The Longest One Night Stand

Фиолетовые глаза пристально смотрели в ее собственные, больше не обжигая электричеством. На этот раз они были скучающими и определенно разозленными. Эти глаза, которые были так нежны к ней, когда она впервые увидела их в клубе, теперь стали жесткими. — На тебе не то платье, которое я заказала, — голос Эи звучал тихо, слишком тихо, чтобы окружающие могли его услышать. — Платье, которое ты заказала, было уродливым и неудобным. Я бы предпочла надеть корзину с фруктами, — съязвила Яэ в ответ. — По крайней мере, корзина с фруктами отвлекла бы людей от разглядывания твоих волос. Ты что, проснулась и просто так решила пойти на собственную свадьбу? — На самом деле да. У меня был чудесный ужин, когда я вдруг вспомнила, что должна выйти замуж. Неудобно. — Я могла бы казнить тебя за это, — черты лица Эи исказились. Священник прочистил горло и заставил их обеих замолчать, а затем начал читать свои отрывки. Эи, Сегун Райден, женщина, с которой она спала во время помолвки. Какой ужасный беспорядок. Яэ задавалась вопросом, знает ли она ее. Она задавалась вопросом, знает ли она кого-нибудь. Если никто не видел Сегуна, то это означало, что никто другой тоже ее не видел. Означало ли это, что она знала Яэ только как Гудзи из храма Наруками? Означало ли это, что она намеренно солгала ей? — Да, — внезапно заговорила Эи. — И берете ли вы, госпожа Гудзи Яэ Мико из храма Наруками, Сегун Райден Эи в законные жены? — спросил священник. — Да, — удалось ей выдавить из себя. — Теперь вы можете поцеловать невесту, — он улыбнулся этим двоим. Эи поднесла костяшки пальцев Яэ к своим губам и запечатлела на них легкий поцелуй. Едва ли это был поцелуй. Лишь прикосновение губ к коже. Священник казался смущенным, но больше ничего не сказал. Гости встали, чтобы зааплодировать, но это были не радостные хлопки, а что-то вроде «слава Архонтам, все кончено». Эи взяла ее за руку и подвела к краю дворцового фасада, чтобы посмотреть на Инадзуму. Жители были намного счастливее, начал появляться фиолетовый серпантин, посыпались хлопья конфетти, а вдалеке, где было темнее всего, прогремел фейерверк. — Это было не так сложно теперь, не так ли, Сакура? — Сегун наклонилась и прошипела, хотя ее тело было обращено к жителям. Она подняла руку и помахала. — Примерно так же трудно, как поцеловать меня в губы, — сказала Яэ сквозь стиснутые зубы. — Трудно поцеловать женщину, с которой ты только что познакомилась. — Держу пари, ты все еще помнишь мой вчерашний вкус, — лицо Эи на мгновение вытянулось, едва заметно. — Да, давай не будем забывать, что ты изменила своей невесте, — Яэ старалась выглядеть как можно лучше, пока камера светила ей в глаза. — Вряд ли это можно назвать изменой, когда я тебя даже не знаю, — Эи оставалась непреклонной. — После сегодняшнего дня ты не сможешь даже переступить порог заведения «Ms Hina’s», если не хочешь быть замешена в скандале. — Так вот настоящая причина, по которой ты никогда не выходила за пределы дворца, потому что ты не хотела, чтобы все знали, что на самом деле ты ночевала в борделях. Приятно это знать. Эи повернулась и, сделав это, наступила Яэ на носок туфли, заставив ее прикусить язык, чтобы сдержать крик боли. Она хлопнула в ладоши и позвала всех гостей заходить внутрь. Аято и Аяка бросили на Яэ сочувственный взгляд. Интерьер дворца был обширен, стены увешаны портретами и уставлены артефактами, мечами и безделушками, видневшимися издалека. Слева были комнаты слуг, а справа… только Архонты знают что. Зачем одной женщине понадобилось столько комнат? Вечеринка, если ее вообще можно было так назвать, проходила в фойе, комнате, в дальнем конце которой стояло что-то вроде трона, и которая выходила прямо на парадные двери дворца. Гости начали перемешиваться. К несчастью, никто из гостей не нравился друг другу. Аято и Аяка направились прямо к ней. — Сегун! — Аяка закричала слишком громко и привлекла к себе внимание. Она извинилась. — Я знаю! — Яэ закрыла лицо руками. — Я не могу поверить, что ты пришла, — Аято потягивал свой чай «боба». Снова. — Да, но твое собачье чувство вины заставило меня прийти, — пробормотала она. Сегун нигде не было видно, она более чем достаточно пообщалась за свою жизнь и удалилась куда-то вглубь дворца. В дальнем углу Сара свирепо смотрела на нее, с беззастенчивым выражением лица, а-ля «я убью тебя на хрен». Это выражение полностью исчезло, когда в ее поле зрения появилась жрица с розово-голубыми волосами. Сара заметно съежилась, ее взгляд смягчился. Когда она посмотрела на Яэ, то снова помрачнела. Яэ подмигнула и послала ей воздушный поцелуй. Гости начали выходить на улицу, чтобы насладиться празднествами горожан, где им не нужно было быть такими чопорными. Аяка сказала, что направляется туда, где проводился фейерверк, а Аято собирался обойти киоски с Томой, из-за чего Яэ застряла во дворце, не зная, где находится ее жена. Но это также означало, что у нее появилась прекрасная возможность осмотреть все. Большинство комнат дворца были совершенно пусты, за исключением нескольких, где хранились случайные предметы, словно это был какой-то музей. Некоторые были в футлярах, к некоторым можно было прикоснуться, некоторые висели на стенах, словно призы. Конечно, все они до смерти надоели Яэ, до такой степени, что она забрела на кухню просто посмотреть, что происходит. Весь кухонный персонал уже исчез. Вся еда была приготовлена, и им разрешили присоединиться к празднованию. Кухня была совершенно безупречной и на удивление современной для такого старого дворца. Почти футуристической, с выдвижными ящиками без ручек и холодильником, который занимал добрую часть стены. Яэ вышла и поднялась по лестнице, все выше и выше, пока не добралась до комнат для гостей, к которым никто не прикасался с тех пор, как здесь жили древние династии. В конце концов, она добралась до самого верха, где была раздвижная дверь, ведущая в кабинет, и на полу, среди стопок бумаг, сидела Сегун Райден. — Ты не… присоединишься? — спросила Яэ. — Нет, — голос Эи раздался у нее за спиной и заставил ее отпрыгнуть так далеко вглубь комнаты, что она споткнулась. Две Эи. Два Сегуна. Тот, кто занимался бумажной работой, едва ли замечал ее присутствие. Эи без всякого выражения посмотрела на нее сверху вниз, стоя дверях. — Полагаю, мне следует представить тебя моей дочери. — Дочери? — еще один сюрприз за сегодня должен был вызвать у Яэ остановку сердца. — Да. Идентичная мне дочь. Это Баал. Поздоровайся, — Эи коснулась плеча Баал, и ее точная копия посмотрела на Яэ сверху вниз, как будто она была всего лишь букашкой. — Привет, Яэ Мико, — голос принадлежал не Эи. В нем не было ни безмятежности, ни суровости. Это был просто голос. Просто звук. — Привет… Баал? Хм… — она подняла глаза на Эи. Эи вздохнула и мотнула головой, жестом приказывая Яэ встать. Она так и сделала. — Баал — это эксперимент. Клон, который моя компания выпустила несколько лет назад. Она была выращена в лаборатории с использованием моей ДНК, поэтому является моей точной копией. Она занимается гражданскими делами. — Так это… детский труд? — Яэ, казалось, не совсем поняла. Человеческий клон. Как странно. Как тревожно. — Ее едва ли можно назвать ребенком. В лаборатории она росла с огромной скоростью. Я думаю, она моложе меня, лет девятнадцать. Именно тогда я использовала свою ДНК в качестве образца. Но у нее ум любого зрелого лидера. Мой разум. — То, что она клон, еще не значит, что она — это ты, — Яэ считала, что было жестоко лишать себя жизни только для того, чтобы выполнить определенный долг. С другой стороны, разве не в этом заключалось рождение? Жизнь создана для того, чтобы работать. — О, но это так. Вот что делает Баал такой блестящей. Она — это я, даже не будучи мной. Я могу быть в двух местах одновременно. Яэ захотелось блевать. — Это такой пиздец. Ты знаешь это, Баал? Что ты лабораторный ребенок? — Да. Я — гениальное произведение искусства. Поистине за гранью понимания, — Баал даже не подняла глаз от своих бумаг. Это было похоже на домашнее задание, но для взрослых. Яэ запнулась, подыскивая слова, но повернулась, чтобы спуститься по лестнице, подальше от Сегун. На самом деле, она бы вышла на улицу и отпраздновала это событие. Это была лучшая идея. Напиться так сильно, что забыть о женитьбе. Только в последний раз, когда она попыталась это сделать, все закончилось тем, что она переспала со своей невестой. Эи следовала за ней по пятам, разговаривая о чем-то, что Яэ отказывалась слушать. Это было что-то формальное, что имело бы смысл для юриста, но не для генерального директора издательства. Она развернулась на каблуках, чуть не врезавшись в Эи. — Почему я? — Прошу прощения? — Эи посмотрела на нее сверху вниз. — Почему я? Почему не Камисато Аяка? Архонты, даже Кудзе Сара могла бы. Так почему же я? Какую выгоду ты получаешь от этого брака? — она посмотрела на каменное лицо Эи, но обнаружила лишь замешательство и незаинтересованность. Эи застыла на мгновение, прежде чем отвести взгляд. — Формальности. Ничего, что касалось бы тебя… — Я только что женилась, и мой брак меня не касается? Мой брак меня не касается? — повторила она, чтобы подчеркнуть абсурдность сказанного. — Не будь такой непостоянной, Яэ. Твой брак вряд ли можно назвать браком. Я не буду связывать тебя, я не ожидаю, что ты останешься только со мной, и ты сможешь пожинать плоды того, что являешься женой самого могущественного лидера страны. Иди в «Ms Hina’s», если тебе так хочется, но знай, что вряд ли кто-нибудь прикоснется к тебе. Теперь это может быть расценено как государственная измена, — на ее лице была все та же вежливая улыбка, но теперь она была более смертоносной, с примесью яда. Яэ и не осознавала, насколько затруднилось ее дыхание, какой сдавленной она себя чувствовала. Она повернулась и побежала вниз по лестнице, пока не ворвалась в дверь. Она прорвалась сквозь охранников, не обращая внимания на их крики, и исчезла в толпе внизу. Святилище. Ей нужно было добраться до святилища.

***

Святилище Наруками было единственным утешением Яэ. Это было место, которое принесло ей больше всего покоя, и находилось оно далеко в Инадзуме, где домов становилось все меньше, а их сменяли маленькие деревушки, простирающиеся до полей, где лисы могли свободно разгуливать. Она сидела прямо на самом верху спиральной лестницы и смотрела на город с его небоскребами, стеклянными конструкциями и дворцом, таким далеким, что она могла бы раздавить его между большим и указательным пальцами. Здесь пахло ее детством, цветущей вишней, ладаном и бумагой. Она скучала по своим сестрам. Скучала по Гудзи, который был до нее, по беловолосой кицунэ, которая часто появлялась в ее снах, чтобы отдохнуть у нее на коленях и подремать на солнышке. Яэ даже не знала, как она сюда попала. Ей сказали выйти замуж, и, как всегда, она сделала то, что ей сказали. Когда она успела стать такой послушной? Она никогда не была послушной, пока была служительницей храма. Только когда она устроилась на работу в издательство вместе с остальными своими родственниками, ей пришлось целовать задницы, и Яэ Мико не понравилось, насколько хорошо у нее это получалось. Празднование сияло вдалеке, оно даже распространилось на деревни, где люди устраивали уличные вечеринки и делились друг с другом едой. Это был первый раз, когда Инадзума по-настоящему ожила. Люди предполагали, что Эи и Макото, должно быть, близнецы. Тот же возраст, то же лицо. У Яэ хватило ума подумать, что Макото на самом деле была просто клоном. Ночь уже сгущалась до черноты, над ней появились и засияли звезды. Она закрыла глаза и легла рядом с одним из алтарей. Она проживет здесь остаток своих дней. Там было достаточно спокойно, и святилище было закрыто. Никто не приходил. Здесь будет только она, Гудзи из храма Наруками. Она спала на полу в своем свадебном платье, наряде служительниц храма, и ей снились белошерстные лисы, гоняющиеся за пухлыми птичками. Ей снились фиолетовые волосы и взгляд, такой холодный и отстраненный, что от этого ее мысли становились еще мрачнее. И эти глаза преследовали ее. Она никогда не перестанет видеть эти сияющие огни. Яэ проснулась от того, что кто-то уткнулся мокрым носом в ее щеку, и с ужасом обнаружила, что одна из любопытных лис поднялась посмотреть, что происходит. — Кыш-кыш, у меня с собой нет завтрака, — она отмахнулась от нее, но она просто сидела у ее ног и наблюдала. Утро густо повисло в воздухе, не совсем проснувшееся, но и не спящее. От солнца ее защищала только тень дерева Наруками, и это закрывало ей вид на желтое небо. Яэ села и помассировала свои ноющие мышцы. Ей понадобится что-то вроде кровати, потому что деревянные доски святилища сильно навредили ей. Поднявшись, она решила спуститься в одну из деревень и купить что-нибудь поесть. Пока она не увидела ее. Черно-фиолетовые волосы, облегающая рубашка без рукавов, заправленная в черные брюки-карго. — Доброе утро, милая маленькая ворона, — Яэ посмотрела вниз на Сару, которая выглядела так, словно ее разбудил блюющий ребенок. — Ты нужна во дворце. Это не то место, где должна останавливаться жена Сегун, — Сара скрестила руки на груди, и Яэ чуть не упала в обморок от ее выступающих мышц и шрамов, которыми была усеяна ее кожа. — Это то, что решила Сегун? — Яэ поджала губы. Сара покачала головой. — Это то, что решил начальник службы безопасности. В любом случае, тебе действительно следует быть во дворце. Здесь не уютно. — Я знала, что ты заботишься обо мне, — поддразнила ее Яэ, прислонившись ко входу в храм. — К сожалению начальника службы безопасности, я не собираюсь возвращаться. Я просто буду жить здесь. Охрана может прийти, если им заблагорассудится, но это неправильно — иметь оружие внутри святилища, так что они могли бы оставаться снаружи. — Храм закрыт, мадам Гудзи. Кроме того, гораздо легче защитить двух людей, когда они вместе, а не на расстоянии половины страны друг от друга, — Сара потерла глаза. Очевидно, для нее было еще слишком рано. Однако при близком рассмотрении, чуть выше выреза ее рубашки с высоким воротом, Яэ заметила розоватое пятно. Ее брови взлетели вверх. — Милостивые Архонты, Сара. Что это? Она сбежала вниз по лестнице и подобралась так близко, как только смогла, прежде чем Сара остановила ее. Так близко, как только могла, означало на расстоянии вытянутой руки. Нет. Засос нельзя было ни с чем спутать. Она ухмыльнулась. — Итак, я так понимаю, торжества прошли для тебя хорошо? — она пошевелила бровями. Сара озабоченно нахмурилась. — Я стояла на страже всю ночь. Я не из тех, кто любит праздновать, я даже свой день рождения не отмечаю. — Разве? Значит, ты ни с кем не праздновала? Ни с кем? Ни с единым человеком? — ухмылка Яэ стала еще более самодовольной, когда она заметила, что на лице Сары появился розоватый оттенок. — Я так понимаю, на этот раз переговоры с Ватацуми прошли лучше? Это имеет какое-то отношение к браку? Сара полностью оттолкнула ее и подтянула воротник повыше, чтобы прикрыть отметину. — Никаких обсуждений не было, но теперь, когда ты женилась на Сегуне, дела, похоже, идут на лад. Яэ на мгновение задумалась, прежде чем спросить: — С чего бы это? Островам есть дело до того, что Сегун жената? Сара немного расслабилась, когда теперь внимание было приковано не к ней. — Потому что они женилась на жрице. На островах любят религию, а религиозная женщина заслуживает гораздо большего доверия, чем атеистка. Они начинали нервничать из-за того, что Инадзума становится светской, но ты защищаешь жителей, как святых. — Серьезно? Так что меня выбрали из-за… религии? — она решила, что после этого станет с Сарой лучшими подругами. — Ну, это и тот факт, что ты грозный противник. Дух кицунэ — это сила, с которой нужно считаться. Я полагаю, Сегун предпочла бы заполучить тебя в качестве союзника, а не возможного противника, особенно если Ватацуми решат пойти против нее, — Сара кивнула. — Хотя, конечно, это все домыслы. Я не знаю наверняка, — ее щеки стали ярко-красными. Кокоми рассказала ей. Конечно! Конечно, Кокоми все это знала! Должно быть, она все рассказала Саре. Яэ могла бы расцеловать их обеих. — Понимаю. Что же… возможно, я вернусь во дворец, чтобы обсудить кое-что с Сегун. Да. Обсуждение. Бесспорно. Она протиснулась мимо Сары и похлопала ее по плечу. — Я уверена, что Кокоми останется здесь еще на несколько дней, не так ли? Пожалуйста, отдохни от своих обязанностей, маленькая ворона. Ты еще молодая. Сара зарычала на нее и уже собралась начать перепалку, когда Яэ спустилась по ступенькам. Все это имело больше смысла. Эи хотела заполучить кицунэ в качестве партнера для военных целей, как вариант. Только Яэ не превращалась в кицунэ с тех пор, как была ребенком. В подростковом возрасте у нее была пара ушей и хвост, которые постепенно втягивались обратно, пока она не стала выглядеть совсем как человек, за исключением заостренных клыков. Но никто этого не знал. Никто, кроме Яэ, даже Сегун. Она оставалась в деревнях до конца дня, бродя и навещая жителей деревень, которые подходили поздравить ее, хотя у нее было такое чувство, что ее преследует маленькая раздраженная ворона. Неважно, все, что ей нужно было сделать, это посетить один маленький причудливый семейный ресторанчик, сбежать с черного хода и добежать через поля к берегу. Она уже слышала шум у себя за спиной, когда Сара выкрикивала приказы жителям деревни найти ее. Яэ понятия не имела, чем Саре вообще удалось привлечь Сангономию Кокоми. Или, может быть, все было наоборот. Определенно, наоборот. Центр города все еще был оживленным, продавались свадебные безделушки и закуски, которые не были съедены накануне вечером. Где-то там был киоск, где торговали плюшевыми игрушками розовой лисы, потому что пугающее количество детей держали в руках плюшевых лисят. Яэ не совсем понимала, как к этому относиться. Она пожалела, что на ней не было одежды с капюшоном, но, увы. Она шла глухими переулками, пока не добралась до дворцовой лестницы. Только, к ее ужасу, Сегун была прямо там, чтобы встретить ее. — Жена, — проворчала Эи. — Ты знала, что я вернусь? — Яэ улыбнулась так, словно и не исчезала на двенадцать часов. — Конечно. Ты ведь не бросишь меня, правда? — конечно, она говорила с сарказмом. — Ну, если бы я это сделала, то обязательно оставила тебе завтрак, — при этих словах уши Эи покраснели, хотя ее лицо оставалось бледным. Что-то похожее на голод скрутило желудок Яэ, когда она снова увидела это. — Возвращайся в дом и переоденься в то, что я оставила в твоей комнате. Я сомневаюсь, что у тебя есть с собой какая-нибудь одежда. И конечно, я сомневаюсь, что это удержит тебя от того, чтобы сделать прямо противоположное тому, чего я хочу. — О, ты так хорошо меня знаешь. Яэ подошла к своей жене и чмокнула ее в губы. Так мило. Такая мягкая. Ее уши снова покраснели. Ее направили вверх по лестнице и еще дальше, к лифту. Если бы она знала, что во дворце есть лифт, то, вероятно, не стала бы подниматься пешком до самого верха. Ее комната находилась на втором этаже в дальнем левом углу, и в ней были удобные татами на полу, а также ее собственная пустая гардеробная и двуспальная кровать размером с комнату у нее дома. На мгновение Яэ задалась вопросом, куда Эи водила ее в ту ночь, когда они спали вместе, но эта мысль вскоре исчезла, когда в комнату вошла горничная, размахивая нарядом. Платье, простое и белоснежное. Это было не в ее вкусе, но Эи была права в одном — ей больше нечего было надеть. Она неохотно надела платье и черные туфли на каблуках и только тогда поняла, что подходит своей невесте. В то время как Эи была в белом костюме и черной рубашке, Яэ была в белом платье, черных туфлях и черном кардигане поверх. После этого она присоединилась к своей жене, взяв ее за руки, хотя они были напряжены, словно статуи. — Что, во имя Тейвата, мы сейчас делаем? — они шли по улицам, выставленные напоказ, как будто выставочные пони. — Мы отправляемся в наш медовый месяц, — ответила Эи, одарив фотографов своей улыбкой, как будто она действительно была счастлива. Конечно, медовый месяц. Яэ совершенно забыла об этом. — О, я хотела с тобой кое о чем поговорить. — Это не может подождать до момента, пока мы не окажемся на яхте? — ее жена пошевелилась рядом. — Речь идет о святилище Наруками. Я хочу, чтобы ты открыла его снова. Если я собираюсь вступить в этот брак из-за своего положения, то я хочу, чтобы святилище было открыто. Яэ помахала детям, которые протягивали ей свои плюшевые игрушки. Один из тех, что поменьше, начал подпрыгивать, чтобы она могла взять игрушку. Она грациозно приняла плюшевую игрушку и склонила голову в сторону маленькой девочки, которая начала визжать. — Мы поговорим об этом на яхте, — в голосе Эи уже не слышалось особого энтузиазма. — Куда мы направляемся? А как насчет Баал? — у Яэ было пятьдесят вопросов и даже больше. — Наша первая остановка — Мондштадт, затем мы отправимся в Ли Юэ. После этого госпожа Рукхудевата пригласила нас принять участие к празднествам Сумеру, что довольно приятно, — Эи взглянула на нее. — И с Баал все будет в порядке. Она ненавидит путешествовать, вот в чем наше отличие. Если только это не ради бизнеса, Баал не хочет иметь с этим ничего общего. Так уж случилось, что я люблю удовольствия. — Разве я этого не знаю, — Яэ посмотрела на толпу, затем вперед, на черную машину, ожидавшую их в конце улицу. Шофер открыл им дверцу, и они забрались внутрь. К ее полному ужасу, Сара тоже догнала их. — Мы возьмем ее с собой? — Яэ застонала, когда Сара села в машину напротив них. — Конечно. Она мой личный телохранитель. А что? Есть какая-то проблема? — Эи посмотрела на Сару, которая перевела взгляд на Яэ. Ухмылка заиграла на ее губах. Она закинула ногу на ногу и с презрением посмотрела на Сару. — Да, она раздражает. — Мне жаль, что ты так к ней относишься. К сожалению, леди Кудзе все равно присоединиться к нам. — Ты не можешь найти кого-то другого? — Леди Кудзе — способная женщина и лучший стрелок, с которой я когда-либо сталкивалась. — Почему же ты тогда на ней не женилась? Услышав это, Эи замерла и задумчиво прикусила нижнюю губу. Взгляд Сары внезапно упал на ее собственные колени. — Она происходит из довольно проблемной семьи, и я не могу допустить, что это запятнало репутацию Сегуната. — И потому что она трахается со священницей Ватацуми, — пробормотала Яэ. Сара громко поперхнулась и перевела взгляд с Яэ на Эи, как ребенок, пытающийся втравить свою сестру в неприятности.