Без Сожалений

Страсть лишена объективности, она лишена правды. Поэтому помните: если мозг охвачен возбуждением, вы в опасности...

♪ Beyonce — Crazy Love (TheLieDie Remix) ♪

      Чейз правда думал отвезти парня домой. Только отвезти, ничего более, хотя в мыслях проскальзывало желание нагнуть Ноена раком прямо здесь, ведь то, как он шептал его имя, всячески коверкая, распаляло внутри небывалый пожар. Он старался держать себя в руках, не позволяя лишнего, даже не касаясь поддатого Юбэнкса, который, кажется, лишь норовил ощутить на себе чужие прикосновения. Стоило признать, Хадсон держался героически, так как, несмотря на прямые заигрывания и попытки вывести его из себя, он по-прежнему не позволял себе лапать Ноена, иногда лишь шлепая его по заднице, чтобы усмирить чересчур настойчивого подростка. — Чейзи… — выдохнул Ноен, уткнувшись в его шею, по которой от горячего дыхания побежали мурашки.       В блестящих глазах Хадсона на секунду мелькнуло похабное вожделение, а сам он сжал пальцы на талии Юбэнкса сильнее, придерживая его, чтобы не упал (хотя он на самом деле не хотел отпускать). Он давно опустил парня на землю и мог бы посадить его в машину, пристегнуть и отвезти домой, сделав всё как следует. Но Чейз почему-то всё ещё стоял тут, не шевелясь. Мужчина замер, не в силах отвести взгляда от скулящего Ноена, который просил непонятно чего: то ли скорейшей поездки домой, то ли Хадсона в нем. — Чейзи-и-и… — хрипло протянул Юбэнкс, резко подняв глаза с шеи Чейза.       Он схватился за темные волосы на затылке, немного болезненно их оттягивая. Его взгляд поднялся неосознанно на поджатые губы, обладатель которых сейчас сосредоточенно над чем-то размышлял. Ноен тихо усмехнулся неизвестно чему, а после посмотрел в едва расширенные зрачки Хадсона, тяжело дышащего из-за вида такого беспомощного и сексуального парня.       И Чейзу сорвало крышу.       Он резкими движениями отпрянул от Юбэнкса и затолкнул его в машину. Обойдя ее и садясь за руль, Хадсон вновь взглянул на подростка, ощущая, как его предательски выдавали его же трудное дыхание, вздымающаяся грудь и сердце, колотящееся как умалишенное. Он облизнул свои губы, которые теперь немного поблескивали от скопившейся слюны в ротовой полости. Мужчина взъерошил волосы, уткнувшись лицом в руль, не торопясь выдвигаться в путь. Натянутая ткань брюк в паху неприятно сжимала его естество, переключая всё внимание на возникшую проблему. И его даже не волновало, как он будет оправдываться перед Ноеном (ему, честно говоря, вообще было всё равно, что может подумать об этом парень), зная, что тот слишком пьян для того, чтобы хоть что-то осознать. — Чейзи… — раздался снова тихий шепот чуть ли не мурлычащего Юбэнкса.       Он аккуратно положил свою ладонь на колено напряженного мужчины, который дернулся, но не попросил убрать руку. Ноен медленно склонил голову к Чейзу, стараясь заглянуть в его лицо, на котором сейчас играла целая гамма эмоций, начиная от тревоги и заканчивая сильнейшим возбуждением. — Я ведь по-прежнему могу тебе отсосать… я не отказываюсь от своих слов… — с заминками продолжил подросток, замечая внутренние терзания Хадсона, который явно что-то агрессивно обдумывал.       Юбэнкс рукой повел дальше, кладя ее на выпирающий бугорок и осторожно сжимая. Из уст мужчины послышался еле уловимый рык. Казалось, Ноена должно было это напугать, но всё, что он ощутил внутри себя — это разгорающееся пламя и желание удовлетворить Чейза, принеся им обоим удовольствие. Хадсон же всё так же прятал лицо от парня, не позволяя прочесть что-то, что дало бы ответ на главный ноеновский вопрос — продолжать ли ему.       Тело мужчины говорило одно, оно охотно поддавалось на все ласки и манипуляции Юбэнкса, который продолжал незатейливыми движениями поглаживать всё сильнее натянутую ткань. Но вот что скажет сам обладатель? Если Чейз его остановит, он поймет, лишь незаметно расстроится. А если попросит продолжить…? Ноен не совсем понимал, что ему делать, он ведь вообще бы не решился на нечто подобное, не будь он пьяным. Выпитый накануне алкоголь всё-таки сделал своё дело.       Погрузившись в размышления, которые отчетливо выделялись на его лице в виде сдвинутых на переносице бровях, Юбэнкс не успел заметить, как мужчина поднял взгляд и сейчас с любопытством и жадностью пожирал его глазами. Он встрепенулся лишь тогда, когда почувствовал на коже ранее неведомый прожигающий взор, оставляющий на теле невидимые дыры. Ноен неосознанно вздрогнул и поежился, осознав, что значил этот взгляд и к чему он мог привести.       Его раздевали глазами.       От этого становилось неловко. Смущение прилило в самый неподходящий момент, из-за чего щеки подростка едва алели в сумеречной темноте. Но даже в этой тьме, накрывшей их, словно вуалью, Чейз мог разглядеть каждую мелочь в человеке, находящемся напротив. Он видел бегающие и взволнованные зрачки, прозорливо следя за тем, куда они посмотрят в этот раз. Он видел длинные опущенные ресницы, которые с замиранием трепетали от осознания, что с ним могло сегодня произойти. Он видел губы, дрожащие и искусанные, но наверняка теплые и мягкие на ощупь. Он видел вздымающуюся от волнения грудь, которое даже при таких обстоятельствах не покинуло Ноена. Он видел сильно сжатые бедра, на которых расположилась только одна рука парня, — другая бесцеременно находилась на его паху. Его крохотная рука с несколькими кольцами на ней по сравнению с чейзовской широкой выглядела совсем миниатюрной.       Сам по себе Ноен выглядел миниатюрным, как куколка, которую надо оберегать, а не погружать в тот омут разврата, который представил в своей голове Хадсон. Он замечал бледную кожу лица, с которой контрастировал свежий и пунцовый румянец, как некстати сюда подходящий. Замечал даже шмыгающий прямой носик, даже большие синяки под глазами. От его взгляда не скрылась ни одна деталь, касающаяся тела Ноена. Вообще всё, что он видел перед собой, являлось для него олицетворением божества. Ноен был божеством. И Чейз не призна́ется, но он осознавал, как же сильно он скучал по этому по-блядски прекрасному и несносному мальчишке.       Мужчина прикусил нижнюю губу, не осмеливаясь отвести взгляда. Он без тени смущения наблюдал с восторгом за парнем, который тяжело дышал, не зная, куда себя деть. Казалось, прошла целая вечность, пока подобные мысли вихрем кружились в воспаленном разуме Чейза, но на самом деле прошло лишь пару минут безмолвной тишины. Хотя оба ощутили на себе ход времени. Для них не существовало его, они наслаждались той вечностью, которая так неожиданно воцарилась между ними как пропасть. Хадсон решил действовать, он не мог более смотреть на то, как боялся Ноен, хотя, признаться, он готов был любоваться таким Юбэнксом постоянно.       Он аккуратно, однако крепко, чтобы не спугнуть пуще прежнего парня, схватил его за челюсть, притянув к себе и вынуждая поднять взгляд на него. Их губы были совсем рядом, а дыхание сбилось от подобной близости, из-за чего показалось, что внутри всё вспыхнуло фейерверками. Из-за неожиданности Ноен набрал воздуха в легкие и слишком рвано выдохнул, обжигая уста напротив. Он испуганно дернулся от собственного же порыва, но глаз не оторвал, продолжая откровенно смотреть в пронзительные и непоколебимые. Чейз смотрел властно, ощущая и совсем не скрывая своего превосходства в данной ситуации.       Хадсон поддался неторопливо вперед, невесомо поцеловав Ноена в уголок губы, а затем укусив его за нижнюю клыками. Мужчина по-прежнему не отрывал цепких и охотничьих глаз, продолжая следить за реакцией парня, который чувствовал, как задыхался от переполняющих его эмоций. Чейз тихо усмехнулся в губы напротив, опаляя их таким же горячим дыханием. Их дыхание на секунду стало единым, их сердца будто забились в унисон, а пальцы рук всё норовили дотронуться друг до друга, отчего в глубине души что-то начало переплетаться общими витиеватыми узорами. Он положил теплую широкую ладонь на холодную руку Ноена, осторожно сжав его бедро и срывая с уст Юбэнкса покорный стон блаженства. Хадсон довольно ухмыльнулся, и рукой, сжимавшей челюсть парня, провёл по его волосам, заботливо приглаживая. Юбэнкс всё ещё не отводил смущенного взора, зная, что если попробует отвести его в сторону, Чейз снова заставит взглянуть ему в глаза.       Ноен видел в его зрачках горящие блики, блестящие огоньки и бесов, которые хотели его, его, а не кого-то другого, которые затыкались и усмирялись при виде него, трепеща от одного лишь желания дотронуться до столь девственного тела. Его это совсем не пугало, не пугало наличие ада в ледяных озерах напротив, которые для всех сквозили неимоверным холодом, но только он мог зажечь в них что-то ранее неизвестное. Юбэнкс замечал тот огонь, полыхающий, сжирающий дотла, в зрачках напротив, но продолжал тянуть к нему руки, зная, что не обожжется. Огонь Хадсона не мог его обжечь, потому что он отчетливо видел, что мужчина пытался этим сказать. Но для этих слов пока еще было слишком рано.       Внизу живота скрутился тягучий и до одури приятный узел. Ноен неосознанно высунул язык, тяжело дыша и теряясь в ощущениях. Он положил руки на плечи Хадсона, слабо сжав их, так как силы разом внезапно куда-то его покинули, а сам он закинул голову назад, подставляя шею. Дыхание окончательно сбилось, иногда лишь оглашая тишину прерывистыми вздохами, давая понять, что он жив и находится на седьмом небе от удовольствия. Руки Юбэнкса гладили плечи Чейза, спускаясь ниже и снова возвращаясь на положенное им место. Возбуждение отдавалось покалываниями в пальцах и импульсами, направленными по всему телу, а также жаром, разливающимся повсюду. Ноену казалось, что его кожа горела, пока сам он тронулся умом. Хадсон замечал это, и он не мог отрицать того, что ему нравилось, нравилось видеть столь покорного и беззащитного в его и ничьих более руках Ноена, который добровольно отдался ему на растерзание.       Но, по сравнению с другими партнерами, Чейзу не хотелось достичь скорейшей разрядки. Его внутренние органы горели от желания помучить мальчишку, наказать за то, что он так давно его видел в последний раз, за то, что они встретились при таком раскладе, за то, что Ноен заставил его ждать, заставил его помешаться на нем и продолжал это делать, даже сейчас, особенно в такой откровенный момент. Он желал длительных прелюдий, наслаждаясь громкими гортанными стонами, в которых захлебывался бы Ноен. Ему хотелось услышать, как Юбэнкс будет его просить, умолять приступить к самому процессу, как будет хныкать и скулить, требуя что-то побольше, чем его пальцы. А сам Хадсон будет приказывать, руководить всем и стараться довести до пика не только себя, но и Юбэнкса. Как никогда никого раньше хотелось довести Ноена до оргазма, показать, на что способен мужчина и его холодная уверенность в собственных отточенных действиях, показать, как одними лишь касаниями он может свести его с ума. И они продолжали сходить с ума вдвоем, погружаясь в персональный ад, в котором было место только для них одних.       Чейз наклонился к услужливо предоставленной шее, начиная прежде всего ее целовать совсем легко и неощутимо. Заметив, что Ноен не сопротивлялся, лишь самостоятельно поддавался, он начал осторожно прикусывать кожу на его шее, зализывая появляющиеся рубиновые укусы и темнеющие засосы, похожие на взорвавшийся космос. Хадсон положил руки на талию Ноена, ощущая, как плавилась кожа мальчишки в его ладонях, как сам он обмякал, выгибаясь сильнее, как стонал, закатывая глаза, как дрожали его ресницы и как сам он дрожал, не смея просить большего. — Чейзи… — сбивчиво прошептал Ноен, не ведая, что от одного лишь его томного голоса мужчина готов кончить раньше времени.       Он отстранился от сплошь покрытой укусами и отметинами шеи, поправив выпавшие пряди волос, которые заметно намокли. Юбэнкс был настолько горячим, что, не знай истинной причины его нынешнего состояния, могло бы сложиться впечатление, что у него температура, и он болен. И он действительно был болен, болен тем, что вытворял человек напротив него. — Что, малыш? — таким же до чертиков сексуальным голосом спросил Хадсон, поглаживая с неприсущей ему прежде заботой и нежностью парня, который настолько выглядел потерянным, что даже его глаза отражали полную отрешенность от данного мира. — Я хочу… — с трудом прошептал Ноен, положив руки обратно на плечи мужчины, желая удержаться и не имея более сил сдерживать возбуждение, выпирающее сквозь короткую юбку. — Чего ты хочешь, малыш?       Чейз прекрасно знал, чего хотел Юбэнкс, но желал услышать это лично. — Хочу… тебя… — с расстановками и задыхаясь стонами, ответил Ноен, резко посмотрев своими до жути прекрасными зелеными глазками, в которых плескалась такая ядреная смесь искренних, неподдельных эмоций, что у Хадсона будто выбили из-под ног опору, а из легких полностью выкачали воздух.       У него закружилась голова от того, насколько преданно и чисто смотрел на него совсем юный мальчишка, несмотря на то, что выглядел он сейчас как настоящая потаскуха или шлюха, раздвигающая ноги перед первым встречным. Чейз сжал кулаки, отодвинув эту мысль на самые конечные задворки памяти. Ноен не был шлюхой и точно уж не был потаскухой, он был самым сексуальным и горячим мальчиком, которого он видел. Но, в первую очередь, Ноен был его мальчиком, которого точно никто никогда еще так не трогал.       И Хадсон знал, что после его рук он не позволит запятнать столь целомудренное тело, готовое отдаться лишь ему. Мужчина окончательно убедился в том, что не он один мучился мыслями об этом ангеле, — Ноен тоже томился ожиданием встречи, иначе как объяснить его полную и безвозмездную готовность отдать себя тому, кого видел единожды в жизни? Как там говорится, каждому ангелу положен свой дьявол…? Тогда он будет первым и последним дьяволом, в чьих руках и в чьей власти побывает Юбэнкс.       Ведь Ноен был его личной белоснежной погибелью, во власть которой хотелось добровольно сдаться.

***

      Мужчина не помнил, как доехал до дома. Все его мысли вязко смешивались в голове, не задерживаясь на чем-то едином, из-за чего сложно было сосредоточиться. Он слышал рваное дыхание рядом, которое казалось еще ближе, чем оно было, протяжные и умоляющие всхлипы вперемешку со стонами, и его самого вело настолько сильно, что Чейз не мог думать ни о чем другом, как об этой бестии, которая будто бы специально издевалась над ним. Внутри всё пылало, температура его тела была настолько высокой, что не нужно было даже включать печку в это прохладное осеннее утро. Ему хотелось одного: поскорее очутиться в квартире, чтобы взять этого нетерпеливого мальчишку, который продолжал разжигать в нем пожар. Хадсон всё чаще приходил к мысли о том, что он однозначно спятил.       Голова была одновременно и пуста и забита чем-то незначительным, что сейчас лишь вызывало раздражение. Предвкушение предстоящего события заставляло внутри всё разливаться истомой. Чейз положил ладонь на голое колено Ноена, поглаживая его уверенной хваткой. Он мельком посмотрел на Юбэнкса, который вновь задержал дыхание, не смея застонать во весь голос, и с неким откровенным испугом в глазах следил за хадсоновскими движениями. Мужчина ободряюще ухмыльнулся, неторопливо подняв ладонь на бедро, похлопав по нему. Парень прикусил собственную губу, наблюдая за смелыми действиями.       Чейз терялся и снова путался в мыслях, перебегая от того, в каком количестве и в каких позах хотел взять мальчишку. Из его губ вырвался непроизвольный стон, когда Ноен предпринял попытку участвовать в процессе, расстегнув ширинку брюк, чему очень удивился мужчина, смотрящий на Юбэнкса теперь в оба глаза. Парень с прокушенной до крови губой яростно облизывал её раз за разом, стараясь таким образом скрыть волнение от чересчур дотошных глаз. Но его мечущиеся зрачки и дрожащие руки, надрывающийся до хрипоты голос и легкая испарина, выступившая на лбу, выдавали крайнюю степень нервозности и волнения Ноена. Хадсон рефлекторно облизал собственные губы, продолжая разглядывать Юбэнкса, впритык подвинувшись к нему. Ему было интересно, до чего сможет дойти Ноен, прежде чем вспыхнуть пущим румянцем и отвернуться, отказавшись делать подобные смущающие действия.       Но этого момента всё не наступало. И Чейза это по-настоящему напрягало с каждым мигом всё больше и больше. Он не мог позволить мальчишке взять бразды правления в свои руки. — Стой, — произнес он до жути хриплым голосом, которого даже не узнал сам.       Мужчина перехватил руки Юбэнкса, сжав запястья, подобным манёвром призывая остановиться без пререканий. Ноен испуганно дернул плечами, но сопротивляться не силился — пугающая решительность в глазах Хадсона вселяла страх и уверенность в том, что стоило повиноваться, ведь он не шутил, выражая абсолютную угрозу. Он лишь слабо сжался, будто стараясь скрыться от изучающего взгляда, который холодил кожу даже там, куда Чейз физически не мог достать. Юбэнксу оставалось дожидаться окончательного вердикта. Парень жмурил глаза, прикидывая в голове даже тот вариант событий, что его сейчас просто выкинут из автомобиля, оставив мерзнуть на безлюдной обочине. Но то, что он услышал после этого, заставило его встрепенуться в неверии и неосознанно поднять голову, будто стараясь снова расслышать то, что сначала ему лишь почудилось. — Не торопись…       Мужчина переместил руку, испещренную венами, на скулу Ноена, с каким-то садистским наслаждением вглядываясь в зрачки парня, которые в темноте были похожи на звезды, сиявшие в далеком небе. Он проговаривал нарочито медленно, выдыхая слова прямо в дрожащие приоткрытые губы. — Спешить ни к чему…       Чейз опустил руку на шею, которая была украшена вдоль и поперек алым ожерельем, не отрывая взора от замеревшего Юбэнкса. — У нас всё утро впереди…       Хадсон осторожно наклонился к одному из засосов, находящемуся около ключицы, и, продолжая сдавливать шею, провел языком влажную дорожку до нижней челюсти. У Ноена перехватило дыхание, и он, задыхаясь стонами, опять чуть не впал в панику, смешанную комьями с нарастающим по новой возбуждением. Но оттолкнуть мужчину у него не хватало сил и мужества. Ему слишком нравилось подобное отношение. — И, малыш, напускная смелость тебе совершенно не к лицу… — закончил реплику мужчина, резко оттянув Юбэнкса за волосы на затылке, осматривая проделанную собой работу.       Пристальным взглядом он изучал лиловые и бордовые засосы на шее, заново наклонившись и прикусив выпирающий кадык, который дернулся, что означало, что Ноен тяжело сглотнул вязкую слюну, накопившуюся у него во рту. Он не мешал мужчине делать всё, что тому заблагорассудится, не препятствуя даже тому, чтобы его голову держали под сильным наклоном назад. Юбэнкс лишь смотрел со своего ракурса на Хадсона, которому так же было тяжело держать себя в руках, но, признаться, он еще достаточно долго держался. Сам же парень немо то приоткрывал, то закрывал рот, в попытке схватить такой необходимый сейчас кислород. Воздуха катастрофически не хватало из-за внутреннего пламени, которое сжигало всё изнутри, даже несмотря на то, что в салоне машины было прохладно.       Парень призывающе раздвинул ноги, положив для удобства руки на свои бёдра. Томно подглядывая из-под полуопущенных ресниц, он с одновременным нетерпением и предвкушением ожидал, что будет делать дальше Чейз. Мужчина явно не вытерпел и резко поддался вперед. Он сильнее сжал волосы на затылке, отчего Ноен вскрикнул, инстинктивно положив руки на грудь Чейза и отодвигаясь назад. Хадсон не позволил отодвинуться, прижав ближе к себе. Он остервенелым поцелуем впился в чужие уста, сохранившие на себе вкус алкоголя и чужого дыхания, а также невысказанных слов и эмоций. Мужчина с каким-то диким напором целовал его, стараясь дотронуться до всего, чего он мог коснуться. Чейз облизывал кровоточащие губы, протолкнув свой язык в рот Ноена, обводя им зубы и дёсны. Сплетая горячие языки, Хадсон обхватил другой рукой талию парня, прижимая всё ближе и ближе, хотя куда еще больше. Но ему было мало. Чертовски мало. Он хотел больше, ближе. — Ты — мой, чертенок, ясно? — неестественно тихим голосом проговорил он, когда отстранился после долгого и иступленного поцелуя.       Обрывая образовавшуюся совместную слюну, он вновь взглянул в глаза Ноена, смотря так, что Юбэнкс в тот же момент умер изнутри, задержав дыхание. В словах мужчины не было ни капли сомнения, лишь оголенная непоколебимость и твердость намерений. Поэтому сомневаться в том, что Чейз говорил это под аффектом эмоций, было бы слишком глупо. — Мой… — каким-то слишком усталым голосом повторил Хадсон, отпустив волосы парня и уткнувшись носом в его шею, обнимая.       Ноен оказался полностью растерянным, но обхватил руками мужчину в ответ. О таинственных словах он подумает потом, а сейчас надо бы наслаждаться моментом и всё ещё неугасающим огнем внутри. Юбэнкс не сомневался в том, что обязательно запомнит это, несмотря на алкогольное опьянение. Надо бы отвлечься от этого странного проявления нежности и подумать о том, как избавиться от теснящего, как душу, так и тело, вожделения.       Надо бы.       Но спустя мгновение он решил не придавать странным словам их бессмысленное значение.       А надо бы.