Фрагменты прошлого в настоящем

Альваресу кажется, что он заперт здесь навечно. Может быть, это даже хорошо. Все про него забыли, и никто его не найдет. Только есть ли смысл вообще оставаться живым, если все, что ему остаётся — жить в этом домике в лесу в одиночестве и дёргаться от каждого лишнего шороха? Но про него, наверное, все забыли. Те солдаты, что убили отца, не стану искать на этом отдаленном от всех остальных острове. Правда ведь? Альваресу не хочется умирать, но и жить он тоже не хочет. Он просто... хочет перестать существовать или что-то вроде того. Конечно, он не совсем один. У него есть Герда! Сова не пожелала оставлять маленького хозяина и полетела вместе с ним. Кажется, даже пыталась клюнуть кого-то, кто пытался его убить. Альварес по-настоящему ей благодарен, потому что одному в темном и относительно большом доме было бы совсем страшно. А так — Герда, наверное, может прогнать кошмары и прочую нечисть. Но выходить ему все равно нельзя. Далеко, по крайней мере. Во-первых, кругом один сплошной лес, и он потеряется, как было недавно, а во-вторых, он даже не знает, кто вокруг живёт. Может быть, недалеко людское поселение, а может быть, здесь вокруг только дикие звери, которые с удовольствием на него бросятся. А дядя? Дядя, наверное, уже должен был вернуться. С ним ведь все в порядке? Наверное, его не должны были тронуть. Альварес, по крайней мере, очень на это надеется. А что, если дядя сейчас ищет его? Может быть, у него получится, и они встретятся... Это было бы неплохо. Альварес как может в семь лет справляется с домашним хозяйством и даже уже неплохо готовит, но ему все ещё тяжело, в основном из-за одиночества. Он просто ещё не совсем привык... Обязательно привыкнет, и тогда и жить станет легче, и это дурацкое скребущее чувство внутри уйдет куда подальше... да, это будет очень и очень здорово! Ему есть, с кем поговорить, конечно. Адельхейт, которая его спасла, поболтать любит очень и очень сильно. С Альваресом она и вовсе готова говорить сколько угодно, кажется. Она даже не стала уплывать обратно домой сразу же после того, как помогла ему доплыть до этого островка. Альварес ей очень благодарен. Когда он вырастет, он обязательно сделает для нее что-то, что поможет ему выразить признательность! Теперь у него достаточно времени подумать обо всем, о чем раньше он даже не пытался. Альваресу, может быть, всего лишь семь, а он все равно уже многое понимает, и зря отец раньше говорил, что Альварес ещё слишком маленький для некоторых вещей. Вот и не маленький! Ещё есть Вилберт — старший брат Адельхейт. Хвоста у него нет, волосы другого цвета... Если у Адельхейт они нежно-розового оттенка и завиваются в смешные кудряшки, то у Вилберта они ярко-ярко рыжие и прямые. Они совсем не похожи, но отчего-то говорят, что они брат и сестра. Может быть, когда-нибудь Альварес поймет. Вилберт и по характеру совершенно противоположный своей сестре. Молчаливый, тихий, и у Альвареса за несколько недель, проведенных с ним, сложилось впечатление, что его вообще не слушают. Конечно, это было не так — Вилберт, может быть, и казался жутко отстранённым, но все запоминал. И всё-таки, здесь скучновато. Для того, чтобы поговорить с Адельхейт, Альваресу нужно выйти из дома, пройти по тропинке к берегу, и там ее позвать. Альварес не хочет выходить из дома, потому что уже практически ночь. Ему страшно ходить одному. Дома тоже страшно, но не так сильно, потому что Герда не позволит пробраться в дом ни одному монстру. Альварес отсаживается на кровати ближе к стенке и обнимает свои колени. У него немного болит глаз под повязкой, и он хмурится. Все кажется таким неудобным, странным и страшным, что он невольно съеживается под одеялом. Он обязательно привыкнет жить один. Обязательно... Под одеялом становится слегка лучше — теплее и уютнее. Альварес тихо выдыхает и утыкается в него носом. Совсем не похоже на то, что было в его прошлом доме, но тоже неплохо. Это одеяло тяжелее и слегка толще... Входная дверь открывается, и Альварес со страху только сильнее зарывается в одеяло, крепко зажмурившись. — Живой? — голос знакомый, и Альварес осторожно выглядывает из-под одеяла. Это же ведь... Вилберт, скинув рюкзак около входной двери, запирает ее и бесцеремонно садится на край кровати. — Мм... — Я тебе сколько раз дверь говорил запирать, если никуда не собираешься? — в его голосе ни капли раздражения, но выглядит он строго. Альварес виновато опускает взгляд в пол. Вилберт устало трёт лицо руками и легонько подпихивает его рукой в бок. Он выглядит отчего-то довольным, и Альварес гадает, что же такого произошло. Он, конечно, плохо определяет эмоции людей, а Вилберт эмоциональностью и вовсе никогда не отличался, лицо у него по-прежнему слегка отстраненное, но он говорит больше, чем обычно. Это слегка настораживает. — А что ты тут делаешь? — Альварес его не боится ни капли, лишь хлопает ресницами и, напротив, подбирается под бок, доверчиво прижавшись головой к плечу. У него кроме Вилберта и Адельхейт никого, и он им доверяет больше, чем кому-либо. — Не дело это — семилетнему ребенку одному жить. Радуйся, на ближайшие лет десять я твой сосед. Альварес едва ли не пищит от восторга. Вилберт, который несколько раз говорил о том, как он не любит людей (эльфы, наверное, тоже под это понятие попадают), который живёт в самом отдаленном месте их мира, который спит под открытым небом, пришел к нему, чтобы жить! Альварес мгновенно обнимает его за руку и замолкает, потому что от переполняющего его счастья едва ли не задыхается. Может быть, это Адельхейт его надоумила, может быть, Вилберт сам, но Альварес больше не будет один ближайшие несколько лет. Когда он вырастет, он обязательно справится и в одиночку, а пока... А пока что ощущать широкую ладонь Вилберта на голове очень приятно. Может быть, он не такой уж и забытый. Альварес безумно скучает по своей семье, но ему нужно принять, что их больше нет, и он ничего не сможет с этим поделать. А значит, ему стоит каким-то образом найти в себе силы двигаться дальше. А пока с ним Адельхейт и Вилберт — все будет хорошо.