Фрагменты прошлого в настоящем

Карамель тягучая. Время тоже тягучее, особенно когда надо дождаться что-то очень-очень важное. Альваресу карамель нравится. И в тягучем виде, и в застывшем, и вообще — а то, как тянется время, ему не нравится совершенно. Зелье булькает в котелке и никак не желает вариться быстрее, Герда ухает где-то на шкафу, а Альварес смотрит в потолок в попытке найти там себе занятие на ближайшие несколько часов. Если сделать огонь сильнее, свойства ингредиентов исчезнут. Если оставить все так, как есть, оно будет вариться несколько часов к ряду. А он ведь все ещё совершенно не уверен в результате. Алхимия иногда бывает такой сложной. На улице кудахчут куры. Он мог бы сходить к ним, например. Альварес не то чтобы сильно хочет выходить из дома, когда у него что-то варится, но и сидеть просто так становится уже невозможным. Может быть, предложение Адельхейт о переносном котелке было не таким уж и плохим. Он мог бы пойти на берег и там поболтать с Вилбертом. Может быть, застал бы Адельхейт. Она в последнее время появляется реже — с этим своим эльфом носится. Альварес не ревнует, просто как-то не по себе от того, что времени она теперь куда больше тратит на Бена, а не на другие вещи. Альварес кидает взгляд на часы. Прошло только пять минут — он практически готов завыть от скуки, если это поможет. Это не поможет, поэтому он молчит. За новыми книгами он собирался только на следующей неделе, так что читать ему нечего. Больше заняться в домике посреди леса, кроме как читать, писать рецепты новых зелий и зарисовывать растения в книгу, решительно нечем. Он не может никого позвать, не может уснуть, потому что ему нужно следить за огнем, и не может элементарно выйти на улицу на большее количество времени чем пять минут. Его это удручает сильнее, чем могло бы. Куры начинают кудахтать громче, а дверь в следующую секунду распахивается так громко, что Альварес вздрагивает и роняет бумажку, которую усердно мял в руках последние несколько минут. — Чего расселся? Собирайся! — Алекс как всегда. Альварес мог бы возмутиться, но знает — бесполезно. Проще смириться и принять судьбу, а все остальное как-нибудь само придет. Все, что ему остаётся — развалиться в кресле поудобнее. — Не буду даже спрашивать куда, — он устало трёт виски пальцами. — Не могу. У меня, вор, зелье кипит. Если мой дом сгорит, то я приду жить к тебе, займу твою кровать, а Герда погрызет все, что сможет у тебя найти. Альварес показывает Алексу язык. Он, вообще-то, очень рад, что они наконец увиделись. Не сказать, что виделись давно, просто сейчас он пришел очень в тему. Альварес более чем доволен. — Приходи, я будто против, — Алекс отмахивается. Его меч с громким стуком опускается на пол, чем пугает Герду, которая моментально бросает все, чем занималась в данный момент и надувается. Получается смешной шарик из перьев, и Альварес фыркает, качая головой. — Снова тут этими своими алхимическими штучками занимаешься? — он тяжело вздыхает и озирается в попытке найти место, чтобы туда усесться. Он выглядит разочарованным. Альварес его понимает, в конце концов, он почти всегда занят, когда Алекс приходит к нему, чтобы вытащить наконец на улицу. — Ага. Хочу посмотреть, что получится, если... — Прошу, избавь меня от этого, я все равно ничего не пойму, — Алекс отмахивается, фыркает, а затем кидает ему пакет конфет. Как бы иронично это не звучало, карамелек. — Я тебе конфет принес. Расскажи что-нибудь более приземлённое для таких идиотов, как я, будь любезен, о великий алхимик. Альварес начинает хихикать от абсурда ситуации. Пару лет назад, когда трава была зеленее, небо голубее, а ему было всего лишь девятнадцать, их с Алексом отношения были похожи на минное поле, по которому оба топтались нещадно. Они ругались так часто, что их лишний раз предпочитали не сталкивать в каких бы то ни было ситуациях. Между прочим, в этом не было нужды, до драки так ни разу и не дошло! Как потом сказал Алекс: "Ты такой худющий, что если бы я тебе врезал, ты бы мгновенно рассыпался в пыль". Шел бы он куда подальше, Альварес ему бы ещё и навалял. — Иди сюда, — Альварес встаёт с кресла и садится на кровать. Алекс скидывает с себя остатки верхней одежды и плюхается рядом. Альвареса из-за этого на кровати слегка подкидывает. — Сколько раз просил ложиться нормально? Все доски мне переломаешь, сам потом кровать новую делать будешь! Понял меня? — несмотря на кучу возмущений, Альварес устраивает голову у него на груди. — Сделаю, — Алекс бессовестно мотает головой и приобнимает его одной рукой. Так лежать будет всяко удобнее, Альваресу особенно. Отдохнёт может, хотя бы, Алекса его синяки под глазами уже откровенно говоря пугают. Ладно, ладно, они пугают его ещё с девятнадцати, здесь ничего удивительного. — Ты спал последний раз когда? — М-м. Вчера, — Альварес заявляет крайне уверенно. — Позавчера, может быть, но это самый максимум. — А я тебе что говорил? — Нормально спать каждый день. Ой, ты же знаешь, что я не могу, — Альварес фыркает недовольно, недовольно трётся щекой о его шею и ненадолго затихает. — Знаю, — Алекс совершенно неожиданно подминает его под себя и нависает сверху. Ой. Что-то Альваресу эта ситуация совершенно точно не нравится. — А ещё знаю, что если тебя вымотать, то ты потом спокойно и крепко уснёшь. — Эй! Я на это не подписывался! У меня зелье варится! — Альварес дёргает ногой и пытается отползти, а Алекс выглядит таким невозмутимым, что ему аж страшно становится. Да что с ним происходит вообще? Где эта бесконечная агрессия с язвительными поделками по поводу и без? — Ничего с твоим зельем не будет, — Алекс наклоняется и целует его, и Альваресу спустя каких-то десять минут становится уже не до зелья. Оно, впрочем, все равно в конечном итоге не удается, так что какая разница?