Визит вежливости

День не задался с самого начала. Утром к нему в комнату ворвалась Март, радостно подпрыгивая и размахивая смартфоном. За её спиной маячила Стелла, и даже её всегда невозмутимое лицо сейчас казалось оживлённым. Дань Хэн поспешно сел на своём ложе и натянул свитер, мысленно благодаря эонов, что не скинул во сне одеяло. — Март, тебя не учили правилам вежливости? — сухо спросил он. — Нужно хотя бы стучаться, прежде чем врываться в чужую комнату. Март только взвизгнула, окончательно теряя остатки выдержки, и плюхнулась поверх одеяла на его вытянутые ноги. Девушка, конечно, была миниатюрной и лёгкой, но прыжок был чувствительным, и Дань Хэн всё равно стиснул зубы и тихо зашипел. — Март, — негромко заметила Стелла, — расскажи ему. Март 7 в ответ вытянула смартфон и практически впихнула его в лицо Дань Хэна. Он едва успел сфокусироваться и разглядел на экране мессенджер и ровные строчки чата в облаках диалога. А потом девушка сразу повернула смартфон к себе, поэтому текст ему рассмотреть не удалось. Но вот собеседника Март он узнал сразу, несмотря на сильно уменьшенное для аватара изображение. Сердце почему-то на миг замерло в груди, а потом с силой бухнуло изнутри в грудную клетку. Март 7 беседовала с генералом Лофу Сяньчжоу Цзин Юанем, и почему-то хотела поделиться этой новостью с ним... — Да не покажи, а расскажи, — закатила глаза Стелла и приблизилась к сидящим на полу товарищам. — Ладно, скажу сама. — Она посмотрела на Дань Хэна. — Генерал Цзин Юань прислал Март приглашение погостить на его вилле, — сообщила Стелла. А Март жизнерадостно кивнула и воскликнула: — Да! Генерал в очень изысканных выражениях извинялся за то, что «недостаточно уважил своих благодетелей», — девушка выделила голосом явную цитату генерала. — И позвал всех членов экипажа экспресса присоединиться к нему на отдыхе в загородной вилле. Дань Хэн! — восторженно завопила Март и энергично потрясла его за плечи. — Сам генерал приглашает нас утопать в роскоши, развлекаться, вкусно кушать за его счёт и просто отдыхать в шикарных условиях! — Я не поеду, — вставил Дань Хэн в поток слов девушки, как отрезал. Лицо Март 7 огорчённо вытянулось, и она умолкла, отпуская руки. Телефон выскользнул из её ладоней, и упал на матрас экраном вверх. Дань Хэн невольно перевёл на него взгляд. С экрана на него смотрели строчки символов и улыбающееся лицо генерала Цзин Юаня на аватарке чата. Он мысленно вздохнул. В этот момент Стелла невозмутимо сложила руки на груди и сказала: — Не выйдет. Во-первых, Март уже за всех согласилась и нас ждут. А во-вторых, генерал настаивал на твоём присутствии. Он сказал, что между вами осталось какое-то незавершённое дело. Дань Хэн вспыхнул и, чтобы скрыть внезапное смущение, аккуратно спихнул на матрас всё ещё сидящую на его ногах Март 7. Он только очень надеялся, что не покраснел. Потом он притянул колени, укрытые одеялом, к груди и обнял их руками. Ладони у него задрожали от волнения, и Дань Хэн крепко сцепил их между собой. — Ну же, Дань Хэн, миленький! Соглашайся! — заныла Март 7. — Будет здорово! Генерал обещал лучшие угощения, прогулку на лошадях, бассейн, поездку по магазинам, а вечером — фейерверк! Это же целый праздник! Поехали, без тебя нам со Стеллой будет не так весело. «Да уж... Очень здорово будет в доме генерала, ну конечно», — мрачно подумал Дань Хэн. Прошла неделя с его визита к раненому Цзин Юаню. Генерал, должно быть, уже поправился и восстановил силы. Что может пойти не так в неформальной обстановке, на уединенной вилле, среди роскоши и развлечений, наедине с выздоровевшим генералом, который... с которым... С тем самым генералом Цзин Юанем, на прошлой встрече с которым Дань Хэн первым полез к нему целоваться, а тот был и рад его облапать... Да, скажи-ка, Дань Хэн, что такого может случиться при подобных вводных данных? Молчишь? — Похоже, выбора-то у тебя нет, — прокомментировала Стелла, словно влезла в его голову и прочитала мысли. — Что ж, значит едем! Она ударила кулаком по ладони, Март подскочила с радостным визгом, а Дань Хэн молча прижал ладонь ко лбу и покачал головой. . . . На виллу они поехали на ялике генерала, который он отправил за ними прямо к экспрессу. Вельт Янг вежливо отказался от приглашения, сославшись на дела, и попросил передать генералу Цзин Юаню свои благодарность и извинения. «Развлекайтесь, молодёжь, но не слишком увлекайтесь», — напутствовал их господин Янг. В любом случае, он мог не волноваться, потому что госпожа Химеко обещала присмотреть за всеми. В ялике Дань Хэн сразу же сел у окна, развернув перед собой журнал с длинным названием «Особенности проектирования хранилищ данных». Обложка его явно вызывала у спутниц Дань Хэна уважение и спасала от пустых расспросов вроде: «А что ты читаешь? Интересно? А там есть фотки?». На самом деле он ещё не прочитал ни строчки, погрузившись в свои мысли. Ялик, управляемый автопилотом, бесшумно скользил сначала по оживлённым районам города, потом вылетел в пустынную местность. Кругом, куда ни кинь взгляд, простирался довольно унылый пейзаж: рисовые поля, редкие рощицы между ними, снова поля... Дань Хэн испытывал двойственные чувства, глядя в окно ялика. Он был абсолютно уверен, что никогда не бывал в этих местах: в своей жизни он видел лишь побережье в Чешуйчатом ущелье и Дом кандалов... Ну, и Нефритовые врата, за которыми впервые для него открылся путь к свободе. Но другая, полузабытая или, скорее, казавшаяся сном часть его будто бы помнила и эти однообразные пейзажи, и дорогу к вилле генерала, и знала, сколько времени она займет. А если он поддавался этим чужим для него воспоминаниям, то дальше смутно, как за мокрым стеклом, различал обстановку шикарного особняка, силуэты людей среди неё, и даже узнавал лицо генерала, пусть и выглядящее значительно более молодым... Но Дань Хэн мужественно игнорировал «не свои» воспоминания, отмахиваясь от них, как от назойливых насекомых. Он едет этой дорогой впервые и довольно об этом. До виллы оставалось ещё приличное расстояние, и Дань Хэн не хотел тратить время понапрасну. Ему хотелось подумать. Зачем он принял это приглашение? — по сотому разу прокручивал Дань Хэн вопрос в своей голове. Для чего он едет в загородный дом генерала? Чего хочет добиться? Дань Хэн старался гнать от себя ответ, который лежал на поверхности. На первый взгляд всё было просто: он до сих пор вспоминал прошлую их встречу, и всякий раз не без внутреннего трепета. Целоваться с Цзин Юанем было приятно, и его тело реагировало на тесную близость с генералом совершенно однозначно. Но Дань Хэну было мало телесных реакций. Он хотел разобраться, прежде всего, с тем, что происходило в голове. А внутри неё создавалось ощущение полного мысленного хаоса. Кто для него генерал Цзин Юань? Человек, к которому его неудержимо влечёт, соратник, уже не единожды доказавший свою доблесть в бою, лояльный к Безымянным представитель власти... Друг? Не рано ли называть генерала этим громким словом? Не слишком ли быстро произошло их сближение? А что, если притяжение Дань Хэна к его фигуре вызвано смутными обрывками воспоминаний того... другого? Дань Хэн солгал в прошлый раз. Он поцеловал Цзин Юаня не потому, что хотел передать своеобразный «привет» от... Дань Фэна. Его передёргивало от одной мысли о своём предшественнике. Но в тот момент в голову не пришло ничего лучше, чтобы оправдать своё безудержное желание... Хотя... можно ведь было просто признать, что его тянуло к генералу? Что он хотел его поцеловать, сам, без нашёптывания из прошлого... Дань Хэн мысленно застонал и прижал ладонь ко лбу, забывшись. Всё слишком сложно! Он так ничего и не решил для себя, заталкивая свои вопросы поглубже и решая оставить их на потом. В конце концов, они едут на целый уикенд. У него будет достаточно времени, чтобы снова покопаться в себе... Ялик остановился у изящной кованой ограды поместья. За ней виднелись живописные сады, украшенные водоёмами, уютными беседками, крутыми мостиками. Над деревьями возвышалась крыша генеральской виллы, а он сам уже стоял у гостеприимно распахнутых ворот и ослепительно улыбался гостям. Дань Хэн невольно сжался на сиденье и молча пропустил вперёд девушек, выходя из ялика последним. Взгляд Цзин Юаня тотчас метнулся к нему, и почти обжёг кожу... Во всяком случае, щёки Дань Хэна точно запылали огнём. Он опустил глаза, чтобы не встречаться с глазами генерала, и медленно последовал ко входу. Рядом с Цзин Юанем маялся знакомый уже Дань Хэну подросток: ученик и воспитанник генерала Яньцин. Мальчик явно чувствовал стеснение перед гостями, но соблюдал приличия и встречал их вместе с генералом. — Март 7! — услышал Дань Хэн бодрый голос Цзин Юаня. — Добро пожаловать! Как прошла поездка? — Миленько тут у вас, генерал, — отвечала его подруга, улыбаясь. — Обидно, что нам не досталась такая же вилла за наши старания. Генерал сочно рассмеялся, слегка склонив голову, показывая, что оценил её шпильку. Хотя Дань Хэн считал, что Март уже слишком перегибает, шутка с виллой давно перестала казаться смешной. Генерал повернулся к следующей гостье, оставив девушку на попечение Яньцина. — Госпожа Стелла, добрый день. Вы всегда желанная гостья в моем доме! — произнёс он уважительно. — Благодарю, — кивнула Стелла. — Надеюсь, вы сможете сказать то же самое и когда мы будем покидать ваше гостеприимное поместье. — Стелла! — толкнула её Март 7, сделав круглые глаза. Но Цзин Юань только заулыбался ещё шире и обратился к последней гостье: — Госпожа Химеко! — воскликнул он с восхищением. — Рад с вами познакомиться! Наслышан о вас, наслышан. — Надеюсь, вы слышали только хорошее? — кокетливо улыбнулась Химеко. — Исключительно! — горячо уверил её генерал. — Вы выглядите великолепно, — произнёс он комплимент, слегка склонившись. — Для меня большая честь принимать вас в своём скромном доме. Химеко польщённо рассмеялась, махнув ладонью. — А вы интереснее, чем я о вас думала, — призналась она. — Мне глубоко лестна мысль, что вы думали о такой незначительной особе, как я... — улыбнулся Цзин Юань, прищурив глаза. — Позвольте? Генерал поймал её ладонь и поцеловал руку. Дань Хэн во все глаза наблюдал за их беззастенчивым флиртом. Ему было хорошо известно, что на кораблях Сяньчжоу нет традиции целовать руки дамам. Генерал Цзин Юань сделал так, отдавая дань уважения обычаям родины госпожи Химеко. Но почему этот поступок вдруг задел самого Дань Хэна?.. Химеко прошла в сад за всеми, и тогда Цзин Юань повернулся к нему. На лице его всё ещё красовалась широкая усмешка, но она постепенно стиралась, истаивала. Любезное выражение сменялось другим. Дань Хэн мог бы назвать его голодным, если бы позволил себе так же пристально рассматривать лицо Цзин Юаня и анализировать. Потому что глаза генерала оглядывали его с головы до ног, и от неприкрытой жадности в них, Дань Хэн моментально вспыхнул и потупился. Цзин Юань, наконец, негромко произнёс гораздо более низким голосом, чем разговаривал с дамами: — Дань Хэн. — Генерал... — так же тихо отозвался он. Цзин Юань не сводил взгляда с его лица. Дань Хэн медленно склонил голову в коротком вежливом поклоне. Их словно окутал кокон тишины. Все звуки разом отступили на задний план, стали несущественными. Где-то далеко, словно в другой вселенной, щебетали голоса Март и Химеко, время от времени слышались комментарии Стеллы и высокий тенор Яньцина. Но в ушах Дань Хэна громким гулом отзывалось частое биение собственного сердца, заглушая всё остальное. Словно в замедленной съёмке Дань Хэн увидел, как генерал поднимает руки и протягивает вперёд, открывая их для широких объятий, без слов предлагая в них упасть. И тогда Дань Хэн словно очнулся, разом выпал из своего оцепенения. «Он, в самом деле, считает, что я полезу к нему обниматься при всех?» — фыркнул про себя Дань Хэн и, не глядя на генерала, быстрым шагом прошел мимо него в ворота. Ступив на мощёную камнем дорожку, он сжал взмокшие ладони в кулаки, но всё же не удержался, оглянулся назад. Генерал опустил руки и слегка склонил голову к плечу. На губах его появилась тонкая грустная улыбка. Дань Хэн молча отвернулся и поспешил за ушедшими вперёд девушками и Яньцином. . . . Прислуга генерала разнесла вещи из ялика по комнатам, предназначенным для гостей. Все собрались в просторном холле, осматриваясь по сторонам. Дань Хэн стоял рядом со всеми, тоже разглядывая добротную мебель, изящные высокие вазы, пейзажи на стенах. Проклятье, как заставить себя не помнить все эти мелочи? Ведь он здесь впервые... — Мои очаровательные гостьи, я боюсь показаться неучтивым, поэтому перед тем, как предложить вам осмотреть дом, предлагаю подняться в ваши комнаты, немного освежиться и отдохнуть, — вежливо проговорил Цзин Юань. — Яньцин покажет вам дорогу. — Эй! Почему я? — немедленно возмутился мальчик, сидящий на одном из диванов в гостиной. Генерал взглянул на него без слов и выразительно заломил одну бровь. Яньцин тотчас шумно втянул воздух через нос и вскочил с дивана. Он склонился перед девушками и буркнул: — Прошу за мной. Бормоча что-то неразборчивое под нос, он повел всех к лестнице на второй этаж. А генерал повернулся к Дань Хэну и приглашающе протянул руку к другому выходу из комнаты. — А я покажу тебе твои комнаты, — произнёс он. Дань Хэн подошёл к Цзин Юаню, и тот деликатно и невесомо прикоснулся к спине ладонью. Его касание почти не ощущалось, но почему-то вызвало дрожь, пробежавшую по всему телу. — Прошу за мной, — сказал генерал и прошёл вперёд. Дань Хэн молча последовал за ним. Они прошли по другой лестнице, ведущей на верхний этаж. В широком коридоре с неяркими светильниками на стенах, генерал указал на высокие резные двери. — Здесь гостевые покои, которые я выбрал для тебя, Дань Хэн, — сообщил он, поворачиваясь к нему. И добавил совсем негромко. — А дальше по коридору — мои комнаты. Если что-то понадобится, не стесняйся, обращайся ко мне... Дань Хэн отчётливо уловил невысказанный намёк в его словах и вспыхнул. Генерал вдруг сделал шаг ближе, и Дань Хэн автоматически отодвинулся назад, соблюдая ту же дистанцию. Но генерал не сдавался, он шагнул ещё раз, и Дань Хэн снова отступил, но тут же почувствовал лопатками стену коридора. Отступать дальше было некуда. Цзин Юань смотрел на него долгим ожидающим взглядом. Они молчали, и тишина была невыносимой. Она тяжёло давила на уши и вынуждала издать любой звук, лишь бы нарушить её. Дань Хэн тоже не отводил взгляд, уставившись на генерала. Он видел, как в его глазах отражался тёплый электрический свет, делая их совсем по-кошачьему жёлтыми и глубокими. Его тянуло к этим глазам, к губам Цзин Юаня, сейчас плотно сжатым даже без намёка на улыбку. Он боролся с желанием прикоснуться к нему, невыносимо хотелось поднять руку и убрать со лба генерала светлую чёлку, и пришлось силой, до дрожи в мышцах, сдержать почти начатое движение. Генерал первым нарушил затянувшуюся паузу. — Дань Хэн... — произнёс он своим глубоким голосом. — Нам нужно поговорить, ты так не считаешь? Да, поговорить было необходимо. Но Дань Хэн не мог заставить себя раскрыть рот и произнести хотя бы слово. Он только молча смотрел в лицо мужчины перед собой и с тихим ужасом понимал, что в голове нет ни одной связной мысли. Ощущение близости теплого тела генерала кружило голову и толкало на безумства... — Дань Хэн, — выдохнул Цзин Юань и вдруг подался к нему. В глазах генерала Дань Хэн ясно прочитал только одно желание, и... вдруг выставил руку. Он упёрся ладонью в грудь генерала, не подпуская его ближе. Цзин Юань глубоко вздохнул и аккуратно накрыл его пальцы своими, осторожно и нежно погладил. Дань Хэн вздрогнул и поспешно выдернул руку, словно ошпаренную этим прикосновением. — Нам надо поговорить, Дань Хэн, — тихим и даже как будто ласковым голосом повторил генерал. — Не... не сейчас, — выпалил ему в ответ Дань Хэн и резким движением нажал на ручку двери. Он быстро скользнул в комнату, хлопнул дверью и прислонился к ней спиной. Не глядя, ощупал её, пытаясь найти замок или щеколду. Пальцы его наткнулись на защёлку и механически нажали. Дань Хэн медленно сполз по двери вниз, опускаясь на пол. Он обречённо закрыл глаза и откинул голову назад, неизбежно стукаясь затылком о дверную панель. Это невыносимо. Его влекло к этому человеку, у Дань Хэна не осталось ни малейших сомнений. Когда он положил ему руку на грудь, то больше всего хотел не оттолкнуть генерала, нет. Дань Хэн едва удержался, чтобы не схватить его за одежду, притянуть к себе и начать целовать, несдержанно, жадно, требовательно. Но было ли это собственное желание Дань Хэна или снова его подталкивал голос из прошлого? Он вцепился руками в волосы и мучительно то ли застонал, то ли зарычал. Нужно было что-то решать... Лун Справедливый, дай ему сил. . . . Спустя некоторое время всех прибывших на виллу пригласили в элегантную гостиную. Отсюда генерал Цзин Юань провёл их по дому, показывая остальные комнаты и премило беседуя с девушками. Дань Хэн шёл позади всех и в разговоре не участвовал, даже если генерал обращался к нему напрямую. Март 7 поинтересовалась, почему он такой мрачный, а госпожа Химеко забеспокоилась, не заболел ли их спутник. Чтобы все отвязались и прекратили привлекать к нему пристальное внимание генерала, пришлось отвечать, что он предпочел бы побыть на свежем воздухе. Цзин Юань в ответ энергично согласился показать гостям парк, и под радостные возгласы Март повёл всех на улицу. Дань Хэну ничего не оставалось, как плестись за ними. Сад был чудесен, нельзя было не признать. Затейливо расположенные там и сям живописные валуны, покрытые мхом, гармонично вписывались в зелень окружающих их кустов и деревьев. Перепады ландшафта искусно обрамлялись ступенями, на вид совершенно естественного происхождения. Между деревьями виднелись уютные беседки, которые своим видом так и кричали об уединенности. Повсюду журчали ручейки и небольшие каскадные водопады. А, забежавшая немного вперёд Март 7, вдруг захлопала в ладоши, глядя на поверхность прелестного пруда, украшенного цветущими лотосами. — Поглядите, здесь есть карпы! — восхищённо воскликнула она. — Какие толстые, — одобрительно прокомментировала Стелла, подходя к ней и тоже рассматривая воду. — Еле шевелят плавниками, лентяи. — Вы их балуете, генерал, — пожурила госпожа Химеко, на что Цзин Юань лишь солнечно разулыбался. Дань Хэн стоял поодаль и с непонятным томительным ощущением в груди смотрел на розоватые лепестки цветов, качающиеся на поверхности пруда. Ему казалось, что он помнил этот сад, и зеркальный пруд, и даже рыб... Хотя, возможно, в то время здесь плавали другие карпы, но такие же раскормленные и ленивые. — Увы, признаю за собой такую слабость, — отвечал между тем Цзин Юань, продолжая беседу с госпожой Химеко. — Мне многие пеняли за это, но я каждый раз упорно натыкаюсь на те же грабли. — Он негромко рассмеялся. — Никогда не мог устоять перед жалобными глазками, так и тянет приласкать или покормить повкуснее... Вот и Мими совершенно разбаловал! Не могу отказать ни в чём своим любимцам, — вздохнул генерал. — Кстати, а где ваш ручной лев? — спросила Март и опасливо заозиралась. Цзин Юань махнул рукой. — Оставил его в городском доме на попечении секретаря, — объяснил он. — Мими любит бегать в этом саду, но на просторе быстро дичает. Я не рискнул привозить его, пока в поместье находитесь вы, мои желанные гости, — слегка кивнул Цзин Юань, и госпожа Химеко вернула ему такой же вежливый кивок. — Порой Мими становится чрезмерно энергичным, и может заиграться. Что поделать, он ещё молод и ему трудно себя контролировать... Дань Хэн смотрел на генерала, и поэтому заметил, что произнося последние слова, Цзин Юань покосился в его сторону. Дань Хэн ощетинился, уловив намёк. Не хватало ему ещё сравнений с неразумным животным... После прогулки по саду генерал пригласил всех на обед. Блюда были необыкновенно изысканными и очень вкусными. Разомлевшие Март со Стеллой беззлобно пререкались с Яньцином, который, не понимая, что его подначивают, всерьёз воспринимал все их шутки. Дань Хэн хмыкнул про себя. Вначале, когда Стелла только присоединилась к команде, они быстро спелись с Март 7 и пытались провернуть подобное и с ним. Но Дань Хэн не повёлся на их уловки, на все подколки отвечая хладнокровно или просто отмалчивался, и они быстро потеряли интерес к подобному развлечению. Госпожа Химеко и генерал неспешно обсуждали план дальнейших действий. Стелла и Март, наконец, оставили в покое нахохлившегося паренька, и тоже присоединились к разговору. Генерал предлагал поездку на лошадях, Стелла его поддерживала. Госпожа Химеко склонялась к неторопливой прогулке на лодке вниз по реке, что протекала недалеко от виллы. Март была согласна на любые активности, а когда Цзин Юань поинтересовался мнением Дань Хэна, тот ответил, что предпочёл бы посидеть с книгой в комнате. Март кисло посмотрела на него, Стелла пожала плечами, госпожа Химеко вздохнула и извиняюще улыбнулась генералу. В конце концов, Март и Стеллу в сопровождении Яньцина отправили в конюшни выбирать лошадей, а госпожа Химеко с Цзин Юанем собрались к причалу. В последнюю минуту Дань Хэн всё же решил присоединиться к ним, понимая, что вёл себя грубо и неуважительно по отношению к хозяину поместья. Он старался не смотреть на то, как просияло лицо генерала, когда он объявил, что едет с ними. Госпожа Химеко ласково потрепала Дань Хэна по плечу. — Спасибо, что присоединился к нам, Дань Хэн. Я уверена, речной воздух тебя взбодрит. Беда была в том, что присутствие рядом генерала уже бодрило Дань Хэна намного сильнее, чем любой свежий воздух, или даже целая бочка крепчайшего кофе. Но он ничего не стал отвечать Химеко и молча последовал за обоими к реке. — Как ваше здоровье, генерал? — участливо осведомилась госпожа Химеко, когда лодка генерала, скорее напоминающая изящную яхту, отошла от причала и медленно выплыла на середину реки. Женщина сидела в плетеном кресле на палубе, на её плечи была накинута теплая шаль: на реке оказалось ветрено, как и предупреждал генерал. Цзин Юань стоял спиной у ограждения в ленивой позе, облокотившись об него локтями. — Прекрасно, — ответил он. — Благодарю, госпожа Химеко. Я уже практически восстановился, а с приездом дорогих гостей и вовсе чувствую себя полностью здоровым. Цзин Юань настолько выразительно взглянул в сторону Дань Хэна, сидящего рядом с Химеко в другом кресле, что оставалось только удивляться, почему его спутница не обратила на его взгляд особого внимания. Дань Хэн отвернулся, якобы интересуясь проплывающим за бортом пейзажем. На самом деле, интересного в нём было немного. По дороге на виллу Дань Хэн уже достаточно насмотрелся на те же поля и рощи. Но Химеко, казалось, безмятежно наслаждалась привычными Дань Хэну красотами, словно видела их впервые. Солнце постепенно клонилось к вечеру, становилось прохладнее. А на середине реки, кроме того, гулял довольно свежий ветер. Дань Хэн зябко поёжился и поднял капюшон своей слишком лёгкой куртки. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Цзин Юаня, ощущал, как невольно начинают пылать уши и радовался про себя, что теперь их скрывает ткань капюшона. Боковым зрением он заметил, как генерал жестом подозвал стюарда и что-то ему прошептал. А через пару минут услужливый молодой человек подошёл к Дань Хэну и с лёгким поклоном положил ему на колени сложенный плед. Дань Хэн пробормотал слова благодарности и стрельнул взглядом в сторону Цзин Юаня. Генерал стоял полубоком к нему, невозмутимо оглядывая речной простор перед носом яхты. На губах его блуждала тонкая улыбка. Плавание по реке продолжалось ещё некоторое время, а потом яхта вернулась обратно на причал. Генерал проводил Дань Хэна и Химеко в гостиную и откланялся. Примерно через час вернулись и Стелла с Март, возбуждённые и раскрасневшиеся. Яньцин не появился в гостиной, и девушки со смехом объяснили, что на обратном пути он свалился с лошади и вымазался в грязи, а теперь ему жутко стыдно, и мальчишка побежал в свою комнату отмываться от грязи и позора. — В таком случае, к столу его можно не ждать, — хладнокровно прокомментировал генерал Цзин Юань, входя в гостиную. — Прикажу прислуге отнести ему ужин наверх. Он оказался прав, к тому времени, когда гости заняли места и расселись за столом, Яньцин так и не показался, засев в своей комнате. Генерал не выказывал признаков беспокойства, он радушно пригласил всех присутствующих приступить к трапезе. Девушки и госпожа Химеко с удовольствием набросились на еду, а Дань Хэну кусок не лез в горло. Генерал сидел во главе стола и, беззастенчиво пользуясь своим правом хозяина дома, по правую руку от себя посадил Химеко, а по левую — Дань Хэна. Он не стал спорить и возмущаться на глазах у прочих, поэтому молча сел на предложенное место. И на протяжении всего ужина чувствовал, как его сверлит взгляд Цзин Юаня, даром, что генерал при этом успевал ещё и вести беседу с госпожой Химеко и с остальными девушками. Март 7 с восторгом в глазах рассказывала о том, как ей понравились лошади, и какая спокойная и послушная кобыла ей досталась, а жеребец Стеллы, напротив, оказался с норовом, и часто взбрыкивал. Хихикая, Март упомянула, что Яньцин поначалу смеялся над неумением Стеллы приструнить своего коня, и по дороге домой, когда все уже порядком устали и проголодались, парнишка с девушкой поменялись лошадьми. Вот тут-то и случился казус, непокорный жеребец опрокинул Яньцина в лужу, и мальчик всю дорогу провёл в седле, вымазанный в грязи, но даже под ней отчётливо красный, как помидор. — Яньцин весьма самоуверен и иногда заносчив. Этот урок пойдёт ему на пользу, — проговорил ей в ответ Цзин Юань. А Дань Хэн, незаметно наблюдая за ним, думал о том, каким спокойным и уверенным кажется сам генерал. А ведь он должен был быть не так уж намного старше своего воспитанника во времена, когда гремела слава Заоблачного квинтета. И тут же опомнился. Дань Хэн не мог знать таких подробностей о его возрасте. Он просто... «вспомнил», и это его разозлило. «Уйди из моей головы, ты мне надоел!», — думал он раздражённо. — «Эти воспоминания не принадлежат мне, не подменяй своим опытом мой! Пусть у меня и не так много знаний, и мои умения значительно уступают твоим, но они мои собственные! Добытые моими усилиями, а не засунутые в голову давно мёртвым предшественником!» И только когда почувствовал сильный толчок локтем в правый бок от сидящей рядом Стеллы, он понял, что крепко задумался и яростно сжимает вилку и нож побелевшими от усилий пальцами. — С тобой всё нормально? — осведомилась Стелла, даже не думая понижать голос. И генерал, занятый негромкой беседой с Химеко и Март, тотчас заинтересованно повернулся к нему. — Да. Просто я не голоден, — сухо ответил Дань Хэн. — Но как так! — воскликнула Март 7, округляя глаза. — На столе столько вкусностей, а ты ничего не попробовал! Дань Хэн молча пожал плечами. — Если мы останемся на вашей вилле дольше, чем на уикенд, генерал, — вставила Стелла, — мы все растолстеем, как ваши карпы. Гости рассмеялись, вместе с ними расхохотался и Цзин Юань. — Я совершенно не против того, чтобы вы оставались моими гостями столько времени, сколько пожелаете, — уверил генерал, глядя в сторону Стеллы. Но Дань Хэн почему-то на сто процентов был уверен, что эти слова, в первую очередь, предназначались персонально ему... Он еле выдержал конца ужина. Стелла и Март первыми поднялись из-за стола и убежали в свои комнаты. Кажется, они собирались затеять какую-то карточную игру перед сном. Госпожа Химеко неспешно допила свой чай и тоже удалилась. Дань Хэн собрался вставать, как вдруг его руку, лежавшую на столе, накрыла ладонь Цзин Юаня. — Уже уходишь? — спросил он. — Может, составишь мне компанию? Второй рукой генерал покачал чашку с недопитым чаем. Дань Хэн осторожно вытянул пальцы из-под тёплой ладони генерала. Ему не хотелось оставаться наедине с Цзин Юанем и его горящим взглядом. Но какая-то часть его... — и она точно не принадлежала Дань Фэну! — не желала уходить. Генерал вздохнул и принял расслабленную позу. Он подпёр рукой, из-под которой только сбежала рука Дань Хэна, свою щёку и уставился на него. Цзин Юань некоторое время молча разглядывал Дань Хэна, вызывая в нём досадливое сожаление, что он всё же остался. Потом генерал произнёс: — Ты ничего не ел за ужином. — Я знаю, — буркнул Дань Хэн. — Не было аппетита. — Скажи, что ты любишь, я передам поварихе, она приготовит что-нибудь с учётом твоих пожеланий, — предложил Цзин Юань. — Не терпится раскормить меня, как карпов из вашего пруда? — язвительно сболтнул он в ответ, хотя и не хотел сейчас идти на конфликт. Не удержался. Генерал от неожиданности фыркнул, а потом негромко рассмеялся. — Не представляю тебя толстым, — признался он, всё ещё улыбаясь. Из-за улыбки от уголков глаз Цзин Юаня разбегались смешливые морщинки, но ему это невероятно шло. Они делали его обычно спокойное лицо выразительным и добродушным. Хотя Дань Хэн и знал, что это впечатление обманчиво. Мало кто из врагов генерала Лофу Сяньчжоу мог назвать его добродушным... — Но, как я уже говорил, я не могу устоять перед прекрасным взглядом. Дань Хэн скосил на него глаза. — Я думал, к разумным это не относится, только к животным, — заметил он. — Ваш воспитанник тоже не выглядит особо располневшим... — А у тебя острый язычок, Дань Хэн. Такой же, как у... — Не надо, — холодно прервал он и резко поднялся из-за стола. — Благодарю за компанию, генерал. И Дань Хэн широкими шагами вышел из столовой. Он в два счёта преодолел лестницу на второй этаж и быстро направился в свои комнаты. До утра его никто не беспокоил, пока прислуга не постучалась в дверь и вежливо не пригласила на завтрак. Половину ночи он не спал и думал... Он слышал приглушённые звуки музыки, и оживлённые возгласы Март 7 и Стеллы с первого этажа. Ему казалось, что он различает и голос Яньцина. Похоже, вечеринка получилась весёлой... Март стучалась к нему разок, звала присоединиться. Дань Хэн не ответил, и она ушла, видимо, решив, что он уже спит. Но сон не шёл к нему. Нечаянная оговорка Цзин Юаня не давала покоя. Увы, похоже, генерал до сих пор видел в нём своего старого друга, и не мог не сравнивать с ним. Это было обидно. Дань Хэн сбился со счёта, сколько раз он объяснял Цзин Юаню, что он не тот, кого генерал знал в прошлом. До тех пор, пока он на Лофу, ему никогда не избавиться от наследия Дань Фэна. А ведь он уже почти смирился с этими внезапными озарениями, привык к вспышкам воспоминаний и нашептываниям из прошлого. Но быть заменой прежнего своего воплощения Дань Хэну совсем не улыбалось... Наконец, значительно после полуночи, его сморил сон. Но даже во сне обрывки мыслей преследовали его, выливаясь в беспокойные сновидения. Дань Хэн видел себя... нет, прежнего старейшину видьядхара, стоявшим в центре большой площади. Перед ним волновалась целая толпа людей... точнее, видьядхара — его народ... Они были коленопреклонены, и на лицах их читались застывшие выражения восхищения и поклонения. Дань Фэн в его сне высоко поднял руки, и толпа забурлила, ответила ему восторженным рёвом... Туман окутал фигуры на площади, сон сменился. Теперь Дань Хэн видел и ощущал себя в другом месте. Уютная мебель, резные ширмы, мягкие ковры под подошвами сапог... Это его дом? Нет, это дом Дань Фэна! И не он, а его предшественник стоит в тёплом свете настольного фонаря в длинных одеяниях и с распущенными на ночь волосами. А у его ног снова коленопреклонённая фигура, но в ней нет ни капли раболепия, как у тех, что стояли перед ним на площади. Человек, чьё лицо терялось в тумане, развел полы одеяния старейшины и смело взялся рукой за его пояс... Горячая волна прокатилась по телу Дань Хэна, ему стало нестерпимо жарко, и он во сне скинул с себя одеяло, поворачиваясь на другой бок с еле слышным стоном. Картинка снова сменилась. Он видел гостиную в доме Цзин Юаня, но на мягких диванах вокруг низкого столика сидели не его спутницы с экспресса, а совсем другие люди... Он различил островерхие ушки девушки из лисьего народа, но остальные фигуры колыхались, словно он смотрел на них сквозь воду, и были неузнаваемы. Он вдруг обнаружил, что видит перед собой Цзин Юаня. Он выглядел значительно моложе, и даже роскошная грива его была менее буйной и короче остриженной. Он стоял почему-то со скорбным выражением лица и держал в своих ладонях руку Дань Фэна... — Но почему «нет»?! — в отчаянии восклицал молодой человек. — Прости, — отвечал ему видьядхара, грустно качая головой. — Ты мой друг, Цзин Юань. Я не хочу разрушить нашу дружбу... Дань Фэн медленно высвободил свою руку и ласково похлопал по плечу Цзин Юаня. Юноша скривил губы, но ничего не ответил, а только глубоко вздохнул... А потом Дань Хэн резко, словно его швырнули с берега прямо в глубину моря, ощутил себя в середине другого сна. Он был полностью обнажён, гладкая кожа блестела от пота в лунном свете, лившимся из окна. Дань Хэн узнал комнату, в которой оказался: именно в ней он сейчас спал. Старейшина видьядхара в его сне сидел на той же самой кровати. Он то плавно двигался вверх, то медленно опускался вниз, запрокидывая назад длинноволосую голову и негромко постанывая. Дань Хэн вдруг различил чужие руки, поддерживающие его талию, и осознал в этот момент, что под старейшиной лежит кто-то ещё, и тело второго человека так же было полностью без одежды. Стоны становились громче, к голосу видьядхары присоединился и второй, более низкий и глубокий... Темп движений увеличился, крупные ладони на поясе сжались, стиснули его, словно клещами. Жар нарастал, дыхание давалось с трудом, будто на грудь давила бетонная плита. Дань Хэн во сне начал дышать ртом, но дыхание сбивалось, делалось прерывистым. Он метался головой по подушке, не желая оставаться немым свидетелем чужой страсти, и, наконец, проснулся. Отголоски стонов ещё звенели в ушах, когда он сел на кровати и обхватил голову ладонями. Это никогда не кончится... Это навсегда. Дань Фэн вечно будет жить в его голове, и, наверное, ему рано или поздно придётся смириться с этим. Но таких снов он не просил! Он не хотел знать таких подробностей о жизни своего предшественника. Можно ему просто поспать без подобных откровений?.. . . . Слуга вежливо пригласил его в столовую, где за длинным столом уже сидел Цзин Юань в гордом одиночестве. В распахнутые окна лился утренний свет, слышался весёлый гомон птиц. Генерал казался подавленным и чем-то озабоченным, хотя, стоило Дань Хэну войти в столовую, как лицо Цзин Юаня просветлело и озарилось солнечной улыбкой. Дань Хэн молча сел на вчерашнее место рядом с генералом — ему показалось глупым демонстративно его менять. — Доброе утро, — пробормотал он, едва взглянув в сторону Цзин Юаня. Однако, тот оглядывал его более пристально. А потом произнёс, сочувственно качая головой: — Ты неважно выглядишь. Плохо спал ночью, Дань Хэн? На плечо его опустилась в участливом жесте тяжёлая и тёплая ладонь генерала. Дань Хэн вздрогнул и слегка двинул плечом, уходя из-под этой руки. — Всё нормально, — проговорил он, глядя в стакан с водой, словно увидел на дне нечто интересное. Дань Хэн услышал тихий вздох, а затем в поле его зрения появился румяный пирог с аппетитной на вид корочкой. Цзин Юань аккуратно придвинул его ещё ближе к Дань Хэну. — Ты вчера так и не поужинал, — сказал он. — Попробуй сливовый пирог. Я специально заказал его к завтраку. От пирога пахло одуряюще вкусно, Дань Хэн почувствовал, как рот немедленно наполнился слюной. Есть хотелось просто зверски. — Почему? Вы ведь не едите сливы, — произнёс он рассеянно, думая только о том, как бы поскорее положить кусочек пирога на свою тарелку. Но по тишине, повисшей между ним и генералом, вдруг понял, что сказал что-то не то... Дань Хэн поднял взгляд на Цзин Юаня. Мужчина сидел с совершенно обомлевшим лицом, такого изумлённого выражения, при этом полного радостной надежды, Дань Хэн никогда прежде не видел у генерала Лофу Сяньчжоу. — Дань Хэн... — выдохнул он. Паника охватила Дань Хэна, он поспешно отвёл взгляд и принялся ожесточенно рыться в своей приобретенной памяти. Он каким-то образом «вспомнил» факт о нелюбви Цзин Юаня к сливам, но не находил ничего, что указывало на то, нравились ли сливы Дань Фэну... Вздохнув с облегчением, он немного расслабился. Даже хорошо, что информация об этом отсутствовала в его голове, потому что сливы любил сам Дань Хэн и не собирался позволять мёртвому предшественнику портить ему аппетит. Когда он, стараясь не замечать безмолвно наблюдающего за ним генерала, закончил доедать первый кусочек и потянулся за вторым, в столовую влетела Март 7, за ней шли Стелла с Яньцином, а замыкала процессию госпожа Химеко. — А, вот и ты, соня! — воскликнула Март, плюхаясь на своё место и указывая на Дань Хэна рукой. — Доброе утро, генерал! — кивнула она Цзин Юаню и снова повернулась к нему. — Сладко продрых всю ночь! Ну и крепко же ты спишь! А мы тебя, между прочим, звали. Ты многое пропустил! Пока Март болтала без умолку, все расселись, и слуги начали подавать завтрак, ставя перед каждым гостем тарелку с горячим омлетом. — Жаль, что генерал тоже рано ушёл спать. Мы играли в фанты! — торопливо жуя, продолжала Март. — И в карты. А ещё Стелла предложила сыграть в бутылочку, но мы не знали правила, а госпожа Химеко запретила ей объяснять нам. Зато мы устроили танцы! Было весело! — Очень рад за вас, — сухо произнёс Дань Хэн. — Какие у вас планы на сегодня? — поинтересовался генерал, откладывая вилку и нож. Он уже доел и теперь покачивал в ладонях чашку с чаем. — Мы пока не решили, — ответила Стелла. — Что вы нам порекомендуете? — В соседнем городке открылась ярмарка. Смею предположить, что на ней будет чем заняться столь энергичным особам, как вы, мои дорогие гостьи, — улыбнулся он. — А в том городке есть магазины? — с любопытством поинтересовалась Март. — Сколько угодно, — ответил Цзин Юань. — И крупные торговые центры в том числе. Март 7 радостно захлопала в ладоши. — Я бы походила по магазинам! Ужасно хочется купить местную одежду! А ещё вкусностей и сувениров в подарок мистеру Янгу. Он ещё пожалеет, что не поехал с нами! Стелла и Март договорились ехать на ярмарку сразу после завтрака. Госпожа Химеко вызвалась их сопровождать. Мнения Дань Хэна даже не спрашивали, утверждая, что они уходят по девичьим делам, и парням там делать нечего. Правда, Яньцину предложили поехать с ними. — Ой, а ты разве мальчик? — поворачиваясь к нему, «удивилась» Стелла. — Мы думали девочка, такой хорошенький! С хохотом и под возмущенные вопли Яньцина они удалились. А Дань Хэн остался наедине с генералом, чувствуя себя сыром в мышеловке... Тишина за столом продолжалась недолго. Увидев, что Цзин Юань сделал движение, будто хотел заговорить, Дань Хэн резко поднялся. Он успел сделать пару шагов к выходу, как его остановил вопрос генерала. — Куда ты? — Я пойду к себе... отдохну. Почти не спал ночью, — ответил Дань Хэн, не оборачиваясь. — Я провожу. — Да я сам помню дорогу! Внутри начинало вскипать раздражение. Но не столько из-за навязчивости генерала, не собирающегося сдаваться, сколько из-за самого себя. Дань Хэн понимал, что ведёт себя глупо. Ему стоило бы поговорить с Цзин Юанем. Как долго он будет делать вид, что между ними ничего не было в прошлый раз? Как долго он намерен игнорировать тот факт, что они целовались, и Дань Хэн терял голову от тех поцелуев? Но до тех пор, пока он не будет уверен, что не идёт на поводу у прошлого, Дань Хэн не желал начинать ничего серьезного в настоящем. Вопрос только в том, сколько времени у него займет обретение этой уверенности? И станет ли генерал Цзин Юань дожидаться его так долго?.. Дань Хэн молча проследовал через холл, поднялся на второй этаж по широкой лестнице, ощущая взгляд генерала на своей спине. Цзин Юань шёл следом, так же храня молчание. И лишь когда они дошли до двери его комнаты, и Дань Хэн уже взялся за ручку, генерал заговорил. — Дань Хэн! Подожди! Он остановился, позволил пальцам разжаться. Потом досчитал про себя до пяти и медленно обернулся. Лицо генерала искажала страдальческая гримаса, и на мгновение Дань Хэн ощутил острый укол совести. — Я знаю, ты сердишься на меня, — произнёс Цзин Юань, и эти слова застали Дань Хэна врасплох. — За что? — удивился он. Генерал покачал головой, виновато склоняя её. Светлые пряди упали на лицо, совсем скрывая его от Дань Хэна. — Я знаю, что был не прав. Вчера я позволил себе грубость и пытался сравнить тебя с... той особой, разговор о которой тебе неприятен. Я виноват, — негромко проговорил Цзин Юань. Дань Хэн озадаченно воззрился на него. Он и думать забыл о той непроизнесённой вслух фразе генерала. Впечатления от вчерашних снов и собственные запутанные мысли полностью перебили все воспоминания об этом. Генерал, по-видимому, принял его молчание за холодную неуступчивость, и произнёс, снова поднимая голову и находя его взгляд. — Мне больно видеть, как мои неосторожные слова причиняют тебе страдания, Дань Хэн. Я начал раскаиваться в то же мгновение, когда произнёс их. Ты простишь меня, если я скажу, что вовсе не считаю тебя... им? Теперь — нет. — Генерал, не нужно... Дань Хэн невольно вытянул руку с поднятой вверх ладонью, пытаясь его остановить. Но Цзин Юань и не думал заканчивать свой поток извинений. — Я готов на коленях молить о прощении! — воскликнул он. И не успел Дань Хэн отреагировать, как Цзин Юань рухнул перед ним на колени. Генерал с надеждой поднял к нему лицо. Дань Хэн, глядя на его запрокинутую вверх косматую голову, на виноватое выражение, на просительно сложенные на груди руки, неизбежно вспомнил свой сон. Тот человек, ни лица, ни имени которого он не знал, но был уверен, что это не Цзин Юань, тоже стоял перед ним на коленях... Перед старейшиной, тьма его раздери! И пусть Дань Хэн в этой жизни никогда ещё не имел такого опыта, он прекрасно знал, для чего руки того мужчины развязывали его пояс... Дань Хэн сглотнул. Спасибо, дорогой предшественник, за вовремя подкинутые воспоминания... Он почувствовал, как предательская краска заливает его лицо и закрылся ладонью. — Поднимайтесь, генерал. Не нужно вам... — сдавленно пробормотал он. — Ты прощаешь меня? — с надеждой спросил Цзин Юань. — Да! — выпалил Дань Хэн, прикрывая ладонью уже глаза, хотя от яркой картинки перед мысленным взором спрятаться было невозможно. — Конечно, прощаю! Только не стойте так... Он услышал шорох ткани, и прямо у его уха вдруг раздался тихий шепот: — Как? Что ты представил, Дань Хэн? — дыхание генерала опалило кожу, заставляя покрываться шею мурашками. — Поделись своей фантазией, — продолжал мурлыкать генерал, и от его низкого вибрирующего голоса по телу Дань Хэна пробегали горячие волны мурашек. — И может, тогда я сумею воплотить её в реальность? Да что такое говорит этот бесстыдный человек?! Дань Хэн чуть не задохнулся от возмущения. И на его беду, единственный способ заставить генерала умолкнуть, который пришёл ему на ум, сделал положение ещё более запутанным... Дань Хэн отвёл руку от своего лица, вцепляясь пальцами в ткань рубашки Цзин Юаня. — Ах, замолчите вы уже! — почти прошипел он, глядя ему в лицо, и потянул его к себе. Дань Хэн успел увидеть, как удивлённо раскрываются глаза мужчины, как на лице его вспыхивают восторг и неприкрытое восхищение, а затем он прижался губами к заметно дрогнувшим тёплым губам генерала. Цзин Юань прикрыл глаза, и Дань Хэн заметил, как страдальчески заломились его брови, пока он касался его губ в поцелуе. Генерал не ожидал этого, но сразу же охотно поддался внезапному напору Дань Хэна, и было ясно, как день, что Цзин Юань хотел этого поцелуя не меньше, чем он сам. Поцелуй получился скромным и недолгим. Дань Хэн почувствовал, как по его плотно сжатым губам скользнул кончик языка Цзин Юаня, и резко отпрянул назад. Он упёрся ладонями в плечи генерала, одно краткое мгновение мучительно решая: оттолкнуть его или притянуть обратно? Но потом всё же надавил ладонями, принуждая мужчину податься дальше от него. Цзин Юань послушался не сразу. Он сначала попытался обхватить руками его пояс и, наоборот, приблизить его к себе, снова вернуться к объятиям и, конечно, к поцелую. Но Дань Хэн мотнул головой, уходя от его настойчивых рук. — Нет... генерал... — сдавленным голосом пробормотал он. — Но почему «нет»?! — простонал Цзин Юань, всё-таки опуская руки, и Дань Хэна словно ножом полоснуло по сердцу. Он уже слышал эту фразу, но тогда она была обращена не к нему, а теперь... — Я... — Дань Хэн не смог произнести слова «не готов», потому что сказать такое — значило солгать. — Извините... — не придумал он ничего лучшего. — Мне нужно отдохнуть. Дань Хэн быстро скользнул за дверь комнаты и, только попав внутрь, позволил себе шумно выдохнуть. Сердце билось, как ненормальное, в ушах стучало. Он был в крохотном шаге от... чего? От того, чтобы позволить всем своим надуманным преградам рухнуть? От того, чтобы, наконец, расслабиться, не оглядываясь на предыдущие поколения старейшин видьядхара в своей голове? От того, чтобы уступить своему желанию целовать Цзин Юаня и чувствовать его настойчивые руки на своём теле?.. Неужели это было бы так плохо? Дань Хэн отчаянно застонал и повалился на заправленную постель. Поздновато прорезался, голос разума. Надо было приводить эти аргументы там, за дверью. Тогда сейчас не лежал бы один, мучаясь от сожалений, а целовался с мужчиной, который его, без сомнения, страстно желает... Дань Хэн надеялся только, что это не предыдущая инкарнация сейчас язвительно попрекает его нерешительностью. Хорош бы он был, дойдя до разговоров с голосами в собственной голове. Он накрылся подушкой, по-ребячески пытаясь спрятаться от своих мыслей, заглушить терзающие его досаду и унижение. Дань Хэн сам не заметил, как задремал, а потом провалился в крепкий сон без сновидений. . . . Когда он, зевая, вышел из комнаты, его насторожила непривычная тишина. В доме не слышалось звонких голосов Март и Стеллы, да и госпожу Химеко и Цзин Юаня он не встретил ни в гостиной, ни в столовой. Дань Хэн даже набрался смелости и решился постучать в комнаты генерала, когда заметил одного из слуг, выходящего из кухни с подносом, уставленным закусками. — Молодой господин! — остановился официант, увидев его. — Генерал и остальные гости на заднем дворе у бассейна. Я вас провожу. К бассейну, как оказалось, выходила застеклённая терраса. Дань Хэн прошел через прозрачные двери и словно попал в другой мир. Звучала музыка, потемневшее небо застил свет многочисленных фонариков, развешенных по периметру двора, а также ламп, установленных на дне бассейне и по его бортам. Длинная и просторная чаша бассейна занимала центральную часть заднего двора, а ближе к дому на площадке стояли столики с закуской и выпивкой и шезлонги. Он сразу же увидел Март 7 и Яньцина, с визгом, хохотом и тучей брызг плававших в бассейне наперегонки. Стелла в модном бикини пританцовывала под музыку у столика с напитками, смешивая себе коктейль. Госпожа Химеко сидела в шезлонге, благодушно взирая на резвящуюся молодёжь, а генерал... Цзин Юань стоял неподалеку, сразу же найдя его взглядом. На генерале были надеты свободные тёмно-красные плавательные шорты и яркая цветастая рубаха, расстёгнутая настолько глубоко, что в вырезе можно было без труда разглядеть и поросшую светлыми волосками грудь, и даже рельефные кубики пресса... Ох, эоны, куда он смотрит! Дань Хэн сглотнул и перевёл взгляд на лицо Цзин Юаня. Генерал светился от удовольствия и улыбался ему, словно прочитал его мысли. Дань Хэна бросило в жар от этой многозначительной ухмылки, и тут его перехватила госпожа Химеко. — Ну, здравствуй, наш спящий красавец, — улыбнулась она. Но потом с беспокойством его оглядела. — Ты случайно не заболел, Дань Хэн? Так много спишь... Подойди. Дань Хэн послушно приблизился к женщине, сидящей в шезлонге. Химеко поставила свой бокал на столик и протянула руку. Дань Хэн немного склонился, позволяя ей потрогать свой лоб. — Хм... Ты немного горячий. Хорошо себя чувствуешь? Он выпрямился, и тут же почувствовал, как на его плечо опустилась тяжёлая ладонь. Цзин Юань неслышно подошёл к ним и встал вплотную к Дань Хэну. — Оставьте в покое парня, госпожа Химеко, — в своей неторопливой вальяжной манере заговорил он и обезоруживающе улыбнулся. — Он приехал сюда отдыхать, пусть отсыпается, сколько пожелает. — Да, пожалуй, вы правы, генерал, — успокоилась Химеко. — Главное, чтобы это не было симптомом болезни! Присоединяйся к вечеринке, Дань Хэн. Она кивнула ему и снова потянулась за своим бокалом с коктейлем. А Дань Хэн стоял, боясь шевельнуться. Ему казалось, что сейчас все, кто находился возле бассейна, заметят, как рука генерала на его плече слегка сдвинулась, и теперь большой палец Цзин Юаня осторожно поглаживает его шею над воротом водолазки и стриженый затылок. Дань Хэн и хотел бы отодвинуться, но эти лёгкие ласки вызывали волну приятных мурашек, рассыпавшихся по плечам и коже головы. Из бассейна в этот момент выскочила Март 7 в розово-голубом купальнике и подбежала к ним. Генерал спокойно снял ладонь с его плеча и заложил обе руки за спину. Дань Хэн проводил взглядом это движение и повернулся к девушке. — Дань Хэн! — воскликнула она. — Я победила Яньцина со счётом восемь-семь! — Ты меня едва не утопила в последнем заплыве, — возмутился мальчик, вылезая из бассейна и садясь на борт. Он свесил ноги и принялся отжимать длинные волосы. — Так что, считай, одно очко я тебе подарил, и у нас формально ничья! Генерал! Вы же сами видели, скажите ей! — Прости, Яньцин, я как раз отвлёкся в тот момент, — небрежно ответил Цзин Юань, продолжая смотреть на Дань Хэна. — Подумаешь, немного утянула под воду, ты же сразу вынырнул, — возразила Март 7. — Март, не ссорься, — утихомирила её Химеко. — Лучше угости ребёнка соком. — Хорошо! — тут же забыла о споре легкомысленная девушка. — Но себе я возьму коктейль! Она подскочила к столику и быстро наполнила два высоких стакана. — Забавно, генерал, — оглянулась Март, поднимая напитки. — Никто не знает, сколько мне лет, но на последнем медосмотре врачи сказали, что мне можно дать как минимум восемнадцать! Так что я уже вполне совершеннолетняя! — объяснила она и отошла к Яньцину. Март передала ему сок, остановившись поболтать с мальчиком. А к Дань Хэну подошла Стелла, небрежно крутя в пальцах свой бокал с коктейлем. — А ты почему не пьёшь? — спросила девушка. — Не хочется, — коротко ответил он. — Хм... Слушай, Дань Хэн, а сколько лет тебе? — задумчиво осмотрела его Стелла с головы до ног. — Ты вообще совершеннолетний? Когда у видьядхара наступает совершеннолетие? Дань Хэн поднял на неё взгляд и промолчал. Раньше он бы буркнул, что не знает, и был бы прав. Но теперь он абсолютно точно «помнил», что совершеннолетие у видьядхара наступает после достижения двадцати одного года, поэтому спиртные напитки ему уже давно разрешены. Но не стал ничего говорить. Новые воспоминания мешали ему, заставляли считать их чужими и противиться им. Неприятно было думать, что в его голову ежеминутно вторгается другая личность и пытается заполнить её своими мыслями. — Я могу уверить тебя, дорогая Стелла, — заговорил Цзин Юань, — что Дань Хэн абсолютно точно является совершеннолетним. Через мои руки проходили документы о помиловании, и возраст нашего общего друга в них был указан. — Ха-ха, — легко рассмеялась Стелла, и Дань Хэн с удивлением понял, что впервые видит подругу захмелевшей. — Ну, раз вы утверждаете, что ему всё можно, генерал, то я спокойна!.. Она отошла и опустилась в шезлонг рядом с госпожой Химеко. Обе девушки тут же принялись оживлённо болтать. А Дань Хэну уже махала Март 7 из бассейна — она снова плескалась в компании воспитанника генерала. — Эй, Дань Хэн! Ты почему одет? — крикнула Март. — Немедленно иди переодеваться и ныряй к нам! А то я сейчас вылезу и сама тебя раздену, — шутливо погрозила пальцем она. — Я мог бы помочь, — тут же негромко предложил Цзин Юань, делая шаг ближе, и Дань Хэн невольно отшатнулся. — Н-не надо, — пробормотал он. — Я сам. Под мягкий смех генерала и с горящими щеками Дань Хэн выскочил на террасу и широкими шагами поспешил в свою комнату. Он быстро скинул джинсы и водолазку, натянув взамен плавательные шорты и простую светлую рубашку с коротким рукавом. Застегнул пуговицы, потом вдруг вспомнил о бесстыдно распахнутой рубашке генерала, смутился, но всё же вытащил верхнюю пуговку из петельки, и вернулся обратно к гостям. У выхода с террасы Дань Хэн сменил кроссовки на шлепанцы, приготовленные прислугой и выставленные у порога. Его встретил восхищённый взгляд Цзин Юаня, медленно и плавно скользнувший по нему сверху донизу. Дань Хэн вдруг понял, что тот слишком уж долго смотрит на его голые колени и лодыжки, и тут же пожалел, что переоделся. Но Цзин Юань неторопливо подошёл к нему и протянул полный бокал, в котором плавали листики мяты и звенел колотый лёд. Дань Хэн бездумно принял напиток, и только потом догадался спросить, что это. — Мохито с мятой, очень лёгкий и освежающий. Думаю, тебе придётся по вкусу, — сказал генерал и приподнял свой бокал. — Твоё здоровье. Они сделали по глотку. Коктейль, и в самом деле, оказался довольно приятным и свежим. Дань Хэн с удовольствием отпил ещё. Они стояли и смотрели, как плещутся в бассейне Март с Яньцином, а вскоре к молодым людям присоединилась и Стелла. Визга и хохота стало в два раза больше. — Я рад, что ты приехал, — вдруг негромко сказал генерал, повернув к нему голову. — Надеюсь, тебе здесь нравится. — Да, — ответил Дань Хэн, почти не задумываясь. — Здесь уютно, красиво, тепло... по-домашнему. — Он невесело усмехнулся. — Хотя я никогда толком не знал, что такое настоящий дом. Экспресс стал моим первым домом, а его команда — семьёй. — Хотел бы я, чтобы ты мог назвать эту виллу домом, — неожиданно произнёс Цзин Юань. — Что?! — опешил Дань Хэн и чуть не поперхнулся коктейлем. Цзин Юань рассмеялся, но даже Март, если бы она их слушала, стало бы ясно, как наигранно звучал этот смех. — Прости, я неправильно выразился, — легко махнул рукой генерал. — Я хотел сказать, двери моего дома всегда открыты для тебя, Дань Хэн... и твоих дорогих друзей, разумеется. Буду рад, если вы сможете чаще гостить здесь... и вообще на Лофу. Он слегка склонил голову и выжидательно уставился на него из-под густой чёлки. Дань Хэн совершенно не знал, что ответить, но, к счастью, их разговор прервал оклик Стеллы. — Дань Хэн! Генерал Цзин Юань! Идите играть с нами в мяч! Они разделились на две группы, но команда Дань Хэна, в которой оказались Стелла и Март, позорно проиграла генералу с Химеко и Яньцином. Мальчишка надулся от гордости, пока Стелла не щёлкнула его по носу. Он громко ойкнул, но нос больше не задирал. А к Дань Хэну вообще старался не подходить и явно его сторонился. Во время игры он чуть не угодил мячом в голову мальчика, и теперь Яньцин, наверное, считал, что он пытается его добить, раз не вышло во время их недавней схватки... Химеко снова ушла к шезлонгу и коктейлям, Стелла с Март зависли у бортика бассейна, на котором сидел воспитанник генерала, и чесали языками, время от времени громко хохоча. А генерал медленно направился к нему... Дань Хэн сглотнул и невольно попятился назад, к противоположному борту, ближе к спасительной лесенке. Но не доплыл до неё, застыл на месте. Засмотрелся. Цзин Юань скинул рубашку, прежде чем окунуться. Сейчас на генерале (впрочем, как и на самом Дань Хэне) из одежды оставались только шорты. И, по мнению Дань Хэна, постороннему взгляду теперь открывалось слишком много обнаженного тела... Прекрасно сложенного, красивого, атлетичного тела генерала, от которого веяло жаром даже в воде. Чем ближе он подбирался к Дань Хэну, неторопливо ступая по дну бассейна, тем больше хотелось вытянуть руку и прикоснуться к нему... Погладить по могучим плечам, прощупать рельефы мышц на руках, спуститься к объемной груди, на белой коже которой выделялись розоватые кружки сосков... Осторожно провести кончиками пальцев по недавно зажившим шрамам, полученным в бою, в котором Дань Хэн и Цзин Юань сражались плечом к плечу, потрогать густую светлую поросль на груди... Вода в бассейне была тёплой, но Дань Хэну вдруг показалось, что его окунули в кипяток. Он схватился за перила, чтобы выйти наверх, охладиться, унять жар, полыхающий в крови. Но генерал уже подплыл к нему двумя мощными гребками. — Поздравляю, Дань Хэн, — произнёс он. Дань Хэн повернулся к генералу и внезапно оказался чуть ли не нос к носу с ним. Его лицо было совсем рядом, он мог различить даже мелкие искорки от отражённого электрического света в кошачьих глазах Цзин Юаня. На лоб его налипли потемневшие от воды пряди мокрых волос, и Дань Хэну в очередной раз безумно захотелось отвести их рукой... — С чем? — как можно более сухо спросил он вместо этого. — Мы ведь проиграли... — С тем, что сумел отвоевать у нашей команды два очка. Это ведь ты забросил оба мяча в наши ворота. Во время игры прислуга установила по обоим краям бассейна сеточные воротца, которые сейчас снова сняли. Дань Хэну, в самом деле, удалось два раза пробить защиту генерала, хотя сам Цзин Юань забросил в их сторону десяток мячей, каждый раз со свистом пролетающих мимо хохочущей в воротах Март. — Ерунда, — пробормотал Дань Хэн, немного отводя взгляд в сторону. Невыносимо было стоять так близко к генералу. Хотелось либо отплыть подальше от соблазна, либо окончательно сократить дистанцию, припасть к этому полуобнажённому телу, обвить руками и ногами, ощутить тепло его кожи всем своим телом... — Это всего лишь игра, — быстро проговорил он, пытаясь сосредоточиться на разговоре. — Не хотел бы я выступить против вас в настоящем бою. — Лучше не стоит, — согласился с ним генерал, и вдруг вытянул руку и коснулся его плеча, обжигая своим прикосновением... Дань Хэн даже прикусил губу, чтобы не дёрнуться, тем самым привлекая ненужное внимание остальных. Ладонь генерала была широкой и горячей, она похлопала по его голому плечу, а потом медленно скользнула вниз по руке. Генерал откровенно погладил его, уже почти не пытаясь выдать этот жест за дружеское одобрение. Он вёл ладонью по всей длине, от плеча до локтя, а потом — под водой — проследил до самых пальцев. — Я бы очень не хотел, чтобы ты когда-либо выступил на противоположной стороне, Дань Хэн, — тихо, почти шёпотом, проговорил генерал, внимательно вглядываясь в его лицо. — Я бы предпочёл, чтобы мы стали друзьями. Близкими... насколько это возможно... Дань Хэн почувствовал, как ладонь Цзин Юаня под водой крепко сжала его пальцы. Всего мгновение понадобилось ему, чтобы решить, пожимать ли руку в ответ. Их пальцы переплелись, с силой стискивая друг друга, и он ответил, запнувшись от охватившего его глубокого волнения: — Мы, кажется, и так не враги... На губах генерала мелькнула улыбка и пропала. Он подался ещё ближе, уже просто до неприличия сокращая расстояние между ними. — Но друзья ли? Мне, действительно, хотелось бы стать для тебя близким другом, Дань Хэн... понимаешь? А ты бы хотел?.. Генерал не успел договорить. Над бассейном вдруг раздался зычный окрик слегка перебравшей коктейлей Стеллы. — Эй, вы все! Давайте уже сыграем в бутылочку! Дань Хэн выдернул свою руку из цепких пальцев Цзин Юаня и почти взлетел по ступенькам, убегая не столько от него, сколько от самого себя. Потому что так легко казалось ответить «Да» на вопрос генерала... Госпожа Химеко всё-таки махнула рукой и позволила Стелле поиграть. Правила оказались просты до неприличия... Генерал сначала хотел исключить из игры Яньцина, но быстро сдался, уступив недовольным воплям мальчика и мольбам Март и Стеллы. — Никаких поцелуев в губы! — строго предупредил он, — для несовершеннолетних — только в щёку. Март вызвалась ходить первая, и никто не стал с ней спорить. Девушки и Яньцин расселись прямо на плиточном полу вокруг опустевшей бутылки из-под вина. Химеко сидела на одном шезлонге вместе с генералом. А Дань Хэн просто встал рядом. Он поначалу вовсе не собирался участвовать, но его спутницы чуть ли не силком затащили его в общий круг. Бутылка завертелась, закрученная рукой Март. Все шесть пар глаз внимательно следили за её вращением, затаив дыхание, ожидая, когда она остановится. Наконец, горлышко сделало последний оборот и уставилось прямо на Стеллу... Химеко и Цзин Юань зааплодировали, а Март неуверенно хихикнула. — Ну, что ж... — Стелла сгребла за шею Март 7 и неожиданно крепко прижалась ртом к губам девушки. Поцелуй вышел довольно смачным. Дань Хэн хмыкнул. Стелла выглядела довольной, а Март 7 неожиданно раскраснелась. Вторым разрешили крутить бутылку Яньцину. Мальчик явно волновался, и поэтому не сумел раскрутить её посильнее. Она сделала пару оборотов и застыла напротив сидящей Химеко. Яньцин мгновенно стал красным, словно рак, а госпожа Химеко со смехом звонко чмокнула его в щёчку. Мальчишка сразу же принялся яростно оттирать лицо от яркого следа губной помады под негромкий смех Цзин Юаня и хохот Стеллы и Март. И, пока Дань Хэн неодобрительно качал головой, уже сам генерал успел раскрутить бутылку. То ли везение окончательно отвернулось от Дань Хэна, то ли Цзин Юань мастерски рассчитал силу, но бутылка, вращаясь, круг за кругом, постепенно замедлилась, пока не остановилась окончательно, и уверенно не указала на ступни Дань Хэна в резиновых шлёпанцах... — Удачный бросок, генерал, — улыбнулась госпожа Химеко. Яньцин округлил глаза и даже открыл рот от шока. Стелла хохотнула и подмигнула Дань Хэну, а Март 7 громко завопила, предательница: — Да! Целуйте его, генерал! Дань Хэн молча развернулся и направился к террасе. Он не собирался устраивать тут потеху публике. Закрывая дверь, он услышал невозмутимый голос Цзин Юаня: — Не беспокойтесь, я его верну. Веселитесь пока без нас. Дань Хэн успел миновать застеклённую террасу и выйти в тускло освещённый коридор, когда различил шаги босых ног генерала за своей спиной. Он обречённо вздохнул и остановился. Потом развернулся к нему, облокачиваясь спиной о стену. Больше убегать он не собирался. Цзин Юань приближался медленно, молча, неотвратимо, и Дань Хэн знал, зачем он пошёл следом за ним, и ждал, и сам хотел того же... Взгляд его был прикован к глазам генерала, мерцающим в неярком освещении коридора. Цзин Юань поравнялся с ним и остановился, смотря пристально, в упор, почти не мигая. — Дань Хэн... — прошептал мужчина, заглядывая ему в лицо долгим взглядом, таким проникновенным, что невозможно было отвернуться или отстраниться. Но он и сам не хотел отворачиваться. — Пришли забрать свой выигрыш, генерал? — так же тихо ответил Дань Хэн, чувствуя, как дыхание невольно учащается, а по телу пробегает лёгкая дрожь. Цзин Юань слегка приподнял бровь. — А ты позволишь? — почти промурлыкал он, подавшись чуть ближе. Расстояния между ними почти не осталось. Дань Хэн всей кожей чувствовал кипящий жар полуобнажённого тела Цзин Юаня рядом с собой. Он смотрел прямо в прозрачные желтоватые глаза мужчины, и видел, как постепенно расширяются его зрачки, заполняя собой всю радужку. — Генерал... — выдохнул Дань Хэн. Он поднял руки и неуверенно положил их на плечи мужчины. Кожа под пальцами оказалась такой тёплой, словно Цзин Юань долго сидел под жаркими лучами солнца. Касаться её было безумно приятно... Дань Хэн на мгновение прикрыл глаза и тихо вздохнул, набираясь решимости. — Я солгал вам в прошлый раз... — наконец, признался он. Слова лились легко, опустошая давившую на совесть ношу. — Я поцеловал вас тогда не потому, что хотел передать привет от... Дань Фэна. — Он резко мотнул головой. — Я вовсе не хочу иметь ничего общего с тем человеком. Я сделал это... потому что сам хотел вас поцеловать... — Вот как... — протянул Цзин Юань. Глаза его вмиг потемнели, как у дикой кошки, готовившейся к прыжку. Дань Хэн почувствовал, как на пояс его скользнула крупная, чуть шершавая ладонь. Рука генерала обвила его талию, налилась тяжестью. Цзин Юань склонил голову так близко, что почти касался губами лица Дань Хэна. — А сейчас — тоже хочешь? — прошептал он, и дыхание его казалось таким же жарким, как и тело... — До смерти... — выдохнул Дань Хэн и, притянув к себе за плечи, накрыл его рот своим. Цзин Юань тотчас приоткрыл губы, покорно приглашая к поцелую. Дань Хэн не мог больше бороться с собой. Он принялся целовать его, обхватывая попеременно то нижнюю губу, то верхнюю, не встречая никакого сопротивления. Напротив, генерал с такой готовностью отвечал, что голову моментально повело, словно в кровь впрыснули наркотик. Дань Хэн тихо застонал, не в силах сдерживаться. Он слишком давно хотел уступить своему желанию, и сейчас оно почти ослепляло и оглушало его. Он почувствовал, как после его стона словно вибрирующим резонансом по телу Цзин Юаня прокатилась дрожь. Над его головой звучно впечаталась в стену крепкая ладонь. Мужчина издал ответный стон, больше похожий на негромкий рык, и вдруг перехватил инициативу. Рука на поясе крепко стиснула его, прижала к раскалённому телу, а умелый язык настойчиво вторгся уже в рот Дань Хэна. Колени моментально ослабли, словно в теле исчезли все мышцы разом. Генерал целовал его глубоко, жадно, и Дань Хэн покорялся его нетерпению, сдавался под его неудержимым напором, чувствуя, как все преграды, тщательно выстраиваемые в мозгу, одна за другой превращаются в ничто... Не было никакого желания сравнивать Цзин Юаня ни с кем, думать о том, диктует ли влечение к нему засевший в его голове предшественник, размышлять, стоит ли позволять себе прыгать очертя голову в этот манящий омут. Сейчас во всей вселенной остался лишь этот крохотный островок в коридоре с тусклыми лампами, эта стена, к которой прижимал его Цзин Юань, и этот поцелуй, что длился, длился так долго и пьянил, дурманил, выбивал из головы последние обрывки путаных мыслей. Никогда ему ещё не было так хорошо. Дань Хэн сам не заметил, как обвил руками шею Цзин Юаня, притягивая его ещё ближе, почти втискивая в себя. До безумия хотелось слиться с ним в одно целое, раствориться без остатка, почувствовать, как целующий его человек тоже растворяется в нём... Язык Цзин Юаня в его рту смело вторгался всё глубже, заставляя отвечать ему, постанывать прямо в поцелуе. Дань Хэн чувствовал, как горячие волны возбуждающего жара одна за другой прокатываются по его телу, охватывают его дрожью, закручиваются в тугие спирали в животе. Дыхание уже заканчивалось, голова кружилась, перед закрытыми веками плыли красные пятна... Дань Хэн с трудом нашёл в себе силы оторваться от генерала, разорвать поцелуй. Он откинулся затылком на стену, всё ещё не открывая глаз, тяжело дыша, глотая воздух ртом. — Дань Хэн... — просительно простонал генерал, потянувшись следом. Он дал ему возможность отдышаться, не настаивая на продолжении. Лишь припал губами к запрокинутой шее и принялся жадно её целовать. Руки Дань Хэна обессиленно соскользнули вниз, ища опору у стены. Губы Цзин Юаня исследовали каждый крохотной участок его кожи, выцеловывая шею сверху донизу. В какое-то мгновение он не сдержался, несильно прихватил зубами. Дань Хэн вздрогнул. Боли он не ощутил, лишь услышал, как Цзин Юань пробормотал слова извинения и принялся тщательно зализывать укус языком. Дань Хэна била дрожь, а внизу живота и в паху мучительно и сладко тянуло от мгновенно вспыхнувшего возбуждения. Цзин Юань вдруг склонился ещё ниже, от шеи перейдя к ключицам. Ладони генерала легли по бокам Дань Хэна, заскользили вниз, поглаживая. Настойчивый язык сместился на грудь, влажным широким движением прошёлся по отвердевшему бугорку соска. Дань Хэн охнул. Его тело словно прошило молнией от этой ласки. А ладони Цзин Юаня скользили всё ниже, губы покрывали поцелуями уже живот, и лишь когда они замерли на кромке ткани шорт, Дань Хэн распахнул глаза, и понял, что генерал стоит перед ним на коленях... Его пальцы ухватились за резинку по бокам, медленно потянули вниз. Дань Хэн стиснул зубы, невольно выдыхая сквозь них. Генерал смотрел ему в лицо, дразнил взглядом, многообещающе улыбался. — Ты ведь этого хотел? Дань Хэн? — чуть склонив голову, спросил генерал провокационным тоном. Дань Хэн прижал ладонь к своему рту. Он не мог ничего ответить, горло будто сдавило обручем. Он видел лишь горящие глаза Цзин Юаня, смотревшего на него снизу вверх, замечал ярко-красный кончик языка, медленно облизывающий губы, дразнивший его, распалявший воображение. Дань Хэн, наконец, нашёл в себе силы кивнуть, и чуть не сошёл с ума, увидев, как разошлись губы генерала в довольной ухмылке. Он потянул всё ещё влажные после бассейна шорты вниз, окончательно оголяя пах, открывая дёрнувшийся член, заставляя Дань Хэна шумно выдыхать сквозь зубы. Генерал вдруг прижался лбом к низу его живота, крепко стискивая ладони на бёдрах. — Дань Хэн... — услышал он его сдавленный стон. В голосе генерала больше не звучала усмешка, он был полон отчаянной страсти. А потом руки Цзин Юаня обхватили его член, язык влажно прошёлся по стволу сверху донизу, мягкие губы обхватили набухшую от возбуждения головку, и Дань Хэн с силой прикусил костяшки своих пальцев, чтобы заглушить рвущийся наружу громкий стон... Он испытывал подобное впервые, но ощущение правильности происходящего не давало Дань Хэну ни одного шанса поколебаться или усомниться. Он, расширив глаза, лишь смотрел вниз, видя, как пальцы Цзин Юаня ласкают его член, мягко сжимают в горсти яички, как язык вылизывает влажно заблестевшую от слюны головку. Дань Хэн едва сдерживал судорожные стоны, всё крепче стискивая зубы на своём кулаке. Разве можно было подумать о том, что они совершают что-то неправильное? Дань Хэн был уже почти на пике наслаждения, и Цзин Юань явно получал удовольствие, посасывая и вылизывая его член, нельзя было даже помыслить о том, чтобы остановиться... Движения Цзин Юаня вдруг ускорились, пальцы крепче обхватили ствол, активно задвигались в новом ритме. Вперёд-назад, вниз-вверх... Перед глазами Дань Хэна потемнело, он уже не помнил, где он, кто он, утонув в ощущениях от горячего влажного рта на своём члене. Цзин Юань двигался, не переставая, и в какой-то момент Дань Хэн обнаружил, что его собственные пальцы всё-таки убрали налипшую на лоб чёлку генерала и стискивают его влажные волосы на макушке. Генерал только одобрительно замычал, не прерывая своих умопомрачительных движений. Вибрация от звука отдалась в напряжённой головке, и всё тело Дань Хэна прошила обжигающая дрожь. Он снова откинулся затылком на стену, держась за неё обеими руками, часто дыша ртом, забыв о том, что стоило бы сдерживать вырывающиеся стоны. Но не мог остановиться, уже не контролируя ни собственные звуки, ни действия. Весь мир сузился до яркой точки в мозгу, она набухала, на глазах превращалась в раскалённое солнце, а потом в ослепительной вспышке взорвалась, оставляя лишь чистое наслаждение и покой... В мозгу образовалась абсолютная звенящая пустота. Ни малейшего следа присутствия раздражающей, как заноза, мысли о его прежней инкарнации, ни единого образа из прошлого, ни одного сравнения ни с кем... Блаженство... Дань Хэн с трудом разлепил веки, глянул вниз... Цзин Юань смело встретил его взгляд. Он всё ещё стоял на коленях, бережно держа в пальцах уже обмякший член, а из уголка его рта стекала тонкая белёсая струйка. Мужчина демонстративно сглотнул и облизнулся, и Дань Хэн моментально зажмурился. Запоздало обожгло смущением: только что, даже не задумываясь, он кончил в рот Цзин Юаню, а тот воспринял всё совершенно спокойно, как должное... Разве так бывает на свете?! Он почувствовал, как губы генерала осторожно поцеловали самый кончик члена, услышал его тихий довольный смешок. А потом пальцы Цзин Юаня аккуратно натянули на него шорты и начали обратный путь вверх. Губы тоже повторяли недавний маршрут, неторопливо целуя живот, потом грудь, немного подразнили теперь уже другой сосок, заставив Дань Хэна судорожно выдохнуть. Генерал окончательно поднялся, снова принялся целовать ему шею. Дань Хэн невольно подставился, отклоняя голову в сторону. До чего приятно было просто стоять вот так и таять от поцелуев этого мужчины... Ох, эоны, раньше он мог только мечтать о подобном... Губы генерала добрались до его щеки, замерли на миг у края рта. Дань Хэн смущённо качнул головой, отказываясь от поцелуя, и Цзин Юань понятливо отстранился, зарываясь лицом в волосы куда-то за ухом. Дань Хэн почувствовал, как он шумно втянул носом воздух, крепко прижался к нему всем телом. Неплотная ткань его шорт совершенно не скрывала никаких секретов, и Дань Хэна запоздало озарило, что генерал до сих пор возбужден... — Цзин Юань... — произнёс он, неловко касаясь ладонью его плеча. А потом понял, что едва ли не впервые назвал его по имени. — Я... — Дань Хэн... — пробормотал генерал в его шею. — Дань Хэн, какой ты... — выдохнул он. И вдруг в конце коридора послышался звук шагов, и раздался звонкий голосок Яньцина, громко вопрошающего: — Генерал? Генерал, вы здесь? Дань Хэн резко оттолкнул Цзин Юаня, отпрянув в сторону. Он совершенно забыл, что в доме они не одни! Что их ждут у бассейна, что в мире есть другие люди, что уикенд заканчивается, а завтра утром он уже будет на экспрессе... Яньцин показался из-за угла, и обрадовано воскликнул, увидев их обоих: — А, вот вы где! Генерал нахмурился и сложил руки на груди. — В чём дело, Яньцин? — сурово спросил он. Похоже, генерал был очень и очень недоволен тем, что их прервали. Мальчик хлопнул глазами, нарвавшись на неожиданно холодный тон своего наставника. — Простите, генерал, — пролепетал он. — Вас с Дань Хэном нет уже долго, меня послали позвать вас обоих. Гости заскучали... Цзин Юань сухо кивнул. — Мы уже идём. Яньцин повернулся и быстро зашлепал босыми ногами к выходу на террасу. Генерал протянул руку, поймал ладонь Дань Хэна в свою и сжал. — Какая тёплая... — тихо прошептал он. А потом кашлянул и произнёс уже громче. — Увы, обязанности хозяина дома требуют от меня вернуться к гостям, — с кривой улыбкой произнёс он. — Но, клянусь Повелителем Небесной дуги, я куда охотнее провёл бы время наедине с тобой. Дань Хэн смутился и отвёл взгляд, чтобы не глядеть в глаза Цзин Юаня, полыхавшие неутолённым голодом. — Нам лучше вернуться, — согласился он и слегка потянул генерала за руку... Вечеринка продолжалась недолго. Гости уже слегка утомились, но все с удовольствием посмотрели фейерверк, который подготовил для них радушный хозяин. Прислуга запускала в воздух цветные огни, а Дань Хэн смотрел в небо и ощущал спиной пронзительный взгляд генерала, стоящего позади него вместе с госпожой Химеко. Он всё время возвращался мыслями к недавно произошедшему в коридоре... Значит ли это что-нибудь? Затронет ли это событие до того неспешно текущий ход его жизни? Что ему теперь делать, как вести себя с генералом на людях? А наедине?.. Впрочем, с последним вопросом сомнений было куда меньше... После фейерверка притихшие и полусонные гости поужинали в столовой, а затем разошлись по комнатам. Март 7 зевала на ходу и попрощалась со всеми первая. Она так наплавалась в бассейне, что теперь еле передвигала ноги. — Спасибо за чудесный вечер, генерал, — поблагодарила Химеко, тоже поднимаясь из-за стола. И Дань Хэн мысленно с ней согласился. Вот только подразумевали они совсем разное... Генерал пожелал всем спокойной ночи. Дань Хэн отправился в свою комнату, разделся, лег в постель. И вот тогда чужие воспоминания, весь вечер милосердно таящиеся в глубине его сознания, разом нахлынули на него. Перед глазами проносились вереницы образов, словно яркие эпизоды снов. Он не различал лиц, мелькающих вокруг него, все стёрлись, превратились в мутные пятна. Но ему хватало их поз и действий, не оставляющих сомнения, кем являлись эти люди для его прошлого воплощения. Дань Фэн решил похвалиться своими прежними победами? Или после сегодняшней вспышки страсти в его голове прорвало очередную преграду в памяти? Дань Хэн не знал, живо ли до сих пор сознание прошлого старейшины. А что, если никакого Дань Фэна в его голове нет, и все эти воспоминания — его собственные?.. Снова перед глазами возник прежний образ. Обнажённый, распалённый от страсти, старейшина видьядхара двигался на кровати, томно изгибая спину, подставляясь под ласки гладящих его рук, то приподнимаясь вверх, то снова опускаясь вниз... насаживаясь на член лежащего мужчины... Это всё происходило здесь, в доме Цзин Юаня, на этой самой кровати... Дань Хэну на мгновение показалось, что он может узнать лицо любовника Дань Фэна, если вглядится в него пристальнее. Но стоны старейшины отвлекали его, не давали сосредоточиться. Будет ли так же стонать он сам, двигаясь на члене Цзин Юаня?.. Непристойное видение испарилось из головы, Дань Хэн подскочил на кровати, зажимая рот рукой. О чём он только что подумал?! И вдруг услышал негромкий стук в дверь. Сердце бухнуло в грудную клетку, вторя этому звуку, словно эхо. На ватных ногах он медленно прошел к двери, щёлкнул замком, открывая её. На пороге стоял генерал Цзин Юань, кто же ещё. Пушистые волосы подвязаны алой лентой и небрежно разбросаны по плечам, на тело накинут просторный халат. В глазах — надежда и голодный блеск. — Дань Хэн... — произнёс Цзин Юань тихим проникновенным голосом. — Ты позволишь мне войти? Впустить этого мужчину в свою комнату? Дань Хэн не мог не понимать, для чего генерал явился к нему так поздно вечером... Поддаться жаркому шёпоту собственного желания? Ощутить под собой упругое сильное тело? Сделать недавний сон явью? Повторить то, что происходило в этой комнате много лет назад? Нет! Дань Хэн резко вздрогнул. Только не так! Не здесь! Не в этом месте, пронизанном чужими воспоминаниями. Цзин Юань терпеливо ждал его ответа, не спуская с него глаз. Дань Хэн через силу медленно покачал головой. Брови генерала изумлённо приподнялись в немом вопросе. Явно не на такой ответ он рассчитывал... — Н-нет... генерал, — почти в отчаянии зашептал Дань Хэн. — Но... — Цзин Юань подался было вперёд, и был остановлен ладонью, упершейся ему в грудь. — Пожалуйста... Только не здесь, — проговорил Дань Хэн и решился. — Приезжайте ко мне. На экспресс. Лицо генерала тотчас просветлело, он расслабленно выдохнул. На губах мелькнула довольная улыбка. — Вот как? — протянул он. — Ты приглашаешь? — Да, — уверенно кивнул Дань Хэн, панически думая, как будет объяснять это приглашение Химеко и господину Янгу. — А сейчас пора спать. Генерал... Мы уезжаем рано утром. Цзин Юань осмотрел его, медленно окинув своим фирменным раздевающим взглядом с головы до ног. Эоны, он едва не облизывался! Дань Хэн зябко поёжился, вдруг осознав, что стоит перед генералом в одном нижнем белье... — Да, конечно. Завтра утром, — медленно повторил он. — А что насчёт поцелуя на ночь? Дань Хэн вздохнул. Никто и не говорил, что это будет легко... — Только один раз! — предупредил он. — Разумеется! — уверил его генерал. Одним поцелуем, конечно, не обошлось. После шестого по счёту, Дань Хэну удалось, наконец, распрощаться с Цзин Юанем и закрыть за ним дверь. Он прижал пальцы к полыхающим от страстных поцелуев губам. Завтра будет новый день. Завтра его ждёт экспресс.