Визит вежливости

Внезапно навалившиеся дела на Лофу Сяньчжоу не дали генералу без промедления воспользоваться приглашением Дань Хэна. Он легкомысленно решил, что справится с ними за несколько дней, и с внезапным рвением, даже слегка напугавшим его сотрудников, принялся их разгребать. Но дела оказались запутаннее, чем он надеялся. Несколько дней сначала превратились в неделю, затем мелкие проблемы породили крупные. Стоило потянуть за хвостик, как раскрылся целый ворох срочных задач, требующих личного присутствия генерала Лофу. По вечерам он, возвращаясь домой, чесал за ухом Мими, тиская косматую голову, и сначала досадливо рычал на промедление, а затем горестно вздыхал, вспоминая, что экспресс всё равно недавно покинул орбиту Альянса Сяньчжоу. Еще тогда, на вилле, перед самым отправлением команды экспресса, Цзин Юань всё-таки выпросил номер телефона у Дань Хэна, а потому был относительно в курсе происходящего на экспрессе. В руки Безымянных попала информация о стеллароне, находящемся на одной из планет сектора С соседней галактики. Поэтому команда немедленно стартанула в ту область вселенной, оставив генерала разбираться с кучей неотложных дел и всё глубже увязать в болоте повседневных хлопот. Но каждый его день неизменно начинался с сообщения в мессенджере: «Доброе утро, Дань Хэн!» и стандартного ответа от бота: «Прочитано». А вечером он открывал чат и желал видьядхаре сладких снов. Иногда Дань Хэн отвечал сразу, и обычно это было чем-то вроде: «Генерал, пожалуйста, прекратите этот спам», и присылал ему закатывающий глаза смайл. Но чаще отмалчивался. А неделю назад он совсем пропал из сети. Цзин Юань получил краткое сообщение: «Спускаемся в пещеры. Возможно, связь скоро пропадёт, садится батарея. Вернёмся, напишу». И следом приписка: «Абонент не в сети». Цзин Юань проверял чат, наверное, сотни раз на дню, и каждый раз, натыкаясь на это сообщение, сходил с ума от беспокойства. И вот в последний день, когда он уже почти решил, что бросит все дела и срочно вылетит на поиски экспресса и конкретно Дань Хэна, мессенджер ожил. «Зарядил телефон», — написал его невозможный видьядхара и пропал на долгие двенадцать часов. Цзин Юань за это время устроил разнос командирам Облачной стражи, собрал офицеров на смотр, выбранил за строевую подготовку, отправил повторять унизительные упражнения для начинающих. Загонял секретаря до полусмерти, заставляя каждые полчаса бегать в архив за внезапно ставшими нужными бумагами столетней давности. Вызвал Яньцина и заставил его провести показательные тренировки, начиная с самых азов. Он настолько отчаялся, что почти решился отправить сообщение Март 7, надеясь, что спутница Дань Хэна сейчас на экспрессе и сможет сообщить новости о нём... Но его остановило мелодичное звяканье телефона в кармане. Цзин Юань взмахом руки отослал Яньцина. Мальчик, с которого градом катился пот, исчез за дверью в мгновение ока, а генерал трясущейся ладонью выхватил телефон. «Простите, я уснул», — прочитал он и... вдруг расхохотался, хотя сейчас ему больше всего на свете хотелось зарыдать. Но следом пришло ещё сообщение: «И не нужно было двести тридцать семь раз присылать «Где ты, Дань Хэн?», генерал». «Рад тебя видеть!» — тотчас написал ему Цзин Юань. «Как ты?» «Нормально», — коротко ответил видьядхара. Но генерал готов был расцеловать каждое его сухое словечко в этом чате. «Экспедиция прошла успешно?» — поинтересовался Цзин Юань. «Не совсем. Тревога оказалась ложной. Это был не стелларон... Простите, меня зовут ужинать». «Абонент не в сети», — прочитал генерал и глубоко вздохнул. Цзин Юань отправился домой, только после сообщения от Дань Хэна вспомнив, что сам пропустил сегодня не только ужин, но и обед. Чуть позже, он лежал в постели в своей комнате и гладил требующего хозяйского внимания белого льва. — Вот ты домашний, Мими, — говорил генерал, почесывая широкий бархатный нос, пока лев норовил поймать его руку языком. — А Дань Хэн... — Цзин Юань вздохнул, — он как пугливый мелкий зверёк на лесной поляне. Сделаешь неосторожный шаг, и — шурх! Он брызнул в лес... — генерал грустно усмехнулся. — Снова подозвать к себе, а тем более — приручить — будет ох как не просто... Генерал стиснул обеими руками могучую шею зверя, зарываясь лицом в заботливо вычесанную слугами гриву. Цзин Юань всегда считал себя тактильным человеком, он любил прикосновения, они приносили удовлетворение, позволяли ощутить в полной мере вкус жизни. Сейчас, как никогда, ему не хватало крепких объятий, и Цзин Юань отлично знал, кого желал бы в них стиснуть. Не льва, разумеется. Мими терпел пару секунд, а потом затряс головой, стряхивая с себя руки хозяина, и грузно спрыгнул на пол. Цзин Юань вздохнул, поглядев, как тот рухнул на бок на ковёр у его кровати, а потом повернулся животом кверху, блаженно вытянув лапы. — И ты сбежал, а ещё называешься ручным, — беззлобно проворчал генерал, тоже ложась на спину и закидывая руки за голову. Дань Хэн вернулся, с ним всё в порядке. Мучительное ожидание вкупе с разъедающей душу неизвестностью и тревогой за юношу, закончились. Генерал чувствовал себя счастливым, хотя и безмерно уставшим. За прошедший после памятного визита на виллу Дань Хэна с друзьями месяц, ежедневные служебные обязанности так утомляли Цзин Юаня, что, возвращаясь домой, он только ужинал и заваливался спать. Всё, на что ему хватало времени и сил — немного помечтать перед сном. И мечтал он о том, кто занимал его мысли с утра и до позднего вечера, и, к огромному сожалению, не желал являться ночью. Генерал был бы совершенно не против видеть Дань Хэна в своих снах, но видьядхара и в этом случае оказался строптивым и, увы, не снился ему. Поэтому всё, что оставалось Цзин Юаню — снова и снова прокручивать в голове те яркие, но краткие моменты, когда Дань Хэн был рядом с ним, когда он мог держать его в руках, целовать тонкие упрямые губы, слушать его тихие стоны... Генерал готов был воспевать в гимнах день, в который он держал в объятиях своего прекрасного видьядхару, расслабленного и удовлетворенного после оргазма, вдыхал полной грудью головокружительный аромат нежной кожи, чувствовал на языке терпкий вкус его семени, — и проклинать его за то, что те сладкие мгновения оказались такими быстротечными... Как же мало он успел! Как много всего хотел бы сделать с этим юношей, от одной мысли о котором Цзин Юань становился и счастливым, и несчастным одновременно. Он бы потратил бесчисленные дни и ночи только на то, чтобы выцеловывать его длинную гибкую шею, прикусывать тонкую кожу, вылизывать её, оставлять на ней, такой светлой и нежной, яркие метки... Он бы дразнил Дань Хэна неторопливыми ласками, касался лёгкими поцелуями то ямки над ключицами, то покусывал бы кадык, заставляя нетерпеливо сглатывать, то проводил бы языком по всей длине шеи, смачно, чувственно... Ловил бы томные вздохи, ласкающие слух, чтобы довести язык до его маленького, аккуратного и непривычно округлого ушка и вылизать его целиком... Генерал тихо выдохнул сквозь зубы и повернулся на бок, крепко стиснув колени. Нет, так нельзя. Не стоит распалять себя заранее, не зная, когда они смогут встретиться вновь. Он уже плавал в тех водах и обжигался на том молоке. Цзин Юань когда-то позволил себе мечтать о неприступном старейшине видьядхара, но ничего, кроме тайных страданий и сожалений эти бесплодные мечтания ему не принесли. Лучше Цзин Юань будет в тысячный раз вспоминать вечер, когда стоял на коленях перед Дань Хэном, и, затаив дыхание, ловил восхитительные мгновения его оргазма. Он будет перебирать в голове каждый миг того чудесного момента, горячо благодаря эонов за то, что его испытал, и засыпать под эти сладостные грёзы. Но раздавшаяся мелодия входящего сообщения разом согнала с него дрёму. Генерал поспешно выхватил телефон из-под подушки, открыл чат. «Кстати, моё приглашение до сих пор в силе», — писал ему Дань Хэн. «Вы ещё не передумали?» Цзин Юань едва не выронил телефон из рук. Если бы его прямо в это мгновение поразила молния, то он умер бы самым счастливым человеком на свете! Но умирать генерал не собирался. Только не сейчас! Напротив, он довольно усмехнулся, резво вскочил с кровати и начал одеваться. А уже через час ялик генерала пролетел через Нефритовые врата и приготовился совершать прыжок прямо к Звёздному экспрессу. . . . Дверь, зашипев, отворилась, из-за неё брызнул поток яркого и тёплого, почти золотого света, льющегося из вагона. Цзин Юань шагнул из стыковочного коридора в гостеприимно распахнутую створку. Он оказался в обширном и совершенно безлюдном помещении, похожем на хорошо обставленное фойе какой-нибудь дорогой гостиницы. Если, конечно, не принимать во внимание то, что огромные панорамные окна вагона открывали совершенно роскошный вид на окружающее экспресс космическое пространство, чем не могла похвастаться ни одна из знакомых Цзин Юаню гостиниц. Но в остальном обстановка мало чем отличалась. Кругом мягкие диваны, обитые красной кожей, столики с шахматными досками, карточными играми, журналами. Общий вагон выглядел довольно уютно, и по разнообразным мелочам сразу можно было понять, что команда экспресса часто и с удовольствием проводит здесь время. В одном из кресел поблескивали линзами забытые очки поверх сложенной газеты. У столика с раскрытой книгой осталась чашка недопитого кофе. На большом диване свёрнутым комком лежал пушистый плед в розово-голубую клетку, рядом с ним — игровая приставка с погасшим сейчас экраном и закрытый ноутбук... Генерал шагнул вперёд, двери за ним автоматически закрылись. И только тогда разглядел невысокое и коренастое существо, одетое в красную униформу и высокую фуражку. Оно юрко сновало между диванами и деловито собирало на поднос забытые чашки, укладывало журналы ровной стопкой, протирало столики и ручки диванов влажной тряпкой. Цзин Юань вежливо кашлянул, привлекая внимание проводницы. Существо с непомерно длинными ушами, волочащимися за ним по полу, быстро оглянулось. Глаза маленькой проводницы округлились. Она поспешно схватила стоявшую рядом швабру и угрожающе выставила её щёткой вперёд. — Нарушитель?! — громко воскликнула она. — Как попал на экспресс? Цзин Юань вскинул ладони вверх в миролюбивом жесте, помахивая зажатым между пальцами правой руки золотистым пропуском. Именно благодаря ему генерал сумел открыть дверь вагона и войти внутрь. Дань Хэн предусмотрительно сунул Цзин Юаню в руки этот билет, покидая виллу вместе с остальными гостями. — Простите великодушно, — проговорил генерал, сверкая одной из самых своих дружелюбных улыбок. — Вовсе не имел намерения вас напугать. Мне сказали, что нужно воспользоваться пропуском, чтобы попасть на поезд, я так и поступил. Не ожидал, что здесь будет так тихо... — Да... — проворчало длинноухое существо, не отпуская швабру, но уже менее грозно. — Все давно разошлись по комнатам и, скорее всего, уже спят! Ну, раз уж у вас есть билет, значит, вы наш гость! Добро пожаловать на Звёздный экспресс! — швабра гулко стукнула тупым концом по полу, словно церемониальный жезл. — Благодарю! А вы, должно быть, уважаемая Пом-Пом? — сделал ещё шаг генерал. — А вы? — существо махнуло лапкой в его сторону. — Меня зовут Цзин Юань, — представился он. — Я генерал Облачной стражи на корабле Лофу Сяньчжоу... Март 7 и Стелла много о вас рассказывали. Пом-Пом тут же сменила гнев на милость. Она буквально просияла и поставила швабру, прислонив к дивану. — Так вы друг наших девочек? — обрадовалась проводница. Цзин Юань коротко улыбнулся. — Можно и так сказать... Вообще-то, я пришел повидать ещё одного вашего пассажира. Скажите мне... Дань Хэн сейчас на экспрессе? В голове мелькнула совершенно абсурдная мысль, что видьядхара мог покинуть Звёздный экспресс за то время, пока генерал добирался сюда. Цзин Юань поспешил отмахнуться от неё, как от назойливой мухи. — Дань Хэн-то здесь, конечно. Где ему ещё быть? — проговорила Пом-Пом и деловито зашагала по вагону, махнув рукой генералу. — Только, если он уже спит, не гарантирую, что откроет дверь. Он у нас такой соня! — хихикнула Пом-Пом. — Идёмте, я покажу вам его комнату. Генерал и его маленькая провожатая пересекли общий вагон с его мягкими диванами и столиками, и прошли в следующий. Они попали в узкий, освещенный приглушённым светом, коридор, в который выходили одинаковые двери. Пом-Пом провела генерала к первой от входа и указала лапкой: — Вот комната Дань Хэна... Вам что-нибудь нужно? Может, принести сока? Или сделать сэндвичей? — Нет-нет, благодарю, — вежливо отказался Цзин Юань. — Не беспокойтесь. Дань Хэн обо мне позаботится, — улыбнулся он. Когда его провожатая ушла, забавно переваливаясь на коротких лапках, генерал занёс руку над дверью и негромко постучал. — Открыто! — услышал он приглушённый голос Дань Хэна, и в животе Цзин Юаня сразу же запорхали невидимые бабочки. Как же сильно он скучал, если даже от звука голоса видьядхары готов растечься по полу счастливой лужицей! Генерал толкнул дверь и вошёл. Дань Хэна он увидел сразу. Молодой человек сидел спиной к нему за компьютером с видом чрезвычайно погружённого в работу человека. Цзин Юаню был виден коротко стриженый затылок юноши и его правое ухо. Вполне человеческое, круглое и небольшое, фантазиям о котором генерал предавался весь этот месяц... Видимо, Дань Хэну было комфортнее в форме человека, а не видьядхары. Что ж, генерал в любом случае, был в восторге от каждого его образа. На Дань Хэне был домашний спортивный костюм серого цвета. Генерал различил босые ступни, зацепившие ножки стула, и это почему-то показалось ему очень трогательным. Пальцы Дань Хэна так и порхали по клавишам, и Цзин Юань не торопился его окликать, с удовольствием безмолвно наблюдая за юношей. Но вот видьядхара, по-видимому, поставил точку и устало потёр лицо ладонью, пробормотав: — Ну, чего тебе ещё, Март? — и, наконец, повернулся. Генерал не смог сдержать улыбку, когда увидел, как скучающе-обречённое выражение на лице Дань Хэна сменилось глубоким удивлением. Глаза юноши округлились, он резко вскочил с кресла, одним махом прыгнул через две ступеньки, ведущие с подиума, и оказался рядом с Цзин Юанем. — Генерал... — выдохнул он потрясённо. — Дань Хэн, — не мог не улыбнуться ему в ответ Цзин Юань. — Не ожидал... что вы прилетите... — проговорил видьядхара, всё ещё растерянный его внезапным появлением. Цзин Юань остался доволен произведенным эффектом. Ему не терпелось скорее сжать этого блудного видьядхару в своих объятиях, но он медлил, не уверенный, что и Дань Хэн желает того же. — А зачем тогда приглашал? — чуть усмехнувшись, спросил он, склоняя голову набок и прищуриваясь. Дань Хэн уже полностью взял себя в руки и фыркнул. Он вдруг шагнул ближе к Цзин Юаню, окончательно сокращая между ними дистанцию, разом выбивая все мысли из головы генерала, оставляя только одно пульсирующее восторгом слово: наконец-то! Дань Хэн вдруг поднял руки и крепко ухватился пальцами за воротник куртки Цзин Юаня. Он взглянул в лицо генералу, и тот увидел, как на дне бирюзовых глаз разгораются яркие искорки. — Приглашал... — громким шепотом ответил он, неотрывно глядя на него, — потому что хотел... вас... После этих слов он потянул на себя воротник, и Цзин Юаню не нужно было особого приглашения, чтобы склониться чуть ниже и с готовностью подставить губы. Поцелуй Дань Хэна был наполнен нетерпеливой жадностью. Он целовался горячо, страстно, то покусывая его губы, то присасываясь к ним, то проникая языком в рот, почти не позволяя генералу отвечать, словно боялся отдать ему контроль и растерять всю свою решимость. Для генерала его напор оказался приятной неожиданностью, он даже почувствовал, как внезапно дрогнули у него колени и невольно отступил на шаг назад. Дань Хэн шагнул за ним, не прерывая поцелуя, и теперь настала очередь Цзин Юаня быть впечатанным в стену. Но он, конечно, и не думал возражать. Он поднял руки, крепко обхватывая талию юноши, и притянул его к себе, почти вжимая в себя. Дань Хэн издал глухой стон, от которого кровь генерала буквально вскипела, и последние предохранители вышибло одним махом. Он сдавленно рыкнул и до хруста сжал в объятиях стройное тело видьядхары. В висках застучало, зашумело, горячей волной накатило мгновенное возбуждение, звериное, почти бешеное. Он поймал губы Дань Хэна, впился в них, теряя голову от вкуса и запаха юноши, и принялся терзать его рот безжалостными поцелуями. Дань Хэну тоже передалась дикая страсть генерала. Он вздыхал и постанывал, отвечая на поцелуй, их языки яростно сплетались, зубы ударялись друг о друга, слюна смешалась, а от жара дыхания и распаленных тел, казалось, нагрелся весь воздух в комнате разом. Невозможно было сохранить рассудок в такой вспышке дикой страсти! Цзин Юань протяжно застонал, замычал в поцелуе, когда почувствовал, как видьядхара, лихорадочно цепляясь за его пояс, попытался расстегнуть ремень... Он больше не думал о том, что делает, его разум перегрелся и отключился, оставив тело реагировать автономно, на одних инстинктах. Не в силах оторваться от вожделенных губ видьядхары, Цзин Юань резко рванул пряжку своего ремня одной рукой, расстёгивая молнию на брюках. Дань Хэн одновременно с ним развязал тесемки своих штанов и потянул их вниз. В ладонь Цзин Юаня ткнулась горячая и влажная головка члена, и он снова застонал, потому что одновременно с этим почувствовал, как тонкие крепкие пальцы обхватывают его собственный напряжённый орган. Они не пытались растянуть удовольствие или насладиться долгой неторопливой прелюдией. В крови обоих горели одинаковые страсть, пожар, безумие, чтобы можно было думать о чём-то ином, кроме как об алчном утолении сжигающей их жажды. Генерал упоённо сжимал истекающий смазкой член Дань Хэна, всем телом чувствуя, как реагирует юноша на каждое движение его ладони, как всхлипывает в поцелуе, то и дело прерывая его, чтобы глотнуть воздух, а потом снова находит его губы и отчаянно прижимается ртом. Сам видьядхара лихорадочно водил рукой по члену Цзин Юаня, и жаркие волны прокатывались по телу генерала одна за одной, пока они почти одновременно не излились в ладони друг другу. Дань Хэн выпустил его, уткнулся лбом в плечо генерала и, тяжело дыша, восстанавливал дыхание. Цзин Юань провёл пальцами, вымазанными в тёплой сперме, ещё раз по члену видьядхары, услышав тихое шипение юноши. — Хорошо, хорошо, — пробормотал он, опуская руку. Чистой рукой он нежно погладил Дань Хэна по спине, не в силах разорвать тактильный контакт. До сих пор не верилось в произошедшее. Слишком быстро всё случилось, слишком долго мечтал Цзин Юань об этой близости, чтобы удовлетвориться сполна. Но, тем не менее, вспышка безумной страсти растворялась, желание успокаивалось, разгоряченная кровь в жилах остывала, как и потёки семени на его ладони... Цзин Юань ласково потёрся щекой о макушку Дань Хэна. — Где у тебя тут душ? — тихо спросил он. — В конце коридора, — глухо пробормотал в его плечо видьядхара. — Что? — опешил Цзин Юань. Дань Хэн, наконец, поднял голову, встретив взгляд генерала. У него захватило дух при виде туманной поволоки, всё ещё застилавшей обычно кристально ясные глаза видьядхары. Смотреть бы на Дань Хэна, только что испытавшего оргазм, целую вечность! Прекраснее зрелища свет просто не видывал... Но взгляд юноши быстро прояснялся, послеоргазменная нега уступила место язвительному огоньку в его глазах. Дань Хэн торопливо заправился, подтянул штаны и завязал тесемки. Цзин Юань последовал его примеру и тоже привёл одежду в порядок. Видьядхара отошёл от него к столу, подхватил упаковку влажных салфеток и, вытянув себе одну, вернулся, отдал пачку генералу. Цзин Юань неторопливо вытер подсыхающую сперму с ладони и бросил использованную салфетку в ведро у двери. Потом подумал немного и стянул сапоги, аккуратно ставя их около порога. Дань Хэн тоже избавился от своей салфетки и сложил руки на груди, возвращаясь к разговору. — Видите ли, это архив, генерал. Здесь находятся сервера и база данных экспресса. Откуда тут взяться душевой кабине? Только теперь Цзин Юань огляделся. В самом деле, на жилую эта комната походила мало. Кругом стойки, стойки серверов, упирающиеся в потолок, толстые кишки кабелей, перевитые стяжками, кондиционеры для охлаждения... Огромный экран на всю стену, мониторы на столе под ним. Несколько книг и скромная постель на диковинно подсвеченном полу подиума — вот и все личные вещи, что смог разглядеть Цзин Юань. — Ты, в самом деле, живёшь здесь? В серверной? — спросил он, немного шокированный увиденным. — Ну... да? — пожал плечами Дань Хэн. — И у тебя всего одна комната? — Мне хватает! — чуть резко ответил юноша. — Не все живут на виллах с двумя десятками спален, генерал. Цзин Юань хмыкнул. К чему ему столько спален в его огромном и пустом доме, если ни в одной из них не ночует Дань Хэн?.. — А душ у вас, получается, общий? — уточнил он. Услышанное всё ещё не укладывалось у него в голове. — Ну, для девушек удобства отдельные, — смутившись, пояснил Дань Хэн. — Технически, мы делим туалет и душ на двоих с господином Янгом... Цзин Юань покачал головой. Странные порядки у них на экспрессе. Генерал не считал себя снобом, но подумал в этот момент, что сам вряд ли смог бы с комфортом жить в таких условиях... — Но... — не унимался он, — как же быть после секса? Неужели нужно каждый раз одеваться и выходить в коридор? — без всякой задней мысли спросил Цзин Юань. Дань Хэн вдруг мучительно покраснел, сразу залившись яркой краской до самых кончиков ушей. Он отвёл взгляд в сторону и тихо признался: — У меня... я ещё никого не приводил сюда с этой целью. И только сейчас Цзин Юаня осенило. Он настолько привык смотреть на Дань Хэна через призму своих воспоминаний о его прошлой инкарнации, что совершенно выпустил из головы факт, насколько неопытен и в чём-то наивен был этот мальчик по сравнению с искушённым Дань Фэном... Генерал ласково обхватил его лицо ладонями, поворачивая его к себе, всматриваясь долгим взглядом в знакомые до боли в сердце черты. — Дань Хэн... — выдохнул он. — Значит, у тебя ещё никогда... — А когда бы я успел? — насмешливо перебил его видьядхара, сбрасывая его ладони руками. — В Доме кандалов? Или в бегах, когда в страхе быть пойманным перескакивал с корабля на корабль? Чувство вины тотчас затопило Цзин Юаня, пусть он и не был повинен в его страданиях... Он всё смотрел на этого юношу, ощетинившегося, огрызающегося, такого хрупкого с виду, но таящего железный стержень внутри. Его захлёстывало сожалением и нежностью, и он не мог больше сопротивляться. Генерал обхватил Дань Хэна за талию, поднял вверх и покружил по комнате. Видьядхара, конечно, возмутился. Воскликнул, гневно сверкая глазами: — Эй! Вы с ума сошли? Отпустите меня сейчас же, генерал! Но Цзин Юань уже преодолел две ступеньки, поднимаясь на подиум, и, добравшись до разложенной на нём постели, осторожно уложил свою драгоценную ношу на матрас. Генерал навис над ним сверху, буквально пожирая глазами, заново запоминая каждую чёрточку, нежно поглаживая кончиками пальцев лоб, щёки, широкие скулы. Сердитое выражение вдруг покинуло лицо Дань Хэна, он усмехнулся. — Надо же, как вас возбудило это известие. Так нравится быть первым, генерал? — спросил видьядхара. Ах, такой же язвительный, как и его предшественник! Прекрасный цветок, полный ядовитого нектара! Идеальный, по мнению Цзин Юаня... Но говорить об этом вслух он не стал, наученный опытом. — Просто я удивлён, — проговорил генерал. — Та особа... — осторожно начал он, зная, как не любит Дань Хэн упоминания прежнего старейшины. — Дань Фэн! — с нажимом поправил юноша. Похоже, он уже не так остро реагировал на имя своего предшественника. — Да... — легко согласился генерал и кивнул. — Дань Фэн был весьма популярен в своё время, если ты понимаешь, о чём я. Говорят, он был очень искушённым в постельных делах. Я наблюдал своими глазами, как его превосходительство менял любовников, как перчатки, пока не встретил... — Цзин Юань осёкся. — Впрочем, неважно. Он склонился к Дань Хэну, потёрся носом о его висок, приблизил губы к уху и прошептал: — Но ты прав. Мне льстит мысль, что в этой жизни я у тебя первый, Дань Хэн... Видьядхара насмешливо фыркнул и немного отстранился, и Цзин Юань переместился на бок, обнимая юношу поперек живота. Вторую руку он согнул в локте и опёрся об неё головой. Генерал продолжал рассматривать лицо лежащего рядом юноши, в глубине души до сих пор не веря, что это происходит в реальности. Он держит Дань Хэна в своих объятьях, они только что восхитительно кончили одновременно, и теперь просто лежат вместе и беседуют. И Дань Хэн спокойно позволяет поглаживать его, не отворачивается и не думает убегать! — Вы ведь никогда не были с ним вместе? — немного помолчав, уточнил видьядхара настороженным тоном. — Нет, — спокойно подтвердил Цзин Юань, открыто глядя в лицо юноши. Видьядхара задумчиво посмотрел на него в ответ, потом слегка сощурился: — Но вы бы хотели? — спросил он, и теперь тон его показался генералу слишком провокационным. Дань Хэн дразнил его, и Цзин Юань с удовольствием ему подыграл. — О, да! Очень, — со страстным придыханием ответил он и заметил, как начинают темнеть невозможно бирюзовые глаза. Мальчик сердился, и, возможно, неосознанно ревновал к самому себе из прошлого! Разве это не восхитительно? Цзин Юань мягко рассмеялся и ласково коснулся губами его рта. — Но не больше, чем сейчас хочу тебя... — выдохнул он прямо в ухо Дань Хэна, заставляя его слегка вздрагивать от своего вдруг ставшего слишком жарким дыхания. Желание вновь начало подниматься в нём горячей неудержимой волной. — Меня? — сдавленно ответил Дань Хэн и тихо сглотнул. — Абсолютно точно, — подтвердил Цзин Юань, осторожно целуя его в губы. — Именно тебя. Генерал провёл цепочку поцелуев от его рта до уха, влажно лизнул нежно розовеющую ушную раковину. Дань Хэна тут же прошило дрожью, и Цзин Юань одобрительно хмыкнул. А потом прикусил мягкую мочку и втянул её в рот. Видьядхара повернул голову на бок, прерывисто вздыхая, закрывая глаза, предоставляя генералу свою беззащитную шею, позволяя целовать её и измываться над ухом, как ему заблагорассудится. И Цзин Юань, наконец, смог воплотить все свои фантазии и страстные желания, связанные с этой длинной белоснежной шеей... Пока он целовал и покусывал нежную кожу, одна рука генерала скользнула под тонкий свитер Дань Хэна. Пальцы пощекотали плоский живот, погладили, начали медленно пробираться выше... Цзин Юань услышал томный вздох юноши, почувствовал, как вздрагивает под его ладонью чувствительное тело, как начинает чаще вздыматься грудь и сильнее колотиться сердце. Дань Хэна явно заводили осторожные ласки генерала, и он, чрезвычайно воодушевленный, решил, что теперь можно действовать смелее. У них с Дань Хэном уже дважды была близость, но оба раза всё происходило сумбурно, на ногах. Цзин Юань же мечтал о долгой и томной прелюдии, жаждал заласкать оказавшегося таким отзывчивым к его прикосновениям юношу, зацеловать с головы до ног, чтобы он извёлся под его руками, и начал умолять о большем... Теперь же они находились наедине, пусть и на скудном, но всё-таки ложе, и Цзин Юань с горячим энтузиазмом принялся исполнять своё желание, давно лелеемое в мечтах. Он снова поцеловал Дань Хэна в губы, утянул его в неспешный сладкий поцелуй, полный томительной неги. А пока видьядхара с готовностью отвечал ему, нашел пальцами отвердевший сосок и начал его ласкать. По телу юноши прошла судорога, он выгнул спину, прерывисто задышал, отрываясь от губ генерала. Тогда Цзин Юань сдвинулся немного ниже, приподнял край свитера, поцеловал Дань Хэна прямо в середину оголившегося живота, чуть повыше пупка. А потом прижался всем лицом, с наслаждением вдохнул аромат его тела, потёрся щекой, не в силах остановиться касаться гладкой кожи, дышать его запахом... — Дань Хэн, — прошептал он, сам не зная толком, что собирается сказать дальше. Просто смаковал звук его имени на своём языке. — Дань Хэн... Цзин Юань покрыл поцелуями весь живот видьядхары, ощущая, как напрягаются мышцы под его губами, снова поднялся к груди, выцеловывая чувствительные местечки вокруг сосков. Он несколько раз лизнул одну грудь, затем другую, прижался ртом к маленькой округлой горошинке, то посасывая её, то дразняще теребя языком. И вдруг ощутил цепкие пальцы в своих волосах. — Цзин Юань... — простонал видьядхара и слегка потянул его за волосы. — Подожди... те... Руки его бессильно упали на матрас. Генерал прервался, поднял голову, взглянув на Дань Хэна. Он был так прекрасен в эту минуту! Порозовевший, разомлевший от ласк, он взволнованно смотрел на него, лёжа головой на подушке и чувственно закусив нижнюю губу. — Что-то не так? — промурлыкал Цзин Юань, вопросительно склонив голову к плечу. — Скажи мне, как тебе больше нравится, и я сделаю всё, что тебе угодно, мой бесценный видьядхара... Дань Хэн мотнул головой. — Нет... Мне всё нравится, но... Он вдруг сел, вынуждая генерала тоже подняться и сесть рядом. Потом положил руки на его плечи и проговорил: — Но я тоже хочу... — и дёрнул его за воротник куртки. — Да снимите вы её уже, наконец! Цзин Юань коротко усмехнулся и потянул куртку с плеч, оставаясь в белой рубашке с высоким воротом и брюках. Дань Хэн собрался откинуть верхнюю одежду в сторону, но генерал задержал его руку. Залез во внутренний карман и вытащил из него небольшой флакон и пачку презервативов. — Это нам понадобится, — улыбнулся он, увидев, как расширились глаза видьядхары. — Если у тебя нет возражений? Дань Хэн, явно смущённый до предела, молча мотнул головой, убрал куртку с постели и неловко подтолкнул флакон под подушку. Потом повернулся к Цзин Юаню, слегка порозовевший и, протянув к нему руку, коснулся завязанных в хвост волос на макушке. Подцепил ленту, потянул на себя один конец. Лента развязалась, волосы рассыпались по плечам. Генерал привычно тряхнул головой, убирая их за спину. Дань Хэн с любопытством разглядывал его, и Цзин Юань знал, о чем думает юноша. «Лохматый, как лев» — эту фразу говорили ему все, кто впервые видел с распущенными волосами. Медленно, как во сне, видьядхара дотронулся до его волос, приглаживая непослушную гриву, легонько перебирая её пальцами. — Вам идёт... — наконец, проговорил видьядхара, разбивая этим привычный шаблон. Но не успел генерал удивиться, как рука Дань Хэна спустилась на его шею и на этот раз провела кончиком пальца по краю ворота рубашки. — Её тоже снимите... — негромко произнёс он. Генерал исхитрился поймать его руку и поцеловал в раскрытую ладонь, а потом, расстегнув пару узелковых пуговиц, просто стянул рубашку через голову, не утруждаясь возней с остальными застёжками. Он сам отбросил одежду на куртку и посмотрел на Дань Хэна. Юноша изучающе разглядывал его обнажившийся торс, на лице его, кроме смущения, чётко читался также интерес. Дань Хэну явно нравилось то, что он видел, а Цзин Юань просто млел под взглядом видьядхары. Если ему нравится видеть генерала полуголым, он готов ходить в таком виде всегда, лишь бы Дань Хэн был доволен! Видьядхара вдруг слабо выдохнул и тихо произнёс: — Не шевелитесь, генерал... А потом неожиданно стянул свитер с себя самого и... уселся на ноги Цзин Юаня, согнув колени по обе стороны от его бёдер. У генерала захватило дух от восторга, и, конечно, оставаться неподвижным при виде полуобнаженного Дань Хэна он не смог бы даже под страхом смертной казни. Он протянул руки и аккуратно, почти невесомо, приобнял его за пояс. Пальцы обеих ладоней почти соприкоснулись друг с другом. «Как тростиночка!» — мелькнула в голове Цзин Юаня шальная мысль и пропала... Потому что Дань Хэн, не обращая внимания на руки на своей талии, коснулся ладонью его груди... Генерал затаил дыхание, уставившись на пальцы юноши, что робко легли со стороны сердца, а потом очень осторожно погладили, намеренно запутывая кончики в седоватой поросли на груди. — Хотел это сделать... — выдохнул Дань Хэн, и поражённый Цзин Юань услышал почти восхищение в обычно невыразительном голосе видьядхары, — ещё на вилле... Генерал уже смелее обвил руками пояс Дань Хэна, притягивая его поближе. Юноша не возражал, он весь был поглощён изучением груди Цзин Юаня. Он гладил его теперь обеими руками, немного неловко, время от времени цепляя мгновенно затвердевшие соски краем ногтя или случайно дёргая за волоски. Но Цзин Юань полуприкрыл глаза и тихо таял от этих неумелых ласк. Вот оно что... Мальчик не желал пассивно получать наслаждение, он хотел быть активным участником. Цзин Юань распрощался с мечтой о заласканном до слёз юноше, но вместо этого получил намного больше. О таком он даже не смел и мечтать! А когда Дань Хэн склонился к нему и неуверенно коснулся губами напряжённого до боли соска, Цзин Юань громко всхлипнул, сильно стискивая талию видьядхары. В брюках давно стояло, да так крепко, что генерал боялся, что в любую минуту может не выдержать и позорно спустить, даже не прикасаясь к члену. Только от одного вида Дань Хэна, ласкающего его грудь, от лёгких касаний прохладных пальцев... От мысли, что юный видьядхара находит Цзин Юаня привлекательным, а его тело — желанным... Да разве мог генерал когда-либо желать чего-то большего?! — Дань Хэн... — нашел в себе силы простонать Цзин Юань и сам поразился, каким хриплым прозвучал его голос. — Я больше не выдержу, Дань Хэн... Видьядхара отвлёкся от ласк, и поднял голову, встречаясь взглядом с Цзин Юанем. Повлажневшие от слюны соски обожгло прохладным воздухом, когда тёплые губы оторвались от его груди, и это заставило генерала зашипеть сквозь зубы. Глаза Дань Хэна напротив него казались совершенно шальными, похоже, он даже не понял, что сказал ему Цзин Юань. Тогда генерал молча прижался ртом к губам видьядхары и нежно надавил на его плечи, вынуждая опуститься на матрас. Нетерпеливо дёргая тесемки штанов юноши, Цзин Юань развязал их и стянул одним движением вместе с нижним бельём... Дань Хэн ахнул, член его упруго качнулся. Генерал буквально прикипел взглядом к вставшему органу. Член видьядхары был красиво слеплен, изящен и тонок, как и всё его тело. И, как и повсюду на теле Дань Хэна, в паху у него не было волос. Этот юноша был абсолютно гладким везде, и это тоже сводило с ума генерала, который не уставал восторгаться открывающимся ему телом видьядхары. Цзин Юань не удержался, провёл по члену ладонью, сгрёб в горсть потяжелевшую мошонку... Дань Хэн вцепился в простыню ладонями, издав низкий стон. Генерал склонился над ним и поцеловал розовую головку, выглядывающую из аккуратного кольца нежной, как шёлк, крайней плоти. Восхитительный член, необрезанный, девственный, такой сладкий... Цзин Юань хорошо помнил этот вкус, долго не таявший на языке после ласк в коридоре на его вилле. И когда все гости в тот вечер наслаждалась фейерверками, генерал любовался фигуркой Дань Хэна, стоявшего перед ним, и втайне лелеял во рту вкус его семени, ловя последние угасающие нотки блаженства... Ну как тут можно было удержаться и не пройтись по нему языком? А потом не взять в рот на максимально возможную длину... Дань Хэн упруго выгнулся в спине, издал невероятный стон, который Цзин Юань невольно повторил. Он с трудом заставил себя оторваться от оральных ласк, уже едва вспоминая, что в начале вечера хотел совсем другого сценария. Он приподнялся на руках, нависая над видьядхарой, всё ещё лежащим с закрытыми глазами и часто вздымающийся грудью. — Дань Хэн, — ласково позвал он. — Мне нужно, чтобы ты решил... — Что? — пробормотал юноша, не поднимая век. — Скажи мне, как ты хочешь дальше?.. Я сделаю всё, что ты пожелаешь. Дань Хэн через силу открыл глаза, посмотрел на генерала затуманенным взором. — Возьми меня, — просто сказал он, и от этих тихих слов словно разряд электричества пробежал по спине Цзин Юаня. Уже мало соображая, он разделся до конца, тут же забыв, куда из его рук исчезли только что снятые брюки. Всё было неважным, кроме бирюзовых глаз напротив, белой нежной кожи, прекрасного тела, распростёртого перед ним, возбуждённого, разгоряченного, чутко отвечающего на малейшее прикосновение... Из жаркого тумана вожделения выплывали лишь отдельные фрагменты. Цзин Юань помнил, как стекала с пальцев вязкая смазка, щедро выдавленная из флакона, как он целовал и, кажется, кусал ароматную кожу широко раскинутых бёдер... В следующую минуту ощущал себя лежащим рядом с Дань Хэном, любующимся совершенно неземным выражением его лица, ловящим губами его стоны и всхлипы. А потом вдруг видел перед собой гладкую розовую головку члена с выступившей прозрачной капелькой предсемени... помнил, как слизывал её языком... А ещё чувствовал пальцами восхитительно тугое, горячее нутро, такое тесное, так плотно сжимающее его, что генерал окончательно терял рассудок и только бормотал имя видьядхары, единственное, за что цеплялся его разгорячённый разум... И, лишь когда он поймал себя на том, что с восторгом наблюдает, как погружаются в желанное тело сразу три его пальца, а Дань Хэн стонет уже беспрерывно, генерал будто снова включился. Он осторожно вытащил пальцы, потянулся к подушке и вытащил коробочку презервативов, предусмотрительно захваченных с собой. Быстро раскатал резинку на своём члене, склонился над Дань Хэном, навис на согнутых локтях. — Ты готов, любовь моя? — нежно спросил Цзин Юань и тотчас же прикусил язык... Но было уже поздно. Слова, которыми он втайне привык мысленно называть Дань Хэна у себя в голове, уже вылетели, и назад их было не вернуть... Он пристально вгляделся в лицо видьядхары, но утомлённый юноша, похоже, их не расслышал. На его разморенном лице не дрогнула ни одна чёрточка. Что ж, видимо, эоны сегодня благосклонны к генералу... — Повернись, Дань Хэн... — прошептал Цзин Юань, поглаживая его плечи и бессильно вытянутые руки. Он мучился от стыда за свою несдержанность, и горячо надеялся, что слишком рано вырвавшееся признание, действительно, не было услышано, или хотя бы не вызовет испуга или отторжения... Но Дань Хэн вдруг мотнул головой и ответил: — Нет. И в ту же секунду переместился, и теперь уже генерал лежал на спине, а видьядхара, изящно перекинув через него ногу, стоял над ним на коленях. — Я хочу так! — упрямо произнёс он. — Разумеется, — легко согласился Цзин Юань. — Пусть всё будет так, как ты пожелаешь, Дань Хэн... И протянул к нему руки, бережно обхватывая за талию, давая поддержку. Видьядхара вдруг вздрогнул, взглянул на его ладони со странным выражением лица, глаза его потемнели. — Что-то не так? — забеспокоился генерал. — Нет. Всё нормально, — спокойно ответил Дань Хэн, рассеивая его тревогу. — Вспомнил кое-что... Но это неважно! Он тряхнул взлохмаченной головой. — Держи меня, Цзин Юань... И генерал с радостью подчинился. Видьядхара обхватил одной рукой член Цзин Юаня, направляя его, и медленно начал опускаться ниже... Генерал не сводил глаз с великолепной картины перед глазами. Тонкое, красиво сложенное тело юноши, плавно выгибалось в его руках, бирюзовые глаза поблескивали под полуприкрытыми веками, губа была старательно прикушена, ноги напряжены, мышцы живота судорожно сокращались от волнения и непривычных ощущений... Цзин Юань безошибочно считывал эмоции видьядхары и растворялся в них, как в своих собственных. Он ощутил, как член упёрся в растянутый, но всё ещё тугой вход, как его стенки нехотя поддались нажиму, разошлись, пропустили внутрь. Мягкая, горячая плоть плотно обхватила его, и Цзин Юань, не в силах сдержаться, издал долгий стон, который эхом повторил Дань Хэн. Он опускался медленно, и генерал умирал каждую лишнюю секунду, безропотно ожидая полного погружения в это желанное тело. — Да, вот так... — ободряюще пробормотал он Дань Хэну. — Не торопись... Мы никуда не спешим. Видьядхара громко дышал, открывая рот, жадно хватая им воздух, пока насаживался всё глубже, всё плотнее обхватывая член Цзин Юаня своим телом. Генерал крепко держал его за пояс, и лишь когда Дань Хэн с длинным выдохом окончательно опустился на его бедра, приняв всю длину сразу, он позволил себе немного ослабить хватку. Дань Хэн прикрыл глаза, опёрся ладонями на ноги Цзин Юаня за своей спиной, и начал медленно покачиваться: привыкал к проникновению. Генерал очень смутно помнил свой первый раз в принимающей роли, это было слишком давно. Но понимал, что юноша инстинктивно всё делает правильно. А потом он услышал тихий шёпот: «Двигайся!» и послушно вскинул бёдра вверх. Дань Хэн слабо вскрикнул и гневно сверкнул на него глазами. — Не так резко! — Прости, прости меня, — поспешно пробормотал Цзин Юань, кляня про себя свою торопливость. — Ничего... И генерал снова двинул бёдрами, теперь медленно и плавно, и в награду получил длинный чувственный стон... — Так лучше? — спросил Цзин Юань, но ответа не дождался, лишь почувствовал, как прохладные пальцы сильнее сжались на его бёдрах. Что ж, он и без слов видел, что всё сделал правильно. И генерал продолжил томительные и древние, как мир, движения. Сначала неторопливо, плавно, давая время видьядхаре привыкнуть к члену внутри себя, расслабиться. Потом чуть добавил темп, услышал тихий всхлип, и добавил ещё. Но по нахмурившимся бровям Дань Хэна понял, что перестарался и снова замедлился. Он двигался, будто вслепую играл на сложном инструменте, по наитию, прислушиваясь к малейшим реакциям тела видьядхары. И, когда ему удавалось подстроиться под незнакомый пока мотив, он чувствовал божественное упоение, сходное с вдохновением импровизирующего музыканта. Но его собственное желание нарастало с каждым толчком, разливало жар по всему телу, туманило голову. Цзин Юань понял, что сам уже рвано и шумно дышит, а движения его стали размашистыми и сильными. Но Дань Хэн встречал их стонами, то низкими, глубокими, бархатистыми, то высокими, похожими на плач или всхлип. И, как ни прислушивался генерал, он не улавливал в них ни признаков боли, ни отвращения. Лишь чистое всеобъемлющее желание... В какой-то момент Дань Хэн вдруг остановил его, крепко стиснул пальцы на его предплечьях, почти выкрикнул: — Я сам! И начал двигаться. Он то приподнимался на коленях вверх, почти позволяя члену выскользнуть из тела, то резко опускался вниз, вбирая его в себя, насаживаясь до упора. Цзин Юань восхищённо смотрел на его грациозные движения, не в силах оторваться, и жаркая волна оргазма подкатывала к нему всё ближе. Но Дань Хэн поймал её первым. Он вдруг судорожно дёрнулся, опускаясь на его член, немыслимо изогнул спину, запрокинул назад голову. Изумлённый Цзин Юань мог только наблюдать, распахнув глаза, как внезапно удлинились волосы видьядхары, чёрной шёлковой волной брызнули в стороны, рассыпались по плечам и спине, как блеснули на лбу два прозрачных бирюзовых рога, вытянулись уши, становясь остроконечными. Как взметнулся за спиной призрачный длинный хвост, гибко завиваясь тугими кольцами... Генерал был так потрясён, что не мог произнести ни слова, лишь благоговейно взирал на видьядхару, принявшего свой истинный облик в момент оргазма. Дань Хэна сотрясла долгая судорога, он беззвучно открыл рот, и живот Цзин Юаня почти обожгла тугая струя белесой спермы. Внутри тела видьядхары вдруг сделалось нестерпимо горячо и узко, оно так сильно сжалось вокруг члена мужчины, что у Цзин Юаня на мгновение потемнело перед глазами. А потом он услышал свой собственный хриплый стон, и наступило блаженство... Он на несколько долгих секунд выпал из реальности, унесённый в заоблачные дали оглушающим оргазмом. А когда очнулся, то открыл глаза и снова увидел перед собой всё то же роскошное зрелище: Дань Хэн в полудраконьей форме тоже постепенно приходил в себя, громко дышал, опустив голову, и крепко упёршись ладонями в грудь генерала. — Дань Хэн... — восхищённо выдохнул Цзин Юань. Но юноша тотчас поднял взгляд и прервал его, чуть задыхаясь: — Молчите... генерал. Для меня это тоже было... неожиданно... Он осторожно привстал, позволяя смягчившемуся члену Цзин Юаня выскользнуть из его тела, и с коротким стоном рухнул на матрас рядом с генералом. Цзин Юань немедленно обнял расслабленно обмякшего юношу за плечи, а когда тот повернулся на бок, нашел его губы и оставил на них нежный поцелуй. Видьядхара едва шевельнул губами в ответ. То ли первый секс лишил его сил, то ли внезапное превращение, но Дань Хэн вдруг стал сонным и заторможенным. Цзин Юань снова забеспокоился, потормошил его плечо. — С тобой всё в порядке? Дань Хэн? Видьядхара вяло отмахнулся от него, неразборчиво пробормотал: — Да... нет... я не знаю... Генерал, я... — он не договорил и провалился в сон. Цзин Юань привстал на локте, с тревогой вгляделся в безмятежное и расслабленное лицо, но, услышав мерное дыхание, немного успокоился. В конце концов, у него никогда раньше не было секса с верховным старейшиной видьядхара... Кто знает, может для них такое поведение в порядке вещей? Он знал лишь одного человека, который мог бы ответить на его вопрос, но не хотел сейчас даже думать о нём... Цзин Юань отвлёкся на минуту, избавляясь от использованного презерватива. Он затянул на нём узел и небрежно отбросил подальше от матраса на пол. Вставать совершенно не было желания. Генералу хотелось проводить рядом со своим видьядхарой каждую секунду их близости, не отвлекаясь на ни что на свете. Он погладил спящего Дань Хэна по голове между изящно изогнутыми рогами, запутал пальцы в длинных прядях волос. Как прекрасен и совершенен его драконий принц во всех своих обликах! Ладонь генерала легла на худощавое плечо, слегка погладила его, медленно поползла по спине. Кожа под рукой была тёплой, удивительно гладкой и немного влажной от пота. Ладонь скользила по ней, лаская, благодаря уставшее тело за необыкновенные минуты близости. А потом добралась до основания хвоста и замерла... Полупрозрачный, словно наполовину растворившийся в воздухе, хвост видьядхары, тем не менее, на ощупь казался вполне реальным. Он был тёплым, толстым, плотным, покрытым мелкой крепкой чешуей. Цзин Юань совсем осмелел и погладил хвост у самого основания, слегка царапнув чешуйки ногтями. А потом вдруг рука Дань Хэна, расслабленно лежавшая на матрасе, поднялась и шлёпнула ладонь Цзин Юаня. — Эй! — от неожиданности воскликнул генерал, быстро отдёрнул свою руку и уставился на проснувшегося юношу. — Любопытство сгубило кошку, генерал, — проговорил Дань Хэн непривычно лёгким тоном и насмешливо посмотрел на него. Неожиданно генерал заметил, как призрачно-бирюзовый хвост видьядхары побледнел, стал ещё более прозрачным, почти нереальным, и, в конце концов, бесследно исчез... Дань Хэн выдохнул с еле слышным блаженным стоном, лишь на краткое мгновение слегка изогнув спину. Цзин Юань разочарованно вздохнул. Он уже успел построить свои планы на очаровавший генерала драконий хвост, например, попытаться вычислить его чувствительность, поглаживая и почёсывая в разных местах, а ещё ему невероятно хотелось лизнуть его языком... Эти мечтания могли завести в неведомые дали, поэтому Цзин Юань моргнул и заставил себя отвлечься от них, переводя взгляд на лицо Дань Хэна. Видьядхара усмехнулся и тоже посмотрел на генерала. Минутное сонное забытье, похоже, придало ему сил, юноша выглядел необычайно бодро и... безумно красиво... Цзин Юань залюбовался бликами света на бирюзовых драконьих рожках, но понял, что снова выпадает из реальности и подобрался. Ах, ему бы тоже сейчас не помешало несколько часов сна, желательно с тёплым обнаженным Дань Хэном под боком... Но он взял себя в руки, отгоняя сонливость. Потянулся к мягким губам нисколько не возражающего видьядхары, поцеловал их. Дань Хэн лишь довольно выдохнул. Цзин Юань чуть отстранился, рассматривая его лицо и встречая такой же заинтересованно оглядывающий его взгляд. — Это было прекрасно, Дань Хэн, — наконец, признался генерал. — Похоже на чудесную сказку! Видьядхара фыркнул. Но потом вдруг слегка улыбнулся, и Цзин Юаню показалось, что его сердце трепыхнулось в груди, как пойманный в сети карп. — Не буду врать, — тихо сказал Дань Хэн, — мне тоже понравилось... Цзин Юань протянул свободную руку, поймал ладонь Дань Хэна и прижал его пальцы к своим губам, попутно отмечая, какой тёплой она стала. — Значит ли это, — проговорил он, перемежая слова поцелуями, — что я могу рассчитывать на... продолжение? — Сегодня? — поднял брови Дань Хэн. — Да вы ненасытны, генерал. Цзин Юань только хмыкнул. Знал бы Дань Хэн, как долго мечтал он о его предшественнике, а потом — не настолько долго, но гораздо интенсивнее! — и о нём самом! Не журил бы тогда Цзин Юаня за вполне объяснимую жадность. — Сегодня не обещаю, — сказал Дань Хэн, слегка поморщившись, и генерал почувствовал укол вины. Всё-таки после первого раза всегда не слишком приятные ощущения... — Прости, — повинился он, снова зацеловывая его руку, пока Дань Хэн аккуратно не вытащил её из его хватки. — Не извиняйтесь, генерал, — ответил видьядхара и тоже приподнялся, облокачиваясь на локоть. Он протянул руку, дотронулся пальцем до щеки генерала, провёл к подбородку. Цзин Юань тут же ощутил себя ванильным мороженым, забытым в жаркий день на солнцепёке. Всё же этот юноша так много значил для генерала, что он таял от одного его прикосновения... — Вы были очень деликатны... и даже нежны. Палец Дань Хэна спустился на грудь, покружил немного и поднялся к плечу. Кожа Цзин Юаня покрылась колючими мурашками от этих невинных ласк. Он не вытерпел и одним махом сгрёб Дань Хэна в охапку, крепко прижал к себе. — Ты так великолепен, Дань Хэн! — выдохнул он ему в остроконечное длинное ухо, а потом не удержался и лизнул его языком. Видьядхара вздрогнул, дёрнул ухом, но вырываться из объятий не спешил. — Ты самое прекрасное создание, когда-либо созданное эонами! Ты красив, как бог, и умопомрачительно притягателен. Я хотел бы держать тебя в своих объятиях всю ночь напролёт и весь следующий день, и, если ты не будешь против, то и следующую ночь тоже. Ты нужен мне каждую секунду в сутках, каждый день в неделе! Ты самый очаровательный, благородный, отзывчивый, добрый, бескорыстный видьядхара из всех, кого я знал... Цзин Юань вдруг опомнился и заглянул в лицо Дань Хэна. Тот улыбался, и выражение лица его было весьма и весьма польщённым. — Не позволяй мне говорить дальше, — тоже улыбнулся ему генерал. — Иначе я наболтаю тебе гору совершенно ненужных глупостей... — А мне нравится ваша болтовня, — со смешком произнёс Дань Хэн. Давно генерал не слышал таких слов, очень давно. Возможно, с самого детства. Он снова прижал к себе Дань Хэна, а потом лёг на подушку, уложив его голову себе на плечо. Видьядхара снова не сопротивлялся: то ли у него не было сил, то ли желания. Он с удовольствием устроился на его плече, и Цзин Юань расслабленно вздохнул. Так легко и свободно ему не было ни с кем, и, наверное, никогда. — А я ведь боялся этого... — вдруг задумчиво пробормотал Дань Хэн куда-то в шею Цзин Юаня. — Секса? — улыбнулся генерал. Дань Хэн явно смутился, и возмущённо пихнул его в бок. Генерал со смехом поймал его ладонь и прижал к губам. Видьядхару хотелось и дразнить, и лелеять одновременно, и его сердце изнывало от любви каждое мгновение, проведенное рядом с этим юношей. — Прости. Так чего же? — уже серьёзным тоном спросил Цзин Юань. — Сближения с вами, — признался Дань Хэн. — Вот как? Почему? — с любопытством поинтересовался генерал. — Вы представляете, что значит — постоянно сомневаться в источнике своих мыслей, эмоций, желаний, генерал? — спросил Дань Хэн, снова приподнимаясь на локте и заглядывая ему в лицо. Длинная прядь смоляных волос соскользнула с обнаженного плеча видьядхары и упала на грудь Цзин Юаня. Прикосновение было лёгким, но обожгло не хуже плети. До чего он красив! Идеален в каждой своей черте! Привычное восхищение видьядхарой туманило голову и пьянило крепче рисового вина. Цзин Юаню пришлось сосредоточиться, чтобы слушать дальше. — Боюсь, я не могу этого представить... — покаянно ответил он. — А я испытываю такое каждый миг... — произнёс Дань Хэн. — Вот и с вами... — он ненадолго замялся, — я не был уверен, что моё отношение к вам не продиктовано... сами знаете кем. Что влечение к вам исходит от меня самого, а не тянется из чужого прошлого... Дань Хэн сказал, что испытывает к нему влечение... Могло ли сегодня с Цзин Юанем произойти ещё что-то более чудесное? Генерал подцепил пальцами кончик тёмной пряди волос видьядхары, что так и лежала на нём, и медленно прижал к своим губам. Глаза Дань Хэна расширились от удивления. — А когда же ты уверился? — мягко спросил Цзин Юань, поигрывая гладкой блестящей прядкой, словно кисточкой. Дань Хэн внимательно наблюдал за его пальцами. — На вашей вилле, — ответил он и перевёл взгляд, встречаясь с ним глазами. — Тогда я понял, что все те эмоции, которые я испытываю к вам — мои собственные. Потому что... кое-что вспомнил о вас и Дань Фэне. Генерал оставил в покое его волосы и невесело усмехнулся. — Значит, ты узнал, что он дал мне от ворот поворот? Дань Хэн хмыкнул. А потом вдруг плавным и каким-то невероятно чувственным движением перетёк в другую позу, улёгшись на грудь Цзин Юаня сверху и положив подбородок на скрещенные перед собой ладони. Тонкие полупрозрачные рога видьядхары, изящные, как произведения искусства, оказались совсем рядом с лицом Цзин Юаня. Он не смог сдержать желания коснуться их, медленно протянул руку, погладил пальцами сверху донизу. Дань Хэн на мгновение прикрыл глаза, принимая ласку, и сердце Цзин Юаня защемило от внезапного, как шторм на море, прилива всепоглощающего счастья... — Узнал, — ответил видьядхара, и тень улыбки мелькнула на его губах. Их тут же немедленно захотелось поцеловать, но Дань Хэн ещё не сказал всё, что хотел, поэтому генерал сдержал свой порыв. — Но именно это меня и успокоило. Он ничего к вам не испытывал, кроме дружеских чувств... — О да, это был довольно болезненный щелчок по носу для безответно влюблённого юноши, каким я был тогда, — с невольной улыбкой признал Цзин Юань. Теперь, когда в его руках был желанный видьядхара, генерал мог позволить себе с усмешкой вспоминать о его холодном предшественнике и забыть, наконец, о той боли, что когда-то он причинил ему своим отказом... Дань Хэн вдруг расхохотался, отчего-то найдя его покаянные слова смешными, но потом, видимо, вспомнив, что на экспрессе уже все спят, зажал рот ладонью. Но глаза его искрились и продолжали смеяться ещё какое-то время. А потом он снова неожиданно сменил настроение. — А вы не боитесь?.. — вдруг стал серьёзным Дань Хэн. Генерал хотел было переспросить, чего он должен бояться, но внезапно понял. Покачал головой. — Снова получить щелчок? Не боюсь. Я скромно предполагаю, что успел очаровать тебя, и ты не откажешь мне в новой встрече. Сказал как можно легкомысленнее, но сам замер в ожидании, ощущая, как волнуется и частит сердце в груди. — А вы чересчур самонадеянны, генерал, — ответил Дань Хэн и вдруг неожиданно зевнул. Генерал с радостью сменил тему: — Предлагаю на сегодня закончить с разговорами и лечь спать! Дань Хэн кивнул ему, сполз с его тела, и нехотя поднялся на ноги. Он мрачно оглядел смятую постель, разбросанные по подиуму вещи по разные стороны от матраса и покачал головой. Потом посмотрел на генерала. — Могу предложить вам гостевое купе. Там комфортно, по крайней мере, точно удобнее, чем здесь. — А вариант «остаться с тобой» предусмотрен в программе? — улыбнулся Цзин Юань, невольно сжавшись внутри и заранее готовясь услышать ответ «нет». Дань Хэн тихо вздохнул и ответил: — Вы ведь всё равно не уйдёте. Я предложил из вежливости. Цзин Юань расцвел от радости. Неужели он целую ночь проведёт рядом с Дань Хэном?! И пусть секса ему больше сегодня не светило, он был бы рад просто держать его в объятиях, чувствовать тепло и запах его тела... — Посторонитесь, генерал, я перестелю постель, — строго сказал ему Дань Хэн. — Я бы сходил в душ... — проговорил Цзин Юань. — Идите, — пожал плечами видьядхара. — Я пойду после вас. Хотя погодите. Вот... Он подошёл к стене, за которой, как оказалось, скрывался встроенный шкаф и вытащил оттуда сложенный свёрток. Дань Хэн развернул его, и генерал увидел, что он держит за плечи длинный черный халат из плотной ткани, обшитой по краям серебристой каймой. — Надеюсь, подойдёт... — с сомнением проговорил Дань Хэн, оглядывая фигуру генерала с головы до ног. — Госпожа Химеко подарила его, когда я только попал на экспресс. Я его почти не носил... Цзин Юань накинул халат. Он был немного узок в плечах, и поэтому не до конца запахивался на груди, но в остальном сел сносно. — Ах да... ещё вот... — досадливо проговорил юноша, и прошёл к двери. Здесь он вытащил из другого потайного шкафчика резиновые шлёпанцы. — Пригодятся в душе, — коротко сказал Дань Хэн. Цзин Юань на пробу сунул ногу в шлепанец. Он ожидаемо оказался мал, но до душа дойти было можно, рассудил генерал. Не идти же мыться в сапогах? Генерал поблагодарил юношу, тот слегка кивнул и вернулся к подиуму, вытаскивая из шкафа свежее постельное бельё. Цзин Юань обул второй шлепанец и потянул ручку двери. Оглянулся на Дань Хэна, просто ради того, чтобы убедиться, что всё, происходившее сегодня в этой комнате, было реально. Сосредоточенный юноша, полностью обнажённый, натягивал наволочку на подушку. «Когда будешь жить в моём доме», — дал себе зарок Цзин Юань, — «пальцем об палец не ударишь! А для таких дел будем вызывать слуг». И тут же прикусил себе щёку изнутри. Отставить глупые преждевременные мечты, генерал! Он поспешил выйти из комнаты, тихо прикрыв дверь, и оказался в коридоре. Цзин Юань был чересчур поглощён своими мыслями, а потому заметил, что в коридоре был кто-то ещё из пассажиров экспресса, лишь столкнувшись с ним лицом к лицу. А точнее, с ней. Потому что он тотчас узнал в испуганно-изумлённой мордашке перед собой одну из подруг Дань Хэна — Март 7. А потом яркая вспышка на мгновение ослепила ему глаза. Цзин Юань невольно замычал, прижимая руку к лицу. И услышал взволнованный голосок девушки. — Ой, это и правда вы, генерал! — торопливо удивилась Март. — Я очень испугалась, сначала не поняла, кто это. На Дань Хэна не похож, слишком высокий, весь в чёрном, жуть! Простите, что ослепила вас! — виновато затараторила она. — У меня не было с собой оружия, только фотоаппарат! — И хвала эонам, — вставил в поток её речи генерал. — Хе-хе, это точно, — хихикнула Март 7, а потом вдруг спохватилась. — А что вы делаете на экспрессе? Шушукались допоздна с Дань Хэном?! А к нам со Стеллой и не заглянули! Девушка упёрла руки в бока и осуждающе покачала головой. Она была одета в голубую пижаму с розовыми мишками и явно направлялась туда же, куда и Цзин Юань: на плече её, поверх ремня от фотоаппарата, висело полотенце. — Загляну утром, если пожелаете, — с лёгкой улыбкой ответил генерал. — Ой, точно! Все ведь уже спят! Это я зачиталась немного, хе-хе, — смущённо призналась Март. — Попросила Дань Хэна найти и распечатать мне одну новеллу, её давно не переиздавали, очень редкий экземпляр!.. Проводить вас в гостевое купе? Оно в соседнем вагоне, тут недалеко! — С вашего позволения, я бы сначала заглянул в душевую, — вежливо отказался Цзин Юань. — А, я тоже иду в душ! — воскликнула девушка! — Пойдёмте, я вам всё покажу. Дань Хэн иногда очень негостеприимен, уж простите его. На самом деле, на него не часто такое находит, — сообщила она доверительно, когда они двинулись по коридору. — Да что вы такое говорите? — изумился Цзин Юань, от души забавляясь её признанием, и широко улыбнулся. — Мне он оказал довольно тёплый приём... Март ещё что-то щебетала об экспрессе, распорядке дня, меню для завтрака, но генерал лишь солнечно улыбался и кивал девушке. В конце коридора она остановилась, махнув рукой на две одинаковые двери слева. — Это душ и туалет для мужчин, справа для женской части команды, — объяснила она. — Вам туда. На дверях были нарисованы пиктограммы, поэтому ошибиться было бы невозможно, но Цзин Юань всё равно поблагодарил девушку и скрылся за дверью душевой. Уже закрывая её, он услышал восклицание Март 7: — О, ты тоже не спишь, Стелла? Как водичка? — По-видимому, она встретила вторую спутницу Дань Хэна на выходе из душевой. — Ты не представляешь, кого я только что видела!.. Дальше он уже не слушал. Цзин Юань быстро вымылся и вернулся тем же коридором обратно, но на этот раз он был пуст. Когда генерал зашёл в помещение архива, оказалось, что Дань Хэн успел погасить свет, комнату освещала лишь неярко мерцающая навигационная карта на огромном экране-окне, да «водная» подсветка на подиуме. Дань Хэн сидел на постели и ждал его. Сердце Цзин Юаня радостно затрепетало в груди, когда он увидел, как вскинул голову юный видьядхара, и губы генерала дрогнули от улыбки. Он накинул на плечи поднявшегося юноши халат, сняв его с себя. А потом не утерпел и поймал его губы, прижимаясь к ним долгим поцелуем. Но Дань Хэн упёрся изящной, но сильной ладонью ему в грудь и оттолкнул. — Генерал, мне нужно в душ. Ложитесь пока, — довольно сухо ответил снова напустивший на себя неприступный вид видьядхара. — Я скоро. Цзин Юань, оставшись без тёплого халата, в самом деле, почувствовал прохладу, и, наскоро подсушив волосы выданным Дань Хэном полотенцем, лёг под одеяло. Видьядхара, как и обещал, вернулся довольно быстро. Он почему-то выглядел донельзя смущённым, лицо полыхало краской, и даже кончики длинных ушей ярко алели и дёргались от волнения. — Что-то случилось? — спросил Цзин Юань, приподнимаясь на локте. — Ничего, — буркнул Дань Хэн, скидывая халат, и быстро нырнул под одеяло с другой стороны от генерала, нечаянно мазнув его по щеке кончиками длинных влажных волос. — Встретил в коридоре Стеллу, — всё-таки объяснил он, сидя на постели. — Получил от неё очень ехидные поздравления... Дань Хэн прижал ладони к лицу и медленно покачал головой. — Да, кстати, — вспомнил Цзин Юань, — я так и не сообщил тебе, что видел в коридоре Март 7. Дань Хэн что-то негромко простонал и отнял руки от лица. Выглядел он немного расстроенным, но больше — смущённым. — Угу, — произнёс он. — Стелла так и сказала, что Март видела, как вы выходили из моей комнаты... в моём халате. Теперь весь экспресс будет знать... — обречённо прошептал он, закрывая глаза. Дань Хэн выглядел таким отчаянно милым в эту минуту... даже островерхие уши его грустно опустились, придавая лицу неповторимый шарм. Генерал не видел трагедии в том, что команда будет в курсе его личной жизни, но Дань Хэн, похоже, реагировал на этот факт намного острее него. Цзин Юань похлопал расстроенного видьядхару по голому плечу. — Иди ко мне, — притянул он не сопротивляющегося юношу, уложил на себя. «Я тебя люблю», — просто и без затей хотелось сказать генералу, но вместо этого он долго утешал его, выслушивая жалобы видьядхары на то, что Стелла теперь не даст ему прохода своими подколками, а Март будет в шутку шантажировать сделанной фотографией и требовать с него различных мелких одолжений вне очереди. Цзин Юань гладил его по спине, сочувственно поддакивая, перебирая длинные пряди волос, и чувствовал, как расслабляются напряжённые плечи Дань Хэна, речь становится всё тише и больше похожей на бормотание, дыхание замедляется. Через пару минут видьядхара уже спал на его плече, а Цзин Юань, ощущая приятную тяжесть его веса, думал... Он вспоминал полурастворившиеся в памяти эпизоды из тех времён, когда его старые друзья были рядом. Они часто собирались на его вилле, отдыхали и веселились одной компанией. И нередко Верховный старейшина и тот... счастливый соперник Цзин Юаня... уединялись наверху в спальне... А после спускались к остальным, и тогда все шумно хихикали и поддразнивали влюблённых, и Цзин Юань, глотая обиду, с ними наравне... И никто не злился на эти дружеские подначки. Разве что старейшина высокомерно сверкал бирюзовыми глазами, а тот... другой... ухмыляясь, переводил тему. Цзин Юань обнял доверчиво и безмятежно прижавшегося к нему юношу, нежно коснулся губами лба между слабо мерцающими в полутьме рогами. Он обязательно расскажет Дань Хэну об этом. Непременно. Но не сегодня. И, пожалуй, не завтра тоже. Всему своё время, как и признаниям в любви, а пока он будет спать, держа в крепких объятиях своего бесценного видьядхару, и мечтать о том, что впереди их ждёт только безоблачное счастье...