Give Us A Little Love

      Концепция жизни как чередования белых и чёрных полос ему не близка. Скорее он видит свою жизнь, как блуждание по тёмному лесу в поисках покоя, но сумрак так глубок, так насыщен, и он совсем не знает дороги. Постоянно спотыкаясь о корни деревьев и падая в грязь, разбивая колени и локти об острые камни, он бредёт по мраку, вдыхая влажный холодный воздух. Вглядывается в чащу, высматривая светлячков или фею, что проведёт его к искомому. Он ищет свет.       Однажды он его нашёл. Это было так внезапно и ошеломляюще, что он ещё долго не мог поверить в реальность происходящего.       Отец оставил его, дав сухие взрослые наставления. "Ты должен... и тогда... Ты наша последняя надежда". Его отец не смотрел на него, когда прощался, он смотрел в сторону Мондштадта, он строил планы и просчитывал ситуацию. Его отец не обнял его на прощание, просто развернулся и ушёл в противоположную от города сторону.       Мама часто обнимала его: на прощание, с утра перед завтраком, на ночь перед сном, когда отец был излишне резок и кричал на него на мелкие проступки. Просто так тоже обнимала. Мамы больше нет. Может если он всё сделает правильно, отец его обнимет?       Он крутит головой, оглядываясь по сторонам, но боясь поворачиваться телом, чтобы не забыть, в какой стороне Мондштадт. Отец сказал, ему нужно в Мондштадт, и указал направление. Он послушно бредёт вперёд, даже не по дороге, потому что дороги виляют, и он может потеряться. Уже темнеет, но это не так страшно. Куда хуже то, что небо затягивается тучами, всё плотнее и плотнее.       Когда он выходит на очередную дорогу, начинается дождь. Первые капли милосердно небольшие, и есть надежда, что и дождик будет коротким и несильным, но буквально через минуту надежда разбивается в дребезги: дождь переходит в настоящий ливень. Вода приминает пыль дороги, но она же делает из неё зыбкую грязь. Сверху гремит гром.       Он вздрагивает всем телом, но упрямо продолжает идти вперёд. Или уже не совсем вперёд: из-за погоды вокруг резко становится гораздо темнее, кажется, будто уже почти ночь, и лес выглядит совсем жутким. Он идёт по дороге, и чем дальше он идёт, тем меньше уверен, что идёт в правильную сторону. Ветер порывами то бросает капли ему в лицо, то пинает в спину.       На повороте его неожиданно заносит, и он теряет равновесие, падая на колени. А потом всё происходит так быстро.       Из-за деревьев вылетает карета, он видит натянутые вожжи, чувствует, как копыта ударяют о землю совсем рядом.       — Бездна подери, кто ж в такую погоду по лесу шляется?! Эй! Ты кто такой?       Быстро-быстро стучит в ушах собственное сердце, холод проходит, его бросает в жар. Он смотрит на лошадей, отфыркивающихся от дождя, на растеряно бранящегося кучера, на карету. Дверь открывается, и из неё выглядывает мужчина, его лицо скрыто плащом, но, увидев мальчика, он выходит на улицу. Мужчина приседает рядом на корточки и приветливо улыбается.       — Привет. Как тебя зовут?       У него добрая улыбка и ярко-рыжие волосы.       — Кэйа.       — Я мастер Крепус. Ты тут один, Кэйа? Где твои родители?       Кэйа оглядывается по сторонам, будто действительно сможет отыскать взглядом своих родителей. Их нет. Матери в принципе больше нет на этом свете, а отец ушёл. Если он всё сделает, если будет хорошим сыном, отец вернётся. Он вернётся... Он его бросил.       — Я... потерялся.       — Ничего страшного, я помогу тебе их найти. Ты из Спрингвейла? Или из Монда?       Спрингвейл? Это где? Он из проклятой страны. Проклятой, проклятой страны, которой больше нет.       Ему снова холодно, и от холода его начинает потряхивать.       — Всё будет хорошо, Кэйа, иди сюда, — не получив ответа, мастер Крепус притягивает его к себе и мягко приобнимает за плечи. — Да ты мокрый насквозь и холодный, как ледышка! Пойдём скорее в карету.       У мастера Крепуса тёплые руки. И он его обнял. И... и... почему он плачет? Кэя быстро вытирает выступившие слёзы. Он не должен плакать.       — Мы сейчас приедем на винокурню, где тебя отогреют, накормят и переоденут. Да, думаю, одежда моего сына будет тебе только немного великовата. А потом мы обязательно найдём твоих родителей, слышишь? Всё будет хорошо.       Кэйа думает, что надо что-то ответить. Когда люди добры к тебе, нужно отвечать им тем же.       — Спасибо.       Только моих родителей Вы не найдёте.