Затерянные

      Дазай сходил с ума. Бездействие его убивало. Не только его: Чую тоже. Прошло только пару дней, и он перепробовал все, что мог. Но в Спец. отдел ему не пробраться. Мори только и ждёт, чтобы он это сделал. Осаму бы так и поступил. Плевать на последствия, только бы вернуть обратно Чую. Но остановила его, как ни странно, дурочка Юан.       Она не могла никуда уйти. Дазай все еще был жутко зол на неё за то, что она сделала. Но все же не убил её. Почему-то пожалел. Решил, что Накахара должен определить степень наказания. Но Чуи не было, а с девчонкой приходилось сосуществовать.       Теперь это действительно походило на то выживание, что должно было быть с Чуей, но не стало. Было очень похоже на многие миссии Капитана. Как же Дазая раздражало все в Юан: её жалобы на боль, незримое отвращение к еде, подавляемая капризность, брезгливость. То, что он считал за особенности Чуи, в ней демонизировалось. Он снова жил на опиоидах.       То ли Мори так подгадал, то ли Дазая свалили новости с ног, но он начинал чувствовать себя хуже с каждым днем. Теперь он чётко понимал, что времени у него осталось мало. Столько раз ошибался в своей смерти. Но природу не обманешь. Стоило только дождаться. Он лишь молился, — молился! — чтобы ему хватило сил и времени, чтобы выполнить последнее, что он должен. Спасти Чую.       — Ты рехнулся? — поинтересовалась Юан, когда увидела, как Дазай собирается. — Куда намылился?       — В Спец. отдел, — ответил он. — Если есть лежки, лучше перейди в них после моего ухода.       Юан совершила немыслимую дерзость: дотянулась до шиворота кофты и резко дернула на себя. Дазай, наклонившись, не справился с удержанием равновесия и упал.       — Итак, только что мы выяснили, что ты еле ходишь, — язвительно заметила она. — И как ты собираешься спасать Чую? Верой в лучший конец?       — У меня больше нет выхода, — мертво сказал Дазай, еле поднимаясь.       Юан снова его толкнула. Пришлось сесть.       — А ты подумай. Ну же, Капитан, у тебя есть мозги.       Дазай прикрыл глаза. Не было, не было выхода. Он перепробовал все способы, которые мог предпринять. Самым оптимальным решением было найти Агентство. Настоять на… бывшей дружбе. Хотя если Осаму там появится, то его сразу же пристрелят. Но его там не будет. Он не знает, как найти Агентство.       Он всю жизнь крутился, изворачивался любыми способами, лишь бы сделать так, как ему нужно. Но Мори его переиграл. Несмотря на то, что Дазай остался жив, чувствовал он себя как мертвец. Зомби, воскресшим только с одним желанием. Он двигался только на чувстве долга, привязанности, любви. И было больно осознавать, что он впервые оказался в действительно безвыходной ситуации. Нет правильного решения. Он шёл по цепочке событий, которые приводили лишь к одному. Смерть.       — Расскажи мне что-нибудь, — Юан присела на корточки. Руку она перемотала, как при гипсе, но та оставалась безжизненной. — Может, вместе придумаем, что делать.       — Не получится, — равнодушно заметил Дазай. — Ты глупая.       Она дала ему хлесткую пощёчину. Осаму лениво перебирал причины, почему позволяет ей так обращаться с собой и не стоит ли задушить девчонку во сне.       — Это у меня умерла сестра, — прошипела она. — А Чуя все еще живой. Значит, шанс есть. И надо стараться его найти, а не распускать нюни.       Мелкие дети, а сколько проблем. Дазай вообще не понимал, что это за зверь такой — родственные связи. Надёжность? Это была действительно неизведанная область.       Он не к месту вспомнил свое единственное более менее нормальное взаимодействие с детьми. Это было в Агентстве. Очень разговорчивый Ацуши и аномально тихий Рюноске. Первый относился к нему радушно и приветливо, а второй закономерно опасался. Он ещё подумал тогда: как странно, что две несовместимые личности сошлись. Как необычно, что Ацуши, попавший в Агентство относительно в позднем возрасте, все еще умеет улыбаться.       Его озарило. Он знал, кто был ответственен за прибывание детей в Агентство. Доппо Куникида.       — Нам нужно найти одного человека, — сказал он. — И узнать, в какой школе он работает.       Юан слабо улыбнулась.       — Хуй знает, зачем, но это хотя бы похоже на бредовый план, Кэп.

***

      Опять потребовалось время, чтобы найти его. Работал Куникида в элитной огромной школе учителем математики младших классов. Дазай — надевший что-то более менее официальное, попытался пройти, как родитель одного из несчастных чадов. Не получилось: сказали ждать. Тогда он прибегнул к нечестным ходам и прошёл через другое место. Плохая маскировка, если она не удалась. Надо было сразу так делать.       В учительской было пусто. Он изучил расписание Куникиды. Отлично, тот заканчивает через два урока. Стоило немного подождать.       В голову сразу полезли глупые мысли. Прошло уже семь дней с того момента, как он выбрался из Спец. отдела. Так давила вина. Если бы он понял раньше, если бы внимательнее глядел на Юан, то, может быть, он смог бы каким-нибудь образом отыскать Чую и забрать его. Они были так близко. Вряд ли Накахару поселили в другое место. Быть может, их разделяла только стена. Дазай ненавидел себя за это.       Он знал, что делают с Ищейками. Сначала электротерапия. Человек становится овощем, причём внушаемым. Чем больше времени проходит, тем глубже заседают в голове навязанные программы поведения. На Дазая тоже пытались так воздействовать. Но эта была новая разработка, появилась в его шестнадцать, так что он уже был поломан. Ему было легче подстроиться и просто говорить то, что он и так привык и что от него ждали. Поэтому для него электрический стул ассоциировался только с наказанием.       Причём даже для его модифицированного тела это было слишком. А Чуя, хоть и был сильным, но все же обычный человек. Для него мощность покажется невыносимой. Дазай был уверен, что его уже сломали, и, черт возьми, как же он был в ярости от себя. Такой медленный и мало соображающий.       Он заперся в туалете поблизости к нужному классу и просидел там остальное время, в перемены слушая, как ругают Куникиду-сенсея за строгость и принципиальность. Не лучший вариант для того, чтобы пытаться вести переговоры, но выбора нет.       Когда ученики снова вывалились из класса и послышался характерный детский гул, Дазай выполз из своего убежища. Засек, когда вышел последний ученик, и проник в класс, защелкивая дверь.       Куникида посмотрел на него только после этого звука. А до этого мирно заполнял журнал. Узнал сразу же: лицо выражало глубокое изумление. А потом изменилось на злое — презрение напополам с ненавистью.       — Уходи отсюда или я вызову охрану.       — Не вызовешь, — равнодушно поправил Дазай, проходя внутрь класса. Оперся на парту, потому что стоять было сложно. — Иначе я скажу, что ты эспер. Тебя скрутят раньше, чем ты успеешь оправдаться.       Куникида сжал челюсть так, что желваки выступили.       — Что тебе нужно?       — Связь с Рампо, — ответил он.       — Ты думаешь, тебя кто-то хочет видеть в Агентстве после того, что ты натворил? — едва сдерживаясь, прорычал Куникида. — Тогда ты непроходимый идиот. Никто не даст тебе новый адрес, ты сразу же сдашь нас Спец. отделу.       Так ожидаемо, что даже скучно. К счастью, Дазай все еще умел давить на нужные точки. Ответственность — самое раннее, что он нашёл, когда только увидел этого педантичного человека. Он монотонно вывалил информацию:       — В скором на Агентство планируется нападение. Анго Сакагучи работает на Спец. Отдел. Доказательств нет, хотя мы с Чуей пытались их добыть. Но в итоге Чую пленили и сейчас пытают. Мне нужна помощь, чтобы его освободить.       — Ты лжёшь. Чуя не мог пойти с тобой после того, как ты убил Йосано.       Дазай видел, как его задело то, что он сказал. И его раздражало чужое тугодумие и твердолобость.       — Ты ничего не слышал, потому что Сакагучи невыгодно сообщать эти данные, — единственное доказательство предательства, которые он мог высказать.       — Или потому что ты врешь от начала и до конца.       В какой же невыгодной ситуации он был. Дазай ненавидел себя за то, что его не слушали. Несмотря на то, что он говорил, все видели в нем Ликвидатора. Люди Агентства не думали своей головой, скидывали ответственность, опирались на кого-то другого. Если бы Куникида подумал мозгами кровной черепушки, а не ссылался на Рампо, то, возможно, понял, что Дазаю нет смысла врать. Что же, он сам вынуждает Осаму поступать неблагородно.       — Если ты не дашь мне сделать хотя бы звонок, — начал он. — То погибнет много невинных учеников. Я заложил бомбу, прежде чем идти с тобой разговаривать.       Любую маску можно было использовать во благо себе. Если он был жестоким в чужих глазах, то он и будет таким.       — Ты не мог, — совладав с голосом, побледнел Куникида. Дазай холодно улыбнулся.       — Что ты выберешь: смерти детей или простой звонок?       Он посмотрел на время.       — У тебя осталось около пятнадцати минут. Решай.       — Ты же тоже погибнешь, — все еще не осознавая, заметил Куникида. Дазай пожал плечами.       — Мне нечего терять.       Потребовалось достаточно много времени. За Куникидой было забавно наблюдать. Дазай скучал и раздражался. У него будто бы внутренний секундомер работал. Ему было плохо. Каждый день, каждую секунду с Чуей делали что-то страшное. И Дазай никак не мог это исправить, починить. Он вообще ничего не мог. Ему никогда не было так плохо. Лучше бы снова переживать ломку, лучше снова лежать из-за обострения депрессии, но — зная, что рядом есть любимый человек. Просто есть. Даже необязательно, чтобы он любил в ответ. Впервые в своей жизни Осаму настолько хотел счастья, всего самого лучшего для другого. Чисто и искренне. Но, как это часто бывает в его жизни, его желания не учитывались.       — Будь по-твоему, — сквозь зубы процедил Куникида и набрал номер.       Гудки Дазаю не понравились.       — Что-то случилось? — раздался голос — протяжный и ленивый. Рампо. Куникида молча отдал телефон.       — Это Дазай, — произнес он.       — Что тебе нужно? — Рампо сразу изменился. В его голосе слышалась чистая ненависть, ничем не скрываемая.       — Анго Сакагучи предатель. Чую держат в Спец. Отделе и хотят сделать ещё одной Ищейкой.       — С чего я должен тебе верить?       — Ты разговариваешь со мной, а не сбросил вызов, — ответил Дазай. — Значит, понимаешь, что в той истории было не все так просто. Тебе очень страшно, что ты ошибся, поэтому сейчас ты упрямишься.       Очень длинное молчание. Осаму проверил, не выключился ли звонок. Он не хотел говорить последнее. Рампо — ребёнок в теле взрослого, он может импульсивно отреагировать и действительно прервать разговор. Но в этот раз он поступил взвешенно.       — Куникида проведёт тебя в Агентство. Такие вещи не решаются по телефону.       Давай отключился, молча улыбаясь. Куникида стоял нахмуренный.       — Ты обезвредишь бомбу?       — Какую бомбу? — удивился Дазай. — Естественно, я соврал.

***

      — А это ещё кто? — удивился Куникида, увидев на заднем сидении Юан. Дазаю было безразлично, как её представлять. Ему в принципе не нравились люди, среди которых он находился. Ни одной положительной эмоции с тех пор, как пропал Чуя.       — Мою сестру ликвидировали, — сказала Юан. — Поэтому я помогаю Дазаю. Ещё я подружка Чуи.       Куникида поверил, склонив голову.       — Соболезную вашей утрате.       У Чуи не было друзей в Спец. отделе. Дазай был уверен, что он не считал девчонку своим другом. Прожив с ним столько времени, Осаму неплохо изучил его. При всем внешнем дружелюбии, уверенности и эмоциональности Чуя был очень закрытым человеком, не пускавшим в свою душу первого встречного. Его редко что поражало. Он делал вид, что улыбался, хотя Дазай знал, что ему могло быть несмешно. Осаму чувствовал его на другом уровне. Это началось после того, как Накахара в первый раз сорвался в лесу. Дазай увидел его слезы, его боль. А сколько он ещё хранил в себе?       — Веди, — он уступил Куникиде водительское место, забираясь на переднее сидение.       Куникида забавно злился после того, как понял, что его легко надурили. Осаму готов был продолжать корчить из себя шута, но не то настроение. И не для кого. Хоть как-то хотелось отвлечься от того, где Чуя, но не получалось. Но если Рампо пустил его в Агентство, то вполне вероятно, что у него появились дополнительные ресурсы и с этим уже можно было что-то делать.       Юан разговорилась. Казалось, ей нужно было больше контактов, чтобы жить нормально. Дазай её не понимал. Он её не любил. Каждый раз, когда слышал голос девчонки, вспоминал, что именно она выдала Чую. Как можно было не понять, что он найдёт вход в любом случае? Самое лучшее, что она могла сделать — это сказать об опасности, предупредить. А не засовывать его прямо в ловушку. Осаму отказывался принимать то, что для Юан сестра была важнее Накахары. В его мире ничего важнее Чуи не было.       Он не стал портить её репутацию и выдавать то, что она несколько лет работала спецом, а потом предала Чую. Если хочет представляться девочкой-цветочком, её право. Он не вмешивался, просто наблюдал за дорогой. Не думать — так просто и так сложно одновременно. Он внезапно понял, что не хотел бы забывать. Несмотря на боль,       обратно Ликвидатором становиться не хотелось.       — Приехали, — уже миролюбивее сказал Куникида, которого за полуторачасовую поездку Юан смогла немного размягчить и обработать. Болтала больше о себе: сестра, семья, увлечения, про руку свою несчастную. Дазай не запоминал этот информационный мусор. — Выходим.       Из земли выросла огромная гора. Внезапно разделилась надвое и из неё показалась железная коробка. Куникида ввёл код, дверь открылась. Они зашли.       Спуск был не очень приятным. Слабый желудок Дазая чуть не совершил суицид, да и он едва смог удержать рвотные позывы. Следовало закинуться обезболом, но не было возможности. Ладно. Он сможет вынести сколько угодно, лишь бы договориться до чего-то достойного.       На них смотрели. Очень, наверное, напоминало первое появление. Дазай чувствовал себя немного неуютно под этими взглядами. Хотелось расправить спину. Сейчас он снова ходил в бинтах. Если бы был без — то, наверное, совсем отвратительно. Только при Чуе он мог забыться и расслабиться.       Само Агентство не изменилось. Всё те же серые дома, серые люди. Декорации не менялись от локации к локации. Стоял лазарет — абсолютно такой же, какой и был. У порога Дазай заметил надгробие. Внезапно, — но он почувствовал едва промелькнувшую скорбь. Йосано не должна была умирать. Несправедливо. Впрочем, все смерти были такими. Не стоило на этом зацикливаться.       В здании Агентства он не бывал. Дешёвый офис: так бы он обозвал. Там работает куча клерков и делает вид, что их бумажки важны. Здесь же была пустота помимо прочего. На приемнике — местная «регистратура» — в телефон залипал какой-то рыжий парнишка. Он вскочил, услышав, как хлопнула дверь.       — Танизаки! — отчитывающим голосом начал Куникида. — Почему ты недобросовестно выполняешь свои обязанности? А если на нас кто-то нападёт? Ты даже не заметишь!       — Ну прости-и, — заныл мальчишка. Дазаю казался знакомым его голос. Он посмотрел на Осаму и побледнел. — Почему он с тобой?       — Приказ Рампо, — недовольно отозвался Куникида. Дазай мерзко усмехнулся, играя злодея:       — На самом деле я манипуляциями заставил его привести меня сюда, чтобы я мог разрушить Агентство до основания.       Танизаки схватился за пистолет. Куникида набычился, готовый отчитывать за глупые, неуместные шутки. Сомнительного рода веселье прервал Рампо:       — Смотрю, ты научился в чувство юмора. Такое же плохое, как и все остальное.       — А твой характер стал ещё сквернее, — парировал Дазай.       — Все в порядке? — уточнил Танизаки, опасливо косясь на них обоих.       — Да, — ответил Рампо.       — Нет, — ответил Дазай и объяснил. — Чуи все еще нет рядом.

***

      — Куникида, оставь нас, — попросил Рампо. Тот кивнул и вышел, закрыв дверь. Вдогонку крикнул: — Пусть нас никто не тревожит!       Услышал или нет, было неизвестно. Дазая интересовало только одно, и он раздражался с того, что проблема все ещё не решена. Всегда спокойный, сейчас он себе места не находил: даже план придумывать не хотелось, лишь бы ломануться в бой. Рампо закинул в рот очередную горсть конфет и забрался с ногами на кресло. Специально ли или Чуя перенял чужую привычку? Дазай не хотел знать ответ, его просто привычно кольнуло болью. Как будто сердце вырвали, а он остался.       — И сколько тебе осталось? — вдруг спросил Рампо серьезным голосом. Дазай понимал, что по его состоянию легко предположить, что дела плохи. Но заметить это мог только очень наблюдательный человек. — Опять торчишь?       — Нужно обсудить спасение Чуи.       — Нужно, чтобы Чуе опять не достался больной наркоман, который и в прошлый-то раз еле выкарабкался.       — С чего вдруг такая забота? — огрызнулся Дазай.       Сам от себя не ожидал. Но и Рампо вёл себя не так, как обычно. Лицо невозмутимое, движения плавные. Голос, предложения — твёрдые, непривычно жёсткие. От того, кто постоянно клянчит сладости и ноет по каждому поводу, такого не ожидаешь. Дазай знал, что под капризной маской скрывалось что-то очень твёрдое, и увидеть подтверждение своим словам было предсказуемо, но все равно приятно. Ему нравилось разговаривать с теми, кто был на одном уровне с ним.       Но он не понимал, почему Рампо решил начать разговор с этого. Им многое надо обсудить — здоровье Дазая там на последних местах в длинной очереди. И его бесило то, что он не понимал чужих мотивов. К счастью, Рампо откинулся на кресло и объяснил все так же без интонаций, рублеными предложениями:       — Я знал, что Сакагучи — мутный тип и скорее всего предатель. Он был под моим контролем так же, как и я под его. Агентству было удобно скооперироваться с ним, потому что мы хотели убить Ликвидатора. Когда наши цели исполнилось, пути разошлись, и холодная война продолжилась бы. Но ты выжил.       Дазай столько раз слышал эту фразу. Она уже набила оскомину. Да-да, все планы мира были завязаны на том, что он умрет. Спасибо, очень полезно самооценке. Можно уже обсуждать более насущные вопросы? Чуе все еще плохо, между прочим.       — И все пошло наперекосяк, — продолжил Рампо, не подозревая, как Осаму мысленно торопит его со своими откровениями. — Чуя, конечно, здорово подорвал все дальнейшие планы. Сакагучи должен был быть вторым, кого мы убьём. Но так как ты выжил, пришлось медлить. Это и… убило Йосано. Он сыграл на моих чувствах. Подумал, что я обвиню во всем тебя, Дазай. Решу, что ты оружие и просто выполняешь свою функцию по максимуму. Что в тебе что-то залагало и включились старые программы. Он переиграл меня. Я ошибся.       — Когда ты понял, что это не я? — спросил Дазай.       — Предполагать начал сразу же после изгнания. Убедился после сегодняшнего звонка.       Так он и думал. Дазай знал, что самым сложным будет связаться именно с Куникидой и заставить дать его контакты Агентства. Убедить Рампо проще: он умен. И когда не игрался, разговаривать с ним оказалось на удивление приятно. Будто бы они были на одной волне. И то, как он сказал…       «Я ошибся»       Звучало очень взросло. Суровая правда, признать которую сможет не каждый. Дазай вот ненавидел себя за свой огромный просчёт. Исправлять что-то он пытался только из-за Чуи. Если бы это был кто-то другой, он бы ни за что не признал, что ошибся. Да и не пошевелился бы. Наверное, для Рампо Агентство значило столько же, сколько для Осаму — Чуя.       — Нам нужно сотрудничать в этот раз, — сквозь силу выговорил Дазай. — Я могу полагаться на то, что мои слова не будут восприниматься в штыки?       — Взамен на то, что ты никому не расскажешь, как я оплошал, — самокритично ухмыльнулся Рампо. Дазай посмотрел ему в глаза впервые с их встречи и серьёзно сказал:       — Я бы не стал.       — Да-да, мы поняли, какой ты благородный, — фыркнул Рампо, размахивая руками. — Нежный цветок, прорубившийся сквозь асфальт!       Дазай против воли захотел улыбнуться. Получилось что-то кривое, но все же. Это была первая эмоция с тех пор, как Чуи не стало.       — Расскажи, что было после изгнания, — спустя время сказал Рампо.       Дазай отхлебнул чай, который им сделали уже давно. Выигрывал время. Сразу атмосфера изменилось: показалось, что в комнате стало неуютно. Он не очень хотел, но это нужно было, чтобы составить картину.       — Мы разошлись поначалу. Потом Чуя понял, что не справляется с Порчей и был вынужден находиться возле меня, чтобы я вовремя его обнулил.       — Порча? — недоуменно переспросил Рампо. Дазай мысленно извинился перед Чуей и его секретами. Это могло выйти боком.       — Нечто, что совершили с Чуей, когда он был маленьким. Он был экспериментом террористической группы Мимики. Знаешь такое?       — Конечно, — ворчливо отозвался Рампо. — Она властвовала в то время, когда мы… нашли Йосано.       Голос предательски дрогнул. Дазай сделал вид, что не обратил внимания на чужие заслезившиеся глаза.       — Его выкрали два Мимика. Золотой Демон — Кое Озаки, и Ода Сакуноске. Мы предполагаем, что на тот момент они были очень близки.       — Подожди! — Рампо вскочил, переваривая информацию. Дазай смог наблюдать, как работают процессы в чужой голове. Он заходил по комнате туда-сюда, не в силах усидеть на месте. — Это что же получается… Сакуноске был твоим секретарём. Озаки Кое была Золотым Демоном. Она воспитывала Чую? Или Сакуноске? Наверняка она, Чуя говорил только про сестру. Она умерла, когда ему было… десять. Да, потом мы его нашли. А что Сакуноске? Как, черт возьми, он оказался твоим секретарём?!       — Ода ушёл из Мимиков, когда умерла Кое, — объяснил Дазай. — Её выдали Мимики, когда узнали, что Чую украла она. Как наказание за предательство и как взятка за нейтралитет и будущее покровительство Спец. отдела.       — Это ужасно, просто ужасно! — наверное, Рампо говорил о количестве поступившей информации за минуту времени, но Дазай все равно размеренно продолжил разрушать хрупкий мир:       — Ода же пошёл работать в Спец. отдел. Я так понимаю, он хотел подстраховать Чую, если вдруг тот попадётся. Работал и тогда же сдружился со мной. Подозреваю, это не планировалось им. Но тогда я был не в состоянии учитывать чужое мнение.       — Это уж точно, — проворчал Рампо, плюхаясь на кресло и засовывая в рот леденец.       — Потом Мимики снова прибывают в Японию. Их глава — Андре Жид — ищет рыжеволосых юнош и спрашивает их имя. Очевидно, это Чуя. В то же время они убивают неугодных Спец. отделу людей. Те не знают о Порче и экспериментах. Ода уже тогда знал, что Чуя работает у меня. Вероятно, он решил снова сливать данные Мимикам, чтобы контролировать, какая информация до них доходит. Стал крысой, пока это место не занял кто-то другой — непредвзятый.       — Какой-то не очень умный у тебя секретарь.       — Он был очень добрым, — возразил Дазай. — Но одиноким. Естественно, ему некому было довериться. С этого все и начинается.       — Да, я могу проследить логическую цепочку, — согласился Рампо. — Мы остановились на том, что Чуя вынужден был остаться с тобой.       — Да, — Осаму сейчас вспоминал эти времена с теплотой. Он сделает все, чтобы вернуть их. — Я убедил его в своей невиновности… более менее. И мы решили найти доказательства того, что Сакагучи предатель и принести их в Агентство.       — Самопожертвенно.       — Это же Чуя.       — Ой, это да, — с чувством отозвался Рампо.       Помолчали. Дазай собирался с мыслями, что сказать дальше. Как много подробностей он опустил. В сухом пересказе казалось, что их приключения были почти что безопасными. Хотя на тот момент все воспринималось остро и горячо. Дазай вспомнил их последнюю ночь. Каким нежным и заботливым Чуя был с ним. Осаму чувствовал себя защищенным, даже, может быть, любимым. Ему было так холодно без него. Одиноко. Он жил с этим чувством раньше, а сейчас было невыносимо. Ломка хлеще, чем от опиоидов. Нужна срочная дозы Накахары ему в кровь.       — В итоге получилось так, что Чую схватили, когда он искал проекты по Детским Активам. Всё пошло не по плану. Мори перехитрил меня и поймал. Хотели ликвидировать, но меня спасла Юан.       — С какой стати? — прищурился Рампо.       — Это неинтересная и неприятная история, — сказал Дазай. — Скажу так: я хочу убить эту девчонку.       Рампо задумался. Прошло пять секунд, и морщина на его лбу разгладилась. А потом он зло прищурился.       — Ясно.       — Ага, — мрачно подтвердил Дазай. — И что мы планируем делать?       — Агентство уже давно перенесено в другое место, — сказал Рампо. — Приняты меры защиты. Дети перемещены в безопасное место, тут остались только боевые эсперы и верхушка. Знаю, что нас вскоре найдут. Готовимся к битве.       — А Чуя? — надавил Дазай.       — Из него будут делать Ищейку? — поинтересовался Рампо и подытожил, когда Осаму кивнул. — Ну, прошло уже много времени. Его наверняка сломали. Вряд ли до конца. За две недели можно только грубые команды заложить. Наверняка его выпустят нас уничтожить. Тогда и поймаем. Нападать на спецов на их территории — гиблое дело, как ты успел убедиться.       Дазай до боли сжал челюсть.       — Его нужно спасать. Чем больше времени проходит, тем хуже. Надо выдвигаться незамедлительно.       — Нет, — отрезал Рампо и обьяснил: — Мы с Фукудзавой ждём Главу.