Затерянные

      Дазай мотался без дела. Агентство стало пустым и заброшенным. Не слышно было смеха, глупых разговоров, не визжали дети. Те, кто остались, не особо пылали желанием общаться. Рампо отправил его ночевать в дом Чуи. Когда Дазай зашёл туда, то чуть не расплакался. Непонятно, от чего. Его будто бы окончательно пришибло тем, от чего он бежал. Какой он ничтожный и слабый. Этот дом навевал воспоминания только об этом.       И о Чуе. Как тот его успокаивал. Как приходил домой — уставший и раздраженный — и закидывался на диван, хлопая по месту рядом, зовя Дазая, как домашнего кота. Как ругался, когда что-то лежало не на месте. Как приносил книги, чтобы было легче.       Дазай ласково провел по корешкам того, что успел прочитать. Книги сделали из него человека. А материал для этого заложил Чуя.        Было как угодно, только не пусто. Плохо настолько, что дыхание спирало. Но его никто не будет успокаивать, никто не обнимет при очередном приступе паники. Сейчас следовало быть сильным. Он сможет пожаловаться потом, когда все закончится. Когда будет — кому.       Вспомнились слова Мори. Тогда, в камере, когда Дазай ждал ликвидации, они били по больным местам. Но сейчас Осаму знал, что тот не прав. Он человек, хоть и насквозь поломанный. Вот что пытался донести ему Чуя. Мори давил на то, что он во всем виноват, пытался вызвать вопросы в душе, сломать то, что Дазай успел построить, уничтожить прогресс в восстановлении. Само его появление вывело Дазая из шаткого равновесия, которое он только-только начал приобретать. И по прошествии времени он мог сказать, что Мори думал о нем плохо не потому, что Дазай был плохим.       Потому что он не оправдал чужих ожиданий.       Сейчас ему было без разницы. Он бы голыми руками убил Мори, если бы знал, что это освободит Чую. Ничего кроме этого не имело значения. Он боялся разочаровать только одного человека. Если снова встретится с Боссом, то не станет вести себя так, как хочет не он.       Все равно скоро умирать.       Дазай понял, что засел в кресле, в котором любил сидеть Чуя. Сил что-то делать не было. Он уже приученным взглядом увидел небольшой слой пыли и мысленно схватился за сердце. Но стараться было не для кого, а энергию следовало сохранять, так что выбор очевиден. Выключился свет, и он остался в полной темноте. Наверное, стоило лечь в постель. Если не одолеет бессонница и кошмары, поспать будет хорошим вариантом.       Когда он включил свет в их спальне, то понял, что здесь появились неучтенные жильцы. Стоило вскинуть бровь, и Ацуши сразу же заоправдывался:       — Мы не виноваты, что не уехали вместе с остальными! Мне недавно исполнилось четырнадцать, а моя способность очень пригодится для остальных! Она правда очень боевая!       — А я говорил, что это плохая идея, — заметил Рюноске.       — Замолчи, — огрызнулся Ацуши. — Ты тоже хотел.       — Хотел, но не делал.       — Ой, все!       Дазай поморщился от высоких тонов и детского писка. Не сейчас он хотел решать эту проблему. Вообще никогда не хотел, если быть честным. Почему мини-интриги сами находят его?       — Вашу пропажу все равно заметят, — сказал Осаму, решив выбрать тактику постепенного утопления в ситуации. — И отправят к остальным личным рейсом. Что тогда будете делать?       — Скрываться до тех пор, пока не начнется бой, — отважно ответил Ацуши. Для малолетки решимости ему было не занимать. Впрочем, в Агентстве все такие идейные росли. Жизнь до была отвратительной. Если бы Дазая забрали в детстве сюда, в тепло и безопасность, он бы тоже стремился защитить это место изо всех сил. — А потом ворваться и изменить ход событий, конечно же!       — В худшую сторону, — проворчал Рюноске. Но энтузиазм мальчишки не угас ни на йоту.       Дазай против своей воли помассировал переносицу. С ними, в принципе, все было понятно. Но почему эти два балсбеса не испугались его? И отвечают на вопросы. В принципе ведут себя приветливо. Он думал, для всего Агентства его репутация немного… подмочена. И он не может это исправить, потому что Рампо попросил не говорить о том, что он ошибся. Дазаю несложно побыть козлом отпущения. Но ребята-то чем руководствуются?       — Я вас не выдам, — сказал он, мысленно уже готовясь преподнести этот «подарок» Рампо. Но сейчас следовало завоевать доверие мальчишек, чтобы они не слиняли куда-нибудь ещё. — Но почему вы разговариваете со мной?       — Я знаю, что не ты убил Йосано, — серьёзно ответил Ацуши, усаживаясь на кровать. Рюноске тут же переместился так, чтобы быть рядом. — Тигр внутри меня говорит, что тебе сейчас очень больно внутри. Как может быть больно тому, кто убивает?       Логика в этом присутствовала и отсутствовала одновременно. Да, Дазай не убивал Йосано. Но при этом смертей на его счету было столько, что личное кладбище без проблем наберётся. А больно ему было из-за Чуи, девчонка вообще не при чем. Но ладно. Если «Тигр говорит», то как с этим спорить?       Вздохнув и смирившись, Дазай спросил:       — Вы голодные?       Как по команде, у Ацуши заурчал живот. Он смущённо улыбнулся и потер затылок:       — Есть немного.       Дазай немного тренировался в приготовлении еды после первого своего опыта онигири. Ему было тяжело физически, но очень нравился процесс и запахи. Обоняние было тем, что не сильно просело после «ремодификации». И ему нравилось пробовать новые вкусы. Осаму искренне не понимал, как Чуя может не любить готовить — это же целый мир неизведанных ощущений! Очень медитиативный, миролюбивый процесс. Но Чуя всегда с радостью уплетал то, что сделал Дазай, и громко хвалил его. Однако это вообще по экспрессии не сравнится с тем, как отреагировал на пищу, состоящую, вероятно, не из одних бич-пакетов, Ацуши. Дазаю пришлось доложить еще три порции, прежде чем тот наелся и устало откинулся на стул. Осаму с Рюноске смотрели на него с одинаково озадаченно-умиленным взглядом.       — Все, ребята, всем спасибо, а я срочно спать, — сонно объявил Ацуши и действительно тут же, переваливаясь с боку на бок, ушёл в комнату. Дазай же остался наедине с очень непредсказуемым и молчаливым элементом.       — Давайте я помогу помыть посуду, — тихо предложил Рюноске. — Вам тяжело, я вижу.       Дазай молча кивнул и, наконец, присел. Пока Рюноске приводил в порядок кухню, он думал о том, как все болит. Его не пугала скорая смерть, но терпеть постоянную боль в теле ему давно надоело. Он не любил боль, а испытывать ее приходилось постоянно. Где справедливость? И Рампо со своими «Чуе не нужно снова возиться с наркоманом». После этих слов отчего-то не хотелось вкалывать себе обезбол, хотя он уже чувствовал, как приближается ломка и как снова зовёт очередная доза. Смысл терпеть, если ему осталось недолго? Да и Чуе не придётся страдать, если он, наконец, умрет. Пока что Дазай сделал все для того, чтобы усложнить жизнь любимого человека. Так поступать было неправильно. Но…       «Мне будет больно, если тебя не станет»       Может, стоит ещё немного побарахтаться? Сложно было верить не своим демонам в голове. Но он столько раз хотел умереть, пытался осуществить это. А надо вспомнить то, что он понял в лесу. Жить надо вопреки. Он зацепился за это желание. Нужно было брать себя в руки и стараться. Он слишком долго полагался на Чую, желающего для него самого лучшего. Теперь стоило найти опору в себе. Его трясло при воспоминаниях о том, как он переживал ломку в первый раз. Но ему нужно будет перетерпеть это снова. Уже в одиночку.       — О чем думаете? — внезапно спросил Рюноске, справившись с уборкой. Дазай очевидно перевел тему:       — Скорее интересно, что думаешь ты.       — О том, где Чуя, — он пожал плечами, заваривая чай. Дазай не мог оценить его выражение лица. — Ацуши побоялся услышать ответ. А я хочу.       — В плену у Спец. отдела, — Осаму сам не понял, зачем ответил откровенно. Это не то, что нужно знать детям. — Из него хотят сделать Ищейку.       — Спасибо, что не утаиваете, — поблагодарил Рюноске. — Чуя постоянно старался смягчить углы, хотя хотелось просто услышать правду, даже неприглядную.       Дазай едва усмехнулся. Это было похоже на Чую, которого знал он. Накахара всегда брал на себя слишком много. Ему было откровенно сложно признать, что он не справляется. Тогда, в лесу, и после этого он скорее покрывался Порчей, чем пытался поговорить о тревожащем. Но постепенно он оттаивал и опирался больше. Дазай, несмотря на сопереживание, внутри чувствовал тихую радость, что может быть рядом, разделить трудные моменты.       — Он бережёт вас, — поняв, что пауза затянулась, ответил Осаму.       — Я знаю, — сказал Рюноске, пробуя чай. Дазай заставил себя сделать то же самое. — Но мне хорошо от мысли, что теперь есть кто-то, кто заботится о нем.       — Почему ты так думаешь?       — А что ещё могло вас вернуть в Агентство?       Умный ребёнок. Очень проницательный и смышленный. Мудрый не по годам. Самое время сейчас для пубертата — кричать, не слушать взрослых, воспринимать все в штыки. Но и Ацуши, и Рюноске оставались относительно спокойными и с ними можно было разговаривать. Видимо, сказывалось тяжёлое детство.       — Почему ты думаешь, что я не убивал Йосано? — снова спросил Дазай. Ответ Ацуши он уже услышал, а этот тихушник ничего не сказал. Даже когда они играли в настолки, говорил тот мало. То ли привык, то ли терялся на фоне громкого друга, то ли сам выбрал такой путь.       — Я верю Ацуши. И верю Йосано, — когда Дазай недоуменно приподнял бровь, Рюноске объяснил. — Когда мы с ней разговаривали, то она сказала, что оставит завещание. Но никто его не нашёл, хотя я сказал про это Рампо.       Наверное, поэтому Рампо засомневался в своих выводах. Йосано наверняка могла написать пару ласковых о своих и подтвердить то, что испытание сыворотки было добровольным, полностью её решением. Если бы это Дазай спрятал, то ему невыгодно было бы завещание не показать. Там абсолютно точно говорилось о его невиновности и, может быть, о предполагаемых рисках. А вот если это сделал Сакагучи, то картинка складывалась в два счета. Получается, только один Рюноске из всего Агенства знал, что Рампо ошибся. И хранил этот секрет, как, вероятно, и многие другие.       Дазай решил признаться:       — Я скажу о вас Рампо.       — Я знаю, — впервые улыбнулся Рюноске. Едва заметно, но все же. — И Ацуши знает. Но он убедит Рампо не прогонять нас. Мы действительно очень сильные эсперы, особенно вдвоём.       — Если на Агентство нападут, придётся убивать, — предупредил Дазай. — В первый раз это сложно сделать.       — Ацуши да, — серьёзно сказал Рюноске. — Но для этого у него есть я. Кто говорил, что «первого раза» у меня не было?       Дазай кивнул, почти восхищенный отвагой этого тихого мальчика. Он понимал, почему Чуя так полюбил Агентство — здесь собрались люди, хоть и повидавшие в жизни всякого, но все еще сохранившие человечность друг к другу.

***

      Его вызвали спустя три дня. Когда он снова зашёл в Агентство, то не заметил никаких отличий. Рампо, с которым он коммуницировал каждый день, отказался говорить с ним об истинном главе. Сказал, что тот все объяснит. Чем он занимался, где пропадал, было загадкой. Чуя так уверенно отзывался о Фукудзаве и ни разу не упомянул никого другого. Дазай не верил в то, что тот просто не сказал о нем. Скорее всего, тоже не знал. Зачем такое было сделано? Наверное, ради сохранения тайны. Хотя Дазай вообще не думал, что Накахара хоть когда-либо проколется.       Он знал, как сложно удержать язык за зубами, когда ты в Спец. отделе. Не потому, что тебя пытают — тогда ты в сознании и соображаешь. А вот сразу после, когда под разными веществами и голова плывёт, выдать можно всякое. Осаму и сам не знал, что в таких ситуациях говорил. Конечно, ему никогда не сообщали результатов исследования.       Он не забывал о Чуе. Ему все еще было очень больно. Он уже три дня терпел дикую ломку, и когда пришёл на следующий день в Агентство, Рампо сразу заметил:       — Решил бороться?       — Да, — сказал Дазай, которого изнутри выкручивало. Еле получалось сдерживать рвущиеся наружу злые слова, он выкинул опиоды, но точно знал, где их можно достать. Перед мальчишками нельзя было показывать слабость, но они облегчали существование, как могли, и отвлекали. — Ты что-то придумал. Расскажи.       — Тебя смогут вылечить те, кто поломал, — не засомневался Рампо. — Тебе просто нужно продержаться до этого момента.       — Ты имеешь в виду Спец. отдел? — неверяще уточнил Дазай, даже засомневавшись в адекватности Рампо. — Конечно, они в очередь выстроятся от желания меня починить.       — Мне больше нравилось, когда ты молчал с непроницаемым лицом, — недовольно заявил Рампо. — Если напряжешь мозги свои наркоманские, то поймёшь, что это твой единственный шанс на спасение. Сам подумай: если уж исцеляющие способности на тебя не действуют, то нужно найти самое профессиональное лечение от людей, которые специализируются на таких, как ты.       Он произнес это так невозмутимо, что если бы Дазай не знал контекст ситуации, то не понял, что скрывает чужое намеренное равнодушие. Всё ещё не ушедшую скорбь.       — Как ты планируешь это осуществить?       — У нас будет Чуя, — то, как уверенно Рампо это заявлял, немного обнадеживало. Но Дазай знал, что такое установки от Спец. отдела и как сложно их ломать. — Именно он убьёт Мори Огая.       — План, написанный на воде, — подытожил Дазай.       — Главное не срывайся, — искренне посоветовал Рампо. — Будешь конфетку?       Теперь же ему было чуть полегче. То ли он смирился, то ли от меньшей дозы, но ломка ощущалась меньше. Или Дазай знал, что будет происходить с ним, и так переносилось легче. Однако физическое недомогание только прогрессировало, и к Агентству, как бы ему ни было стыдно, его притащила Юан на своём хилом плече.       — Куникида такой замечательный, — сказала она. — Я и не думала, что эсперы могут не только ненавидеть.       — Ты ему скажи, что работала в спецах и выдала Чую, — съязвил Дазай, все еще не простивший девчонку за то, что она сделала. И не простит никогда. — Сразу подумаешь обратное.       — Ты стал злой такой, — набычилась Юан. — Сейчас как брошу и сам будешь по лестницам ползти. Ах да, ты и так еле ползешь.       — Ты планируешь оставаться здесь? — проигнорировал мелкую подколку Дазай. Не то чтобы ему было интересно, но следовало учесть, сколько у них сил.       — Да, — с вызовом ответила Юан.       — С одной рукой ты много не навоюешь.       Осаму знал, что Куникида возил её в больницу, которая тайно сотрудничала с теневыми группировками, и там ей сказали, что рука её оказалась проблемной, сделают они, конечно же, все возможное, но до конца восстановить подвижность не удастся, и то — это в самом благоприятном исходе. Ему было без разницы, никакого сочувствия он не испытывал. Даже немного чувствовал справедливость этого наказания. И на удивление — но девчонка держалась стойко, не впала в депрессию, а все так же надоедливо присасывалась ко всем подряд. Он не ожидал того, как хорошо она будет справляется с травмой. Судил по их совместному побегу из Спец. отдела.       — Кто сказал, что я буду на передовой? — фыркнула Юан. — Пусть эсперы и разбираются. Но помочь «в тылу» я вполне могу. Рампо назначил меня координатором связи.       Какой странный выбор. Впрочем, с этим она вполне может справиться, и должность посильная.       Когда они дошли, наконец, до совещательного зала, Юан с издевкой приоткрыла дверь и поклонилась, пропуская.       — Не упади хоть, там три шага осталось.       Дазай вошёл лучше, чем предполагал. Закрылась дверь, и он оказался не там, где собирался изначально. Вероятно, это был кабинет Фукудзавы. Рядом с ним, естественно, сидел Рампо, а вот в кресле расположился тот, кого Осаму видел впервые. Он с тяжестью опустился на единственное пустое место.       — Полагаю, стоит представиться, — неизвестный мужчина выглядел странно. Уже достаточно пожилой, в старомодной одежде, но не утративший грацию и достоинство. Словно из другого мира вышел. — Меня зовут Нацумэ Сосэки. Я истинный глава Агентства.       — Дазай Осаму, — ответно представился он.       — Я в курсе, — усмехнулся Сосэки. — Давай отбросим излишнюю вежливость. У тебя наверняка есть вопросы. Прошу: задавай.       Дазай оглянулся на Рампо и Фукудзаву, которые совершенно не вмешивались в диалог. Конечно, они знали, что тут происходит. Это почти сюрреалистично, как Дазай, бывший Ликвидатор, изгнанный и из Спец. Отдела, и из Агентства, смог в итоге присутствовать среди людей, влияющих на развитие страны. То, что он каким-то магическим образом оказался все же на этом совете, радовало его тем фактом, что так больше шансов повлиять на то, чтобы упор сделали на спасение Чуи.       — Чем вы занимаетесь? — первый вопрос, который он хотел задать.              — Координацией эсперных движений по многим странам, — не утаивая, ответил Сосэки. — Именно поэтому меня не бывает в Агентстве долгое время.       Ясно. Картинка складывалась, наконец, полностью.       — Планируется одномоментное открытое восстание?       — Да, — серьёзно ответил Глава. — Я буду здесь, когда это случится. Осталось совсем немного времени.       — На что направлена ваша политика? — было много вариантов: свергнуть именно Спец. отдел, просто добиться минимальных прав эспера как человека. Чтобы их банально не угнетали, не могли убивать законно. Словом, Дазаю нужно было предполагать уровень амбиций, чтобы сориентироваться, что спрашивать дальше.       — Дискретитация Спец. отдела и нынешнего режима Японии. Первое — способ для второго. Мы сосредоточены на этом.       — Как вы планируете этого добиться?       — Уничтожение особо влиятельных фигур и распространение компромата на широкую общественность.       Понятно. В принципе, цели логичны, как и методы исполнения. План тоже можно продумать, исходя из этого. Правда, Дазая волновал вопрос, как связаны эти понятия и то, что они планируют именно отбивать Агентство и ждать, когда на них нападут, а не идти в наступление самим. Как только он нашёл обоснование — сразу же заговорил Рампо.       — Правильно думаешь. Пока основные силы Спец. отдела будут тут, некоторые проберутся к спецам и убьют Мори Огая.       Жаль, что не было Чуи. Это был великолепный, подготовленный боец, который может выполнить миссию любой сложности. И теперь он не на их стороне. Сердце привычно сжало.       — Он тоже эспер.       — Мы знаем, — подал голос Фукудзава. — Я работал с ним некоторое время. Потом он увлёкся проектом Детский Актив и я понял, что то, чем мы занимается, аморально. В то же время на меня вышел Нацумэ-сенсей и дал средства на создание Агентства.       — Кто должен будет пойти в Спец. отдел?       — О, — коварно улыбнулся Рампо. — Это тебя порадует. А пока что давайте сосредоточимся на других вещах…