Затерянные

      Чуя не позволил внутреннему напряжению и агрессии выйти наружу. До ужаса хотелось напиться, вляпаться в драку, разбить костяшки и крушить все вокруг. Тело, по-приятному уставшее после хорошей тренировки, не расслаблялось. Горячий душ помог снизить остроту эмоций, и Накахара заставил себя дышать спокойно.       У него было время, чтобы смириться. Всё эти «вы принадлежите мне» и «я могу распоряжаться вами, как захочу», жадные, внимательные взгляды и ненарочные касания, намёк на поцелуй… прогнозировали вполне конкретное продолжение.       Чуя мог бы придумать, что с этим делать. Но не стал. По здравому размышлению, пока его не собирались убивать и пытать, все было хорошо; если Капитан рассматривает его в роли постельной игрушки, то, значит, не воспринимает всерьёз и не ждёт подвоха. Вывод: Чуя хорошо выполняет свою миссию и будет продолжать это делать. Тем более он действительно предпочитает мужчин и практикует секс без обязательств. Кэп, если смотреть с чисто эстетической стороны, невыносимо красивый, а у Чуи гибкая психика и огромный навык подстраиваться под ситуацию.       Не то чтобы он хотел переводить их отношения в постельное русло, но кто Чую спрашивал? Так как бескровно выйти из ситуации нельзя, нужно было работать исходя из имеющихся возможностей.       Получив относительное согласие с самим собой, Чуя выдохнул. Внутри все ещё сводило судорогой от того, что придётся сделать, но Накахара не разрешал себе скатываться в жалость, ненависть или отвращение; нужно концентрироваться на положительных вещах. Когда он ещё переспит с таким горячим мужчиной?       Доразобравшись с делами, которые пришлось срочно отложить, когда Капитан его неожиданно вызвал, он снова прочитал про себя мантру «все нормально, мы с этим справимся» и пошёл наверх. Он взглянул на карту, которую Кэп ему мельком отдал: та была сделана лично под него. Это означало, что Кэпу требовалось время для её создания, то есть — он понимал, чего хочет. Уровень допуска превышал прошлый. То ли от того, что Чую повысили, то ли от того, что он отныне любовница императора.       Пока поднимался, то подумал с весельем, что дважды настраиваться и обламываться будет слишком за один день. Когда Кэп внезапно вырвал его из обычной рабочей рутины и повёл куда-то, то, естественно, Чуя подумал не то, что его отведут в спортзал. Он последнюю неделю жил с ощущением, что сейчас что-то случится. И ту смесь облегчения и разочарования, которая нахлынула на него, когда Накахара понял, что нужно будет просто спарринговаться, не описать словами. Он даже весело провел время. Врезать Кэпу, пусть тот и сам это допустил, было приятно.       Когда он вспоминал, как Кэп взял его в захват… Чуя прижимался к телу Капитана, и он бы не сказал, что ощущения были отвратительные. Даже наоборот. Если бы Чуя не знал, что выбора у него нет, то, возможно, смог бы даже назвать это положение смущающим и горячим. В конце концов, он подрочил на Капитана недавно. Но сам факт принуждения заставлял вставать на дыбы.       Так, Чуя выкинул последнюю мысль из головы. Не можешь предотвратить — возглавь.       Капитан ждал его у входа. Интересно, специально ли? Чуя почти стукнул себя по лбу: идиот, у него наверняка просто сработала сигналка, что кто-то вошёл на его территорию. Тем более что Накахара очевидно не представлял, куда дальше идти.       — Следуйте за мной, — сказал Капитан. Если бы Чуя был более наивным, то решил бы, что он сказал это для того, чтобы заполнить молчание и как-то сгладить обстановку. А так — хер знает, какой тут мотив. Накахара решил выключить мозг.       Вместо этого молчаливо рассматривал обстановку. Они прошли по коридору и оказались в холле, огромных размеров помещении, отдалённо напоминающее человеческую гостиную. Кэп скинул пиджак, оставаясь в одной рубашке, и приказным тоном сказал:       — Присаживайтесь.       Чуя послушался. Он стащил ботинки, с ногами устраиваясь в огромном кресле. Обстановка старалась быть очевидно неофициальной, и Накахара не собирался отказывать себе в минимальном комфорте; если Кэпа это смущает, это проблемы Кэпа. Но того, как обычно, плебейские манеры своего помощника не заботили.       Он лениво следил, как Капитан куда-то отходит, скрываясь из виду. Интерьер квартиры ему подходил, такой же неживой. Ни одной личной вещи. Вообще без присутствия человека. Как будто в музее находится. Видно, что Капитан здесь бывал нечасто, хоть и один кофейный столик стоит больше, чем вся съёмная квартира Чуи.       Кэп вернулся, держа в руках бокал и стакан. Потом притащил ещё бутылку вина и виски. Чуя заинтересованно выглянул из своего убежища, где уже чуть расслабился: удобное оказалось сидение, мягкое и огромное. Накахара почувствовал себя птенцом в гнезде — обманчивое ощущение, но он упорно не позволял себе опять скатиться в настороженность.       — Вау, — сказал он, попробовав вино. Ощущалось то как жидкие деньги, если быть честным. Чуя мельком посмотрел на марку. Что же, можно поставить Капитану ещё один плюсик в копилку; Накахаре ни за что бы не предоставилось возможности попробовать такое где-то ещё.       — Полагаю, нужно внести ясность, — Капитан, сделав глоток, покрутил стакан с янтарной жидкостью в руках. Чуя навострил уши. — Наверное, вы уже догадались, что я хочу вступить с вами в интимную связь.       — Да уж не дурак, — невесело хмыкнув, Накахара отпил ещё. Хотелось сжаться. Догадываться — это одно, а получить прямое подтверждение о том, что его задница в опасности — другое дело. Но, впрочем, сути это не меняет.       — В связи с этим озвучу правила, — голос у Капитана был спокойный, будто о погоде разговаривает. Официальный до невозможности; Чуя хотел из тела выйти, лишь бы сейчас не присутствовать в диалоге. — Первое: то, что происходит в этих апартаментах, строго конфедициально. Второе: в рабочих отношениях все остаётся по-прежнему. Третье: время и место встречи назначаю я, они не обсуждаются. Четвертое: других партнёров у вас быть не может.       — Понял, — осторожно согласился Чуя. Он ожидал намного более строгих и абсурдных требований. Впрочем, от кого? Капитан был олицетворением слова «рациональность». — У меня тоже есть несколько условий.       Такая аккуратная формулировка должна была проверить, согласен ли Кэп сотрудничать или собирается играть только по своим правилам. Накахара был готов к обоим вариантам, но в первом случае он мог постараться сделать… процесс более приятным для себя.       — Какие же? — в интонациях проскользнула едва заметная мягкая насмешка. Или же Чуя сходил с ума. В лицо Кэпу, вообще на него, он не смотрел, прожигая взглядом бокал. Чуя на одном дыхании проговорил:       — Я имею право сказать, если мне больно или неприятно. Нет привычки терпеть в постели и не собираюсь начинать. И вы тоже должны говорить о своих ощущениях. Тогда с остальным сможем разобраться по ходу.       — Разумно.       — Хорошо, — сказал Накахара. Ничего менее возбуждающего, чем обсуждение условий перед сексом, он ещё не делал. Даже не заметил, как от стресса опустошил бокал, но новый наливать не стал. Яд прорвался сквозь безразличную маску: — Можно приступить к исполнению?       — Разрешаю, — губы Капитана изогнулись в однобокой улыбке, сразу придавая ему бандитский вид. Чуя понял, что пропал, когда взглянул на Кэпа: шоколадные, почти чёрные глаза смотрели на него, не отрываясь, и от этого сердце глухо стукнуло в груди.       Накахара сполз с насиженного места, подошёл к Кэпу. Тот внимательно наблюдал за его телодвижениями, глядя снизу. Кэп явно не чувствовал себя некомфортно из-за положения: понимал, что абсолютно контролирует ситуацию.       — Я хочу вас поцеловать, — предупредил Чуя, и Капитан усмехнулся. Какой он сегодня эмоциональный. Возражений не последовало, и Чуя приблизился. Медленно, растягивая неотравратимое.       Целовать Капитана было иначе, чем он запомнил. Накахара почти убедил себя, что в тот раз не произошло ничего такого, но эмоции заиграли новыми красками, как только он прикоснулся к чужим губам, чувствуя, какие они мягкие. Как будто оторвал корочку с едва зажившей ранки. Как он вообще надеялся, что сможет забыть? На вкус Кэп был как виски — терпкий и манящий, и Чуя искренне засомневался, пьянеет ли он от алкоголя или от единого, мягкого ритма. В животе что-то екнуло, отзываясь на ласку, и Чуя испуганно отстранился.       Он не ожидал от себя ответа.       — Идём, — удостоверившись, приказал Капитан.       Они оказались в спальне, снова абсолютно дорогой и безжизненной. Странно, но не неловко: кругом тишина, и рядом — только Капитан, который может дать ему то, о чем Чуя и думать себе запрещал. Капитан притянул его к себе ближе, как будто это было естественным положением вещей, и снова поцеловал. Чуя понял, что тает. Как и все, что делал Капитан, это было идеально. Он подстраивался под него с такой лёгкостью, что, казалось, ему тоже было в кайф. Хотя это ведь и на самом деле было так. Накахара смог чем-то привлечь Кэпа, если тот инициировал сближение, закрыв глаза на нарушение служебных порядков.       Чуя, рискуя своей рукой, потрогал волосы Кэпа, углубляя поцелуй, и почувствовал с замиранием сердца, как тот чуть наклонился, чтобы Накахаре было удобно. Это было отнюдь не так спокойно, как он думал. Дыхание сбилось, и Чуя оторвался, пытаясь глотнуть воздуха. Стараясь воспринимать все хладнокровно, он не заметил, как внутри в упругую пружину затянулись все эмоции, грозя затопить его. Хорошо, что он жестко контролировал бесов внутри.       Капитан не заметил изменение состояния. Он сел на кровать и усадил Чую к себе на колени: получилось, что снова оказался на Кэпе. В точности та поза, что была в клубе, только сейчас все по-настоящему. Бедра разведены, обхватывая талию Кэпа, и Чуя подавил несвойственный порыв придвинуться ближе. Такая уязвимая позиция, такой нетипично-привычный Капитан. Он не мог представить себе, как Кэп трахает кого-то, но в этой обстановке, с Чуей на коленях, он оставался собой, но вписывался гармонично. Сводящая с ума константа — всегда невозмутимый Кэп, который хочет его, — медленно захватывала сознание Чуи.       Капитан намекающе дернул за толстовку, и Чуя послушно поднял руки, помогая снять. Капитан замер, рассматривая его. Препаририрующий, цепкий взгляд. Накахара часто раздевался при ком-то, принимал общий душ, но никогда не ловил на себе такого жадного, нацеленного только на себя, внимания. Взгляд Кэпа обещал большее, обещал сделать приятно, и Чуя медленно, но верно заводился. Он и не знал, что ему, вечно все контролирующему, может понравиться подобная уязвимость.       Капитан легко дотронулся до его шеи, провел по ключице, скользнул ниже. Он едва прикасался, но Чую будто обжигало. Капитан сказал на тон ниже, чем обычно:       — Я не оставлю следов.       Это не было вопросом, на который требовался ответ; нет, он в своём стиле просто приказал, уведомив о последствиях и предупредив возможные просьбы. Но Чуя все равно инстинктивно вздрогнул, когда Капитан на пробу провел мокрую дорожку по его шее. Тело покрылось мурашками, хотя температура была комфортной. Он быстро вздохнул и задержал дыхание, когда Кэп прикусил тонкую кожу. Даже если он действовал наугад, то получалось хорошо: шея у Чуи была чувствительной.       Ему уже не казалась такой дерьмовой идея секса с начальником, когда тот покрывал его шею легкими поцелуями, чередуя их с чувствительными укусами. Накахара очень старался не извиваться, но это было почти невозможно. От ласки хотелось то отстраниться, то сильнее подставить шею. Пальцы Капитана держали его за затылок, решая за него; отдалиться в таком положении уж точно не получилось бы. Если бы Чуя знал, что Кэп окажется внимательным любовником, то был бы сговорчивее с самим собой. Он не заметил, как вцепился в плечи Кэпа, изо всех сил стараясь ничего не делать и не издавать звуков.       И Капитан поступил подло: он широкими движениями огладил его всего, схватил за ягодицы, пододвигая к себе ближе и создавая трение. Член отвлекал уже некоторое время, но Чуя старался не обращать на него внимания. А теперь, когда была возможность сделать что-то со скопившимся возбуждением, не ерзать казалось смертельным мероприятием. И Чуя все-таки не удержал вскрик, когда Кэп нечаянно задел его соски, и надавил. Хотя, где Кэп, а где «нечаянно»?       — Мы договаривались говорить о своих ощущениях, — с усмешкой заметил Капитан, творя своими пальцами что-то невообразимое. — Где же ваше красноречие, Накахара?       — Меня… пока что все устраивает, — рвано выдохнул Чуя, потому что ощущения были слишком яркими, чтобы на них не отвлекаться. И, кажется, он уже дошёл до той степени, когда ткань штанов нестерпимо мешала. Он заметил, что царапает короткими ногтями плечи Капитана.       Тот внезапно остановился, и без его рук на своём теле Чуе стало холодно и неожиданно пусто. Он поежился, но спросить ничего не успел — оказалось, Кэп просто перехватывался, и в одно мгновение Чуя оказался уже на постели, а Капитан нависал над ним. Накахара чувствовал себя в капкане, буквально окружённым человеком со всех сторон. И немного смущался, но Капитан вряд ли бы хотел с этим разбираться, так что Чуя отбросил стыд как ненужное.       — Хороший приём, — скрывая неловкость, прокомментировал Чуя. Блядь, он себя никогда таким голым не чувствовал. На что Кэп мог так долго смотреть? — Надо взять на заметку.       Капитан дернул пряжку ремня, и Накахара зашипел.       — Лестная оценка моих возможностей, — произнес тот равнодушно. Даже дыхание не сбилось.       Чуя почти не слышал. В этот миг как-то забылось все, и показалось, что он оказался в таком положении сам. С человеком, которого хочет, и который хочет его. Обоюдное желание, переплавившееся в секс. И Капитан — по-мягкому насмешливый и немного ироничный; необычно, но Накахара мог бы к этому быстро приспособиться.       Пока Чуя отвлекся на лирику, Кэп не терял времени даром. Казалось, он задался целью не получить быстрое удовольствие, а довести Чую до края. Исследовал каждый открывшийся сантиметр, и Накахара искренне пытался сдержать стоны, рвущиеся наружу. Грозило захлебнуть ощущениями — воздуха отчаянно не хватало, и он почти ничего не соображал, когда Кэп неумолимо стянул с него штаны сразу вместе с бельём.       И быть уязвимым, обнажённым при полностью одетом Капитане, чувствовать его пожирающий, жадный взгляд на себе было до странного приятно. Возбуждение копилось в животе, член ныл, желая разрядки. Неловкость окончательно пропала: Чуе сейчас было слишком хорошо, чтобы думать, и хотелось только действовать.       — Перевернитесь, — приказал Кэп охрипшим голосом. Он ничего не говорил, но Чуя почувствовал, что тот доволен. Он послушался, немного приподнимаясь для удобства, но все равно дернулся, когда палец Капитана неуловимо коснулся поджавшегося хода. — Вы готовились?       — Н-немного, — выдохнул Чуя, зажмуриваясь от слишком раскрытой позы. Было что-то такое в том, чтобы подставляться под своего природного врага. Поворачиваться спиной к человеку, против которого не спасёт и Смутная Печаль, который может переломить ему шею одной рукой. Чуя знал, что был ебанутым и любил остринку в жизни, но чтобы настолько тащиться от данной ситуации — он от себя не ожидал и слабовольно решил разобраться с этим позже.       Хотелось нарычать, наорать на Капитана за то, что тот медлит. Хотелось уже, чтобы тот начал что-то делать. Самому насадиться на пальцы — а ещё лучше на член, блять, — или хотя бы подрочить. Разобраться с возбуждением, потому что выдержку Накахары проверяли на прочность, и та грозила сломаться. С члена, казалось, уже текло, и на самом деле Чуя не был уверен, что не кончит, если к нему сейчас прикоснутся.       И — наконец — свершилось. Палец Кэпа, длиннее и тоньше, с выпирающими костяшками, вошёл без проблем, но этого было явно недостаточно. Чуя даже не слышал, как тот искал смазку. Он как-то слишком улетел. И только голос Капитана — все столь же равнодушный, будто бы они не трахаются, а ведут светский диалог, но, правда, с отдалённо недовольными нотками — проникал сразу в мозг, слышался, как единственное необходимое. Рефлекс, полученный после множества стычек под его командованием.       — В следующий раз нет необходимости так поступать. Приказ понятен?       Чуя честно старался не задумываться, что получает от происходящего Кэп, но, кажется, тому аномально нравилось выводить Накахару на эмоции, доводить до края. В него легко скользнул второй палец, почти не встречая сопротивления мышц, когда Чуя открыл рот, и получилось сбивчивое, со вскриком:       — Д-да!       Капитан хмыкнул. По всем законам жанра, по опыту Чуи, не такому уж и маленькому, подготовка всегда была наиболее скучной частью. Но сейчас он так не считал: тело стало гиперчувствительным, а все ощущения, казалось, сконцентрировались на длинных пальцах в его заднице. Накахара не мог ни о чем думать и даже не представлял, как сейчас выглядит. Единственное, что засело на подкорке: он не должен расслабляться, не должен потерять контроль. Но, черт возьми.       Когда Капитан нашёл простату и добавил третий палец, Чуя как будто умер. Тело обожгло кипятком, и он не удержал то ли всхлип, то ли стон, и мышцы рук, на которые он опирался, задрожали.       — Любопытно, — прокомментировал Капитан.       Господи-ты-боже, Накахару не должны были так заводить безэмоциональные фразы Кэпа. Сбивать настройки и напоминать о реальности — наверное, на это они были призваны. Но Чуя чувствовал себя мартовской кошкой, течной сукой, ну, или стандартным пятнадцатилетним подростком, когда уже похуй на все, кроме «когда?».       Пальцы внезапно сменились пустотой. Чуя уже успел привыкнуть к заполненности, ритмичным движениям, исполненных через чёткие промежутки времени. Чёртов перфекционист.       Чуя услышал звук резинки и только сейчас решил приподнять голову. Даже не заметил, как уткнулся в локоть: ещё и зрительные образы он мог и не вынести. Оглядеться не дали: не успел повернуться, как Капитан положил ему ладонь на затылок, снова утыкая в подушку. И он почувствовал, наконец, как Кэп аккуратно толкается в него, заходя полностью.       Капитан замер. Чуя чувствовал, как непокорно сокращаются мышцы входа, но ждать было невмоготу. Хотелось движения, и, немного адаптировавшись, он сразу же дернулся, призывая к деятельности. Услышал хриплое:       — Какой нетерпеливый.       — Не нужно… — и в этот момент Кэп толкнулся, с размаху, не жалея, абсолютно, блять, идеально, со снайперской точностью попадая по простате. Но Накахара был упрямым ублюдком, если хотел что-то сказать, даже если прерываться приходилось через каждое слово: — Было… так… раззадоривать.       Всего было слишком: медленные, глубокие толчки норовили свести с ума, и Чуя не мог не прогибаться в спине, намеренно не касаясь члена: хотелось продлить удовольствие. Он замер на этой отметке пред-оргазма, когда хочется чего-то, какой-то маленькой детали, когда сладкая истома грозит вырваться наружу. Абсолютно все было правильным; руки Капитана на бёдрах, само положение — раскрытое и тесное, до мушек перед глазами приятное… Чуя не представлял, как держится в таком медленном ритме Капитан: совершенный не-человек. Если его тащило хоть в половину так же, как Накахару, то он завидовал его выдержке.       — Быстрее, — прорычал он, сдаваясь. — Капитан, блять.       — В качестве исключения, Накахара, — Кэп склонился над ним, замедляясь окончательно. Следующие слова произнес прямо в ухо, посылая волну мурашек: — Исполню ваш приказ.       И исполнил, как обычно, лучше, чем Чуя мог предположить. Это было ярко, метко и сильно — то, что нужно. Чуя в один момент понял, что стоны, которые он слышит на периферии, — его, и даже не постарался заткнуться.       Слишком много ощущений, слишком интенсивно, и в тот момент, когда он подумал… Капитан, читающий мысли, прикоснулся к его колом стоящему члену, и Накахара сразу же кончил. Сдох, оказавшись в раю. Рассыпался на мельчайшие части. Вместо реальности — белый шум. Серьёзно, если так выглядит мир иной, то не смейте его реанимировать.       Он даже не почувствовал, кончил ли Капитан. Его выключило на пару секунд, затопило ощущениями, и очнулся он, когда Кэп уже застегнул штаны. Чуя все ещё был голым, но на данный момент ему было на это насрать. Слишком хорошо для секса по принуждению, слишком приятно для того, чтобы быть правдой, слишком горячо для замороженного Капитана. Он чувствовал, как навалилась усталость после дико тяжёлого дня и нервного перенапряжения. Глаза закрывались сами собой, а потом он услышал очередной приказ Кэпа.       — Приводите себя в порядок, душ справа от вас. Благодарю за сотрудничество.