Пэйринг и персонажи
Описание
Пунктуальный и ответственный Англия внезапно прогуливает собрание — сообщив, что отправляется бороться с тёмным магом, угрожающим магической Британии и всему миру.
Тайно влюблённый в него Америка всерьёз беспокоится — правда, в первую очередь, насчёт психического здоровья Англии... Но что, если он на самом деле был прав?
Сможет ли Альфред побороть свой скептицизм насчёт магии ради Артура? Попытается ли он ему помочь? И какие методы пустит в ход — с учётом того, что в магии не разбирается?
Примечания
Почему фанфик так называется, будет понятно в четвёртой главе
Тени прошлого
29 февраля 2024, 10:17
1610-е годы
Альфред беспокойно ворочается в некотором подобии кровати в своей хижине в Джеймстауне¹ и пытается укрыться тонким одеялом, затёртом до дыр в нескольких местах. Его трясет от холода, ему одиноко и страшно. Каждый раз, когда английские корабли уплывают в Лондон и в городе остаётся ещё меньше жителей, Альфред чувствует себя как-то по-особенному одиноко и небезопасно. Он ощущает себя маленьким ребенком, потерявшимся в глухом и тёмном лесу — и по сути им и является.
"Кто я вообще такой?" — нередко спрашивает мальчик сам себя.
На каком-то внутреннем уровне Америка осознает, что он не совсем человек, но кто он и откуда взялся — никто из поселенцев ему внятно объяснить не может ибо не знает сам.
Хуже всего приходится, когда вопросы о природе собственного существования донимают его по ночам. В таких случаях он спит плохо или не спит вовсе — вместо чего отправляется бродить по округе, исследуя лес и окрестности города. Америка иррационально чувствует, что узнав больше о своей территории — он также поймет больше и о самом себе.
Когда Альфред видит в темном глухом лесу разноцветные огоньки, неизвестные голоса и танцующие тени — он каждый раз стремглав бежит к ним, переполненный любопытством. Местные жители радушно встречают его теплым костром, различной пищей в достатке и удивительной музыкой, включающей в себя переливы хорового пения и звуки барабанов. Америка интуитивно понимает их языки, любит проводить с ними время и старается перенимать у них какие-то полезные навыки, чтобы помочь своим поселениям. Он приносит от местных тыквенные семена в карманах, плетет вместе с ними корзины и циновки, ловит рыбу и животных — делая все, чтобы помочь голодающему поселению, персонификацией которого является.
Племена так же обладают удивительной магией, позволяющей взаимодействовать с силами стихий и оборачивать их в свою пользу — но увы, это Альфред может только зачарованно наблюдать, но повторить у него не получается. Однако несмотря на это, ему все равно есть, чем заняться у местных.
Некоторые колонисты постоянно предостерегают Америку насчёт индейских племен и говорят ни в коем случае им не доверять. Альфреду поначалу это не нравится — ведь когда уплывали основные английские корабли, колония оставалась крайне уязвимой. Не раз и не два случаются ситуации, где только лишь помощь от местных или торговля с ними спасают жителей от смерти и голода — тогда как у поселенцев постоянно случаются какие-то проблемы: то с поставками, то с урожаем.
— Покахонтас умерла, — однажды слышит Америка тревожные разговоры поселенцев, не понимая пока ровным счётом ничего.
Вскоре он подслушивает, что именно благодаря этой индейской принцессе и существовал хлипкий мир между местными жителями и колонией, с которой он ощущал необъяснимую связь. Альфреда охватывает сильное волнение — не то лично его собственное, не то отражение чувств всего населения маленького молодого города...
Спустя всего несколько лет Америка впервые знакомится с настоящей войной.
Наступает тяжёлый и кровавый 1722 год. Коренные жители появляются у ворот поселения колонистов, держа в руках рыбу, циновки и корзины полные спелых початков кукурузы — всем своим видом демонстрируя, что пришли ради мирной торговли. Однако едва проникнув в город, вместо рыбы и овощей, они берут в свои руки заострённые клинки и стрелы. Немногочисленные улицы колониального города утопают в крови — более четверти всего населения уничтожено. Город подавлен и разбит — как и маленькая персонификация, воплощающая в себе его население.
Америка впервые чувствует, как на его теле появляются специфические шрамы. Он чувствует сильную боль и страх. Часть шрамов появляются сами собой, а часть...
Альфред впервые в жизни встречает кого-то, похожего на него самого — персонификацию Конфедерации Поухатан². Воплощение местных жителей, объединившихся в мощный союз.
Только встретив такую же живую и настоящую персонификацию другого народа, как и он сам, Америка начинает понемногу осознавать, кем является.
Девушка с длинными черными волосами, одетая в светлые одежды из оленьих шкур и носящая элегантные украшения из разноцветных перьев, смотрит на Альфреда тяжёлым взглядом и направляет на него руки, исполняя ими необычные движения — создавая различные заклинания и проклятья, вызывающие шрамы и боль.
Америка впервые сталкивается с тем, что магия может применяться не только как подсобный инструмент для ведения хозяйства — но и как серьёзное оружие.
— Что же вы за люди такие? Почему вам всего всегда мало? — с укором произносит девушка, заставляя Альфреда испытывать пронизывающую и невыносимую боль при помощи своих заклинаний. — Вы не хотите выращивать овощи, строить поселение и жить мирно. Вы хотите захватывать и отбирать, все больше и больше...
— Мы хотим всего лишь торговать с вами, дружить и... — Америка безуспешно попытался оправдаться.
— Вы опасны, — отрезала Поухатан. — Вы убиваете. Не только своими руками, но даже присутствием здесь. Те из нас, кто много с вами общается, вскоре после этого тяжело заболевают и редко остаются в живых. Боги ясно посылают нам знак — вы несёте смерть. И если мы не избавимся от вас, то однажды погибнем сами.
— Но...
— От того вы и навязываете нам своих богов, вынуждая забыть о наших богах и собственных силах. Чтобы у нас не было защиты против вас больше. Чтобы никто не мог нас больше предупредить, — со злостью говорит девушка, глядя в глаза испуганному Альфреду. — Покахонтас верила вам и даже посещала ваши земли... Ну и к чему это её привело? Никто не увидел даже её мертвых останков!
— Она заболела! Никто не убивал её! — возмутился Америка.
— Почему мы должны верить? А пусть даже и так, все равно выходит, что зараза пришла от вас. Так или иначе, вы опасны! — глаза девушки сверкнули ярким блеском от ярости. — Вам следует покинуть наши земли и вернуться туда, откуда вы пришли!
— Но мне некуда возвращаться! — дрожащим голосом говорит Альфред. — Я родился здесь, на этой земле и в этом городе!
— Быть может. Но родители-то твои все равно приехали, верно?
— Нет. У меня нет родителей. Я... я просто появился здесь и всё.
Взгляд девушки сменился с боевого и заряженного на удивленный и полный ужаса. Она начала внимательно осматривать Америку пристальным взглядом.
— Ты ведь персонификация этих поселений, не так ли? — напряжённо спросила она.
— эээ наверное? Я не знаю... — Альфред вылупился на неё своими невинными голубыми глазами. — Что такое персонификация?
— Скажи, ты чувствуешь какую-либо неразделимую связь с жителями этих новых деревень? Может быть, ты чувствуешь сильную физическую боль, когда некоторые из них умирают, например? — взволнованно спросила она. — Или например наоборот, выживаешь без единой царапинки в ситуациях, в которых бы неминуемо умер любой другой человек?
Альфред почесал голову и присел на камень. Тело у него до сих пор болело от последствий резни — тут не было никаких сомнений. А насчет второго...
— Ну да, мне порой случалось доставать прямо из живота или головы ваши стрелы... — задумчиво пробормотал он. — И все постоянно говорят, что мои раны затягиваются как по волшебству...
Девушка схватилась за голову, взмолилась силам стихий и убежала прочь от заинтересованного и недоумевающего Америки. Она пребывала в ужасе от того, что если уже даже персонификация появилась — то значит враждебный народ уже крепко укоренился на их землях и, возможно, с этим уже ничего не поделать.
Альфред пожал плечами. Следующие несколько недель он помогал выжившим колонистам восстанавливать город и хоронить убитых. После произошедшего он гораздо меньше доверял индейцам, не проводил с ними время у костра и уже не восхищался их магией — теперь зная, что ту легко обратить оружием против него же самого. Хрупкое перемирие было разбито, конфликты с местными стали обыденностью, а колония в итоге оказалась на грани выживания.
В конечном счёте, частная английская компания, не справившаяся с управлением колонией, передала земли и управление ими в полное распоряжение Английской короны.
Вскоре после этого Альфред встречает посреди привычных полей ещё одну персонификацию — но уже говорящую с ним на одном языке, доброжелательно к нему настроенную и, по всей видимости, тоже обладающую каким-то своим видом магии. Эта магия не так уж значительно отличалась от местной — разве что загадочный волшебник из Лондона обычно держал в руках палочку и бормотал слова не неизвестном языке, а Поухатан больше задействовала жесты и напрямую общалась со стихиями путем прикосновения к ним и разговора с ними.
Впрочем, Альфред не сильно разбирается в разновидностях магии.
Для него гораздо большее значение имело то, что Артур защищает его и пытается быть его другом — в отличие от другой персонификации, настроенной к нему весьма враждебно. А ещё он чувствует с ним какую-то особую связь на внутреннем уровне, которую весьма сложно объяснить словами. И также Америке нравятся волшебные животные и существа, которые всегда сопровождают Англию.
Его интерес к волшебству расцветает с новой силой — попутно с интересом к Артуру.
*****
1630-е годы
Маленький Альфред нервно раскачивается на стуле в своей небольшой светлой гостиной, пока Артур увлеченно вчитывается в большую старую книгу с пожелтевшими от времени страницами и потрёпанной обложкой. Периодически сверяясь с написанным в книге, он насыпает различные ингредиенты в маленький черный горшочек и помешивает. В процессе он бормочет себе под нос какие-то неизвестные Америке слова, после чего снова и снова возвращается к старинному тексту.
В один из разов он обнаруживает, что пока он занимался содержимым котла, Альфред успел вскочить со стула и подобраться к книге. Мальчик удивленно листал тяжёлые страницы и безуспешно пытался разобрать текст, который они содержали.
Артур тяжело вздохнул, подхватил Альфреда и отнёс его обратно на место.
— Давай ты посидишь смирно хотя бы полчаса, хорошо? — устало пробормотал он.
— Арти, а что тут такое в этой книге? Я не могу понять в ней ни слова... — расстроенно пробормотал Америка. — А я думал, что уже знаю все слова в английском...
— Вообще, это не совсем английский, а его старая версия — древнеанглийский. Так что, нет ничего удивительного в том, что ты не понимаешь его. Ведь ты появился на свет гораздо позже, когда наш с тобой язык уже претерпел определенные изменения... — Англия улыбнулся.
— То есть раньше ты говорил так, как написано здесь? — удивленно захлопал глазами Альфред. — Наш язык выглядел и звучал так?
— Какое-то время да. Но, как я уже сказал, это было довольно давно, — улыбнулся Артур. — А теперь, пожалуйста, посиди тихо. Мне нужно закончить свою работу...
Америка уставился на подозрительно булькающий котёл, стоящий в камине.
— Ага, я понял. Это твоя старая кулинарная книга, да? — с любопытством спросил он. — Ты хочешь приготовить что-то необычное сегодня?
Англия почувствовал как тепло разливается внутри его тела, а лицо снова невольно расплывается в улыбке. Альфред без сомнений был единственной персонификацией в мире, которая испытывала энтузиазм относительно его готовки и с удовольствием потребляла блюда, которыми Артур его впоследствии угощал. Другие же страны, не раздумывая, бросили бы эту книгу в камин — заподозрив, что она хранит в себе секреты старой английской кухни.
Которых она в себе, кстати, не хранила.
На самом деле, это был справочник самых сильных зелий и заклинаний, которые только имелись у Англии. Более того, он даже намеренно не переводил эту книгу со древнеанглийского — чтобы, если она вдруг случайно попадет в руки не тем людям, у них было бы гораздо меньше шансов разобрать написанные рецепты и словесные формулы. И кстати, Англия не был до конца уверен, что это сработает и с Альфредом — разделив с Артуром родной английский язык, способность видеть магию и многие другие вещи, мальчик вполне мог бы перенять также и способность понимать старые варианты их общего языка.
Однако, этого не случилось — и Англия на удивление с облегчением выдохнул.
Ведь Америка всегда был довольно любопытным, смелым и активным ребенком — и любое явление или предмет он норовил опробовать на собственном опыте как можно скорее и независимо от любых запретов. Сумев прочитать заклинания, Альфред не преминул бы попытаться их исполнить — а с учётом его невнимательности и отсутствия необходимого опыта, он бы мог серьезно пострадать или навредить другим.
Поэтому Англия был только рад, что Америка пока не может прочитать эту книгу.
Он бы вообще лишний раз не показывал её Альфреду — однако в этот раз были довольно особые обстоятельства. Дело в том, что правила магического ритуала, который затевал Англия, требовали личного присутствия того человека, на которого он был направлен — причем на всех этапах, начиная даже с подготовки зелья. И поскольку рецепт зелья был довольно сложным и включал в себя множество мелких и важных нюансов — Англия не захотел подвергать Америку опасности попытками сварить его по памяти. Поэтому древнюю книгу приходилось все время держать перед глазами и регулярно с ней сверяться.
Обряд, который намеревался провести над своей колонией Артур был всего лишь совокупностью нескольких защитных заклинаний и зелий — наверное, самым безобидным из всего, что содержала в себе эта книга. Просто эти заклинания были довольно мощными, долгосрочными и дающими ещё более сильную защиту при использовании в такой комбинации умелыми руками.
А как только Англия прослышал о том, что местные жители владеют магией и даже имеют собственное воплощение-представителя — он тут же захотел как-то защитить своего воспитанника и друга от тех заклинаний, которым тот в любой момент мог подвергнуться любыми доступными ему способами. А поскольку Артуру нередко приходилось отсутствовать на континенте — в первую очередь он решил начать с создания перманентной магической защиты, которая всегда будет рядом с Альфредом несмотря ни на что.
Но и это не было единственной причиной.
Дело в том, что Артур прекрасно понимал, что его старые европейские знакомые по-прежнему неустанно рыщут по Новому свету — в поисках новых земель, ресурсов и персонификаций для себя. И что им явно не нравится одно только появление Англии на континенте. Не говоря уже про тот факт, что теперь он тоже обзавелся здесь землёй, поселениями и даже живой персонификацией. А уж с учётом того, что те же Франция и Испания при этом были не только заклятыми врагами Артура, не упускающими случая ему навредить — но также ещё и гораздо более крупными и опытными завоевателями, чем он сам. Их желание отобрать у Англии его новые земли вместе с успевшим полюбиться ему Альфредом — было лишь вопросом времени.
И Артур прекрасно понимал, что силы тут неравны. Он не был уверен, что сможет защитить Альфреда в обычной войне — особенно, если европейцы также нападут в момент, когда он будет в Лондоне или же отправится в путешествие за новыми завоеваниями. А одна только мысль о том, что его враги могут отобрать у него его Америку, заставляла сердце Англии сжиматься в страхе, а кулаки — в ярости.
Так что, будучи довольно неопытной империей, но при этом довольно опытным магом — Англия решил подстраховаться по-своему. И помимо военной поддержки также защитить свою колонию от всевозможных угроз ещё и тем способом, который ему уже был давно знаком и привычен.
— Господи, Англия, какая гадость! — Альфред скривился, выпив заботливо приготовленное и поданное ему зелье. — Пожалуйста, никогда больше ничего не готовь по рецептам из этой жуткой книги! А лучше вообще брось её в огонь...
Англия тяжело вздохнул, присел на стул рядом с Америкой и взял того за руку, доверительно заглядывая в глаза.
— Альфред, дорогой мой, это не кулинарная книга. Это книга с волшебными заклинаниями и рецептами зелий... — неохотно начал Артур. — Понимаешь, мне нужно наложить на тебя защитные чары, чтобы ты был в безопасности, даже когда я уезжаю... А ещё они помогут тебе расти большим и сильным.
Англия бормочет что-то на древнеанглийском и латинском у макушки Америки, а после этого делает несколько взмахов волшебной палочкой — вырисовывая несколько фигур в воздухе и в финале касаясь палочкой висков своего подопечного. Альфреда осыпает брызгами магической пыли и искр, которые создают вокруг него купол — а после этого гаснут, то ли становясь невидимыми, то ли исчезая вовсе.
Америка чувствует, как его переполняет волна необъяснимого тепла, счастья и света.
*****
1640-е годы
В середине сороковых годов Артур дольше обычного не появлялся в колониях Нового света — что заставляло Альфреда грустить и беспокоиться. С кораблей, прибывающих из-за океана, до него доносились лишь обрывки вестей о случившейся в Англии революции, а следом начавшейся там же гражданской войне...
Америка в свои годы уже знал, что нет ничего хуже для страны и для её воплощения, чем гражданская война. И что вероятно, это чуть ли не единственное происшествие, которое может убить персонификацию за считанные годы — а так же расщепить ей личность или полностью подменить характер на другой.
Разумеется, у Англии был отнюдь не идеальный характер — персонификация туманного острова большую часть времени представляла из себя чопорное, агрессивное и язвительное создание с жаждой власти в глазах и бутылкой рома в руке. Однако... Америка обычно видел его другим. И совершенно не хотел, чтобы он исчез или чтобы его внезапно заменил какой-нибудь другой Англия.
Для Альфреда Артур со всеми своими недостатками стал первым и на тот момент единственным настоящим другом — заботливым, интересным и умным. Был тем, кто позволял кататься на своем волшебном единороге, привозил из Лондона дорогие подарки и рассказывал одну за одной увлекательные истории про магию и сражения. А также защищал от кого угодно — всякий раз, когда это требовалось.
Они очень быстро крепко привязались друг к другу.
Так что Альфред страшно боялся узнать, что Артур — таким, каким он его знал — тем или иным образом исчез в ходе гражданской войны. Несмотря на то, что оно писали друг другу письма — задержка была обычно достаточно долгой, чтобы продолжать беспокоиться... Однако, если кому и стоило переживать — то это скорее Артуру за Альфреда, а не наоборот.
В 1644 году — заметив, что Англии довольно долго нет рядом с маленьким надоедливым представителем колонистов — Конфедерация Поухатан снова решила отомстить за все беды, которые на их земли принесли новые поселенцы. При помощи магии стихий, острых стрел и клинков её племенем и собственными руками были убиты десятки колонистов.
В этот день Альфред снова чувствует по всему телу болезненные открытые кровоточащие раны и плачет.
В конце концов, он с тяжёлым сердцем пишет письмо Англии с просьбой о помощи — зная, что тому сейчас и так нелегко. Увы. У Артура получается выбраться из бурлящей во всех смыслах столицы только спустя почти два года.
Но вот наконец он появляется на пороге у Альфреда: внешний вид англичанина слегка потрёпан, на лбу виднеется шрам и одежда выглядит более простой, чем раньше — но на лице сверкает уверенная и залихватская ухмылка.
— Ты как? — обеспокоенно спрашивает Америка.
— Я решил стать республикой. Утомило слушать постоянные приказы короля, — Артур ухмыльнулся, увидев шок на лице колонии. — Но не будем сейчас обо мне. Я слышал, тебе нужна помощь?
— Да, тут снова индейцы... На самом деле, я уже пожалел, что написал. У тебя там революция и гражданская война, а я тут... как маленький, — Америка почувствовал жгучий стыд за собственную трусость и не самостоятельность. — Прости.
— Ты не должен стесняться! Ты часть моей империи и я должен тебя защищать, — уверенно сказал Артур, взяв Альфреда за руку. — Ничего не бойся, слышишь! И давай рассказывай, кто на тебя на напал, где и когда...
Америка нервно сглотнул и начал повествование об очередной резне в колонии. У Англии сжимались руки в кулаки от злости. Он даже не дослушал рассказ до конца — прервав на середине описание побоища, Артур просто уточнил у Альфреда, сможет ли тот найти и показать поселение, где прячется индейская персонификация, само племя и их вождь.
Как только Альфред кивает, Артур спешно организовывает своих военных и достает наготове волшебную палочку — после чего просит мальчика идти рядом и показывать дорогу.
На протяжении всего пути Америка думает, правильно ли он поступил — не только по отношению к Англии, уставшему от революции и вынужденному решать его проблемы — но и по отношению к самим поухатанам. Люди делились с ним и его селением пищей в голодный год... Это Артур может такие вещи легко решать — ему ведь даже не жить тут. Но Альфред... Может быть, ему стоило для начала задуматься своей головой, прежде чем..?
— Вот они! — раздался возле уха английский командный вопль. — Огонь! Вождя взять живым. Остальных — как получится. Но перед тем как доставить в колонию, каждого обыскать и связать хорошенько!
Альфред завороженно и испуганно смотрел на происходящее словно кролик на удава, пожирающего другого кролика. Артур всё же изменился слегка последние годы — решительности и властности в нем стало еще больше. То ли революция на нём сказалась, то ли стремление к новым завоеваниям... То ли ещё что-то — Америка не понимал.
— Вот эту женщину не трогать, — Англия показал пальцем на само воплощение Конфедерации Поухатан. — У меня к ней особый разговор.
В толпе военных зашелестел смех насчёт того, что индейская принцесса понравилась Артуру и он хочет ей воспользоваться — но ропот был прерван им же самим, едва увернувшимся от огненного шара.
Шар был волшебным и запущен был персонификацией коренных американцев прямиком в голову Англии.
Тот явно начинал злиться.
— Ты не убьёшь меня этой ерундой! — выпаливает Артур. — Лучше скажи, чего тебе от нас надо?
— Мне? — Поухатан крайне удивилась. — Мне от вас ничего. Я разве селюсь на ваших землях, собираю с них еду, нападаю на вас у вас же дома? Это вы пришли ко мне, не я к вам. Так что лучше скажите, чего вам нужно!
— Перестаньте нападать на Джеймстаун! — возмутился Альфред, вспоминая события двухлетней давности.
— Тогда прекратите оттеснять нас со своих земель, — с ледяным спокойствием говорит Поухатан.
Америка пытается что-то сказать, но теперь Артур прикрывает ему рот ладонью.
— Нет, теперь этого не будет. Если бы это обсудили с Альфредом, то ещё может быть... Но вы уже напали, оскорбили и унизили мою колонию, а ещё я вижу как ваша конфедерация трещит по швам. К тому же, вашему вождю сто лет и он захвачен моими солдатами... — Англия ухмыльнулся. — Да, пожалуй, я подожду от вас более выгодных условий.
— Но... Ну ладно! Если не хотите по-хорошему... — Поухатан стискивает зубы и начинает вырисовывать рисунки руками, создавая заклинание. — Может быть, у тебя есть оружие, но у меня есть кое-что получше...
Артур неприятно смеётся, вытаскивает палочку и тут же применяет на девушке заклинание невидимого связывания и обездвиживания.
— А теперь какие условия мира? Я думаю, что теперь вам стоит предложить ещё что-нибудь... — Артур фыркает. — Раз уж хватило ума продемонстрировать собственную слабость...
Поухатан непреклонна и смотрит на него с презрением.
Англия усмехается, взмахивает палочку и произносит "Круцио", и девушка начинает корежиться в болезненных конвульсиях.
— Артур, стой, ты чего творишь? — обеспокоенно спрашивает Альфред. — Она, конечно, не особо сговорчивая... но нельзя же так!
— Глупый. Я для кого сейчас стараюсь? Чтобы твои территории были были больше и богаче, — снисходительно говорит Артур. — Не мешай мне.
— Наши общие территории. Я же принадлежу тебе, верно? — слегка потерянно бормочет Альфред.
— Разумеется. А тебя что-то не устраивает?
— С тобой что-то происходит...Ты изменился, — грустно говорит Америка. — Это из-за гражданской войны у тебя дома?
— Альфред, со мной всё в порядке. Ты сам попросил меня решить твою проблему. Ну вот я и решаю, — пожал плечами Артур и резко замахнулся палочкой на испуганную индианку, скованную заклинанием. — Авада кедавра!
Холодный, жёсткий голос Англии и крики девушки эхом резонировали в ушах Америки. Всё пространство вокруг них залилось изумрудным сиянием — подобным яростному блеску в ядовито-зеленых глазах Артура. Когда же вспышка перестала слепить глаза, Альфред увидел, как четко очерченная фигура представительницы Поухатан в миг рассыпалась на миллион разноцветных огоньков — таких же, какие ему доводилось встречать в лесу прежде, когда он бегал в гости к местным.
Огоньки разлетелись по лесу — с музыкой, похожей на пение различных племен. Альфред замер в оцепенении, после чего уставился на Артура и внезапно разрыдался. Сам Артур был поражен не меньше — он прежде не сталкивался с тем, что заклинание действительно способно убить бессмертную персонификацию другого государства или народа. Может, он ошибся и это была просто рядовая ведьма? Или же Поухатан не умерла, а просто трансгрессировала в последний момент местным необычным образом? Или так просто наложились исторические обстоятельства и расклад сил, что это стало возможным?
Англия больше склоняется к последнему — особенно с учётом того, что эту персонификацию он больше ни разу в жизни не встречает.