(не)святое семейство

Мне не дали даже одеться, хотя на улице периодически бушевала метель. Из лифта на первый этаж я вышел, в чем и был все это время - в тонких штанах, футболке и легких отельных тапках. На нашу процессию с испугом взирали сотрудники отеля, а также редкие постояльцы, которые отдыхали в лобби. Я старался не смотреть по сторонам. Мне не нравилось это внимание, особенно в таком контексте. Ведь люди чаще всего смотрят на подобные задержания и думают, что правоохранители раскрыли опасного преступника, маньяка-убийцу, педофила или предателя страны, поэтому мгновенно начинают уважать полицейских и ненавидеть человека в наручниках. Я не хотел быть ненавидимым. По крайней мере видеть эти сморщенные в гневе лица, которые следят за каждым моим шагом. Но что-то все-таки заставило поднять глаза к выходу. Там, за прозрачными дверями отеля, в теплом пуховике и в не намотанном шарфе стоял Драко и неотрывно смотрел на меня. Он был запыхавшимся, с всклокоченными волосами и тяжело дышал. Как будто бежал, но сейчас, увидев меня, он замер прямо напротив двери, даже не до конца сняв перчатку с руки. Она так и болталась на его тонких пальцах, пока не упала на землю. В эту секунду я вспомнил про наш последний разговор, в котором он рассказал, что готовил мне план побега на всякий случай и был готов помочь мне скрыться. «Даже если весь отель будет кишеть полицией, а Шеклболт бежать за тобой с пулеметом - я смогу вытащить тебя отсюда». Судя по всему, именно в этот момент, когда твой план пригодился бы, ты ушел. А сейчас, узнав о приезде нескольких машин NCA, бежал ко мне, предупредить, попытаться спрятать и вывезти в безопасное место. Но ты не успел. О, это ни в коем случае не претензия. Просто после тех его слов, я почему-то глупо поверил, что у меня есть надежный тыл не только со стороны семьи, но и со стороны Аристократа. Он только проговорил эти слова, а я уже верил ему. В то, что он всегда выручит и спасет, ведь он уже вытаскивал меня из полной жопы с делом Фейвексов. И я верил, слепо надеялся, что и в этот раз он придет на помощь. Как фея крестная, которая выручает в сложных ситуациях. Только вот мне не были нужны пышные бальные платья, хрустальные туфли и коне-мыши. Всего лишь какой-то мелкий план побега. Он ведь уже готов, Драко явно довел его до ума, и если бы он заметил приближение Шеклболта с его группой поддержки, если бы только выбрал другое время для отлучения из отеля, он бы вытащил меня. Я это знаю так же хорошо, как свое имя. Передо мной открыли дверь и грубо вытолкали на улицу. Я немного подскользнулся на свежем снегу из-за тонкой подошвы тапок и качнулся в сторону, однако, жесткая рука схватила за плечо и поставила меня на место. Я невольно зачерпнул тапком снег и от тепла кожи, которую не скрывали даже забытые на стуле номера носки, он стал быстро таять, морозя ступни и посылая по телу холодные мурашки. Спасала мысль о том, что, когда меня погрузят в машину, там хотя бы будет печка, и я отогреюсь. Но, даже в мыслях удача отвернулась от меня, потому что мы остановились на ступеньках после короткого жеста Шеклболта. Он встал рядом со мной и улыбнулся Драко. – Мистер Малфой, рад вас видеть. Как вам погода на улице? Вы уже возвращаетесь с прогулки? – какой милый джентльмен, подумал бы я, если бы увидел Кингсли в эти минуты впервые. – Да, немного подмерз, решил вернуться. – он все еще тяжело дышал, и пар от его частых глубоких выдохов уносился вверх. Я кинул на него короткий взгляд и опустил глаза, уставившись на краснеющую кожу своих мокрых ног, которые с каждым порывом жгучего, холодного ветра мерзли все сильнее. – Как поживает ваш отец? – Благодарю вас, он в полном порядке. Чем больше я смотрел на свои ступни, тем ярче мне представлялись картинки ампутации конечностей, которые я случайно увидел в ходе посещения своего хирурга, который накануне вытащил из меня чуть меньше десяти пуль (да, бывают и неудачные завершения дел). Чтобы не зацикливаться на грозящем отпиливании ног, я перевел взгляд на ботинки Малфоя. Теплые, с мехом. То, что нужно в такую погоду. Молодец. Главное, чтобы не замерз и не простыл. – Помнится мне, ваш отец защищал мистера Поттера от моих подозрений. Так вот, передайте ему, что он крупно ошибался на его счет. Да и вообще, зря вы связались с этой грязной семейкой. Мой вам совет - бегите от них, пока не поздно. Такие знакомства не доведут вашу благосостоятельную семью до добра. – Мой жених из этой семьи. – Тогда сочувствую вам. И все-таки предлагаю передумать на счет свадьбы, пока еще есть время. – Я подумаю. – Уж пожалуйста. Я беспокоюсь о вашей безопасности. Всего хорошего, мистер Малфой. Ах, вот как мы заговорили. Я скрипнул зубами в негодовании. Я подумаю? Он сказал я подумаю на вопрос о том, чтобы отказаться от знакомства с нашей семьей? Какой же ты лицемерный, Малфой. Ты сам не лучше меня. Да, господи боже, это за твое преступление я сейчас иду в наручниках по холодному снегу в полицейскую машину навстречу своему 30-летнему сроку. Я ведь верил тебе, Малфой. Аристократ. Как ты мог? Я все-таки поднял не него глаза, и грустно усмехнулся. Вот так и разбиваются надежды на светлое будущее. Он смотрел на меня в ответ с таким заметным раскаянием, что я запереживал, как бы Шеклболт по одному этому взгляду не решил, что он причастен и не скрутил его тоже. – Привет, Малфой. – все же сказал я. – Неплохо выглядишь. – Я бы мог тебе сказать то же самое, но не умею лицемерить. – он улыбнулся мне и пожал плечами. Ох, не обманывай. В этом ты хорош, мы могли убедиться минуту назад. – Спасибо за заботу. – лишь успел сказать я, когда меня резко нагнули и повели по дорожке к машине. Я чувствовал себя омерзительно из-за этого унижения. Задержание, слова Кингсли, невозможность закончить дело. Малфой, на глазах которого меня тянули вперед. – Не стой на ветру. Замерзнешь. – зачем-то произнес я, слегка повернув к нему голову. Он уже не был в поле моего зрения, но я знал, что слова были услышаны. – Даже не пытайся, Поттер. – криво усмехнулся Кингсли, гордо вышагивая рядом со скрюченным мной. – Твои заискивания перед семьей судьи не помогут. Я упеку тебя, даже вопреки его слову. – Я не заискивал перед ним. – почему-то решил ответить на нападку я. – Значит, заигрывал. – он похабно улыбнулся. – Как интересно в вашем семействе устроены любовные дела. А как же брат? Или он знает, что за его спиной ты, неблагодарный гаденыш, кадришь его мужика? Шеклболт гнусаво засмеялся и его смех подхватили сопровождающие нас агенты NCA. Этот короткий разговор, к моему счастью, завершился быстро, так как мы уже пересекли стоянку и подошли к их служебной машине. Один из сопровождающих открыл передо мной дверь, а второй резко толкнул, от чего, я, не успев соориентироваться, ударился головой о раму. – Что же так неаккуратно, Поттер? – послышался смешливый голос одного из них. – Береги себя, а то мы не довезем тебя в целости и сохранности. И они снова загоготали над тупой шуткой. Идиоты. Меня подмывало им ответить, но я сдерживался, потому что надеялся, что без лишних разговоров они поскорее закроют дверь, и я снова начну чувствовать свои замерзшие ноги. И, о чудо, они услышали мои внутренние просьбы! Дверь закрылась, громко хлопнув, и я прикрыл глаза, расслабляясь на несколько мгновений. Группа задержания осталась на улице в полном составе, прикуривая друг у друга, и снова гогоча. И я не смел портить им праздник. Они отмечали долгожданное задержание задолбавшего их преступника - имели право. Кингсли-то вообще светился, как новогодняя гирлянда. Я первый раз в жизни видел его рожу такой довольной. Чаще всего в нашем противостоянии победителями выходили мы, а в этот раз он поймал крупную рыбу. Печка была включена на полную, поэтому вскоре я начал чувствовать свои пальцы. При шевелении они отдавали болью, но это означало, что мои ноги были все еще при мне. Вдруг, голоса у машины стихли, и я повернул в их сторону голову, открыв глаза. По парковке, быстрым, но неторопливым шагом, шли родители. Папа, прижимающий к уху телефон, нашел меня взглядом, и кивнул, доставая из кармана пальто ключи от машины. Мама не отрывала от меня глаз, как будто прощупывая состояние. Я слабо улыбнулся ей, пытаясь передать, что в данных обстоятельствах, я вполне себе неплохо себя чувствую. Она, как будто поняла это, и перевела взор на Шеклболта, который молча курил в окружении своих верных псов с пушками. Они настороженно следили за каждым шагом Джеймса и Лили, а я отметил еще и потяжелевший взор их предводителя. Но какой же убийственный взгляд был у мамы. Это было очень пугающе, но, в то же время, завораживающе красиво. На этой парковке все знали, кем она была и с какими людьми близко общалась. Ее картель обслуживали серьезные ребята из Латинской Америки, для которых пристрелить копа было делом чести. В своих бразильских фавелах или мексиканских бедных районах, ее люди вели ежедневную борьбу с правоохранителями, защищая свой бизнес. Кингсли знал, что мама еще ни разу не привлекала эту силу, стараясь сдерживать наш конфликт в рамках допустимого, но у всех есть красные линии, которые переступать себе дороже. И сейчас он размышлял, а не был ли мой арест этим самым недопустимым пределом. Я по его глазам видел засуетившиеся на этой почве мысли. Однако, он не знал того, что мама никогда этого не сделает, ибо знает, какие последствия принесет открытое столкновение с полицией. Это как ядерная кнопка. Она существует, и она всегда под рукой, но стоит нажать, как все полетит к чертям. Воспользоваться помощью этих людей было легче легкого - достаточно позвонить нескольким ее партнерам в Бразилии или Уругвае и на следующий день Лондон заполонят боевики латинских картелей. И они будут неуправляемы. Голодны до наживы. Жестоки. Мама любит меня, но она никогда не рискнет национальной безопасностью, ради того, чтобы вытащить меня таким способом. Но Шеклболт не знает об этом опасении и сейчас мне доставляет истинное удовольствие наблюдать за тем, как они вдвоем играют в грозные гляделки. Но, перепалка взглядов не продлилась долго. Мама быстро села в машину, и отцовский Maserati вырулил на подъездную дорожку. Судя по всему, родители приедут в полицейский участок раньше нас. Это даст папе фору узнать, что именно люди Шеклболта успели накопать на меня. Ведь мое личное дело с горсткой доказательств сейчас преспокойно лежало в чемодане Драко, а других, за такой короткий срок, откопать было очень сложно. Передние двери служебной машины открылись и на сидения залезли два агента NCA. Странно, что ко мне назад не посадили еще одного. Я ведь могу попытаться сбежать, придушив водителя цепью от наручников, и заставив его съехать в кювет по дороге. Даже немного обидно, что они не верят в меня. Наш водитель тут же включил рацию, висевшую на его нагрудном кармане, и произнес: – Босс, мы готовы. В ответ не раздалось даже треска, но машина, в которой сидел Кингсли тут же двинулась вперед. Мы встали за ней и двинулись вниз по склону, навстречу моей камере временного содержания. +++ От отеля до полицейского участка по заснеженной дороге и сквозь метель мы пробирались долгие несколько часов. За это время я смог не только восстановить кровоснабжение в ступнях, но и привести голову в относительный порядок. По всему выходило, что у NCA на меня, действительно, ничего нет. Факт первый – все зацепки, которые Кингсли и Ко собирали долгие годы против Избранного, а в добавок и материалы, подтверждающие, что я и он это один человек, теперь были спрятаны у Драко и, вероятнее всего, после этого громкого задержания он уже их надежно припрятал или вообще избавился от папки. Факт второй – меня схватили именно по подозрению в похищении секретных документов, которые пропали из архива NCA и личного кабинета Шеклболта. Факт третий – я не совершал этого, а значит и физических улик против меня быть не может. Любой толковый адвокат размажет их несуществующие доказательства по стенке. Кингсли не дурак, и знает это. Он бы не стал влезать в это дело без поддержки сверху, а значит, и ордер на мой арест выдан кем-то посерьезнее директора Национального агентства по борьбе с преступностью. И вывод из всего этого напрашивается один – меня не могут посадить, но хотят удержать подальше от бриллианта. Эта мысль не давала мне покоя на протяжении всего пути до участка. И спустя несколько часов, она трансформировалась в новый, максимально чистый по исполнению план похищения «Lesedi La Rona». В скором времени придет отец. Он мой адвокат и его обязаны пропустить и предоставить нам для переговоров комнату, где мы сможем перекинуться парой слов без свидетелей и прослушки. Тогда я расскажу свою идею ему. Джинни сможет воплотить ее в жизнь. Поиграем, Кингсли? +++ Как я и предполагал, бюрократические процедуры затянули отца на долгое время. Он пришел ко мне спустя четыре с половиной часа после того, как меня посадили в камеру. Стоит отметить, что их было всего две в участке, что объяснялось малочисленностью самого городка и практически полным отсутствием преступности из-за туристической привлекательности места. Поэтому из двух камер, занята была лишь моя, и сейчас, я, закинув руки за голову, наслаждался тишиной, которую не мог словить уже долгие месяцы. Камеры находились на втором этаже и сюда никто ни разу не зашел все то время, что я был здесь. Вся полицейская жизнь размерено протекала внизу, а сюда, как я понимал, приходили лишь по делу. И сейчас три пары ног уверенным шагом направлялись в мою сторону. Однако, где-то на середине пути послышался щелчок другой открываемой двери, а через несколько секунд, в мою сторону продолжил движение лишь один человек. Вероятно, мои посетители остались в так называемой «комнате для свиданий» - единственном месте во всем здании, где можно не бояться прослушки и говорить спокойно. Хотя, с Шеклболтом ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно, если это касается прав и свобод человека. Однако, отец всегда проверяет помещения на такие подлянки и носит с собой заглушающее устройство. Надеюсь, это именно тот случай, потому что мне нужно было с ним многое обсудить. – Мистер Поттер, к вам пришли. – сухо бросил полицейский и попросил протянуть руки через решетку, чтобы он мог заковать меня в наручники вновь. После этого, мы вышли в коридор и направились в сторону немного приоткрытой двери. – Вас ждет ваш адвокат и жених. – безэмоционально произнес он, когда мы уже почти подошли до нужного помещения. – Кто? – переспросил я, не поверив в то, что услышал. – Ваш адвокат. Это, как я понял, ваш отец. – А второй кто? – снова уточнил я. Ноги слегка заплетались от того, что я не видел куда шел, потому что постоянно смотрел назад, на моего сопровождающего. – Вы очень забавный человек, мистер Поттер. – не изменившись в лице произнес он, а затем практически затолкал меня в открытую дверь и захлопнул ее за моей спиной. На меня тут же уставились глаза папы и… – А ты что здесь делаешь? – я нахмурился и прошел к деревянному столу, который одиноко стоял посередине пустой комнаты. – Для встреч с задержанными допускают лишь членов семей. – пояснил папа. В небольшом помещении было тускло. Света, который давала одна лампа, не хватало на все пространство комнаты, поэтому стол ярким пятном выделялся последи полумрака. Все углы были затемнены, поэтому фигуру Драко, который стоял поодаль, я смог узнать лишь благодаря цвету волос. – Это я знаю. Но Драко Малфой не является членом нашей семью. По крайней мере пока не выйдет замуж за Билла. – я сел напротив отца, случайно громко проехавшись по столешнице металлическими браслетами наручников. – Кстати, может объясните мне, почему так странно вышло, что его назвали моим женихом? – Представили так, как я сам назвал себя во время регистрации посетителей. – подал голос Малфой и подошел ближе к столу. – С какой стати ты вообще пришел? Я думал увидеть на твоем месте маму, но вот ты… – Допускается посещение только двух человек. Мы решили, что Драко в этой ситуации будет полезнее, чем Лили. – папа раскрыл свою папку и прогладил пальцами страницы своего ежедневника. – Интересно, почему вы так решили? – не унимался я. Я хотел получить адекватные ответы на свои вопросы, но пока мне прилетали лишь непонятные обрывочные факты. – Не об этом сейчас нужно говорить, Гарри. У нас мало времени. – отец покачал головой, осуждая мои попытки добиться от них внятных пояснений. – Ордер на твой арест… –…выдал Аластор Грюм. Я уже знаю. И по каким причинам я здесь нахожусь, я тоже знаю. И что у них нет ни одного серьезного аргумента против меня я в курсе. Просто скажи мне, когда ты меня вытащишь. Мне нужно успеть к началу пресс-конференции. Я подался вперед, наклоняясь к папе. Он был лучшим в своем деле, поэтому я не сомневался, что все гребанные процедуры, касающиеся моего освобождения и заключения под условный домашний арест до выяснения обстоятельств, или полного снятия с меня обвинений не заставят себя долго ждать. – Мне нужно очень много всего организовать, пап. Дорога каждая минута. Но, на мой горячий призыв, Джеймс лишь странно прятал глаза в документах. – Дело в том, что быстрее, чем через два дня, тебя не отпустят. – все же произнес он. – Два дня? – сердце на секунду рвано дернулось. – Меня выпустят отсюда лишь в день пресс-конференции? – Это самое быстрое, что я могу устроить, сын. – с горечью сказал отец. – Но по всем законам меня могут задержать без доказательств лишь на 36 часов. Это никак не двое суток. – Это так, но следствие запросило больше времени, потому что эксперты проверяют новую улику, которая может стать ключевой в обвинении. Это одна из поправок, которая дает легальный способ задержать тебя здесь дольше положенного. – Какая к черту поправка? – начал злиться я. – Близнецов поймали на продаже оружия террористам, но под домашний арест их отправили через сутки после задержания. И это сделал ты. Что не так в моем случае? – Помимо это есть еще ряд факторов, которые не позволят мне провернуть все так же быстро, как в случае с ребятами. – он прикрыл ежедневник и сложил руки поверх него. – Я приложу все усилия, чтобы ускорить процесс, но вероятность положительного исхода слишком мала. – Как сильно я им мешаю… – я поставил оба локтя на стол и обхватил ладонями лоб. – Я не успею воплотить в жизнь свой план. И это даже не смешно уже. – хотя на этих словах я все-таки ухмыльнулся. – Этот блядский бриллиант просто не хочет быть похищенным. Он сопротивляется как может. Два моих плана - коту под хвост, а третий я даже не смогу начать реализовывать. Меня явно кто-то проклял. Такого никогда не было чтобы три раза я проваливал дело. – Ты не провалишь дело. – послышался уверенный голос Малфоя, и я повернул к нему голову. – Именно поэтому я здесь. – Я немного глуповат, раз не понимаю смысла твоей фразы? – переспросил я. – Немного, да. – он подошел совсем близко и оперся пальцами о столешницу. – Мне нужно идти. – засобирался папа. – Я попробую ускорить процесс, надавив на некоторых людей, но нужно поторопиться. А вам - поговорить. Он последний раз посмотрел на меня с грустной улыбкой, и я уже начал понимать, что все его усилия вероятнее всего ни к чему не приведут, и я выйдут отсюда аккурат в день Х. Папа оставил на столе заглушку и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Теперь мы остались одни. Ну хорошо. Допустим, моя семья предположила, что у меня может родиться новый план похищения, и решила направить мне помощника для обсуждения и дальнейшего его претворения в жизнь. Но, почему не Джинни? Именно этот вопрос я задал Малфою. – Это было совместное решение леди Блэк и мисс Уизли. – Бабушка и Джинни тебя послали? – я не верил в его слова. Если бы перед ними стоял выбор - верная сестра или непонятный, малознакомый Драко Малфой - их решение было бы очевидным. – Вернее, я предложил свою кандидатуру, а они согласились. – Вот это уже похоже на правду. А тебе это зачем? – Хочу помочь и… – он неловко замолчал, не смотря в ответ. – … и загладить вину. – За что? – Я обещал тебя выручить в случае опасности и не успел. Нарушил собственное слово. Я виноват перед тобой. – Никто никому ничего не должен. – я взмахнул рукой, забыв о наручниках, и вторую кисть дернуло вбок. – Мы чужие люди. Ты не должен был спасать меня. Это лишь мое дело. Он не ответил, а я не захотел продолжать разговор. Однако, один вопрос мне все же нужно было задать. – Кстати, а зачем ты полез в архив NCA? Просто так взял, решил, что хочешь проверить свои силы, и рванул в Лондон? – Нет. – он обогнул стол и сел напротив меня. – Понял, что Шеклболт прижимает тебя и места для маневра под его наблюдением практически не остается. Решил немного помочь… – И вот, я здесь. – хмыкнул я, подводя итоги его приключения. – Да. За это тоже прости. – Сплошные извинения. Мне кажется, с твоим появлением в моей жизни увеличилось количество проблем. Казалось бы - один бриллиант, но два неудачных похищения, арест и полная уверенность, что третьей попытки не будет. – Будет, если у тебя есть план. Всю подготовку я возьму на себя. Мы с Джинни переговорили, она сказала, что доверит это мне. Как, оказывается, просто уломать Джинни на сотрудничество. К ней может подойти любой малознакомый человек, сказать, что хочет быть в доле и она, раскрыв объятия, согласится принять его. – Об этом не может быть и речи. Я смирился с мыслью, что ты знаешь о бриллианте, что раскрыл нашу семью, но не смей влезать в это дело. – Я предложил помощь не потому, что хочу получить камень себе. После завершения операции он будет принадлежать тебе и твоей семье. – Тогда какой смысл с твоей стороны впрягаться? – Избранный стал мне дорог за то время, пока мы общались. И, мне кажется, в подобной ситуации, он бы тоже не прошел мимо моей проблемы. – он положил руки на столешницу и придвинулся ближе. – Я ведь прав? Если отринуть события последней недели, и вернуться в тот момент, когда мы были друг для друга обезличенными друзьями по переписке, я, конечно же, помог бы ему. Стоило бы лишь попросить, и я бы примчался на помощь в любую точку мира. – Между нами сейчас тонна недосказанности, которая мешает. Но, давай, вынесем ее за скобки и поговорим уже после того, как все завершится. Сейчас это ни к чему не приведет. – сказал Малфой. – Аристократ просто хочет помочь Избранному. И на этом все. Без вторичных причин, тайных целей и двойного дна. Я верил Аристократу. И давно хотел поработать с ним. И вот этот шанс мне предоставился, но я не спешил соглашаться. Потому что Драко Малфой для меня был слишком подозрительным и доверять ему было бы глупо. В моей голове все перемешалось, слепилось в одну большую кучу непонятных фактов, которая отказывалась распутываться. В таких ситуациях, когда времени на разбор мыслей не было, а действовать нужно было срочно, я прислушивался к Джинни. И в этом случае она одобрила привлечение Драко. – Хорошо. Будь по-вашему. – сдался я. – У меня есть план. Он хмыкнул. – Я и не сомневался. – Пока он только в голове и, вероятно, подготовка к нему будет очень затруднена. Нужно найти человека, который сможет за сутки создать одну вещицу со сложным механизмом и перевести ее сюда. – У меня есть на примете парочка специалистов в подобных делах, но мне нужно понять, насколько сложна работа. – Я сейчас расскажу. – я придвинулся к столу и свел лопатки. – Есть лист и ручка? Механизм нужно нарисовать, чтобы понять, как он работает. +++ Обсуждение плана не заняло много времени. Я рассказал канву, которую успел придумать, а Драко лишь понятливо кивал и периодически вставлял свои ремарки, которые оказались довольно полезными. За полчаса мы успели обсудить все аспекты плана и вот, услышав приближающиеся шаги за закрытой дверью, наш разговор плавно сменился на ничего незначащие темы. Когда полицейский вошел в допросную и сказал, что у нас осталось пять минут, Малфой засобирался. Мне было даже как-то не по себе от того, что последний знакомый мне человек уходит. Через пять минут меня выведут отсюда в камеру, запрут решетку и оставят одного до следующего утра. Язык сам захотел продлить чувство безопасности, которое я испытывал рядом в кем-то из «своих». – Драко. – позвал я его, когда он уже начал вставать с жесткого стула. Он замер, посмотрев на меня, и тут же вновь опустился обратно. Я замолчал, не понимая, зачем вообще открыл рот. Но он взял все в свои руки и продолжил за меня: – Мы с твоей семьей не допустим, чтобы ты потерял свое имя. Тем более это будет хорошим пинком Шеклболту, под носом у которого мы провернем крупнейшее в его жизни похищение и заявим о причастности Избранного. Он подавится собственной слюной, которой в негодовании будет брызгаться от понимания, что ты и тут обошел его. Ты похитишь этот бриллиант, находясь в десятках миль от места событий. Он ничего не сможет доказать, а ты продолжить оставаться на вершине. – он улыбнулся. Понимающе и тепло. Как будто был горд мною. Тем, что я лучший в своей сфере. Тем, что я и был Избранным. – Тебе не будет обидно из-за этого? – все-таки спросил я, чувствуя непонятное беспокойство. – Твое имя в ходе этого дела даже не прозвучит. – А я выполняю свою работу не ради признания или славы. Мне просто это нравится. Он плавно встал и кивнул мне в знак прощания. Когда он взялся за ручку двери, я снова остановил его: – Зачем ты вообще занимаешься всем этим, если тебя не интересует ни почет, ни прибыль? – Меня когда-то заинтересовал ты. Вот и все. – он опустил глаза в пол, но затем решительно поднял голову, и оглянулся ко мне. – Не переживай. Все будет сделано на высшем уровне. Хотя бы в этом доверься мне. И, не дожидаясь моего ответа, вышел. А я кивнул в пустоту и прикрыл глаза. +++ В первую ночь пребывания в камере уснуть у меня не вышло. Я постоянно реагировал на посторонние шумы, чьи-то шаги по коридорам, тихий стрекот включенного в комнате у полицейских телевизора и редкие яркие блики на потолке, пробивающиеся в высокое окно от проезжающих мимо машин со включенными фарами. То, что я был здесь из-за своего интереса к камню – это даже не секрет. И единственное объяснение, которое вязалось со словами отца и обычной человеческой логикой – начальники Кингсли решили не рисковать моим близким соседством с бриллиантом и упекли меня сюда, чтобы минимизировать возможность подготовки самого похищения. О том, что Джинни была моей подельницей – они не знали, а на остальную семью у NCA было целое недоказанное ни по одному пункту досье, в котором говорилось об отсутствии других воров среди Блэк-Поттеров. И тут, неожиданно, на горизонте появился Аристократ. Он тоже лакомый кусок для всех правоохранителей, но он всегда максимально осторожен. Поэтому на него у Шеклболта и его коллег точно ничего не было. Да и не успели бы они что-то нарыть, ведь Драко вышел на серьезный уровень относительно недавно. Я задумался над его последними словами, которые тот произнес перед уходом. «Меня когда-то заинтересовал ты». Приятная волна признательности прокатилась по телу от ног до макушки. По всему выходит, что я вырастил новое поколение преступных элементов Великобритании! Да еще каких. Он почти переплюнул меня в мастерстве. Хотя, после проникновения в NCA, уже точно переплюнул. Хоть я и никак не отреагировал на его слова о том, что он сделал это специально, чтобы помочь мне и ослабить хватку спецслужб на моей шее, но я был благодарен. Это чертовски глупый, опасный, необдуманный поступок, но для меня такого никто никогда не делал. Поэтому сейчас, думая об этом, у меня непроизвольно поджимаются пальцы на ногах и щекочет под ребрами. Рискнуть своей свободой и, возможно, даже жизнью, ради практически незнакомого человека? Вверх сумасшествия. Но он сделал это ради меня. А это о многом говорит. Например, о том, что я может быть и не совсем и незнакомый. Ведь: «Меня когда-то заинтересовал ты». Я не перестану прокручивать эти слова в голове, потому что они приносят мне непривычное чувство важности для кого-то. Долгое время я не испытывал подобного, потому что в нашей семье было не принято выражать эмоции по отношению друг к другу. Мы не делились своими переживаниями, не считали нужным поддерживать родственников. Мы не спешили открываться перед кем бы то ни было, и не делали шагов навстречу. Но за эту неделю между нами что-то поменялось. Возможно, нас сблизило общее дело, которое сплотило всех вокруг одной проблемы и аккумулировало в нас чувство единения, но я впервые почувствовал, что у меня есть Семья. Наши ежевечерние (не вспоминаем первый, который закончился смыванием крови в туалете отеля), общение, даже совместная поездка в горы…это было незабываемо. А возможно семьей нас сделала актерская игра перед Малфоями. Ведь они не были в курсе наших сложных отношений. И я вдруг понял, что боюсь, ведь наше взаимопонимание может растаять, как только Нарцисса приветливо помашет рукой из окна машины, а Люциус пожмет нам руки в знак прощания. Их автомобиль скроется за поворотом, и красивая картинка семейности распадется, как карточный домик. Если это произойдет, то я соберу все свои вещи, и не оборачиваясь уеду в какую-нибудь Индию. Я не смогу пережить этого предательства. Бабушкины улыбки, которых не было с детства, объятия материи, которые мои руки не помнили долгие годы, теплоту ладони Молли, которая стояла за моей спиной, готовая заслонить от Шеклболта при любой возможности. Если это все игра, невероятное актерское мастерство, то я обзову себя самым доверчивым человеком во Вселенной и уеду. А перед тем, как сесть в самолет, сделаю всего одно действие. Спрошу у Аристократа, не поедет ли он со мной. Хотя бы его я могу не терять? Я пока не понимал, кем именно он стал для меня. Он уже не совсем чужой, но и не близкий. Я не мог ему доверять, но и не верил, что он сможет предать. Скоро он станет для нас новым родственником, а у меня зубы сводит как от боли от одной лишь мысли, что такие разные люди, как Драко и Билл, могут быть вместе. Я хмыкнул в темноту и покачал головой. Ну хоть сейчас-то я могу признаться самому себе, что это была обычная ревность? Что если бы на месте Драко был другой человек, то и отношения к скорой свадьбе у меня были бы совсем другие? Как это вообще могло произойти? В какой момент я не смог уследить за собой? Во время нашей первой встречи, когда просто глупо и стыдно залип на нем? Или, когда мы оба зависли во время рукопожатия в коридоре? Или, когда я увидел несправедливое равнодушие к Малфою со стороны его жениха? Уж сейчас я точно не смогу определить эту точку отсчета, но этот и не нужно. У меня впереди было несколько долгих часов наедине с собой. За это время я точно смогу разобраться в том, что происходит вокруг и как я к этому отношусь. К семье, к Биллу, к своей «профессии» и смысле ее продолжения. Я смогу понять собственные чувства и распутать клубок мыслей, которые постоянно откладывал «на потом». И почему я даже не удивлен, что в больше их части фигурирует Драко Малфой?