Портной

      «Ну и хуй с ним, - уныло думает Миха, привычно разлёгшись на заднем сидении, - не хочет- не надо».       Внутри клокочет приятное собственническое чувство: они попробовали, он попробовал, Агате это нахрен не надо, значит, Князь остаётся. С ним, с Михой, остаётся.       Увлеченный своими мыслями, то, что они уже приехали, Горшок понимает не сразу: уж слишком непривычна тянущаяся из дома гробовая тишина и темнота. Становится неуютно. - Спят что ли, - удивленно предполагает Поручик, первым поднимаясь на крыльцо, - рано же. Миша без всякой надежды стучит в дверь, и уже готовится доставать ключи, когда понимает, что замок не закрыт. Душа разом ухает в район пяток. Они же закрывали дверь, когда уходили? Или нет? Дверь податливо открывается с противным скрипом. - Мы вернулись! - излишне громко и нарочито радостно информирует Балу. – Можно нас совсем не встречать, мы абсолютно не соскучились! Единственным отвечающим звуком становится звук их собственных шагов. Поручик безрезультатно щелкает выключателем. - Кажется, пробки вышибло, - предполагает он, - Мих, есть фонарик?       Подсвечивая шкаф в прихожей слабеньким светом от экрана телефона, Горшок откидывает с полок запасы истинных дачников: какое-то старое тряпье, детскую лопаточку, пожелтевшие газеты и, наконец, извлекает два фонарика, вручая один Балу. - Может, у тебя там и дубина какая припрятана? – шутливо спрашивает Пор. - Ага. И дубина, и набор арбалетов, и коллекция ружей, - ворчит Горшок, закрывая шкаф, - ты тут не нагоняй страху, ага? Лучи света вразнобой шарят по этажу, не находя ничего необычного. Не сговариваясь, все трое направляются к лестнице. Зашедший первым Балу шумно выдыхает, давя короткий вскрик, и роняет фонарик на пол. Тот предательски мигает и тут же затухает. - Блять, - сипло выдыхает Шура, кидаясь в темноту, - блять!       Луч фонаря в мишиной руке выцепляет силуэт лежащего ничком на полу Реника. Поручик кидается вслед за Шурой, с размаха бухается на колени и замирает, опуская руку Лосю на шею. Миха нервно водит фонариком по всей комнате, запоздало понимая, что практичнее было бы просто распахнуть занавеску. Андрея в комнате нет. - Насмерть? – хрипло предполагает худшее Миша, делая шаг в сторону окна и всё же отодвигая плотную ткань. - На хуясмерть, - огрызается Саня, - у тебя связь ловит? Надо скорую вызвать. Пульс есть. Миша проверяет сеть. Связи нет. Как, всё ещё, и Князя в комнате. Сууука.       В вечерних сумерках становится ясно, что свалился Ренегат явно не от большого желания проверить чистоту пола: на затылке виднеется подсохшее пятно крови, а рядом обнаруживается и виновник торжества – выдернутая из розетки прикроватная лампа. - У меня тоже не ловит, - сообщает Шура, бегло проверяя телефон, - странно, еще днём нормально же было… - Его в город надо везти, пока живой, - отстраненно говорит Саня, копошась в рениковских волосах и пытаясь оценить масштаб бедствия, - башка насквозь не пробита, но сотрясение наверняка сильное, раз он в отключке. -Сдурел? – шипит Миша. – Андрей тут без него окочурится в два счета. Саня, как в замедленно съемке, поднимает взгляд. - А ты Андрея здесь наблюдаешь? Видимо, не окочурился. - Думаешь, - шепчет сидящий рядом Балу, - это…он Реника? - А кто? Давай, Шурка, подсоби-ка. Нужно его до машины. Тяжелый, сука. - Охуели?! – кричит Миша, потому что всё происходящее – это какой-то бред, чушь, дешевый фильм ужасов, - Андрей где-то в доме заныкался, искать надо, а не лясы точить. И ментов вызывать. - Не будь долбаебом, Миш, - пытается приподнять Ренегата Пор, - конечно, все грабители мира, охотясь за припрятанными здесь золотыми слитками, случайно обнаружили вроде бы почившего Князева, и заодно прихватили его для дальнейшей перепродажи безутешным фанатам. Так ты себе это представляешь? - Да хоть бы и так, - скрещивает на груди руки Миша. - Я, блять, предупреждал, - голос Пора сочится чем-то похожим на усталое раздражение, - я говорил, что так не бывает, что это хтонь какая-то, которая и ждёт только, пока мы бдительность потеряем. Чтобы убедиться, надо было подождать, пока Лось по башке отхватит? В один шаг Миха оказывается рядом, хватая Поручика за воротник и чуть приподнимая. - Закрой, сука, рот, - сипит он, разжимая руки. - Не отвлекаю? – подаёт голос всё ещё сидящий на корточках Шура. – Нормально всё, ребят? Миш, ещё не со всеми посраться успел, нагоняешь план экстерном? Поручик не сводит с Михи напряженного взгляда. - Во-первых, действительно стоит проверить, нет ли Андрея где-то в доме. Во-вторых, если его, как предполагает Гаврила, увезли, будем объективны, Ренегат бы уже признаков жизни не подавал. Значит, Князь где-то недалеко…относительно. В-третьих, Саш, что ты там рассказывал о Лосе, выезжающим дальше указателей на дороге? Готов сейчас проверить еще разочек? Нет? Вот и славненько. Пор опускается обратно, с видимым усилием переворачивая лежащего Реника. - Выделений из глаз и ушей нет, - непонятно зачем вслух констатирует он, - кровоподтеки не наблюдаются. Череп, на мой дилетантский взгляд, цел. Перевязать надо. - Это ты где так поднаторел? – вкладывая в голос всю миролюбивость, на которую он сейчас способен, спрашивает Миша. - Да был повод, знаешь ли, - практически цитирует Балу Пор, поудобнее устраивая Реника на коленях, - метнитесь за аптечкой кто-нибудь. - Я – Андрея искать, - безапелляционно сообщает Миша, разворачиваясь в сторону лестницы. И без того кучу времени за болтовнёй проебали. - Сейчас принесу, Сань, - доносится голос Шуры, - а потом Михе помогу, лады? Мы быстренько.       Пока Поручик с Балу возятся над разбитой головой Реника, Миша успевает проверить весь первый этаж. Андрей, разумеется, там не находится, поэтому Горшок, не дожидаясь друга, быстрым шагом направляется к лесу.       На улице ещё достаточно светло, но, как только Миша заходит под кроны плотно стоящих деревьев, вокруг разом опускается давящая темнота. Миха чертыхается и снова включает фонарик. Обычно наблюдаемый из окна приветливый лес кажется затягивающей топкой могилой.       Сначала он честно пытается следовать по узкой тропинке, протоптанной усердными грибниками, но быстро теряет её из-под ног и бредёт наугад, с каждым шагом теряя уверенность в успехе ситуации. Ну уж нет. Он этого придурка с того света доставал ни для того, чтобы в лесу просрать. А что, если всё-таки не в лесу? А если он просто задарма тут комаров кормит, а Князя реально в какой-нибудь тарантайке уже из области вывозят?       Миша останавливается, чувствуя, как опасливо заходится сердце в грудной клетке. Не хватало ещё и ему тут откинуться, ну уж нет, не дождетесь. Кто именно «не дождется», Миха и сам не может сформулировать, снова упорно начиная продираться сквозь ельник.       Минут через десять приходит запоздалое осознание, что, просто наугад тыкаясь по лесу, найти человека, - это всё равно что искать пресловутую иголку в стоге сена. Реника бы сюда, он бы наверняка ищейкой след взял. Не самое подходящее время с пробитой башкой лежать, однако. Или не пробитой? Пор вроде сказал, что нет. Тогда, может быть, он уже очнулся и сможет сориентироваться быстрее? Ухватившись за мысль, Миха разворачивается, как ему кажется, в сторону дома, и неожиданно осознаёт, что заблудился. Если заблудился – стой на месте и не усложняй другим работу, - гласят методички юных и не очень скаутов. План хороший, но совершенно нереализуемый: остановиться Миша готов только в том месте, где обнаружится Андрей. Горшок упрямо прибавляет шаг, спотыкается о поваленное дерево и кубарем летит на землю.       Острая боль прожигает лодыжку и, выхватив её светом фонаря, Миша находит ногу в неприятно вывернутом состоянии. Дважды сууука. Добегался.       По-старчески кряхтя, Миша неуклюже встаёт, опираясь на ближайшую сосну, и, не сдерживаясь, стонет сквозь зубы от накатывающей волны боли. Сердце вновь заходится рваным стуком, и Миха, проигрывая, падает обратно на сухую траву. - Пиздец, - почти весело одалживает он у Поручика любимый эпитет, - приплыли.       Миша приваливается к уже знакомой сосне спиной и пытается выровнять дыхание. Было бы неплохо оказаться в этом лесу с припрятанной несуществующей нычкой, отвлечься от боли, найти Андрюху – а дальше уже хрен бы с ним. Только бы в этот раз успеть, не проебаться, не ты.       Миха успеет. Не может быть, чтобы не успел, чтобы не смог. Не может быть, чтобы он умудрился воскресить покойника (зашить), две недели караулить его дыхание, вспоминая все молитвы, которые когда-то слышал и на ходу придумывая новые, а потом, один раз поддавшись на разговоры всегда-правого-Балунова, проебать всё разом.       Миша жадно хватает ртом воздух и чуть не плачет от обиды. Почему-то неуловимо чувствуется свежесть ебаного Финского залива и едкий запах краски, так и не высохшей поверх Горбунка. Сейчас он встанет, поковыляет дальше и обязательно найдет Дюху, только вот всего минутку…Одну минутку он точно заслужил. Миха устало прикрывает глаза и позволяет себе окунуться в забытье.

***

             Пощечина выходит тяжелой. Голова отлетает куда-то вбок, щека больно царапается о сосновую кору. - Мииии-ша, блять. - Уже два слова, получается, - нервно хихикает Миха, - и второе даже не «Кукла», неплохо идём.       Лицо Андрея в свете упавшего фонарика выглядим серым, как в день возвращения из морга. Правда, эмоция на нём уже практически забытая, последний раз встреченная вживую больше года назад – Андрей злится. Сводит брови, опасливо щурится, поджимает губы, целиком становится каким-то острым и колючим. Миха смеется и вялым жестом ловит Андрея за руки. Тот не вырывается, лишь хмурится сильнее. - Нашелся, - снова заходится смехом Горшок, - сам и нашелся, да, Дюш? Получается, это мне каждый раз помирать собираться надо, чтобы ты вернулся? Ты б сказал, я бы сразу на даче руки резанул, чтобы так сказать, ускорить процесс. Андрей утыкается лбом куда-то в район плеча и застывает. -Ми-ша, - повторяет он уже шепотом. Миха привычным жестом запускает ему руку в волосы, чуть массируя пальцами макушку. Андрей неожиданной резко дергается и отстраняется, а потом с размаха бьет в плечо. Горшок болезненно охает. - Ты чего это, Андрюх? Выбираться надо. Давай эти свои штуки потом.       Словно нарочно игнорируя сказанное, Андрей с силой толкает локтем под дых, давит всем весом на вывернутую лодыжку и больно прихватывает зубами кожу на шее. - Андрей, ты… - сдавленно начинает Миха, но не успевает закончить, когда в челюсть прилетает ещё один удар. Голова опять беспомощно дергается, и Князь, словно завороженный, прослеживает за её траекторией, а потом испуганно отшатывается, падает на зад и по-крабьи отползает к соседнему дереву, обхватывая макушку руками. Миша загнанно ловит ртом воздух. Во рту чувствуется солоноватый привкус крови. - Выбираться надо Андрюх, - хрипло повторяет он. Андрей издаёт что-то типа жалобного воя и сжимается сильнее. Миша растерянно трёт шею. - Дюх, нормально всё, разберёмся, - бормочет он, неуклюже ползя на четвереньках в сторону соседнего дерева, - всякое бывает, ну? Чужие мурашки ощущаются под пальцами. Миша наваливается на Андрея сверху, оплетает руками, опускает подбородок на макушку, медленно покачивает. Сердце, кажется, пропускает ещё добрую сотню ударов. - Разберёмся, - вторит своему заклинанию Миха, - и с лесом разберемся, и с башкой твоей непутёвой. Давай только с лесом этим не шибко сказочным сначала, да, Дюш? Вставать надо. Домой идти. Домой.       Вдалеке слышится хруст веток и Шурин голос. Миша прячет улыбку в чужих волосах и позволяет себе ещё одну секунду отдыха, прежде чем крикнуть в ответ. Всё будет хо-ро-шо.