Madhouse

***

— Ты гонишь, Чонгук? — Чимин разинув рот слушал рассказ Чонгука о том, что младшего хотят женить, точнее говоря выдать замуж за Ким Тэхёна. Трое друзей предпочли излюбленной крыше - старый, неиспользуемым ни для каких целей класс, ведь за окном шёл проливной дождь. Чонгук метался из угла в угол, рассказывая о Священном обряде, о самом Святом отце и реакции матери. Хосок не проявлял никакой инициативы в разговоре, он неизменно в окно смотрел, что-то только одному ему известное высматривая. — Да правда это, Чимин! — До этого, никогда не кричащий Чонгук ввёл в ступор Пака своим внезапно повышенным тоном. — Мне страшно. Он сказал, что я должен буду разделить с ним свою душу и тело! — Истерично падая на первый попавшийся стул. —Погоди, а твоя мама что? — Она полностью на стороне Святого отца и считает это благословением для нашей семьи, мне просто не оставили никакого выбора! — Жмурясь он обнимает себя руками, пока в классе виснет тишина. — Ты не выйдешь за него, — До этого, никак не заинтересованный Хосок произносит абсолютно спокойно. Две пары глаз на него резко устремляются. Чонгук в отчаянной мольбе на него смотрит, немо объяснений требует. — Думаешь я позволю тебе выйти за этого конченного педофила? — С яростью выпаливает. — Но что же мне делать, Хо? Уже через две недели должно состояться венчание! — Хосок с толикой раздражительности на него смотрит, а Чонгук умоляюще, требующий помощи. — Сначала разведаем обстановку, — Он замолкает, задумываясь. Второгодник в окно снова смотрит, будто это ему сосредоточиться помогает. — Ты продолжишь себя вести как обычно, бегать за ним, в храме торчать двадцать четыре на семь, как раньше. — И чем мне это поможет? — Есть какие-то места, которые запрещены для «посторонних»? — Чонгук нахмуривается, в его голову тут же приходит мысль о секретных комнатах в храме и церкви. Он на слова Хосока быстро-быстро кивает. — Вот, если ты будешь вести себя как обычно, он не заподозрит тебя ни в чём, ты сможешь пройти в эти места и узнать что-нибудь. Это для начала, по ходу разберёмся, что делать дальше. — А не проще просто обратиться в полицию? — Извергает гениальную идею Чимин. — А они вообще поверят? Ты подумал о том, насколько бредово звучит всё это? — Мой отец следователь вообще-то, он поверит. — немного обиженно произносит. — Твой отец появляется в церкви едва-ли не чаще моей матери. — Произносит Чонгук. — А это значит, что Роэль нас не поддержит, и он будет всецело на стороне этих фанатиков, — Чимин было заикается о чём-то, но второгодник перебивает. — Максимум что и произойдёт, так это они всем следственным отделом пальцем у виска покрутят. Твой отец работает там всю жизнь, Чимин, ему все поверят. — Речь Хосока прозвучала логично и трезво. Они долго сидели в тишине, обрабатывая информацию. Чонгук поникнув опустил голову вниз, глядя себе под ноги. Ему придётся обманывать Святого отца, вести себя также, как и всегда. Это кажется парню невероятно сложным, ведь он думает, что как только он увидит Кима, тут же сбежит. Плеча Чонгука невесомо касается ладонь Хосока. Чонгук сталкивается с ним взглядом и второгодник одними губами шепчет: — Всё будет хорошо. Будет ли?

***

Друзья не провожали Чонгука к храму, они лишь пожелали ему удачи и Хосок лично пригрозил ему тем, что если Чон вечером не выйдет на связь, то второгодник ударит его. Чонгук конечно не поверил, Хосок бы в жизни ему больно не сделал, но то, с каким лицом старший говорил это, заставило юношу волноваться. Чонгук без зонта, продрогший и мокрый до нитки стоял перед территорией ранее любимого храма и церкви. Он видел горящий свет в храме и знал, кто там находится. Чонгук и словом не заикнулся о дневнике своего отца друзьям, сначала мальчик всё лично обдумает и только потом созреет рассказать. Юноша с привычным скрипом двери входит в храм и в конце зала, перед Распятым видит спину Святого отца. Тот усердно молился чему-то, не обращая внимания на пришедшего. Чонгук трясся то-ли от холода, то-ли от страха, он не понимал. Ему было страшно, ведь это первый раз, когда они с Кимом не виделись настолько долго. Какова будет реакция мужчины? Он разозлится или наоборот - будет рад приходу парня? Святой отец заканчивает молитву, он оборачивается и оба встречаются взглядами. На губах священника тут же возникает беспокойная улыбка. — Чонгук? Мальчик мой, ты не видел какая на улице погода? Ты же промок весь, — Всё причитал идя навстречу Чону. А Чонгук к нему и шага не сделал, так и стоит на входе. — Иди ко мне, не стой на входе. — Немного строже. Чонгук закрывает скрипучую дверь, идёт медленно, не спеша. Чувствует на себе цепкий взгляд и под ноги себе смотрит. Он в глаза священнику не смотрит даже тогда, когда его лицо в свои руки берут, пряди чёрные от скопившейся в них влаги назад убирают. — Почему без зонта? — Я только из школы. — Бесцветно. — Нужно было идти домой, а не сюда, — Священник вдруг в глаза мальчика смотрит, как всегда сканирует. — Посмотри на меня. — Чонгук превозмогая собственную трусливость обращает свой напуганный отчего-то взгляд на Отца Кима. Наставник провёл с Чонгуком достаточно времени, чтобы с лёгкостью различать испытываемые парнем сейчас эмоции. Он недолго молчит ласково требуя: — Обними меня, — Настойчиво просит. Чонгук глупо глазами хлопает, не понимает. — Как всегда, мальчик мой. Обними меня. — Улыбка окрашивает лицо мужчины, Чон только сейчас видит, насколько она фальшивая. — Я намочу вашу одежду, если сделаю это. — Губы Тэхёна обнажают ровный ряд зубов, он почти скалится. Святой отец выпускает лицо мальчика из своих рук, возвышаясь над ним. — Ранее тебя ничего не останавливало, что за глупая отмазка? — Чонгук не мог действовать так, как его настраивал Хосок. Чон раскололся и затрясся теперь уже точно от страха. Он ему не ответил, только взгляд в сторону увёл. — Я ведь тебе не враг, Чонгук-и. Расскажи мне, чем я тебя обидел? — Чон пару глубоких вдохов делает, потом на священника перед собой смотрит. Мокрая чёлка не мешала, поскольку была ласково убрана за уши человеком, стоящим перед ним. — Скажите, что вы тогда пошутили. — Шёпотом, который в тишине храма показался парню слишком громким. — О чём ты? — Максимально расслаблено. — О Священном венчании. Это ведь была неудачная шутка, верно? — Всё ещё надеется. — Нет же, это не обман. Через две недели мы скрепим себя узами брака перед Господом нашим. — Чонгук поник. Тэхён в этот момент полшага в нему сделал, ладонь парня в свою взял, нежно тыльную сторону ладони оглаживая. — Почему я? — Неизменно тихо. — Потому что я уже говорил, что ты прекрасен, желанен и любим мной. Что ещё нужно? — Но я этого не хочу. — Комплименты привычные будто не слышит вовсе. Глазами бусинами на мужчину смотрит, из них на щёки слёзы солёные капают, с дождевой водой смешиваясь. Тэхёна от вида такого Чонгука ведёт, он вязкую слюну сглатывает и решает, раз венчание всё равно скоро состоится, то нет смысла продолжать держать себя в руках. Он наклоняется к застывшему от страха парню, на секунду в глаза заглядывая. Видит панику и нарастающую истерику, усмехается и губами своими его губ касается. Мальчик сперва замирает, когда осознаёт кто его целует, уйти пытается. Его за шею сзади хватают, отодвинуться не позволяют. Целуют настойчиво, желанно, обожаемые пухлые губы в поцелуе сминают. Чонгук давится слезами, головой вертя, отчего поцелуй смазанный выходит. Он не знает откуда в нём сила появляется, но он ощутимо от себя Кима отталкивает, поцелуй разрывая. Чонгук назад пятится, губы свои тыльной стороной ладони вытирая. Тэхён в момент когда юноша сорваться хочет за локоть его хватает, снова целует. На сей раз грубо, с животным желанием и страстью. Чонгук пятится назад, в плечи Тэхёна упираясь. О проклятый ковёр спотыкается и падает вместе Кимом. А тому только в радость, он Чона под себя подминает, снова целует. Он слишком долго терпел, чтобы отказывать себе в этом, пять лет контролировал желание и страсть, которое скрывать было чертовски сложно. Юноша рыдает взахлёб, оттолкнуть мужчину всё не выходит. В его рот нагло язык Кима пролезает, исследуя полость и нёбо, вылизывает оголодавши. Чонгука за волосы у самих корней хватают, сдвинуться не позволяют. Тэхён с губ на шею песочную переходит, вылизывает, кусает, отметины лишь оставлять себе не позволяет, чтобы не увидел никто. Свободной рукой под одежду Чона лезет, холодной ладонью рёбра пересчитывает, стройное тело сжимает. Чон холодную ладонь на своей коже чувствует, вырываться с новыми силами начинает, о чём-то молить и просить. Тэхён хотел бы, чтобы его умоляли не останавливаться, чтобы просили взять перед Распятым на грязном ковре, его имя стонали, отдавались без остатка. Но Чонгук просит отпустить, молит не трогать его. Тэхён ещё больше этому бесится, неужели так сложно сделать всё так, как он того хочет? Хватка чужой ладони на волосах Чонгука сильней становится, он кричит от боли и того, насколько страшно. Рука Кима до груди парня доходит, он задирает проклятую толстовку и вид на мальчишье тело себе открывает. Восхищением давится. Грудная клетка от дыхания часто вздымается. Песочная кожа, никем не тронутая, абсолютно невинная. Коричневатые ореолы сосков, к которым прикоснутся хочется, и он прикасается. Его протестующе отталкивают, вопят невнятно. Тэхён с волос на аккуратные кисти руку убирает, над головой те поднимает, к полу придавливая. Смотрит последний раз на зарёванное лицо парня, наклоняется, грудь его целует сначала после облизывает ореол груди и сам сосок, в рот берёт, вылизывая, посасывая. Чонгук под ним ещё сильнее брыкаться начинает, ногами пинается. Святой отец на это мало внимания обращает, он свободной второй рукой толстовку парня придерживает, помогает себе этим. Чонгуку смотреть на это тошно, мерзко, унизительно. Он ничуть не наслаждается процессом, ему холодно, неприятно, страшно. Дождь тарабанит по окнам который час. Он оголённым участком кожи сквозняк чувствует, мурашками покрывается. Рука на его кистях синяки оставляет, двинуться лишний раз страшно больно. Тэхён грудь юношескую по очереди вылизывает, отстраняясь слышит облегчённый вздох. Улыбаясь, он ведёт дорожку из поцелуев вниз, к впалому животу. Ладонь с одежды на талию перекладывая, водит ею, насыщается гладкостью, запахом детской невинности, её вкусом. Он талию парня сжимает и задушенный вздох сверху слышит, в удивлении наверх смотрит, а Чонгук губу прикусывает от того, что только что сделал. Ким повторяет действие нежнее, грудь задевая, на что полустон, полувздох слышит. Ким улыбается тому, как тело мальчика на него реагирует, к шее его возвращаясь. Хочется пометить, показать принадлежность этого мальчика, но терпит. Как и давление болезненное в брюках терпит, внушая себе, что скоро, ещё немного осталось. Кусает последний раз и в самые губы ответ мальчику шепчет. — Этого хочу я. — Вот причина, по которой всё это сумасшествие продолжается. Тэхён хочет его, он сам только что показал — как сильно. Чонгук в рыданиях мечется, случайно бедром стояк Кима задевая. Парень резко замирает в глаза мужчины упирается напуганным взглядом. — Отпустите меня. — Охрипшим из-за криков тоном. Только потому что Тэхён не уверен в том, хватит ли ему выдержки не разложить мальчика прямо здесь, он последний раз в губы целует и руки под болезненный стон Чона убирает. С его тела нехотя поднимается, рубашку на себе белую поправляя. Чонгук своему счастью не верит, он поднимается, запинаясь едва не падает снова, выбегает из храма, прямо под дождь. Его несёт не домой, не к школе, а в глубокий лес, тёмный и густой. Мальчик тропинки не видит, несётся в неизвестном направлении, лицом с ветками встречаясь. Они его лицо не жалея царапают, дождь и гром акомпонимируют его вздохам и задыхающемуся кашлю.

***

Чон бредёт по лесу чёрт знает сколько времени. Солнце уже давно зашло за горизонт, дождь прекратился, но поднялся сильный ветер. Чонгук на все сто процентов уверен в том, что после таких прогулок заболеет. Он идёт и из-за слёз дороги не разбирает. Ступни тонут в опавших с деревьев листьях, а кожа от пронизывающего холода мурашками покрывается. Чонгук обнимает себя руками и в голове события часовой давности перебирает. Кожа жжёт в тех местах, в которых Святой отец касался его. Чонгук не видел более в глазах Кима нежности, в них - грешная похоть и мерзкое, извращённое желание обладать телом подростка. Чон головой мотает, жмурится и к ушам ладони прижимает, в его голове эхом голос и отвратный шёпот звучит. — Этого хочу я. Тэхён чётко дал понять, зачем он нуждается в этом венчании. Своим поступком сердце мальчика разорвал, руками кровавыми наизнанку вывернул. Чонгук доверил всего себя не тому. Тот, кто грязно желал - не должен был так близко подбираться к нему. Но юноша не знал, кто бы мог подумать, что тот, кто так страстно добивался доверия мальчика - разобьёт его безжалостно, не пожалев его чувства. — Я ведь не враг тебе. Конечно нет, не враг. Животное - похотливо глядящее на свою жертву, которую сковывает безразмерный страх перед случившимся и тем, что скоро может случится. Чонгук трясётся от холода, мокрая толстовка не спасает, ветер пронизывающий завывает и мурашками по коже ползёт. Прямо как от рук священника, что нагло его тела касались. Чон мечтает домой скорее попасть, лишь бы под горячими струями воды в душе подольше постоять. Парень замирает и по сторонам оглядывается. Чон понятия не имеет, где он находится, вокруг деревья, гул ветра, вдали воющие волки. Чон как только протяжные завывания слышит - в панику впадает, он начинает быстрым шагом по листве идти, судорожно оглядываясь. Он идёт не долго, из-за ветвей показывается длинная, гладко асфальтированная трасса. Чонгук блекло радуется, ведь там, где есть дорога - по-идее должны быть машины, которые без проблем в случае небывалого везения смогут доставить до городка. Хотя честно признаться - Чону тошно возвращаться туда, где его жизнь была разрушена, склеена по частям, а после снова раздроблена в крошку. Чонгук идёт вдоль дороги, не попадая зуб на зуб от холода. Он готов залететь в любую первую попавшуюся машину по дороге, а если та не остановится - то прыгнуть под неё, у него выбора особа нет. Будь-то милость Господа или обычное везение, но Чонгук видит впереди проезжающую машину. Не просто обычную легковушку, а полицейский патрульный автомобиль. Чонгук синими губами улыбается, отчего сухая корочка на них даёт трещину и вниз стекает капелька крови, удачно стёртая тыльной стороной ладони парня. Машина останавливается перед мальчиком и Чон просто не верит своему везению, из авто выходит Пак Роэль, удачно патрулировавший именно сегодня и проезжающий этой дорогой в это время. Мужчина поражается тому, в каком виде он видит лучшего друга своего сына, который извёл его звонками о том, мол Чонгук пропал и на телефон не отвечает. Стёганная куртка Пака оказывается на хрупких плечах мальчика, она греет спасительным теплом чужого тела. — Чонгук, что ты делаешь здесь в таком виде, а? — Его лицо в своих руках держат и на мельчайшие увечья осматривают. Чонгук держаться от молчания больше не в силах. Из красных глаз ручьём начинает течь хрусталь, он жжёт глаза и режет скоплением в уголках. — Господин Пак, прошу, помогите мне! Я больше не могу всё это терпеть! — Заикаясь, он молит недоумевающего о помощи. Его продрогшего к себе в объятия тянут, мужчина благосклонен перед невинным, страдающим от своей внутренней боли ангелом. Чонгука от истерики и тепла испытываемого сейчас в сон тянет, он расслабляется и немного согревается в объятиях. — Я помогу тебе, Чонгук. Сядь в машину и я выслушаю тебя, ладно? Там тепло и ты сможешь согреться. — Дверь с задней стороны пассажирских сидений с помощью Роэля открывается и из салона выходит тёплый воздух. Чонгук готов был нырнуть в спасительное тепло, но на одном из сидений заднего ряда замечает человека, который ещё долго будет сниться в ночных кошмарах. Ким Тэхён. Кошмар сидел расслаблено, закинув ногу на ногу. Он с улыбкой встретил подростка, прищуром хитрых глаз осмотрел его и ладонью похлопал на место рядом с собой. Чонгук не отрываясь попятился назад, в темноту дремучего леса. Чон назад шагает, его рука Роэля ничуть не тормозит, мальчик вырывается и в бреду словно отрицать начинает. Пак его за локоть хватает, к себе поворачивает, но парень на него даже не взглянул, он взгляда от Кима отвести не может, страшно до безумия. — Чонгук, да что с тобой? — Взывает к парню. — Я не сяду с ним, прошу Роэль, пожалуйста! Это из-за него я здесь, он хочет венчания со мной, он убьёт меня! Пожалуйста, Роэль, помоги мне! — Чонгук на следователя хватается, в истерике задыхается лишний раз кислород не глотая. Он с ума сходит на священника глядя, в панике бьётся содрогаясь в крепких руках мужчины. Он не слышит собственного имени, вырывается не в себе находясь. — Чонгук! — Встряхивает крупно, мальчик на него дико боязливо смотрит. — Мы искали тебя два часа! Святой отец не желает тебе зла, сядь и всё расскажешь мне, ладно? — Чон головой мотает, но его мало слушают, а силой в машину под его вопли заталкивают. За Чоном закрывается дверь и парень на полицейского подавлено грустно смотрит так, будто тот его предал самым страшным образом. Агонию страха прерывает ладонь священника, ложащаяся на плечо подростка. Чонгук замирает и только голову к нему медленно поворачивает. Тэхён улыбаясь палец указательный к губам приставляет, убедительно заткнуться просит. Предупреждающе плечо сжимает, враждебно намекая о возможных последствиях. Чон от его хватки едва не верещит, но тут же облегчённо выдыхает, когда с водительского места дверь в салон открывается. Время, пока Роэль просто обходил машину показалось мальчику невероятно длинным. Чонгук глазами по салону бегает, ни на чём внимания не задерживая, он едва-ли пальцы от нервов не ломает, хрустит ими, в стороны разные выкручивает. Он не с первого раза обращение полицейского к себе слышит. — Чонгук? — Мальчик на Пака смотрит потерянно, пугливо, так, что сердце у мужчины напротив сжимается до боли. — Что с тобой случилось? Почему ты был в лесу? — Чонгук было губы размыкает, чтобы ответить, но они замирают не в состоянии что-то сказать. Чонгук о негласном предупреждении вспоминает, плечо жжёт от прикосновения наставника. Чону страшно думать о том что будет, если он этого человека не послушает. Святой отец смог запудрить мозги матери, многочисленным знакомым, и кто знает, может быть Роэль в их числе? Пак посещает храм с того дня, как пропала его супруга. Он усердно молится, просит Всевышнего смиловаться и наконец дать подсказку где она может быть. Но Господь молчит. Всевышний не отзывался на мольбы и просьбы мужчины, утратившего любовь всей своей жизни. Господь молча слушал его исповедь и ободряюще говорил, что всё будет хорошо. Господь сидел рядом, в белоснежном костюме. Он был среди них, наблюдал за жизнью сотворённых им созданий по своему образу и подобию. Был немым наставником и глухим слушателем. Господь не указывал путь, он молчал. Роэлю нужен был кто-то, в кого можно было бы верить. Кто-то, кто сильнее него и сможет помочь ему. Мужчине нужен был образ для веры, просто кто-то могущественней чем он сам, кто не человек. Люди Всевышнего придумали чтобы молиться и проблемы на него свои взваливать, якобы ответа на вопросы просить, и верить в фантом на иконах. Чтобы просто кто-то сильнее жалкого человеческого рода. — Я гулял и заблудился. — На грани слышимости. — Повтори? — Чонгук на него с надеждой, а Роэль с озадаченностью. — Просто заблудился. Простите меня. — Не отрывая глаз от мужчины. Он взглядом молит о том, чтобы не поверил. Но тот верит, кивает хмуро и припоминает кое-что. — А что там про венчание? — По щеке парня слеза скатывается, солью на губах оседая. — Я пошутил. — Не шутил. Чон глаза прикрывает и головой к стеклу прислоняется. — Ну и шутки у тебя. Господь, за что мне это? — Причитал, пока невесть откуда плед достал, он его на колени Чона кладёт и заводит автомобиль. — Знаешь как Соджин переживала за тебя? А твои друзья? Чимин с Хосоком мне все нервы помотали из-за твоих гулянок по лесу. Далеко же ты забрёл. — Господин Пак, не сердитесь на мальчика. Сами понимаете, он мог поссориться с мамой или кем-то близким ему, разнервничаться и убежать, — Тэхён к пледу на коленях Чона тянется, младший вздрагивает всем телом но в силу оцепенения не двигается, позволяет укрыть себя им. Ладонь Кима влажные волосы приглаживает, пока подросток трясётся от страха. — Подростки они все такие. Всегда понимают всё так, как им угодно. Гормоны бушуют, бунтарский характер требует выйти наружу, понимаете о чём я? У вас ведь тоже сын есть, юношеский максимализм для вас не должен стать новостью. Я прав, Чонгук-и? — Вопросительно мычит. Роэль в зеркало заднего вида на мальчика смотрит, тот кивает заторможено. — Конечно, Святой отец, я всё понимаю. Прошу прощения за лишние эмоции. — Чон не до конца понял, за что мужчина просил прощение, но это его мало волновало. Чонгук убедился в том, что даже отец Чимина на стороне этого психа. Мальчик в окно смотрел и постепенно заледеневшие конечности отогревал. Жаль только расслабиться из-за тесного нахождения с Кимом было невозможно, а так, всё проходило относительно спокойно. В салоне царила приятная тишина, никто больше не говорил и юноша сидел едва не засыпая. В одной машине едут полицейский, убийца и потенциальная жертва. Ирония. А-ля трагикомедия во всей красе.

***

— Мы заедем на заправку, бензина мало осталось. — Роэль на шкалу уровня топлива смотрит, там стрелка к минимальной отметке движется. Чонгук дремает головой на стекле, разговоры мужчин его не берут совсем. Когда авто останавливается, мальчик думает, что они добрались уже, но видит только колонны АЗС. Чонгук просыпается окончательно, когда полицейский руку к ручке двери тянет. — Роэль, позвольте пойти с вами, пожалуйста. — Взволнованно просит-требует. — Ты промок весь, я не могу позволить тебе и дальше мёрзнуть на улице. Я скоро приду, жди здесь. — Зачем-то улыбается в конце предложения и оставляет священника вместе с юношей, у которого взгляд тут же поникает. Чонгук весь жмётся к двери как можно ближе, ни на сантиметр ближе к Тэхёну быть не хочет. Тот видит зажатость и усмехается, кладя руку на колено подростка. Чонгук уж было закричать хочет и дёрнуться в сторону, но его за локоть к себе тянут, спиной на мужскую грудь укладывая. — И зачем ты только в лес рванул? Будет весьма досадно, если на венчании у тебя будет температура под сорок. — Обнимает и змеем на ухо шепчет. — Отпустите меня.. — Тэхён кончиком носа за ухом парня ведёт, отрицательно мыча. — Что вам от меня нужно? — Ты ведь и сам знаешь. — Монотонно, запуская руку под одежду Чонгука. Тот трепыхается сильнее и скулит сквозь зубы. — Мне нужен ты. — Вы больны, Святой отец.. — Задушено тихо произносит. С ним ничего страшного как ранее не делают, но легче от того не становится. Чону смертельно страшно рядом с этим человеком. — Должно быть любовь к тебе делает меня больным. — В висок целует. — Это не любовь.. — На грани слышимости. — Откуда тебе знать, что такое любовь? — Одной рукой поперёк груди обнимает, вторую под одеждой держит, песочную кожу гладя, нежностью её упиваясь. — Хосок любит меня не так, как это делаете вы. — Действительно, Ким и второгодник отличаются в проявлении своих чувств к парню. Хосок трепетно за руку его в последний раз держал, поддерживал как мог и угодить всегда пытался. Он за Чона заступался всегда, безмолвную поддержку глазами одними оказывал, без слов говорил что он рядом. Святой отец манипулятор и лжец. Ложью заставляет подле себя быть, любить слепо, только к одному нему прислушиваться. Сколько раз он лгал Чонгуку? С какого момента всё началось? С первой встречи или ещё раньше? С момента упоминания чужого имени в разговоре, рука что обнимала - выше к шее легла, доступ к кислороду слегка перекрывая. Чонгук судорожно за руку его своими двумя хватается, убрать тщетно пытается. — Я каждый раз мечтаю свернуть шею этому маленькому выблядку. Когда вижу его рядом с тобой меня в дрожь от гнева испытываемого бросает. Он не должен тебя касаться, видеть, целовать, общаться. Ты только мне принадлежишь, вся твоя невинность мне одному по праву принадлежит, — Шипит зло на ухо Чону, слезы чужие по щекам литься заставляет. — И я сделаю это, если рядом с тобой снова его увижу. — Чон его по руке бьёт, от себя отталкивая. Жаль, не выходит. — Это вы убили моего отца, Святой отец? Признайтесь наконец! — Руки наставника ослабевают, давая возможность из душащих объятий выбраться. Парень зверьком напуганным к двери немедленно подлетает и на Кима смотрит. Тот и взаправду растерянно на него смотрит, думает послышалось. — Что тебе известно? — Растерянность в миг на хладнокровие сменяется, Ким за секунду эмоции с лёгкостью выключил. Чонгук перепугано на него сморит, ртом кислород необходимый вдыхая. — Я блокнот отца видел, там он всё записывал, ваше имя не раз встречалось. Это вы лишили его жизни? — Тэхён недолго раскидывает что к чему и принимает максимально расслабленную позу легко усмехаясь. — Верно, это сделал я. — Оба слышат треск разбитого сердца юноши. Стало быть оно остановилось после услышанного. Обожаемый всем чонгуковым сердцем человек лишил его отца. Бесстрастно прервал жизнь столь дорогого сердцу человека. Чонгук сейчас не от удушья задыхается, а от боли испытываемой, он дерёт шею ногтями и кашляет, будто сердце собственное выблевать готов. От того просто шмат мышц кровавый остался. — Зачем..? Почему?! — Хрипло крича. Слёзы горькие обжигают щёки, они привычным состоянием мальчика становятся. — Он мешал мне, я просто избавился от лишней проблемы. — Тэхён в окно на расплачивающегося Роэля смотрит. — Вы убили его.. — в ответ кивают. — Вы осознаёте, что будете гореть в аду за содеянное? — Тэхён на мальчика поворачивается, улыбается привычно. — Я Бог, Чонгук-и. Наказание не последует, мы проживём вместе долгую и счастливую жизнь. Ты забудешь об этом разговоре и вскоре будешь любить меня с такой же силой как и прежде. Я позволю тебе выплакаться и обработаю все твои раны. Мы будем счастливы, мальчик мой. — Чонгук не верит тому что слышит. Ему ударить Тэхёна хочется, убить его и страдать заставить. — Этого ни за что не случится, — Яростно сквозь зубы. Интонация мальчика в мужчине смешок пробивает. — Я всё расскажу Роэлю, вы будете наказаны за содеянное. — Улыбка на лице мужчины постепенно тускнеет, холод в пустых глазах оставляя. Он наигранно задумывается. — Если ты это сделаешь тебе придётся очень тяжело, мальчик мой, — Чонгук недоумевая в ответ смотрит. — Твоя мама так свято верит в меня, как думаешь, если я прикажу ей во имя Всевышнего нашего перерезать собственное горло, она это сделает? — Чона ужас охватывает от услышанного, он представил всё это в своей голове и от увиденного глаза до боли зажмурил. — А мой ассистент? Думаешь если меня посадят я не смогу давать указания через него? Если Роэль что либо узнает, Намджун проломит черепа твоим друзьям. Ты останешься один и тебя заберут соответствующие органы. В детском доме от безысходности ты или повесишься на какой-то простыне, или вскроешь вены тупым столовым ножом, не принципиально. — Чонгук уши ладонями затыкает, слышать всё, что говорит Ким омерзительно. Страшно и чёрт его побери действенно. — Мне бы этого конечно не хотелось. Поэтому не стоит так глупить, будь послушным как и прежде, ладно? — Дверь в машину открывается и Роэль не обращая на пассажиров внимания трогается с заправки в сторону городка. Чон долго обрабатывал слова наставника и не мог поверить, что Святой отец которого он знает и тот, кто сейчас сидит рядом - это один человек.

***

— Чонгук, мальчик мой! — Мама выбежала из дома как только у двора остановилось патрульное авто. Чонгук волочимый Тэхёном дороги не видел, слов не разбирал, обращений не слышал. Мама обнимает, тискает, а Чонгук едва соображает. — Соджин, твой сын не в себе. Приведи его завтра в храм, стоит провести один обряд. — Соджин ахает, перепугано на наставника глядя. Чонгук сквозь них смотрит, будто не здесь сейчас находится. — Как же так.. Это что-то серьёзное? — Тэхён ласково улыбается, отрицает. Мама выдыхает вселенскую тяжесть и мальчика своего лелеет, ласкает. — Мне важно твоё доверие, Соджин, это очень важно. — Серьёзно говорит. — Я всецело вам доверяю, Святой отец! — Она в панике, быстрый поцелуй на тыльной стороне ладони священника оставляет. Наставник кивает и в полицейское авто возвращается, Роэль настаивал на том, чтобы доставить Кима туда, куда тот ему скажет. Соджин помогла Чону принять ванну, переодела его заботливо и над постелью мальчика сидела, пока тот от жара мучился. Внезапно соловьиными глазами обеспокоенно на маму смотрит. — Мама.. — Миссис Чон тут же к нему наклоняется, прилипшие ко лбу волосы убирает. — Это Святой отец убил папу, он Кукловод. — Взглядом своим молит ту поверить, хочет блокнот отца показать, да вот только силы его на нуле. Мама почему-то улыбается в лоб его целуя. — Ты бредешь, Чонгук-и, не переживай, скоро это пройдёт. — Милым шёпотом, она укрывает его одеялом и Чонгук разрыдаться от бессилия хочет. Мама тоже не верит ему. — Мама.. — Тихо, не слышно даже. — Мама.. — И засыпает.

***

На утренней службе людей полно, каждый пришёл речь Святого отца Кима послушать. Чонгук выглядит весьма помятым и выжатым. Он с температурой и гудящей болью в голове в главном зале храма стоит. Мама рядом придерживает его. Чтобы не упал или не убежал? Святой отец выходит из скрытой комнаты под аплодисменты и возгласы верующих. Идеальный белый костюм снова при нём. Он по белому ковру к алтарю своему ступает, взглядом зал окидывает и своего любимого мальчика в объятиях его матери видит. Улыбается. Святой отец привычно начинает утреннюю службу. — Я благодарен всем тем, кто каждое субботнее утро приходит сюда, дабы поприветствовать Господа, Всевышнего нашего, — Его речь встречают аплодисментами. — Сегодня особенный день и я хотел бы поделиться с вами своей радостью, — Святой отец выходит из-за алтаря и ступает по белому ковру немного ближе к толпе верующих. — Сегодняшнее утро было выбрано Всевышним нашим, для оглашения этой новости. Толпа стала перешёптываться, пока Тэхён делал паузы, наводящие людей на двусмысленные предположения. — Перед тем как объявить её, я попрошу кое-кого подойти и встать рядом со мной, — Святой отец на печально выглядящего Чона смотрит, а тот в пол. — Чонгук, мальчик мой, прошу подойди ко мне. — Чон от имени своего произнесённого священником вздрагивает. Он осматривается и только сейчас осознаёт - где он находится. Толпа обернулась и смотрит на него, мама сзади вперёд подталкивает. Чонгук вязкую слюну сглатывает и ступает по ковру в наставнику. Шатаясь ноги еле переставляет, в пол смотрит. Он, покорённый болезнью ни на кого внимания не обращает, устало плетётся наверное слишком долго, но ему-ли не плевать? Он становится рядом со Святым отцом, боком к нему и толпе. Покорно руки в замок складывает подвоха не ощущая. — Буквально неделю назад я вёл беседу со Всевышним, спасителем нашим. Он поведал мне о том, что я нуждаюсь в помощи и самостоятельно не справляюсь со всем количеством дел. По этой причине он назначил мне помощника. — Тэхён коротко на юношу смотрит а после на верующих. — Через две недели состоится Священное венчание, в ходе которого я и Чон Чонгук станем супругами. Я - Архиепи́скоп, провозглашаю Чон Чонгука - наречённым своим, коий в скором времени титул Арихиерия носить станет. — Чонгук глаза распахивает и на Тэхёна смотрит с невероятной, впервые захлестнувшей его с такой силой злостью. На верующих смотрит, а те в молитвах и благословениях на колени падают, За благополучие Святого отца молят Распятого за ними. Чонгук на маму смотрит, та тоже уже на коленях, едва-ли не плачет от счастья. Чонгуку на всё это смотреть мерзко, тошно видеть как верующие убийце преклоняются. Как они колени собственные сдирают, чтобы священного благословить. Чонгук омерзительные молитвы и возгласы слышит, овации уши режут. Чонгук себя не помня к наблюдающему за ним всё это время Тэхёну за два шага подходит и замахиваясь резкую, щедрую пощёчину оставляет. Голова наставника аж дёргается, а стоящий рядом Диа́кон к ним подойти порывается, только вот Тэхён не позволяет, жестом руки останавливает. Зал взрывается в возмущениях и воплях, они интересуются в порядке ли их обожаемый Святой отец и наглости мальчишки поражаются. Как посмел этот юноша Святого коснуться? Когда зал замолкает, Чонгук зло кричит на священника: — Не нужен мне ваш про́клятый титул, я не нуждаюсь в звании вашего супруга. Вы бесчестный, подлый, лживый человек, рядом с которым мне находится мерзко и тошно. Вы сами говорили о том, что подобные браки грех и безбожье, так как вы всё это способны объяснить? Тэхён на парня долго и безэмоционально смотрит, хотя Чону кажется, что он видел тень улыбки на его губах. — Мальчик мой, не горячись так. Я солгал и прошу прощения перед всеми от лица Господа нашего. Наш Всевышний завещал нам, что ради благого дела - маленькая ложь иногда просто необходима. — Чонгук смеётся истерически, почти задыхаясь от хохота. — Всевышний завещал? Так вы своё больное желание покрываете наставлениями Бога? Вы чокнутый извращенец, в желаниях которого только похоть и грязь в отношении меня! — Зал ахает. — Мне отвратительно стоять рядом с вами, и вашим я никогда не стану. Про́клятый убийца. — Последнее предложение ядом на языке парня срывается. Все суетятся, снуют туда и обратно, осуждая и защищая Святого отца. Чонгук на Кима не смотрит, разворачивается и к выходу быстрым шагом проносится. Мимо верующих, что его Дьяволом кличут, ребёнком с грязным языком и одержимым проносится, а те от него как от огня отскакивают. Мимо матери, что плачет уже от горя и кричит, взывая к своему мальчику. Тэхён беснующегося ребёнка взглядом провожает, успокаивает толпу и к ассистенту своему обращается: — Останови его и в церковь заведи. — Диа́кон кивает и к выходу движется, а Соджин за ним бежит. Тэхён толпу успокаивает, говорит что разберётся со всем и мальчик сегодня просто не в духе.

***

Чонгук был чертовски зол на происходящее, он почти летел к выходу из этого места, о гравий спотыкаясь, выругивался и шёл дальше. Неожиданно на его предплечье чья-то рука смыкается, она к себе дёргает и парень чертыхается вырываясь. Его силой тянут к церкви, от которой бежать хочется дальше, чем видеть. Намджун легко заталкивает мальчика в церковь и запирает за ними огромную деревянную дверь. Соджин с обратной стороны кричит и стучится, войти требует. Мальчик было замахивается на мужчину, но тот перехватывает руку и сильно сжимает её вокруг его кисти. Чонгук вскрикивает и его с лёгкостью на пол толкают, мальчик приземляется на холодный кафель и больно ударяется. Внезапно крики матери утихают и в церковь входит сам Святой отец. Он хмуро осматривает происходящее, кивает Джуну и напротив сидящего на полу мальчика останавливается. Чонгук вскакивает на ноги и в лицо наставника гневно смотрит. На его щеке красный след от ладони юноши вспыхивает. Мальчик с ним взглядами пересекается и мужчина медленно, губительно произносит: — Ты опозорил меня. Твой грязный язык посмел несправедливо оскорбить меня. Что в просьбе вести себя нормально ты не понял? — Да пошёл ты к чёрту. — Шипит сердито. Ким не добро усмехается. — Что за выражения, малыш? Мне стоит заняться твоим воспитанием? — Большая, грубая ладонь замахивается над Чонгуком и жестоко бьёт по щеке. Чонгук вскрикивает, скручиваясь весь. Он за щеку хватается моментально и испуганно на наступающего мужчину смотрит. Тэхён без капли сожаления замахивается снова, по той же щеке ладонью полосуя. На сей раз сильнее и чувствительнее, Чонгук на пол падает от силы, вложенной в удар. У него голова начинает идти кругом, парень вкус крови во рту ощущать начинает. Чонгук теряется и назад отползти пытается, а Ким к нему за два шага подходит, наклоняется и за щиколотку к себе под вопль мальчика подтягивает. Чонгук закрывается весь, плачет. Тэхён руки его от лица отрывает и одной рукой за грудки приподнимает, второй снова пощёчину под протяжный крик бьёт. Кровь с губ на белый пол капает, Тэхён Чона за волосы хватает и на себя взглянуть заставляет. Чонгук за кисть мужчины под вопль болезненный хватается. Перед глазами всё кругом идёт, голова трещит от боли а щека жжёт ужасно. По подбородку горячая струйка крови медленно стекает. Чонгук с невероятной злостью на священника смотрит, дрожит но молить прекратить не станет. До такого унижения он ещё не пал. — Что скажешь теперь? — Угрожающе. — Нахуй иди.. — Тэхён подобно психу смеётся, одной рукой волосы свои назад зачёсывая. Чонгук такое выражение от Хосока слышал, когда кто-то его сильно бесил или раздражал. Значение было мальчику известно, это грубо и невоспитанно. Ему как раз подходит. — Вот как.. — Тэхён отпускает мальчика и просит Намджуна позвать Чон Соджин. До Чонгука не доходит цель этого действия, он сгребает себя с пола под пристальный взгляд Кима. Соджин вскрикивает и хочет подбежать к сыну своему, но Диа́кон её успешно останавливает. — Соджин, твой сын подвергся влиянию страшной сущности, он одержим! — На повышенных тонах. — Нам нужно твоё согласие на проведение обряда изгнания демона из его тела. — Серьёзно произносит на перепуганную мать глядя. Та на мальчика своего и снова на священника, она кивает ему, соглашаясь. Намджун отпускает женщину убедившись, что та не помчится к сыну и уходит в скрытую комнату. Священник хватает юношу за кисть и бьёт под коленями, вынуждая упасть на них под его стон боли. Чонгук не понимает, зачем перед ним Намджун на пол стелит омофор Святого отца. Ким приказывает матери Чонгука закрыть и ни в коем случае не открывать глаза, начинать исполнять молитву о просьбе пощадить её ребёнка. Соджин закрывает глаза и послушно руки в молящемся жесте складывает, шептать сбивчиво начинает. Ким Намджун за ней действие повторяет. Чонгуку становится страшно, когда Тэхён хватает его за волосы и заставляет склониться над омофором, притронувшись к нему лбом. Мальчик дышит часто и руками пытается за мужчину ухватиться. — О Всевышний наш, ты наш наставник и учитель, наш родитель. Я прошу тебя помочь мне в этом непростом деле и избавить несчастную душу, оказавшуюся под влиянием бесовской силы от страданий. — Мужчина замолкает, спустя время произносит неведомую для слуха мальчика речь. Ким Тэхён оттягивает парня за волосы над омофором и с ощутимой силой впечатывает его в кафельный пол на кусок ткани лбом. Чонгук кричит и вырывается. — Во имя Отца.. Он повторяет своё действие во второй раз только на порядок сильнее. У мальчика от второго удара голова трескается от боли, он видит на омофоре росу из собственной крови и теряет нить с сознанием. — И Сына.. Когда его над полом поднимают в третий раз, мальчик до боли смыкает веки, лишь бы не видеть. Третий удар становится особенной сильным, даже теряющий сознание Чонгук во всё горло орёт. — Святого духа.. Чонгук теряет сознание на моменте, когда трое собравшихся говорят хором: — Аминь.