Идеальная комбинация

— Олег, скажи этой женщине, что она может устанавливать свои порядки где угодно, но не здесь. Вика невозмутимо громко делает глоток кофе, поворачивается к Олегу и со сладкой улыбкой говорит: — Олег, солнце, напомни своему старшему брату, что тот иногда уж слишком любит, когда я устанавливаю свои порядки. Настолько «слишком», что даже умоляет не останавливаться. Олег сглатывает тяжело, потому что от взгляда и слов Вики его волной жара окатывает. Очень прозрачный намек, распознать который даже если не захочешь не получится. — Не заставляй меня быть между вами проводником, — просит он, но тут же закусывает губу, потому что знает, что услышит в следующий момент. — Потому что ты — не он, — заканчивает она и хмыкает, громко ставя чашку на блюдце. — Я помню. Саша очень громко закатывает глаза, шумно выдыхает и резко отодвигается на стуле, отчего противный скрежет бьет по перепонкам. — Сядь, — низким голосом требует Олег, не поворачивая головы. — Сядь, я сказал. — Как интересно, — чуть наклонив в голову, с едва ли заметной усмешкой говорит Вика и вновь берет чашку, поднося к губам. — А дальше? Что «дальше» даже сам Олег не знает, к тому же Саша все еще колеблется — стоит, не двигается, будто не может до конца решить подчиняться или нет. Сейчас это отчего-то бесит и раздражает. Вика кончиками пальцев поглаживает белый фарфор, смотрит выжидающе, не отводя глаз. — Ты плохо меня услышал? — Как будто он всегда с первого раза слушается, — у нее голос становится глубже, соблазнительнее , радужка темнеет, затягивает, — попробуй еще. — Саша, сядь, — Олег не добавляет «пожалуйста», хотя слово жжется на языке, практически срываясь, но он успевает остановить себя. — Почему я должен тебя слушать? — наконец подает голос Саша. — Потому что я так сказал, — повторяет Олег и расслабляет ладони на столе. — Сядь, сейчас же. Пульс стучит в висках, отвлекая, заглушая мысли. Вика смотрит, не давит, но удерживает взгляд, не дает отвести и отступить. — Ладно, — Саша садится, тапками по полу шумно скользит, выражая то ли протест, то ли недовольство. — Вау. А так можно было? — Вика облизывает губы, снимая языком последний вкус кофе. — Не знала. — Виктория. — Да, солнце? У него сердце сбивается с ритма, а дыхание перехватывает, потому что он чувствует, как она наконец полностью сосредотачивает внимание на нем. — Я тебе мешаю? Отвлекаю, может быть? — Передай этой женщине… — Закрой рот, — перебивает Олег и ловит движение Вики, которая откидывается на спинку стула и закидывает ногу на ногу. — Продолжай, — едва слышно произносит она, чуть прикрывая веки и глядя сквозь ресницы. — Мне нравится то, что ты делаешь. Олега накрывает едва ли паникой, потому что он нечасто оказывается в такой роли с ними. Обычно это именно Вика ведет, чтобы можно было подхватить, или Саша решает, что хватит с него и ему нужно кое-что другое, чем пассивное наслаждение. А сейчас получается, что Олег должен позаботиться о них обоих. Одновременно. Мозг искрит и, кажется, даже переклинивает от подобной перспективы. — Насколько тебе нравится? — уточняет Олег, сделав глубокий вдох. Уверенности в том, что он готов услышать ответ нет никакой, но и пути назад у него уже тоже нет. Кончик ее языка показывается из приоткрытых губ на мгновение прежде чем она отвечает с томительным придыханием: — Достаточно, чтобы не брать пальцы в рот, а сразу приласкать себя. Они с Сашей выдыхают одинаково резко, шумно сглатывают слюну. Подобная откровенность и прямолинейность не то чтобы не присуща Вике, но она зачастую слишком любит играть и вуалировать, ведь взводить и дразнить ей нравится больше. Вот так сразу и в лоб сейчас и их рушит — Олег чувствует, что не только одного его задело. — Продолжай, — просит она и футболка с ее плеча соскальзывает, обнажая смуглую кожу ключиц. — Пожалуйста, продолжай, Олег… — Ты хочешь его? — уточняет он, подаваясь вперед и ловя каждое движение напротив. — Хочешь, чтобы он встал перед тобой на колени? — А чего хочешь ты? — шепчет она, сводя лопатки и немного запрокидывая голову. — Увидеть, как он мне лижет или заставить его просто смотреть как делаешь это ты? То, с какой легкостью она выбивает у него — скорее у них, хотя Саша никогда в этом не признается — почву из-под ног, всегда его удивляет, хотя казалось бы они должны уметь предугадывать каждый ее шаг. После стольких ведь лет... Олег отвлекается от собственных мыслей на звучный стон и буквально чувствует, как его собственные колени начинают дрожать. — Наверное, ей стоит дать желаемое, — говорит Саша, накрывая его плечо ладонью и доверительно наклоняясь. — Сделаешь это? — Да еб твою мать, — рычит Олег, сбрасывая руку, вскакивая на ноги и вздергивая следом брата; заваливает на стол и нависает, держа грудки. — Просто закрой рот и замолчи! Собственные пальцы перескакивают выше на челюсть крепко сжимая. Внутри кипит раздражение и возбуждение, отчего дышать тяжело. — Ты так много пиздишь, когда этого не просят. Вика стонет громко, впрочем, Олег взгляда от брата не отводит, продолжая смотреть и держать. — Каждый чертов раз, когда нужно промолчать, ты все треплешься и треплешься. Хотя ведь знаешь, что твой рот хорош совсем для другого. Виктория, дай мне свою футболку. Спустя пару секунд в поле зрения появляется требуемое и он безжалостно портит ткань, завязывая узел примерно на середине. — Открывай, — приказывает Олег и мысленно готовится к возражениям, но к его удивлению не получает: Саша действительно открывает рот и закусывает кляп. — Умница. — Солнце… — Лежи так, — роняет Олег прежде. чем обойти стол и усадить на него оставшуюся в одном белье Вику. — А ты скажи чего на самом деле хочешь. Удержаться, чтобы не попробовать на вкус ее кожу в основании шеи нет никаких сил и он делает это: прикасается сначала губами, потом самым кончиком языка, наслаждаясь дрожащим выдохом и ее вспорхнувшими на его талию пальцам. Привычные собранность и трезвость рассудка покидают ее, ответить сразу на четко поставленный вопрос не выходит, что вызывает у Олега улыбку. Вика притягивает его ближе к себе, скрещивает лодыжки на пояснице, глядя абсолютно черным взглядом. — Детка, — бархатно зовет он, чуть наклоняя голову, смотря чуть из-под ресниц, растягивает губы в ухмылке. — Я задал вопрос, на который хочу получить ответ. — Трахни меня пальцами, — говорит она, перебегая взглядом с глаз на рот. — От одной только мысли… Закончить не выходит: по телу в его руках пробегает заметная и ощутимая дрожь и Олег чувствует отклик в собственном — возбуждение жаркой волной омывает от шеи до колен, закручиваясь сладким спазмом в солнечном сплетении. Ему нравится то о чем его просят, нравится, что Вика подается к пальцам, потирается щекой в ответ на мимолётную ласку, прикрывая веки. — Отличная идея, одобряю, — мурлыкает довольно, накрывая сухие губы поцелуем, тут же скользит языком между, раздвигая и проникая внутрь, чтобы коснуться изнанки щек. — Такая хорошая... Иди сюда. Олег аккуратно подхватывает Вику под ягодицы, снимая со стола, и ставит на ноги, чувствуя частые горячие выдохи даже сквозь футболку. Она тут же прижимается ближе, привстает на носочки, чтобы дотянуться до голой кожи и кусает. Прошивает удовольствием до самых косточек, Олег шипит и стискивает пальцы крепче. — Не отвлекай меня, — хрипит он, — детка, стань-ка вот так… Разворачивает ее лицом к столу, подводит ближе, наклоняет, чтобы она была ровно над Сашей. Их взгляды всегда говорили больше и лучше слов, возможно в этот раз все тоже сработает как надо. Олег прижимается сзади, запечатлевает поцелуй на остром плече и мягко касается подушечками пальцев губ Вики, прося впустить. — Я верю тебе, когда ты говорила, что тебе не нужна смазка, чтобы трахнуть себя, но... — срываясь на стон, он думает, что ему требуется больше выдержки, чем предполагалось ранее. — Да, вот так, хорошо... Достаточно. — Никогда не будет достаточно, — шепчет Вика, срываясь на стон, когда Олег отодвигает полоску белья в сторону и проводит сразу двумя пальцами, размазывая естественную смазку. — Да, — соглашается он и прижимается пахом к ее боку, на миг сбиваясь с дыхания, когда чувствует такое нужное давление на член. — Всегда мало. И тебе, и ему. Особенно ему. Саша будет доволен только тогда, когда поглотит нас обоих… — Целиком и полностью, — хнычет Вика, подаваясь бедрами навстречу проникновению. — Ненасытное ты существо! По стройным ногам проходит дрожь, когда ее запястья обхватывает пальцами Саша. Олегу пиздец как хочется знать, что у брата в голове сейчас, но он готов поступиться этим желанием, потому что его самого ведет от того, что ему подчиняются. Взгляд сам соскальзывает на то, как соприкасаются лбы поскуливающей Вики и зажмурившегося Саши. Она не близко ни разу, но тело ее будто предает: влажные ладони скользят по лакированной поверхности, колени подгибаются в попытке удержаться в вертикальном положении. Олег подхватывает ее под живот, прижимает к себе, замедляя движения руки. Нужно мгновение, лишь бы перевести дух, немного успокоить сбившееся с ритма сердца. — Нет, — выдыхает Вика, запрокидывая голову ему на плечо; Саша продолжает ее держать и теперь не только прикосновением, но и взглядом. — Не останавливайся, не сейчас… — Может быть, я заинтересован в том, чтобы услышать как ты будешь меня просить и умолять, — хриплым голосом на ухо проговаривает Олег на ухо, намеренно задевая губами украшение в хрящике, будто секретом делится. — А может быть, я решил, что хочу тебя трахнуть членом. Кто знает, детка, кто знает… Он чувствует пульсацию вокруг пальцев и то, как мышцы туго его обхватывают и не сдерживает рычания, потому что оказаться внутри хочется как никогда сильно. Конечно, это никакая не провокация, хотя... Вика жмурится, поверхностно дышит, беспрестанно облизывая сухие губы. — Или я решил позаботиться не только о нас с тобой, и подумал, что будет так классно, если ты оседлаешь Сашу. Смотри сколько у нас с тобой вариантов, Виктория, но какой я выберу в итоге… — Он хочет... тебя, — прерываясь на вдохи произносит Вика и Олег отмечает, как она стискивает кулаки. — Сейчас... так точно. Хочешь сделать ему приятно... Закончи со мной и выеби его до сорванного горла. Олега продирает противоречивыми чувствами: с одной стороны он знает, что она права, а с другой... в нем вспыхивает протест — Саша может быть сукой даже с ними, так почему бы им хотя бы раз не ответить тем же? Эта мысль сладко отзывается внизу живота всплеском возбуждения и ухмылка, скорее всего больше похожая на оскал, проявляется сама собой. — Дорогая, — мурлыкает он на миг, прихватывая зубами мочку ее уха, — сегодня мы с тобой ставим собственные желания выше Сашиных. — Да?.. — слабым голосом уточняет она и тяжело сглатывает скопившуюся слюну. — Ага. Не вокруг Саши крутится вселенная, как бы он этого не хотел. И хотя бы иногда ему стоит прогибаться под этот изменчивый мир. Олегу кажется, что они с Викой готовы к тому, что прямо сейчас их пошлют далеко и надолго, не стесняясь в выражениях, но этого не происходит. Саша фыркает, но остается на месте, прикрывает веки, расслабляясь. — И что же ты выберешь в итоге? Олег молчит некоторое время, прикасаясь поцелуем к основанию шеи и вдыхая запах кожи и возбуждения. Понимания, что именно для них будет лучше всего, нет никакого, и нужна буквально пара секунд, чтобы принять решение. — Солнце, — зовет Вика и Олег жмурится, потому что его снова заземляют, не позволяют потерять контроль, и он так ценит это, кто бы только знал. — Скажи мне, я хочу знать, чего тебе хочется, чтобы дать это. — Вы с Сашей иногда слишком похожи, — улыбается Олег и выпускает зубы, оставляя след укуса, — хотя оба не желаете это признавать, и знаете что? Я сделаю то, что действительно хочется именно мне. — Ах!.. — Ну-ка идем, — зовет он и подхватывает острые локти своими ладонями, чтобы помочь обойти стол и встать между разведённых бедер Саши. — Из вас двоих я всегда был проще и не настолько хорошим на выдумки, так что простите эту мою слабость. Заставляет упереться ладонями в край столешницы и выгнуть поясницу, оставляя раскрытой ладонью звучный шлепок. — Всё, что захочешь, — шумным дрожащим выдохом повисает в воздухе ласковое и трепетное, подтвержденное звучным стоном неприкрытого удовольствия. — Просто смотри на него и чувствуй меня, — шепчет Олег, прижимаясь губами к позвонку и стягивая до самых колен свои домашние шорты вместе с бельем. — Не думай, отдайся мне… Правая ладонь ложится на талию, пальцы мягко давят на кожу в прозрачном намеке на возможные следы. Он сплевывает на руку, чтобы не отвлекаться поиски смазки и делает пару движений по члену, чтобы тут же мягко скользнуть по промежности, собирая естественную влагу. Олег нутром чует, его хотят поторопить, приказать ускориться, но все еще стоит тишина, прерываемая только частым и поверхностным дыханием. Ему в голову бьет, что и Вика, и Саша играют по установленным правилам, причем играют в прямом смысле — оба слишком властолюбивы, чтобы отдаваться по настоящему и без остатка. Олег облизывается коротко, мягко толкается самой головкой в жаркое и узкое, медленно входит глубже и на миг даже дыхание задерживает: как же каждый раз охуенно это чувствовать словами не описать. Сдержать оскала не выходит, когда после плавного движения назад, когда остается всего ничего до того, чтобы выскользнуть совсем, он резко дергает бедрами до звучного пошлого шлепка кожи о кожу. — Олег, — дрожаще зовет Вика, еще сильнее прогибаясь в пояснице и поддаваясь бедрами навстречу толчкам. — Олег, пожалуйста... — Что такое, детка? Она не отвечает. Стонет лишь жалобно, опускает голову все ниже, будто хочет упереться лбом в собственные ладони, чтобы не видеть ничего, полностью сосредоточиться на себе. Олег скалится и рычит, отрывает руку от талии, зарываясь в темные волосы, тянет на себя. — Нет, смотри на него. Не отводи взгляд, будь паинькой... Краем глаза удается зацепить, что Сашу продирает дрожью; слух следом цепляет глухой звук удара и приходит понимание, что это снова Саша — приложился затылком о столешницу. Ему не хватает внимания, обычно именно он центр притяжения их взглядов, прикосновений и ласк, он — тот, кто дает Виктории и Олегу общую цель. Но пока недовольство не выливается ни в какие выходки и это удивляет. Олег притягивает Вику к себе, прижимая к собственной груди, и снова касается губами трогательно покрасневшего ушка: — Такая хорошая... Так славно меня принимаешь, позволяешь брать себя, как мне нравится. Тебе ведь хорошо со мной, правда? Он плавно опускает ладонь, ведет кончиками пальцев к плечу, касается острых ключиц и наконец мягко обхватывает грудь, подушечками сжимая упругую вершинку соска. Чувствует тут же как сильнее давит ее затылок, видит крепко зажмуренные веки и ловит хриплый стон. Играть на ее теле приятно. Собственное тем временем требует не меньше: Олег толкается резче, соприкасается бедрами с ягодицами со звонкими шлепками, пытаясь утолить все сильнее разгорающуюся потребность в удовольствии. Жар опаляет спину, стекает к пояснице и его другая рука вспархивает к горлу, пальцы крепко стискивают плоть. — Не уверен, что ты готова, но я так отчаянно хочу, чтобы ты кончила, дорогая. Ты так охуенно меня сожмешь, что я последую прямо за тобой. Вика цепляется за его запястье, хрипит и ощутимо дрожит, сжимает внутри, — как он и говорил, — и сводит бедра в попытке достичь своего оргазма, в попытке... подчиниться? Олегу голову рвет от одной только удачно проскользнувшей мысли, и он впивается зубами в место, где шея переходит в плечо, и глухо воет — его накрывает мощной волной удовольствия. — Леж, Леж, Леж, — зовет Вика, еще сильнее сжимая пальцы на запястье и Олега некстати прошибает осознанием, что возможно, он сжал пальцы слишком сильно и лишил ее кислорода. — Холодно, черт, так холодно, Леж... Стискивая ее в объятии, Олег мягко целует везде куда может достать, и шепчет успокаивающе: — Тш, я рядом, тш-ш-ш, моя хорошая, дыши, все хорошо, ты такая молодец... Я рядом, не бойся... Никто из них раньше не пробовал лишить ее чего-либо... а сейчас получилось всего сразу — власти, воздуха, воли. Он обездвиживает Вику, не дает вырваться из плена собственных рук, баюкает голосом и мягкими прикосновениями. Кто бы мог подумать, что из них троих не только Саша может впадать в сабспейс. Олега самого дрожью пробирает от того, что у него это получилось. Взгляд сам собой перескакивает на Сашу, который все также смотрит в потолок, лишь его беспокойные пальцы, что терзают ткань футболки, выдают хоть какую-то осознанность. — Девочка моя, — вырывается бездумное и Вика начинает тихонько и жалобно хныкать. Черт. Олег шумно выдыхает и обращается твердым и холодным голосом уже к брату: — Саша, сядь на край стола. Мне нужно, чтобы ты обнял ее сейчас и держал крепко. Можешь достать кляп, но молчи, бога ради. Саша подчиняется, действительно отбрасывает футболку в сторону и послушно прижимает к себе дрожащее тело Виктории. Дышит жарко в шею, держит ее руки мягко и Олег видит, что действительно оставил следы на ней, сильно сжав пальцы на шее. — Вика, — зовет он тихонько, осторожно касаясь пальцами подбородка, — посмотри на меня. У нее ресницы дрожат, между бровей залегла складочка, но сейчас послушание берет верх над другими эмоциями и спустя несколько мгновений она перестает жмурится. Во взгляде туман и поволока, отсутствие какой-либо осознанности и это хреново по всем статьям. — Вот так, умница. Как ты себя чувствуешь? — Холодно, — повторяет она и морщится, снова переходя на хныканье. — Липко, мокро, холодно... — Ей нужно в душ, — тихо замечает Саша, прикасаясь губами к влажному от пота виску. — И спать. Олег шумно выдыхает и собирается с мыслями. — Ты перестилаешь постель, я иду с ней в ванную. С тобой мы позже закончим, обещаю. Глаза Саши вспыхивают от этих слов, а кривая ухмылка касается губ.