
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
"Я все равно попаду в твои чертоги, Люцифер, так какая разница, на чьих условиях это произойдет?"
Люциусу было всего семнадцать, когда от неизвестной болезни умерла его мать. Мир перестал для него существовать. Но судьба дала парню шанс на новую жизнь. Издевательство? Каково это, спутаться с тем, кого Церковь всегда презирала?
В конце читателю представится возможность выбрать: счастливый конец или нет?
Может быть, его персональный ад здесь? Среди людей?
ДЛЯ ЛИЦ СТАРШЕ 18 ЛЕТ!
Примечания
Сразу предупреждаю, что выложенный текст подвергался только минимальным, базовым правкам и еще не видел корректуры (она будет после того, как я закончу данное произведение). Если вы увидите какие-то ошибки, опечатки, убедительная просьба воспользоваться публичной бетой и отправить мне уведомление. Я все исправлю. Работать одной, без редактора, очень сложно, особенно с совмещением с учебой, но я стараюсь это делать. Если вам не нравится, не нужно писать гневный отзыв, просто закройте текст и больше его не открывайте. Видите, все просто))
НА САЙТЕ ПРЕДСТАВЛЕН ЧЕРНОВИК РАБОТЫ!
А ещё, если смогла заинтересовать, жду всех в своем тгк. Обещаю, там уютно и интересно
https://t.me/pisakikatrin
Глава 20. День 9
25 января 2024, 03:54
Такого дня рождения в жизни у меня еще точно не было, да и хуже уже не будет, это я успел осознать со всей ужасающей четкостью.
Отец, пусть и мельком залетевший в комнату, наглядно дал понять, что о моем празднике он забыл. Или вообще не собирался вспоминать. Единственный человек, которому на меня действительно было не все равно, уже почти месяц лежал в могиле.
После завтрака я направился к себе в комнату, не желая лишний раз путаться под ногами Ньюта, дабы не нарваться на очередную ненужную грубость. Грузно осел на кровать, тяжело вздыхая. Огляделся по сторонам в поисках Дабрии, но та словно сквозь землю провалилась. Вот так я встречал свое восемнадцатилетие: не отошедши от траура по собственной матери, обещав душу дьяволу в обмен на долгожданный покой, в доме с отцом и его новой беременной пассией, которые вообще срать на меня хотели, о чем постоянно напоминали, ударяя этим, словно хлесткой пощечиной. И в компании демоницы, которая же и сдала меня Люциферу. Которой, ко всему прочему, еще нигде и не было. Прекрасно.
Я упал на мягкий матрас, отгоняя слова, произнесенные дьяволом не столь давно. У меня не было денег, все сбережения отдал на безрезультатное лечение собственной матушки. Но даже если бы они были, я бы отдал любую сумму, которая только могла лежать на счете, лишь бы от меня отстали. Вот так вот раз и навсегда. Поэтому не дьяволу меня попрекать расточительством.
И в сложившейся ситуации я избрал самый нетривиальный вариант развития событий. Поэтому взял телефон в руки и практически на автомате набрал сообщение:
«Привет. Как дела?»
Не раздумывая, сразу же его отправил, несмотря на то, что с нашей злополучной прогулки Эш онлайн так и не появился. Однако, вопреки моим ожиданиям, ответ опять не заставил себя долго ждать. Хотя и довольно прохладный.
«Привет. Что-то хотел?»
Если честно, я, мягко говоря, не ожидал такого поворота. Было ясно, что парень на меня обиделся. Причем, нешуточно. Но вот на что, я никак не мог взять в толк. Из-за того, что я пригласил Дабрию с собой? Так у нас не было условия гулять вдвоем.
«Хотел узнать, за что ты на меня обиделся?»
Ответа долго не поступало, хотя Эш был онлайн и что-то писал. Писал, а затем стирал. Наконец спустя семь минут пришло короткое:
«Зачем ты притащил подругу?»
Я хмыкнул после очевидного подтверждения своих мыслей.
«Я обещал ей погулять. Причем давно»
В ответ прилетело:
«Поэтому решил совместить приятное с полезным?»
Это были буквально слова Дабрии, когда она предложила провести две прогулки одновременно. Совпадение? Или все действительно было не так просто, как я наивно полагал?
Однако, после такого наглого заявления у меня натурально глаза на лоб вылезли. Чтобы еще мало-мальски знакомый человек смел меня в чем-то обвинять?! Нет уж, увольте. Я отбросил телефон в сторону, оставляя сообщение прочитанным, но последним в нашей цепочке переписки. На языке осталось горькое послевкусие от невысказанных слов. И зачем я только опять напросился и написал?
Часы показывали без двадцати три, а я уже был готов молиться, чтобы этот ненавистный день, который в детстве всегда так рьяно ждал, поскорее закончился.