Happy End or Not?

Вечером отец вернулся домой. Катрин с ним не было. Я стоял на лестничном пролете, прислонившись плечом к стене, и скрестил руки на груди. Ехидная ухмылка так и рвалась изнутри, но я максимально старался держать ее при себе. — Где даму потерял? — усмехнулся я, спускаясь с лестницы и забирая тяжелые пакеты у отца, чем вызвал со стороны последнего шокированное выражение лица. — Я думаю, тебе это будет неинтересно, — слишком резко ответил Ньют. Я невольно вздрогнул от ненависти, которой сочился его голос, однако явно виду не подал. Отнес пакеты на кухню и начал их разбирать. Внутри находился стандартный набор, который могут потреблять двое мужчин, не видевших руку женщины и не особо почитавших готовку: несколько булок хлеба, улетавших у нас со скоростью света; колбаса сырокопченая с красным перцем и обычная варенка; кусок простого сливочного сыра и несколько пакетов с разного рода крупой. Там были и рис, и гречка, и лапша, и какие-то смеси, которые мне довелось увидеть впервые. На дне одного из пакетов обнаружилась большая упаковка молочных сосисок, а в другом — несколько палеток яиц и упаковок бекона. Убрав пакеты в ящик, я начал раскладывать продукты в холодильнике, попутно выкидывая в помойное ведро то старое и заплесневевшее, что только занимало место на полках. Воодушевленный произошедшим ранее, я совершенно не хотел реагировать на слова отца гневом. Однако подобный пренебрежительный тон все равно неприятно резанул ухо и оставил после себя не очень приятный осадок. Рука предательски дрогнула, и колбаса весело покатилась под стол. — Ты уже не в состоянии колбасу в руках удержать? — раздраженно пробормотал Ньют, мельком заглядывая в кухню после звуков моего поражения. Я медленно начал закипать. Однако он уже успел скрыться в ванной, ибо я услышал шум воды из-под крана. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, и поднять укатившуюся заразу с пола. Тут в дверном проеме вновь возник отец. — Ты так и не ответил на вопрос, — напомнил я, усердно делая вид, что занят очень важным делом, пытаясь запихнуть пакет сосисок в уже наполненный до отказа ящик. — Я уже ответил и повторяться не собираюсь, — отрезал он. Я удивленно поднял брови и пожал плечами. — Ну, на нет и суда нет, как говорится, — как можно безмятежнее улыбнулся я, стараясь сгладить горькое послевкусие от разговора. — А что это ты решил выползти из комнаты сегодня? — неприятно поддел отец. — Никогда вроде не встречал меня с работы. Я захлопнул холодильник и сжал кулаки, чтобы Ньют не заметил, как сильно у меня затряслись руки. — Вот что бывает, когда всерьез хочешь наладить отношения, — процедил я, едва сдерживаясь, чтобы вгрубую не нахамить отцу. — Но окей, я догадываюсь о твоих мыслях. Голубки поцапались, поэтому можно прийти домой и выместить недовольство на собственном сыне. Я действительно искренне хотел бы наладить с тобой хоть какое-то подобие нормальных, человеческих отношений, которые могут и должны быть между отцом и сыном. Хотел исправить то положение дел, что возникло между нами, но вижу, оно тебе не нужно! И пулей вылетел из кухни. Горло горело от невысказанной обиды, которая уже несколько лет разъедала внутренности. Вслед послышалось: — Люц, немедленно вернись! Но я не собирался его слушать. Согласен, я тоже вел себя неправильно, некрасиво, но теперь хотя бы был готов признать свои ошибки. А вот он нет. Мне жить-то осталось меньше двадцати семи дней. Уже почти двадцать шесть. А потом у него останется только его любимая и неповторимая Катрин. На глаза выступили злые слезы, которые я грубо смахнул, падая на кровать. В глубине души, наверное, хотелось услышать шаги по ступеням, понять, что я не до такой степени безразличен отцу, что он поднимется, и мы спокойно поговорим и обсудим все происходящее. Без издевок и сарказма. Без ненависти друг к другу. Но сколько бы я ни вслушивался в шорохи, долгожданного звука так и не дождался. В животе неприятно заурчало, но я был слишком зол на отца, чтобы спуститься и вновь встретиться с ним. К тому же, когда мама болела, я привык не есть по несколько дней, когда было совершенно не до этого. Поэтому ничего страшного не случится, перетерплю. Потянулся к прикроватной тумбочке и подцепил оттуда телефон. Что-то на меня нашло сегодня, и я решил его наконец поставить на зарядку. Наверное, так на меня повлияло вчерашнее знакомство с молодым священником. Может, получится поболтать с ним сегодня? Хоть и его личность вызывала крайне противоречивые эмоции, сейчас я чувствовал острую необходимость с кем-то поболтать, выплеснуть свои волнения. Дабрия сегодня точно больше не придет, а отцу я не нужен, в чем в очередной раз только что убедился. Оставался только какой-то рандомный человек, с которым я едва ли был знаком. Нажал на кнопку блокировки, загорелся экран, на котором высветилась фотография, сделанная незадолго до смерти мамы. Тут она еще была совершенно здорова. Ну, или мы думали, что она не больна. Мы оба счастливо и широко улыбались, стоя в объятиях друг друга, а фотографировал нас случайный прохожий. Отец тогда вновь не вернулся домой, и я решил вытащить маму на прогулку, лишь бы отвлечь от дурных мыслей, которые в то время следовали за ней буквально по пятам. Экран давно потух, а я все еще увязал в собственных мыслях. Вот бы повернуть время вспять… Но ничего не изменишь. Я наконец разблокировал телефон и зашел в первый попавшийся мессенджер. Начал искать в нем номер Эшли. И на удивление, парень действительно был в нем зарегистрирован. Тапнул на его контакт и зашел в девственно чистый диалог. Приложение предложило мне выбрать приветственный стикер, но я неожиданно для самого себя засомневался. А вдруг мне не стоило навязываться? Зачем я вообще решил ему написать? Однако в кои-то веки мне хотелось пустить все на самотек судьбы и перестать сомневаться в каждом своем действии, поэтому я решительно ткнул на веселую черепашку, размахивающую лапкой в доброжелательном жесте, и моментально заблокировал телефон, откидывая его в сторону. В голове резво проносились мысли, одна быстрее другой. И каждая была хуже предыдущей. Но ответ не заставил себя долго ждать. Не успела пройти минута, как телефон пронзительно звякнул, привлекая внимание. Сам того не ожидая, я шустро схватился за аппарат и быстро его разблокировал. «Привет)». Лаконичный, однако, ответ. Но на лице все равно успела расплыться глупая улыбка. Внизу послышался громкий бас отцовского голоса. Видимо, жаркий спор был в самом разгаре. Интересно, с кем он так самозабвенно препирался? Неужели с Катрин? Я отмахнулся от этих мыслей. Отец популярно дал понять, что это не мое дело, и происходящее в его жизни меня совершенно не должно касаться. Быстро набрал сообщение, пока горела заветная плашка «в сети». «Надеюсь, я не ошибся номером». Ответ пришел незамедлительно. «Смотря, куда ты хотел попасть)». Я улыбнулся. И вправду. Следующее сообщение. «Я так понимаю, ты нашел бумажку в кармане?» «Да, только я совершенно не понял, когда ты успел ее туда засунуть» В ответ пришел улыбающийся смайлик. Я оторвался от телефона и уперся взглядом в потолок. Странно это все. Не может жизнь так резко поменяться с минуса на плюс. Во всяком случае, вот так вот сразу, в это было очень сложно поверить. Телефон опять завибрировал. «А вот надо уметь момент подгадывать)» Еще одно не заставило себя долго ждать. «На самом деле, я просто хотел тебе ее отдать, когда бы прощались. Но не получилось. Уж как вышло, прости)». «Ничего страшного» — быстро набрал ответ я. Следующим сообщением: «Город небольшой, если действительно судьба, встреча была бы неизбежна». Эшли прочитал сообщение, но долго на него не отвечал. В животе опять заурчало, но в этот раз более настойчиво. Желудок агрессивно напоминал, что его было бы неплохо покормить, и делать это не один раз в несколько дней. Но отец продолжал орать на первом этаже, и за прошедшее время видеть его искривленную гневом рожу желания ничуть не прибавилось. «Чем занимаешься?». Полученное наконец сообщение взбодрило меня, вывело из оцепенения. «Лежу на кровати. Слушаю вопли отца и думаю, когда же это все закончится?». «Понятно. А я только пришел с работы, разогреваю ужин». Я мельком взглянул на мерцавшие в углу телефона часы, показывавшие половину девятого. «Поздно ты, однако. Где работаешь?». «Да я занимаюсь консультированием по юридическим вопросам. Помогаю решать бытовые проблемы. Раньше мне казалось, что это крайне невостребованная область, но, как показывает практика, пока в мире есть дураки, юристы без работы сидеть не будут». Я попытался составить картинку в голове, но не смог. Пазл этой личности пока упорно складываться не желал. «Я честно пытался представить картинку, как в одном человеке могут сочетаться юрист и священник. Но не смог». Сначала пришел смеющийся смайлик, затем после небольшой паузы — сам ответ. «Я тоже не сразу понял, как можно совмещать в жизни два совершенно противоположных вида деятельности. Но, как видишь, научился, приловчился. И деньги зарабатываю, и людям не забываю помогать». Я широко улыбнулся. Но на смену радости и веселью пришло разочарование, потому что следом пришло еще одно сообщение: «Извини, я очень устал после долгого трудового дня. Очень хотел бы с тобой поболтать, но сегодня на работе не успел закончить пару очень важных дел, необходимо справиться с ними сегодня до полуночи. Если не против, давай спишемся завтра?» Но что я должен был ему ответить? Нет, давай еще попереписываемся? Я вообще нет никто, чтобы выпрашивать чье-то внимание. Да и не нужно это. Мне, в первую очередь. К тому же, я уже успел раз сто пожалеть, что вообще написал. Даже Люцифер предупреждал, что от этого типа стоит держаться подальше. Нет, я как обычно решил поступить по-своему. Но разве я мог сопротивляться, если этот Эшли каким-то магическим образом притягивал и внушал доверие? Я откинулся на подушку и положил телефон на тумбочку, оставляя сообщение без ответа. Наверное, впервые в жизни меня раздирали такие сложные противоречия, мешая здраво мыслить. Понятия не имел, как поступить. Тут живот в третий раз и особенно громко решил о себе напомнить, что я не выдержал. Резким движением вскочил с кровати и спустился на кухню. Отец уже успокоился и сидел в комнате, а телевизор орал так, что я невольно задумался: не оглох ли Ньют после своих разборок с кем бы то ни было, раз решил так громко смотреть очередную телепрограмму? Любопытство оказалось сильнее голода, и ноги сами перестроили маршрут. Вот я уже стоял перед дверью, с нерешительно замеревшей рукой над ручкой. Но успел краем уха уловить какие-то посторонние звуки, явно не вязавшиеся с юмористической программой, включенной на фоне, и не помешал уединению. Прислушался. И бросился прочь, пока смог сдержаться и не ворвался в гостиную. Обида за маму мертвым грузом сдавила легкие, мешая дышать. Сделать простой глубокий вдох. Ньют не просто помирился с Катрин. Он буквально мирился с ней сейчас! В какой момент он успел притащить эту шлюху в дом, я понятия не имел и знать не хотел! Пулей влетел в комнату, совершенно забыв о голоде, и абсолютно не понял, когда начал плакать. Горячие, жгучие слезы прокладывали обильные соленые дорожки по щекам, а я решительно их не замечал. Ньют по полной отрывался после смерти собственной жены. И не хотел выдержать даже элементарного траура! Конечно, у него давно своя жизнь. Как я мог об этом забыть?! Обида, поутихшая за последние несколько дней, погребенная под другими, гораздо более приятными впечатлениями, вспыхнула с новой силой, препятствуя здравому мышлению. Я хотел ворваться в комнату, оттащить этих голубков друг от друга. Избить отца! Отомстить за несправедливость, на которую меня обрекла жизнь и он сам! НЕНАВИЖУ!