Безумно влюблен в пленяющем танце

Верховного судью Нёвилетта все знали как благородного, справедливого и всеми уважаемого мужчину, который никогда не менял свои эмоции и оставался всё таким же хладнокровным и серьезным. Но действительно ли он был таким? Это никому неизвестно, ведь все свои чувства судья уже давно закрыл на замок, не желая никому их показывать. Все его настоящие переживания и всплески эмоций остаются за ширмой театра, которая уже давно стала одной из частей одеяний бесчувственной куклы и не желала открываться при посторонних, показывая закулисье. По этой причине почти всем жителям Фонтейна господин Нёвилетт казался недосягаемым, ведь все привыкли видеть это безразличное лицо, сидящее на верхушке оперного театра Эпиклеза и решающее судьбу обычных людей и преступников. И вот в очередной раз Нёвилетт быстро приняв свое решение и спросив Оратрис об этом – изменил судьбу людей, которые нуждались в правосудии. Семейную пару уже долгое время преследовал ранее неизвестных намерений человек, он даже угрожал перерезать всех их, если они что-нибудь доложат жандармам. Они действительно были очень напуганы и волновалась за жизни друг друга, но преступник был очень глуп, раз уж считал, что если он пригрозит убить обычных смертных то они будут это терпеть и ждать конца. Когда вердикт был вынесен, вся публика как обычно была обеспокоенной и в толпе были слышны такие вопросы как: "А что если такое случится со мной?" или же "А если меня не успеют спасти?". Нёвилетт не понимал откуда у людей появлялись такие мысли, ведь с каждым из них может случится нечто подобное в любое время и они не смогут предугадать это через "а если". Но главный судья точно знал, что его порядок дня не могло ничто изменить. Ничего интересного не имело место быть в его жизни. Всё это время он занимал себя работой, ведь это единственное, что приносило в его жизнь больше красок. Нёвилетту хотелось узнавать о чужих жизнях, ведь в его же собственной нет ничего любопытного и интригующего и от этого сердце дракона сжималось. Мужчина как обычно после долгого и последнего за день суда отправлялся домой. Но он никогда не видел смысла возвращаться туда, откуда надо будет снова уходить. Возвращаться туда, где пусто и одиноко. Где нет ни единой души, ведь единственная душа находящаяся в этом доме давно потухла и обросла кусками льда. В место, в которое он приходит, чтобы продолжить работать с документами и поспать пару часов. В место, где тишина пронзает разум до боли в ушах. Хоть Нёвилетту и нравилась стабильность, он больше не мог терпеть ощущение того как быстро идет время и все дни на календаре меняются на новые страницы, но они повторяются, словно он застрял в водовороте, из которого уже невозможно выбраться. В этой ситуации можно лишь только смириться и утопать в бездне тоски. Вечерний Фонтейн только добавлял верховному судье чувств печали и одиночества. Расцветавшие цветы переплетались между собой, образовываясь в прекрасную композицию к декору и прекрасному аромату, который был болезненно кисло-сладким и впивался в память, стоило только пройти мимо источника. Этот запах напоминал гидро дракону цветы, подаренные ему от девочки, которую принесли в жертву собственные родители. Он жалел, что не мог предотвратить такие случаи. Он жалел, что был таким неудачником. Как же паршиво. Темные улицы были пусты. Ни одной души, кроме тихо цокающего каблуками Нёвилетта, в глазах которого можно было увидеть лишь боль и печаль. Опустошенный город, лишь напоминал ему о том, каким же жалким был всеми уважаемый судья. Каким же жалким он был, раз уж не нашлось бы никого, кто бы хотел разделить с ним этот длинный путь в место, которое зовут домом. Маленькие капли медленно начали спускаться по бледному лицу правителя справедливости. Нёвилетт устало сел на уличную лавочку, придерживая свою трость, пока легкий вечерний и такой свойственный для Фонтейна дождь начал нарастать в проливной и яростный ливень. Промокший до нитки судья, не обращал внимание на это. Он просто закрыл тяжелые веки, не желая больше возвращаться домой. Как вдруг он почувствовал, как капли дождя прекратили заливать его и услышал как они лишь стали яростно биться о что-то, что отбивало их удары. Нёвилетт ощутил, как что-то теплое стало согревать его плечи и томно открыл глаза. — Так можно и заболеть, не стоит тут засиживаться. Пред ним предстал обеспокоенный человек, держащий черный зонтик над головой верховного судьи и отдавший тому свою теплую куртку с мехом. Это был начальник тюрьмы крепости Меропид – Ризли. Нёвилетту получалось увидеть его, лишь пару раз на своих заседаниях, забирающим преступников. Он никогда не видел его так близко. Верховный судья отмахнулся от своих мыслей и сжимая пальцами теплую куртку, отвел взгляд коротко бросив: — Спасибо. Ризли почувствовал укол вины за то, что скорее всего помешал в чем-то главному судье, но он не мог просто так оставить того мокнуть под проливным дождем. Самому начальнику тюрьмы не было холодно, ведь в сырых стенах водной тюрьмы не любой сможет согреться, главное, что Нёвилетт согреется как следует. Ризли молча держал зонт пару мгновений и всё же неловкость момента пробирала до дрожи и он заговорил. — Может тебя провести домой, Нёвилетт? У меня как раз есть новый чай, который мне привезла Клоринда, я могу заварить его для тебя. Начальник тюрьмы никогда не блистал хорошими манерами, поэтому он сразу же переходил на "ты", ничего не спросив. Но другому сейчас было не до этого. Несчастный гидро дракон ошарашено уставился на глупо улыбающегося мужчину, очертания прически которого смахивали на волчьи уши. Провести домой? Заварить чай? Кто-то действительно собирается сделать это для него? Щеки и острые кончики ушей Нёвилетта предательски покраснели. Нет, не от холода. И нет, не от неловкости ситуации. Главный судья сам не знал, почему он был так смущен и почему его сердце забилось чаще, заставляя отвести взгляд от человека перед собой. Герцог Меропид недоуменно смотрел на правителя Эпиклез, стараясь понять сказал ли он что-то не так или был ли он слишком туп, чтобы надеяться на одобрение со стороны холодного мужчины на такое предложение. Но Нёвилетт просто старался совладать со своими эмоциями. Он наконец-то поднял свой смущенный взгляд и, посмотрев в голубые и чистые душой глаза, – кивнул. Теперь начальник тюрьмы и верховный судья молча, рука об руку шли в дом последнего под одним зонтом, неловко соприкасаясь пальцами. Дождь немного утих. Нёвилетт настолько крепко держался за трость, что Ризли казалось, что тот не мог устоять на ногах и каждый раз замечая на себе вопросительные взгляды герцога Меропид он смущенно отворачивался. Неловкость молчания убивала и Ризли смущенно почесал затылок, думая что сказать. — Нёвилетт, что-то стряслось? Почему ты сидел под дождем и не шел домой? Услышав свое не настоящее имя из уст начальника тюрьмы, он стыдливо прекратил избегать взглядов с ним. Он и сам не понимал, что с ним. Почему он грустил и почему сейчас он чувствует себя так странно, он не понимал. Нёвилетту хотелось, чтобы Ризли всё чаще и чаще называл это имя. Забывшийся главный судья не ответил на вопрос мужчины и услышав тихий кашель того, почувствовал себя более неловко. — Хорошо, если не желаешь рассказывать, то тебе не нужно заставлять себя. Да и тем более, кто я такой, чтобы спрашивать тебя о личном. Ризли действительно каждый раз ощущал себя глупо, задавая все эти вопросы, не получая ни единого нормального ответа. По этой причине он решил больше ничего не спрашивать и молча довести верховного судью до дома. Наконец дойдя до дома Нёвилетта, тот быстро достал ключи и провертевши им в одну сторону дважды, отворил дверь. Белокурый мужчина зашел в дом и стал разуваться, пока другой подобно щеночку, ждущего разрешения своего хозяина, стоял на улице под зонтом с нежной улыбкой на лице. — Ну я тогда пойду? Ризли уже развернулся, собираясь поддаться прочь, но неожиданно крепкая рука схватила его за запястье останавливая. Герцог обернулся и взглянул в растерянные глаза человека пред собой. — А как же чай? Нёвилетт сказал это не отрывая взгляд от ошарашенного Ризли, на лице которого уже расплылась широкая улыбка и он громко рассмеялся. Верховный судья тут же понял, как же жалко он выглядел и нехотя отпустил руку другого. Убрав зонт и не переставая улыбаться Ризли вошел в дом. Переодевшийся в сухую одежду Нёвилетт, выжидающе сидел на диване в своей гостиной. Он волновался о каждой мелочи. Убрано ли всё до блеска, хорошо ли он выглядит и не доставляет ли он неудобств Ризли. По правде говоря начальник тюрьмы удивился когда увидел до кристальной чистоты убранный дом и почувствовал совесть, за то что у него от слова совсем не убрано. У герцога Меропид нет времени на чистоту и он удивлялся, как у верховного судьи находилось свободное время на это. Но только предположив, что Нёвилетт совсем не отдыхает, пальцы Ризли сжимались в кулак. Он нервно стоял на кухне и звенел ложкой, перемешивая горячий заваренный чай. Почувствовав приятный и такой сладкий аромат персика, на душе начальника тюрьмы стало легче. Заварив чай, он вернулся к всему покрасневшему Нёвилетту и заволновался. — С тобой всё в порядке, Нёви? Услышавший трепетный голос Нёвилетт, расплывчатыми глазами посмотрел на его прекрасного обладателя. Фигура перед ним расплывалась, жар усилился и он не понимал, что с ним происходит. Вновь не услышав никакого ответа обеспокоенный Ризли поставил чашку чая на стол и сел возле главного судьи, приложив руку к его лбу. — Да ты весь горишь, Нёвилетт. Выражение лица герцога тут же переменилось с обеспокоенного на хмурое, из за того, что он корил себя за то, что не успел придти вовремя к нему и обезопасить от простуды. Нёвилетт удивленно уставился на приложившему руку к его лбу Ризли и почувствовал как его жар стал усиливаться. Он никогда не болел… Что же происходит? — Выпей горячий чай, тебе должно полегчать. Разум Нёвилетта вернулся в ясность и он наконец понял, что сейчас лежал головой на плече начальника тюрьмы, пока тот придерживал одной рукой его талию, а другой подставлял теплую чашу к его рту. От этого верховному судье захотелось отскочить от испуга, но чувство комфорта и теплых ощущений не позволяло ему так поступить и он послушно открыл рот, испивая вкусный напиток. Ризли аккуратно держал кружку и медленно наклонял когда Нёвилетт уже не мог достать губами к чаю, а тяжесть его век заставляла закрыть глаза. На следующее утро гидро дракон проснулся в своей кровати, укрытый одеялом так как будто он был гусеницей в коконе, которая готовилась превратиться в прекрасную бабочку. Когда Нёвилетт наконец то вылез из вспотевшего одеяла, он заметил на себе другую домашнюю одежду. Он перевел свое внимание на комнату, взгляд снова мог нормально фокусироваться на окружающем мире, а жар спал. Кажется Нёвилетт получил свой первый опыт в простуде и кажется, в чем то другом тоже. Но он не понимал в чем. Ризли ушел. Кажется судья Фонтейна доставил не мало неудобств для начальника тюрьмы. Ему стоило бы отблагодарить его позже.