Изнанка режима

      Логику действий Скарамуччи Кадзуха мог проследить без особого труда, но одно дело проследить, а совсем другое — принять и внутренне понять. Вот таким образом, после ленивого и совершенно посредственного утра, все же пришлось дойти до того места, где изначально Каэдэхара планировал купить что-то для вечеринок.       Скептически осматривая ничем неприметную витрину с серыми и посредственными футлярами, карандашами, рубашками и пиджаками, литератор все никак не мог решиться на то, чтобы зайти внутрь. Он и правда старался делать вид, что все в пределах нормы… Вот только что-то внутри поддевало, а что именно — понять было трудно. Конечно, Скара предлагал сходить в одиночку, однако этот вариант нравился Кадзухе еще меньше. — Ты чего там встал? — спросил художник, оборачиваясь. — Уже передумал? — усмехнулся он, и от части, это его выражение лица, подействовало отрезвляюще. — Он и правда работает в этом месте? — переводя тему, спросил парень, нагоняя возлюбленного, который уже успел с приветственным звуком колокольчика приоткрыть дверь. — А что ты думал? Без денег людям не выжить.       Они вошли внутрь. Из-за вновь пасмурной погоды, которая грозилась остаться в Снежной еще на протяжении больше полугода, магазин, наполненный металлическими рейлами с преимущественно серым содержимым, слилось с тенями, отбрасываемыми от тусклого освещения. И если бы не несколько клиентов, уже снующих между рядов, Кадзуха подумал бы, что кто-то просто забыл закрыть магазин вовремя. Стены, выкрашенные бледно-серой краской с массивными изображениями домов, и вовсе выглядели как улица снаружи. Единственное, что действительно намекало на то, что ателье и магазином заведует выходец из фонтейна — это отдельный стенд с вывешенными эскизами, тканями и в частности кружевами, которые едва ли можно было достать, если у тебя не было какой-то родни заграницей. Спасибо матери, Кадзуха примерно понимал, как отличаются материалы разных стран. Хотя… Сложно было не понять. Одного взгляда на тонкие и изящные витиеватые переплетения нитей было достаточно, чтобы определить место их изготовления.       Не растягивая время, Скарамучча тут же направился в сторону входа для персонала, да так уверенно, что можно было подумать, что это он тут жил и хозяйничал. В отличии от него, Кадзуха почувствовал себя немного неловко. В конце концов обычно надпись: «Вход только для персонала», недвусмысленно намекала, что чужакам тут не рады. Да и как бы это выглядело со стороны? Пришли двое неизвестных, один так и вовсе собрал на себя все взгляды, стоило ему только войти в магазин, и тут же направились в место отчуждения. — Вы что делаете? — позади раздался высокий женский голос, от которого по спине Каэдэхары пробежались мурашки. Он не то напугался из-за внезапности, не то его просто передернуло от такого тона. — Не ваше дело, мы к хозяину, — не отвечать грубостью на грубость Скарамуччу явно не учили, но этому Кадзуха мог только позавидовать. — Ага, так я вас и пустила, — надменно вскинула подбородок, как оказалось, девушка, которой не дашь и тридцати. — Какие у Лини могут быть дела с подростками? Если решили обворовать наш магазин, то найдите другое место, тут вам не рады, — ответила так и святящаяся уверенностью девушка. — Саша-а! — воскликнула она, и от ее голоса Каэдэхару вновь передернуло. — Что такое, Людочка? — спросил охранник, до того сидящий за какой-то несчастной потрепанной газетенкой. — У нас тут гости незваные! Ты чем вообще занимаешься?!       Кадзуха повернулся в сторону Скарамуччи, но тот, решив игнорировать происходящее, просто подошел ближе к двери и уже собирался потянуть за ручку, как тут же продавщица заметила это и подлетела на всех парах, перехватывая его за запястье и вытягивая руку вверх. — Тебе не ясно, что я тебе сказала? — зло шикнула она. — Я тебе явно сказал, что я к хозяину. Когда вообще Лини успел нанять новых работников? Где Финель? — сузив взгляд, художник выдернул свою руку из чужой хватки, но все же отступил на шаг. — Финель? Кого еще придумаешь? Катись отсюда, пока тебя не выкинули, — заявила девушка, сжав челюсть от раздражения, после чего устало выдохнула, — Только работать начала, и сразу же воришки пожаловали. — Мы ведь даже тронуть не успели ничего, — недовольно проговорил под нос Кадзуха.       Он был не мастер споров, так что не особо хотел ввязываться, но, по всей видимости, стоял достаточно близко, чтобы эта «орлица» тут же услышала его. — Это пока, — заявила она. — Вы только посмотрите на свою одежду, сразу понятно, что вы из себя представляете.       Не удержавшись Кадзуха вскинул брови. Ему так и хотелось спросить у нее, в каком это таком смысле они выглядят «не так». Неужели для этого магазина должен был быть какой-то дресс-код? Но разве это не было бы бессмысленно? Однако долго думать не пришлось, потому как продавщица взяла на себя обязанность разъяснить: — Обувь старая, одежда не глаженная, просто моветон заходить в престижный магазин с видом, будто вы только с кровати встали! — отчеканила она. — И что за цвет волос! Одно ваше присутствие ставит этот магазин под угрозу!       «Ну… В том, что мы только встали, она не ошиблась,» — подумал про себя литератор, переглянувшись со Скарамуччей. И снова его альбинизм привлек слишком много внимания. Может быть Кадзухе и впрямь лучше было остаться? — Разве не достаточно просто позвать Лини или Линетт? — с легкой внутренней неловкостью, спросил Каэдэхара, на что получил еще более раздраженный взгляд. — Ой-ёй, что это у вас происходит?       Дверь, за которую так резко начался спор, открылась, и в проеме показался Лини в домашней рубашке, штанах, и вообще было похоже, что он сегодня проспал даже дольше, чем это сделали Кадзуха со Скарамуччей. — Ох, не нужно ни о чем переживать, — продавщица тут же попыталась своим телом загородить непрошенных гостей, — Я уже со всем разобралась.       По лицу Скарамуччи сразу было понятно, что еще чуть-чуть и у него нервы сдадут. Одни хмурые брови чего стоили, что уж говорить о синем пламени во взгляде, но бушевать, к счастью, он не стал, только выглянул из-за спины продавщицы. — Скара, почему ты заранее не предупредил, что придешь? — немного натянуто улыбнувшись, спросил Лини, но все же глаза его оставались приветливыми, ровно до момента, пока Кадзуха также не выглянул из-за спины работницы. Тут уже улыбка хозяина магазина едва заметно поплыла… — У тебя есть что перекусить? — как ни в чем не бывало художник грубовато отодвинул от себя вставшую в ступор девушку и прошел в скрытый за дверью коридор. — Мы к тебе так-то по делу.       Смерив работницу холодным взглядом, Лини закрыл за прошедшими гостями дверь, но идти дальше не стал, только вздохнул и приложил ладонь ко лбу. Было видно, что он не то что не надеялся на визит, скорее и вовсе не хотел бы его. Но было уже поздно, а Скарамучча, словно рыба в воде, игнорировал слишком очевидное нежелание Лини встречаться с ними обоими. Кадзуха же, в свое оправдание, и вовсе не знал как себя вести и что делать, на эту встречу решив положиться на возлюбленного. — Что у тебя за дело? Ты же знаешь, что я только встаю к часу-двум, почему не пришел попозже? — Лини, в свою очередь, кажется, решил игнорировать присутствие Кадзухи. — Самое время, значит с тебя кофе, — хмыкнул художник и развернулся в одну ему известную сторону.       И правда, ситуация по неловкости заняла бы место наравне с той, когда бабушка Татьяна нашла волос Кадзухи в ванной и затем еще несколько дней опрашивала всех знакомых. Хотя… Пожалуй это было еще чуть более неловко. Выбора все же не оставалось, а потому Каэдэхара просто пошел дальше за Скарамуччей, надеясь, что тот продолжит хранить в себе неожиданную сдержанность. Правда, его плотно переплетенные руки на руках и побелевшие костяшки на пальцах, явно говорили, что о случае с избиением он не забыл.       Дойдя до самого конца неожиданно широкого коридора, художник открыл дверь, за которой оказалось еще более крупное пространство, чем в самом магазине. Оно было разделено на два неполных этажа, где по центру зала снизу лежал ковер, на котором стоял стол, до верху заваленный бумагой, красками, карандашами и какими-то документами, а со второго этажа доносилось жужжание швейной машинки. Там же, за перилами, можно было увидеть целую гору различной ткани, пару манекенов, но не более, — часть перил была ограждена достаточно плотной красной шторой, закрывающей работника. — Садитесь за стол, — бросил хозяин магазина, после чего ушел в одну из смежных комнат.       Последовав его просьбе, оба гостя заняли свободные места. Кадзуха невольно начал рассматривать лежащие перед ним эскизы. Не хотелось этого признавать, но Лини и правда был крут в своем деле, и рисовал неплохо, оттого через бумагу чувствовались эмоции и настроение. Было интересно наблюдать то, как один рисунок резко противоположен другому: вот на одном строгий деловой костюм в серых оттенках, а рядом уже пышная и яркая юбка с топом, оседающая на языке вкусом сладости.       Резкое прикосновение к плечу отвлекло литератора от созерцания рисунков и заставило переключиться на возлюбленного, который, зевнув, положил свою голову на Кадзуху. Целая волна нежности разлилась по телу, стоило лишь посмотреть на него. — Не выспался? — спросил парень, будто и сам не понимал. Но сейчас, заправив легким прикосновением за ухо темную непослушную прядку Скара, ему просто смерть, как захотелось проявить заботу в отношении него.       Закономерно Скарамучча в ответ лишь хмыкнул: — Мы проспали до полудня.       Улыбнувшись ему, Каэдэхара все же пропустил пару тихих смешков. Он чувствовал себя совершенно пропащим студентом. Если в течении последних двух недель он просто пару раз опоздал на пары, то сегодня и вовсе не пришел. Хотелось бы надеяться на то, что в последнее время его отношения с одногруппниками ухудшились достаточно сильно, чтобы они не попытались найти внезапно пропавшего отличника.       Пока Кадзуха обдумывал процентное соотношение того варианта, что его пойдут искать, из одной двери вышла Линетт, зевая, и помешивая чай в чашке. На ее голове был надет смешной спальный колпак, помпон от которого упал на ее лоб, и едва ли не спустился до самого глаза. — А… — только и могла выдать она, заметив гостей в зале жилого помещения магазина.       Было решительно непонятно, что отразилось на ее лице, но уже в следующую секунду она вновь скрылась за дверью своей комнаты, и показалась вновь уже через минуту, но уже в более «надлежащем» виде: вместо длинной сорочки, на ее плечах теперь лежала большая майка, а на ногах едва виднелись из-под нее домашние шорты. — С добрым утром, — поприветствовала она гостей, после чего яростно завертела головой по сторонам, взглядом обходя все окружение. — С добрым, — отозвался Скарамучча, а Кадзуха в итоге просто кивнул, решая, что на сегодня это и так самая распространенная фраза. — У вас только Фремине знает, когда начинается утро? — М… — протянула она, складывая руки на груди, — Возможно, он все еще спит.       Эта ее фраза показалась очень странной, учитывая, что все то время с момента, когда они вошли в помещение, машинка на втором этаже не затихала. Кадзуха не знал Фремине, но тем не менее мог сложить один к одному, так, что скорее всего, потерянный член команды прятался именно за той большой красной шторой.       Внезапно девушка, не проронив ни слова больше, засеменила в сторону двери, за которой скрылся минуты три назад Лини и просто встала. Наблюдая за ней, студенты могли только догадываться о том, зачем она там встала, еще и глаза закрыла так, словно это была еще одна невидимая кровать.       Через еще какое-то время дизайнер показался в проходе. В руках у него был серебристый металлический поднос с чашками, а взгляд продолжал метаться из стороны в сторону. — Братик, — донеслось из-за спины парня, на что тут чуть не обронил все, что нес. — Линетт, ты проснулась? — спросил Лини, оборачиваясь в сторону сестры. — Почему ты не предупредил меня о гостях? — нахмурила брови девушка, постукивая носком тапки по полу. — Я вышла прямо в сорочке! — Прости-прости, — парень приподнял поднос в жесте извинения. — Я сам не ожидал. — Тогда дерзай, — просто положила она руку на плечо брата и удалилась на кухню.       Забавное взаимодействие осталось позади, и теперь, кое-как подвинув все свои рабочие принадлежности в сторону, дизайнер поставил ношу на стол и сел напротив. По его лицу было видно, что они со Скарамуччей пришли не очень вовремя, но тем не менее, у них была достаточно веская причина на это. — Ну так… Что вы хотели? — постарался улыбнуться Лини, беря свою кружку с кофе. — Для начала извинения, — сузил взгляд художник, заставляя собеседника подавиться напитком. — Ты ведь не мог прийти только ради этого, зачем же тянуть кота за хвост? — вытирая губы, спросил парень.       В общем, Кадзуха был с ним полностью солидарен. Они ведь пришли к нему просить об одолжении, а теперь Скарамучча, по-хозяйски, закинув ногу на ногу, сразу начал припоминать то, что, уже вроде бы и не было так важно. К тому же самому Каэдэхаре было неловко, что за него заступаются. — Скара, не нужно из-за меня… — Кто сказал, что это только из-за тебя, — вскинул брови парень. — Лини, отдаю честь твоему актерскому мастерству, но я не слепой и способен сопоставить все те «несчастные случаи». Признаю, сначала это мне помогало, но мои отношения тебя все еще мало касаются. — Хорошо-хорошо, — выдохнул дизайнер, недовольно складывая руки на груди. — Я тебя понял. Что-то еще? Мне нужно работать, — вновь попытался съехать он с темы. — Извинения? — напомнил ему Скарамучча, и это все больше начинало походить на нежданную ссору.       Кадзуха даже растерялся. Он явно не так представлял их встречу. Он конечно знал, что без эксцессов вряд ли обойдется, но не думал, что разговор так сразу впитает в себя нотки враждебности. — Прости, — махнул в ответ рукой дизайнер, недовольно сжимая губы. — Этого достаточно? — И где же артистизм? — усмехнулся художник, но большего требовать не стал. Хотя уже это явно задело Лини и его самолюбие. — Так зачем вы пришли? — обратился он уже к Кадзухе, видимо, решая, что с ним вести разговор будет как минимум проще.       Поначалу и у Каэдэхары появилось легкое желание съязвить ему в ответ, но это тогда было бы фееричным провалом. Он сдержался, но все равно скользнул колким взглядом по тому, кто ему мало нравился. — Мы вроде как революцию планируем, — улыбнулся литератор. -… — молчание со стороны хозяина магазина красочно и крайне артистично затянулось. — Революцию? Вы умом тронулись? — Все как он и сказал, — знающе улыбнулся Скарамучча, подставляя себе под голову руку, и выглядел при этом прямо, как самый довольный в этом мире кот. — Собираемся устроить революцию. — Это не смешно, — заявил Лини, поднимаясь со своего места. — Мы только приехали в Снежную, а ты уже хочешь втянуть нас в что-то подобное. И как ты вообще это представляешь? — он снова переключился на разговор только с художником, но Кадзуха едва ли был против. — Разве тебе тут не скучно? Я предлагаю тебе не просто какую-то битву на ножах, а подиум, длиной в весь город. Разве тебя не интересует такая мысль? — И какой в этом толк? Показы созданы для рекламы. Я так понимаю, что ты предлагаешь сделать мне коллекцию по нашему общему хобби, я не смогу дать рекламу своему ателье в этой затее, — поймав рабочее настроение ответил дизайнер, явно расслабляясь от перевода темы. — У тебя нет выбора, — пожал плечами Скарамучча. — Во-первых ты мне должен, а во-вторых, после этого события, стиляг, которые захотят приобрести у тебя одежду, станет куда больше. Разве мысль о том, чтобы стать родоначальником нового стиля не еще более вдохновляющая, чем даже показ, растянувшийся на весь город.       И все же, не то от такой наглости со стороны художника, не то от восторга, Лини все же замолчал, глупо смотря на своих гостей. По его лицу будто бы проходились субтитры, передающие мысли. Хотя даже без них, любой человек бы сразу понял, о чем мог подумать Лини: «Какого черта эти двое затеяли?» — коротко и лаконично преобразовал все увиденное во фразу Кадзуха. — Так… — парень положил ладонь на свой лоб. — Допустим я соглашусь, сколько нам нужно будет отшить образов? — Как минимум двадцать, — просто и беззастенчиво бросил Скара. — За пол года, думаю, упра… — У нас только месяц, — оборвал его надежды на хотя бы малую толику рассудка парень. — Ты же сможешь? — Ты с ума сошел?! — не выдержал дизайнер, подскакивая со своего места. — Как ты себе это представляешь?!       Вскрик повис в немом молчании и даже машинка на втором этаже перестала стучать.       Заметив некоторое изменение в обстановке, Каэдэхара перевел взгляд в сторону алой шторы, которая легко отодвинулась, и из-за нее показалось миловидное незнакомое лицо. Под светло-серыми глазами залегли заметные темные круги, и даже с такого расстояния, отделявшего незнакомца от происходящего, их было видно. — Лини, все в порядке? — поинтересовался парень, вышедший на свет. — Они просят за месяц отшить двадцать моделей, — нервно выдохнул Лини, возвращаясь на свое место.       В отличии от него, Фремине, не то был слишком сонным, чтобы переварить полученную информацию, не то так сильно верил в свои силы, но он задумался, упираясь взглядом в люстру под потолком. — Если мы будем работать втроем, это вполне возможно, — ответил в конце концов парень, но почти что смущенно опустил взгляд, стоило ему наткнуться на одного единственного незнакомца, улыбнувшегося ему, в качестве вежливого жеста вместо приветствия. — И, как я полагаю, оплаты мы не получим, — нахмурился лишь сильнее Лини, нервно покачивая ногой. — Я уверен, что ты продашь все это в считанные недели, — не переставая в полу-насмешке улыбаться Скарамучча. — Считай, что этим покроешь весь свой долг передо мной.       Лини лишь раздраженно вздохнул, а Кадзуха не переставал думать о том, про какой именно долг говорит его возлюбленный. Теперь это интересовало его еще сильнее, чем то, зачем они сюда пришли. Самое интересное было в том, что от одного упоминания об этом, брови дизайнера едва заметно дергались. — Тогда договорились, — так и не дождавшим ответа, проговорил художник. — Я скоро соберу всех где-нибудь, не пропускай собрание. — Скара… — только и выдохнул Лини, не найдя в себе больше сил.       Последовав за Скарамуччей, Кадзуха также поднялся со своего места. Наверное, это можно было считать удачным завершением переговоров, несмотря на достаточно жуткое начало. Даже атмосфера как-то распрямилась, что не могло не радовать. — Постой, — на пол пути к выходу остановил их Лини, после чего поднимаясь следом. — Скара, я не думаю, что это лучшая идея, собираться сейчас. Из-за твоей выходки милиции на улице стало в два раза больше. Если кто-то снова… — Не волнуйся, у нас есть план, — усмехнулся художник.       Это было лишь предложение, выказанное Кадзухой, но, кажется, в его идею возлюбленный верил даже больше, чем он сам. Как и до этого… Не слишком ли Скарамучча доверял его словам? Как он мог быть так уверен во всем, что делал и что планировал? Именно эта черта парня поражала Каэдэхару до самого сердца. Такой силы харизмы литератору еще не приходилось встречать, и словно в противовес этому, перед глазами замелькали образы вчерашнего вечера: его слезы, дым сигареты, а еще предельная нежность в голосе, которой он его одарил.       Щеки медленно начали краснеть, наряду со сбившимся ритмом сердца.       Последние крупицы тепла, давимые холодным ветром, пощипывали кожу ладоней. Направляясь в сторону коммуналки на пару со Скарамуччей, Кадзуха смотрел себе под ноги, практически пересчитывая камушки. Неосознанно он начал хмуриться от предстоящего уже ему разговора. Не хотелось бы оплошать после того, как Скарамучча буквально уломал Лини на помощь с их затеей. Вот только вспоминая Ризли и его иной раз давящую ауру… Он уж точно не оставит без внимания готовящийся переворот в стране, которую защищает. Будет ли это просто или же наоборот — сложнее всего в их плане, но Каэдэхара не должен был повести. — Что случилось? — спросил Скарамучча, приподнимая брови в попытке разгадать резко помрачневший настрой возлюбленного. — Нет, ничего такого, — отмахнулся Кадзуха, хотя внутри и было неспокойно.       Как и сказал Лини, на улицах и правда было больше милиции, чем обычно. Только сейчас, присмотревшись, студент это заметил. Кажется, их небольшая выходка, привлекла достаточно много внимания. Было бы неплохо и дальше продолжать постепенно подрывать общественный строй, но ввиду их ситуации, так деликатно действовать уже не получится. — Я же вижу, что тебя что-то волнует, — продолжил настаивать на своем художник. — не заставляй меня тебя пытать. — А ты можешь? — слегка удивился Кадзуха, но слишком поздно понял, что его слова прозвучали так, будто он надеялся на это. — Если захочешь, сделаю так, что ты мне расскажешь даже самый постыдный свой секрет, — лукаво ответил Скарамучча, нагибаясь к самому уху, от чего по спине литератора пробежалась толпа мурашек. — Так что тебе лучше самому мне во всем признаться.       Встретившись с темным блеском голубых глаз, Кадзуха невольно сглотнул и почти сдал позиции, но все же он не мог рассказать о Ризли. Все же, если он сказал, что будет хранить секрет в тайне, то так и будет. Даже любовь всей его жизни не узнает. — Что за долг у Лини перед тобой? — решив, что это вполне может сойти за тему для размышлений, спросил Каэдэхара. — Ты из-за этого так загнался? — недоверчиво переспросил художник, но спорить не стал. — Это был единственный раз, когда я решил провернуть небольшое дело за спиной у матери. Просто подписал в ее доклад о проверенных людях, имя Лини, Линетт и Фремине. Ничего такого, — развел руками Скарамучча. — Во всяком случае, благодаря этому, им позволили без лишних проверок открыть ателье и магазин.       Удивленно похлопав ресницами, Кадзуха почти встал посреди дороги. Если переформулировать слова Скара, выходило что-то вроде: «Я просто обманул правительство, подделал почерк генерала армии, и протолкнул малопонятных личностей в очереди на одобрение бизнеса.» Что-то подсказывало литератору, что если бы его «дело» раскрылось, то они бы могли и не встретиться никогда. — Ты смотришь на меня, как на призрака, — недовольно ответил художник. — А что мне еще было делать? Никто больше в этом городе не занимается модой для стиляг.       Поспорить со Скарой было сложно. Точнее даже сказать бессмысленно. Многие в этой стране шили одежду вручную, но, скорее всего, для художника действительно было бы проще обмануть свою именитую мать, чем делать все самому.       Слово за слово, они почти добрались до дома, но, тем не менее, Кадзухе вновь пришлось остановиться перед одним из домов и вздохнуть: — Можешь подождать меня в коммуналке? — спросил он у возлюбленного, проверяя карманы пальто в поисках ключа. — Ты пойдешь к Ризли? — уточнил Скарамучча, принимая найденную пропажу. — Уверен, что сам сможешь договориться? — Я ведь тоже должен что-нибудь сделать, правда? — улыбнулся Каэдэхара.       Взгляд художника от чего-то был таким встревоженным, что захотелось обнять и поцеловать его прямо на улице, но пришлось посторониться своих желаний. С каждой секундой идея вернуться в Инадзуму нравилась литератору все больше. Там он бы смог так сделать, в отличии от Снежной. Тут уши и глаза есть даже у стен. — Тогда потом буду ждать от тебя доклада, — заявил Скарамучча со вздохом. — Не знаю, что ты там от меня такое утаиваешь, но не хотелось бы тебя опять в синяках встречать.       На это Каэдэхара мог лишь смущенно посмеяться, провожая взглядом уходящего возлюбленного, и затем переводя его в сторону домофона.