Изнанка режима

      На улице, то ли из-за погоды, то ли из-за выходного, людей было в несколько раз больше, чем вчерашним днем. Это было странным ощущением, но Кадзуха словно смотрел на мир через искусно сделанную линзу. Казалось ему или нет, но красок в глазах стало куда больше. Зеленая листва на деревьях, только-только тронутая осенью, цветные, пусть и однотипные, вывески магазинов. Раньше он этого не замечал. Все было серым и мрачным. — Ты чего задумался?       Шедший впереди Скарамучча резко остановился, разворачиваясь, тем самым заставая Каэдэхару врасплох. Тот только сейчас понял, что потерялся в собственных мыслях, и смотрел куда-то вдаль, вместо того, чтобы завести хоть какую-нибудь беседу со своим парнем. — Ничего такого, — улыбнулся он, в пару шагов равняясь с художником и продолжая идти вперед. — Куда мы идем? — Для начала в один клуб, — хмыкнул Скара, вздыхая. — Когда он закрыт, мы часто проводим там собрания. Скорее всего… Там все уже перессорились и перебили друг другу морды.       Кадзуха приподнял брови от удивления. Почему-то в его голове не совсем укладывалось то, что такие милые и интересные люди, в его понимании, могут «бить кому-то морду», тем более кому-то из своих. Эйфория все еще кружила в организме и не хотела уходить. Парень просто надеялся на то, что, несмотря на вчерашнее происшествие, все живы и здоровы. — Эта облава была слишком внезапной, — продолжил Скарамучча, постукивая пальцем по своему локтю. — Если увижу того уебка, который сдал нас, расстреляю. — А есть из чего? — скорее в шутку поинтересовался Каэдэхара, но поймал на себе вопросительно-раздраженный взгляд. — Еще бы, не видел автомат на выходе из квартиры? — с полным серьезности лицом спросил в ответ парень, чем заставил задуматься собеседника. — Да нет конечно, откуда у меня бы автомат взялся? — поняв, что сарказм не долетел до понимания вовремя, выдохнул Скара. — Думаю, с автоматом ты бы выглядел крайне угрожающе, — подметил студент, продолжая слегка улыбаться. — А ты встречал человека, который с автоматом бы не выглядел устрашающе?       Секундное молчание прервалось сначала расползающейся по лицу ухмылкой Скарамуччи, а после и сам Кадзуха не выдержал, пропуская пару легких смешков, слушая и то, как начал смеяться сам художник. Как они вообще пришли к теме автоматов? Но, сказать честно, почему-то в голове Каэдэхары образ его парня наперевес с автоматом выглядел так, словно ежик решил податься в вооруженные войска, взвалив на себя достаточно крупное оружие. Правда, не факт, что сам бы он выглядел лучше. — Знаешь, — Скара достаточно загадочно улыбнулся, чуть подбивая плечом чужое. — Ты мне все больше нравишься.       Внутри Кадзухи снова что-то заскреблось и приятно защекотало. Он не смог сдержать легкой улыбки, отводя взгляд в сторону. Вот уж и правда, страннее ситуации не придумать. Вроде бы они встречались, но чувства только начинали щекотать нервы. И все же, сейчас художник разительно отличался от того, каким он пришел с утра. Это немного волновало, как и его замечание о том, что мать выбросила его вещи. Интерес царапался изнутри. — Почему твоя мама так поступила? — немного неловко, но все же четко спросил парень, усердно рассматривая чужое лицо, боясь каких-то разительных изменений на нем. Вдруг он случайно затронул неприятную тему? — Глупый вопрос, — хмыкнул понуро Скарамучча. — А сам как думаешь? — Ну да… Глупый вопрос, — вздохнул Каэдэхара, понимая, о чем именно шла речь.       Учитывая в какой квартире жил художник, то, как там все было обставлено, уже можно было сказать, что его родители занимали какую-то высокую должность, на которой спорить с законами было попросту неуместно. Вот только сказать точно на счет собственных родителей Кадзуха не мог. Они всегда говорили ему скрывать свою внешность, но скорее из обычного волнения, а мать и вовсе частенько посещала магазины в поисках чего-то яркого и интересного. Но в чем студент был точно уверен, так это в том, что узнай, с кем он гуляет, они бы забили полномасштабную тревогу, и лично бы постарались увезти его дальше от возможных проблем. — Мы почти пришли, — заметил Скара, резко заворачивая в проулок между домами.       Во дворе, куда они зашли, все было намного мрачнее, чем на прохожей улице. С четырех сторон дома отбрасывали темные тени на серые стены пятиэтажек, а уже привычные побитые подъезды и решетки на окнах первых этажей создавали ощущение, что Кадзуха оказался рядом с тюрьмой. Впрочем, это чувство ему давно знакомое чуть ли не с самого детства. Кражи в Снежной процветали, а люди защищались чем могли. Оттого более абсурдным становились открытые двери квартир, которые нередко можно было встретить даже в его коммуналке. — Нам туда, — парень указал пальцем на непримечательную железную дверь, ведущую в подвал. На ней не было ни опознавательных знаков, ни деталей, хоть как-то намекающих на наличие клуба.       Пройдя вслед за художником, Кадзуха дождался, когда тот отобьет стуком в дверь какую-то незамысловатую мелодию, после чего заметил на входе Розу, который недовольно и хмуро смотрел в сторону новоприбывших. — Заходите, — мрачно произнес тот, вовсе не под собственный образ «цветочка», который он старательно пытался создавать.       Молчаливо проследовав за таким же серьезным Скарамуччей, Кадзуха осмотрелся. Было темно. Из света горела только люстра на сером потолке, освещающая столы и стулья, перевернутые ножками вверх. Паркет под ногами блестел от чистоты, но лишь около входа, чуть дальше же на нем царил полный кавардак. Где-то, как поначалу Каэдэхаре показалось, даже кровь была. Он едва успел вздрогнуть от этой мысли, но разбитый бокал рядом недвусмысленно говорил о том, что в нем на деле было. — Это же ты, я прав?! — воскликнул один из стиляг, хватая за грудки пока что незнакомого парня с золотой косичкой волос. — Да не я это! Ты же понимаешь, что не я! — прокричал тот в ответ, пытаясь отбиться от налетевшего на него парня. — Да точно он! — воскликнула девушка, стоящая чуть поодаль, кажется, ее звали Наташа, хотя Кадзуха мог ошибаться. Слишком много новых знакомств вчера завел. — Не я! — продолжал настаивать блондин, в ответ ударив кулаком по лицу более высокого и старшего парня. — Что тут творится? — влез в драку Скарамучча, подходя ближе к дерущимся, но у тех так горели глаза, что литератору захотелось перехватить своего парня за руку и оттащить на пару шагов обратно. — Смотрите-ка кто пришел, — недовольно хмыкнул Лини, сидящий на одном из столов и покачивающий ногой.       Одного его замечания хватило, чтобы все собравшиеся перевели взгляды на вошедших. И снова Кадзухе стало не по себе. Он буквально чувствовал, как его линчевали глазами, словно появился кто-то, кто точно должен быть причастен к произошедшему. — Явился значит, — шикнул малознакомый парень, затеявший драку. Он откинул от себя раннего подозреваемого, теперь же направляясь со всей своей агрессией напрямую к ничего не понимающему студенту. — Стоять, — тут же преградил путь Скарамучча. — Халим, сначала выдохни, я не подпущу тебя к нему в таком состоянии. — Не подпустишь? — переспросил тот, потирая содранные костяшки на кулаке. — Что, с предателем спелся? Нацепил на себя еще эту хрень, — парень резко прихватил темную жилетку художника, будто бы собирался ее и вовсе содрать. — А может это ты? Может твои родственнички прознали куда их сынишка бегает? — Завались, — прошипел Скара, тут же заводясь с этих необоснованных обвинений и отбрасывая от себя чужую руку. — Что ты тут устроил? Решил народный суд провести? Не охренел ли ты? — Все, все, хватит, — влез в разговор Анатолий, разводя парней по разным углам. — Нам и одной драки хватит.       Уделив себе секунду на переваривание всей атмосферы, Каэдэхара обратил внимание на того самого парня с косичкой, что сейчас недовольно снял со стола стул и присел на него, подтирая кровоподтек со своей губы. Кажется, они со Скарамуччей застали лишь самый конец всей драки, но, справедливости ради, на Халиме тоже было мало живого. По крайней мере, фингал под глазом уже темнел. — Нам нужно все спокойно обсудить, не думаю, что мы так сразу поймем кто виноват, — вздохнула Линетт, отходя от своего брата, который, впрочем, для себя уже точно сделал все выводы, косясь точно на Кадзуху. — Вам не кажется, что было бы глупо приходить сюда после предательства? — Это было бы гениально, — шикнул Халим, заряжая своим кулаком по столу. — У этих мразей нет ни совести, ни чести, уверен, им бы очень понравилось наблюдать за этим цирком уродов! — Ты сам только что признал, что идешь у них на поводу, — заметил Скарамучча и чуть дернулся в сторону, как только парень попытался на него наброситься. Благо, Анатолий успел перехватить и задержать. — А сам то! Притаскиваешь к нам этих чахоточных! Не думал, что рано или поздно это аукнется?! — до основания всех своих чувств взбесился Халим, подергивая плечами.       Каэдэхаре стало крайне неловко. Он мог понять, почему все подозрения перебросились на него, но все же он не был ни в чем виноват. Более того, сразу после облавы он сам готов был полезть с кулаками на предателя, хотя все еще не мог считаться полноценной частью группы. Даже сейчас он продолжал молчать, просто понимая собственное положение «пришельца». — По нему сразу было видно какой он правильный, думаю, подозрения могут быть обоснованы, — заявил Лини, продолжая сверлить своим удушающим взглядом. — Брат! — обернулась на него девушка, будто желая приструнить, но это и не понадобилось. — А может это ты? — наперерез ему спросил Скарамучча, внимательно следя за реакцией своего нового оппонента. — Нашел кого обвинить, — выдохнул Роза, уже прикладывая ладонь к разгоряченному лбу от всего этого беспорядка. — А что? Он приехал к нам из Фонтейна, чья одежда уже давно запрещена в Снежной, открыл свой бутик, в котором одевается большая часть наших, ему явно выгодно иногда сдавать нас государству, чтобы его не трогали, как вам такая теория? — хмыкнул Скарамучча.       Лицо Лини исказилось явной обидой, но тот опустил глаза, даже не пытаясь сказать что-то в ответ, словно пережевывал каждое услышанное слово. — Ну хватит вам, успокойтесь все, любая теория может казаться правдивой, но ей в подкрепление нужны доказательства, — заметил незнакомец с косичкой, после чего поднялся со своего стула. — Давайте дождемся Тарталью, он расскажет как дела у остальных, кого поймали, может что-то больше узнает. А пока что просто не будем проводить наши вечеринки?       Он был прав, вот только даже Кадзуху это слегка задело. Сколько времени им всем понадобится, чтобы выявить шпиона, но как было это сделать без проведения встреч? Но даже если их продолжить проводить, он сильно сомневался в том, что атмосфера будет той же. Каждый подозревал кого-то, а значит и мечтал проверить, какой же сумбур в таком случае начнется? — Это может продолжаться вечно, мы не должны идти на поводу у того, кто все это устроил, — покачал головой Скарамучча, будучи также не согласным с предложением парня.       Хотелось бы Каэдэхаре помочь хоть чем-то, но едва ли он мог хоть как-то разбавить царящую в помещении атмосферу, где единственным светом была лампа на потолке, а взгляды то и дело обвиняли именно пришедшего не так давно студента. Нужно было для начала хотя бы доказать свою собственную непричастность, прежде чем высказывать собственное мнение.       Он проследил за тем, как Скарамучча, спрятав руки в карманы брюк, подходит ближе с самым непосредственным видом. Тот коснулся ладонью плеча Каэдэхары, обращая на себя его полное внимание. — Пойдем покурим, — предложил парень и, не дожидаясь своего спутника, направился к выходу.       Кадзуха поспешил нагнать его, чуть не спотыкаясь о ступеньки, которые было тяжело различить в полутьме. Самостоятельно ожидая момента, когда можно будет выйти и подышать свежим воздухом, студент обрадовался чужому предложению. Может, хотя бы Скарамучче он сможет рассказать возникшие мысли, хотя тех и было немного.       По сравнению с клубом, двор обжег глаза яркостью света, и это при условии, что тень до сих пор никуда не делась, просто пара одиноких лучей все же пробилась к самой двери. — Можно было и не надеяться, что все пройдет легче, — недовольно выдохнул Скарамучча, поджигая сигарету из упаковки, что до того покоилась в кармане брюк. — У вас часто такое происходит? — задумался Кадзуха, становясь рядом со своим парнем. На его вопрос тот лишь покачал головой. — Налеты добровольцев бывают, но с милицией мы еще не сталкивались, по крайней мере, не на сходках, — объяснил художник, выпуская в воздух первую порцию горького дыма. — Мне кажется… Что будет лучше пока повременить с вашими встречами, мало ли что еще может произойти, — все же пришел к одному общему выводу парень, как бы ему ни хотелось продолжать свое участие в неудержимых вечеринках цвета и красок.       Усмехнувшись, Скарамучча пару раз покрутил сигаретой между пальцев, стряхивая с нее пепел, а после развернулся, укладывая руки на плечи своего парня, буквально вешаясь на нем, прижимаясь ближе, но глядя куда-то вдаль. — Наши встречи — это протест против закона, мы не можем так просто отказаться от них, — объяснил Скара, вновь затягиваясь дымом, так и не отходя от замершего Кадзухи. — Тогда почему вы не выступаете более открыто?       Голос над самым ухом заставил художника отстраниться и с удивлением посмотреть в полностью серьезные «карие» глаза, ища в них хоть намек на шутку. Но Каэдэхара смотрел прямо, буквально в душу, до дрожи, а что бы было со Скарамуччей, если бы на нем сейчас не было этих долбаных линз? — Неожиданно слушать от тебя такое, — усмехнулся парень, будто бы нечаянно ухватывая в пальцах прядь волос парика, но вот жалость, литератор так и не стал пропускать мимо эту аккуратную попытку стянуть с себя парик, тут же перехватывая в руке ладонь. — Мне кажется, если бы вы открыто ходили по улице в своей одежде, это привлекло бы много взглядов, — объяснил свои слова Кадзуха, опуская чужую руку. — Я помню, как за тобой гналась полиция, но это все равно… Выглядело интересно.       Заметив, как на его слова собеседник усмехнулся, Каэдэхара опустил глаза. Может он высказал неправильное предположение, но из всех своих знаний по психологии, педагогике и остального, несложно было сделать вывод о том, что людей привлекало то, что было недоступно. — Еще больше нравишься, — улыбка на лице художника расплылась сильнее, а ловкие пальцы вновь отряхнули окурок, прежде чем свободная от сигареты ладонь накрыла чужую щеку. — А ты? Ты бы смог провернуть это вместе со мной? — уже практически в губы шептал парень, полностью переводя свой взгляд на них.       Стоило уже признать. Соблазнял он, как Бог. Кадзуха чувствовал, как тело начало потряхивать от мнимых электрических разрядов, пролетающих между их лицами. Напряжение и желание согласиться на все росло, лишь бы получить то, что ожидалось. Неправильно было так идти у его парня на поводу, еще и на самостоятельно предложенные риски, но и ожидание затягивалось. — Воу! Парни! — раздался голос со стороны, заставивший резко обернуться.       В паре метров от них стоял Тарталья, приветливо улыбающийся, одетый в строгий серый костюм с зачесанными назад волосами. Сразу стало понятно, что тот шел с работы, но как же не вовремя. Кадзуха не мог не хмуриться, чувствуя расползающуюся по телу досаду, ведь еще немного и… — Да ты заебал приходить так не вовремя, — высказал свои претензии Скарамучча, докуривая наконец свою сигарету и кидая ее себе под ноги, чтобы одним шагом затушить. — Я не думаю, что тут нужны уточнения, но что-то мне не верится в то, что вы двое встречаетесь, — вздернул брови Аякс. — Скара, что случилось с твоим вкусом? — С моим вкусом все прекрасно, — усмехнулся художник в ответ. — Еще успеете мне обзавидоваться, — самодовольно улыбнулся он, закидывая руку на плечо Каэдэхары, что снова предпочел промолчать. Несмотря на их отношения, литератор все же сомневался, что хоть раз решится прийти куда-то без своей маскировки, да и после ее снятия не ждал аплодисментов, скорее уж новой порции измывательств. — Как скажешь, — пожал плечами адвокат. — Тогда прошу нашу парочку проходить, у меня много интересно-неинтересной информации.       На том и сошлись. В клубе все явно оживились, завидя вошедшего Тарталью, даже поприветливее стали, давали пять, обнимались, и весь парад приветствий закончился лишь через минут пять. Именно тогда присутствующие и смогли узнать о том, что большую часть арестованных наказали штрафом, некоторых было решено отправить в суд, где ожидался условный срок, все было в рамках закона, но из сообщенного Аяксом стало понятно, что и их заключенные ничего не знали и даже не могли ни на кого указать. Еще бы, как понял Кадзуха, все стиляги знали друг друга поименно и чуть ли не досконально, оттого вновь становилось немного некомфортно. Сам он не успел поделиться ничем личным для большего доверия, в то время, как уже узнал историю жизни половины из присутствующих. — Тогда предлагаю назначить Аякса организатором следующей нашей встречи, — заявил незнакомец с косичкой, чье имя, судя по обращениям других, было Итэр. — Он уж точно сможет подыскать нам безопасное место. — Поддерживаю! — высказался Толя, его же поддержали и все остальные. — Ладно-ладно, я понял, — не очень охотно, но согласился Тарталья. — Тогда сообщу вам все через Розу. — И все же я предлагаю, — начал Лини, покачивающий ногой на своем столе, — не приглашать Кадзуху. Он новенький и, более того, до сих пор крайне подозрительный, вам не кажется странным, что все произошло так быстро именно после его прихода?       Каэдэхара напрягся всем телом. Что это вообще было? Вроде бы он не успел ничем особым обидеть завсегдатая клуба, но тот явно точил на него зуб, или уже успел понять, что новенький каким-то магическим образом завел таки отношения с местной знаменитостью? Хотя, как бы ни хотелось признавать это, но опасения парня также были вполне объяснимы. — Он этого не делал, — встал на защиту Каэдэхары Скарамучча.       Лини снова потупил глаза, морщась словно от укола, но после все же решился подняться со своего места и подойти ближе к своему собеседнику. — Скара, я беспокоюсь о тебе, ты мой близкий друг, я не понимаю, почему ты так держишься за только встреченного незнакомца, — он положил свои ладони на плечи художника, чуть встряхивая. — Послушай меня, в такой ситуации лучше будет исключить все ваше общение.       От таких резких высказываний в свою сторону Кадзуха почувствовал раздражение. И более того, почему образ святоши вовсе не вязался с тем, что литератор чувствовал от этого Лини. Тот скорее был как волк в овечьей шкуре. Не хотелось от слова совсем оставлять Скарамуччу с ним наедине, и тут даже не была замешана ревность, просто такая одержимость казалась странной. И вот вопрос: а почему Скара сам, имея такие понятия об отношениях, не стал встречаться с Лини? Едва ли он не был недостаточно красив или бережлив, или все же успел оказаться одним из тех «уродов»? — Это не тебе решать, с кем я могу общаться, а с кем не могу, — ощетинился Скарамучча, скидывая с себя чужие руки. — Мы с ним уже встречаемся, уж прости, но расставаться я не собираюсь и ручаюсь за него лично.       Словно получив очередной удар под дых, светловолосый парень отошел на пару шагов назад, тут же оборачиваясь в сторону Кадзухи, кидая в него испепеляющий и горящий ненавистью взгляд. Да, таким можно было бы и убить, но если раньше студент еще подумывал извиниться перед владельцем ателье, то сейчас это желание у него магическим образом отпало. — Линетт, мы уходим, — бросил Лини, первым покидая пространство с громким хлопком двери. — Это ты зря, — вздохнул Аякс, подходя ближе к Скарамучче. — У кого шмотки покупать планируешь? — На нем свет клином не сходится, — хмыкнул художник, оборачиваясь и подбирая Кадзуху. — Мы тоже пойдем, я планировал сводить его к Грише. Он, кстати, на месте? — Да, кажется я его видела, — откликнулась одна из девушек и, прежде, чем кто-либо что-либо успел спросить, Скарамучча уже утащил своего парня в сторону выхода.       Пришлось подождать пару минут, прежде, чем убийственная аура вокруг студента спадет, до того просто следуя за ним в не совсем понятную сторону. Дорога вывела к проезжей части, затем к небольшому парку, и только под конец его художник остановился, выпуская из руки ладонь Кадзухи, оборачиваясь на него. — Тебя это что, совсем не задело? — раздраженно спросил художник, заставая парня врасплох. — Задело, но ведь он был прав, — вздохнул в ответ Каэдэхара. — Для вас я не тот, кому можно доверять. — Я не про это, Кадзуха, — оборвал его разъяснения художник, после чего встряхнул собственную голову, зачесывая пряди волос назад. — Ладно, забей. Пойдем.       Нахмурив брови, все оставшееся время до следующей остановки Каэдэхара пытался понять, что именно Скара имел ввиду, но в голову ничего не приходило. Да, может быть ему стоило самостоятельно влезть в их разговор, но студент чувствовал себя в нем лишним и неуверенным, или же может он имел ввиду какой-то близкий контакт? Но ведь Скарамучча явно был знаком с Лини дольше, чем с ним самим, более того, как успел понять Кадзуха, он был крайне тактильным. Тогда в чем была проблема и что именно так завело художника? — Ц, ты все еще думаешь? — резко затормозил студент возле магазина, куда уже строилась очередь. Грешным делом Каэдэхара уже подумал, что они пришли за продуктами. — Лучше поговори со мной, чем молчать. — Я не против, давай поговорим, — улыбнулся парень в ответ, ловя чужой вздох.       Скарамучча двинулся дальше, покручивая пачку сигарет в кармане брюк, пока литератор определялся со следующей темой их разговора. — Тебя тоже направили в твой университет, или это было твое решение — поступить на художественную специальность? — спросил первое, что пришло в голову Кадзуха. — Изначально меня направили на военную службу, — внезапно выдал крайне интересный факт о себе Скара. Выходит, он наперевес с автоматом это не такая уж и шутка. — Но я тайком от семьи подал заявку в художественный, а потом счет был на время. Мне повезло и на декоративную живопись меня зачислили раньше, чем в армию. Мама после устроила мне крупный скандал, даже выгнала из дома, но в конечном итоге сжалилась. — А почему она так хотела отправить тебя в армию? — продолжал задавать вопросы Каэдэхара, теперь уже действительно заинтересовываясь наспех придуманной темой разговора. — Ты ведь сам видел, — усмехнулся Скарамучча. — Физической силой я не обделен, а ей был бы плюсик в карму за то, что сын защищает родину. Но увольте, не хочу никому подчиняться, а умирать тем более. — Но ведь тебе все равно придется идти в армию после окончания университета? — К тому моменту я надеюсь что-то придумать, — подбил носком ботинка камушек с дороги Скара, поворачиваясь в сторону Кадзухи. — А ты почему пошел на преподавателя? — Меня просто определили туда после школы, вот я и не стал отказываться, — пожал плечами литератор. — Мне хотелось жить и ничем не выделяться, — улыбнулся он, уже начиная ловить некоторые смешки с собственных спутанных планов. — Уж извиняй, но со мной не выделяться не получится, — хмыкнул в ответ Скарамучча, окончательно разбавляя напряжение между ними.       Чем ближе они подходили к нужному месту, тем больше Кадзуха начал сомневаться в том, а не попал ли он в логово к маньяку. Конечно, художник за всю неделю ничего не сделал с ним, но все же то, какими окольными путями они заходили все дальше и дальше в старые улицы с деревянными, где-то покосившимися, где-то горелыми домами, заставляло напрягаться и задаваться вопросом, а выйдет ли отсюда Каэдэхара живым? Вон у детской площадки и вовсе валялась кучка шприцов из-под сами знаете чего. Людей с каждым шагом становилось все меньше, а деревьев все больше, также, как и колких кустов. — Нам точно сюда? — с сомнением в голосе переспросил Кадзуха, пробираясь по тонкой тропинке к какой-то заброшке.       На первый взгляд показалось, что ранее это был обычный жилой дом, теперь же нещадно измазанный краской, плакатами и какими-то фривольными надписями, сделанными обычной ручкой, но приглядевшись, Каэдэхара понял, что то ранее было каким-то производством — окна слишком большие, да и за ними можно было рассмотреть большое пустующее пространство. — Точно, — выдохнул Скарамучча, который, кажется, и сам запыхавшись, уворачивается от веток, перекрывающих дорогу. Словно в лес на дачу приехали. — Зачем мы здесь? — Тебе всяких побрякушек взять, — хмыкнул стиляга и отвернулся, явно не желая слышать препирательств и отказов.       А Кадзуха и не стал спорить. Одежда, как никак, ему нужна была. Да и, слава богу, кошелек он с собой прихватил, правда изначально собирался угостить чем-нибудь Скарамуччу, а не себе вещи покупать. — Гриша! — прикрикнул художник, заглядывая в дыру от дверного проема.       Эхо голоса разлетелось, отражаясь от стен, становясь еще громче. Все же не без интереса Каэдэхара заглянул внутрь. Вот только пока что ничего, кроме опавшей штукатурки, кирпичей, стекла и бутылок из-под алкоголя не увидел. В целом, совсем не было похоже, что тут был кто-то живой, зато в наличие потустороннего поверить было не так сложно. Хорошо, что Скарамучча не додумался повести его сюда ночью.       Внезапно, со стороны одной из колонн раздался шум и на свет выползла не совсем ясная фигура. Это был с виду пожилой мужчина в ободранной временем одежде, измазанный в грязи, в общем и целом, если описывать одним словом — типичный бродяга. — Чего орешь, иду я, иду, — недовольно отозвался Гриша, почесывая голову через шапку. — У нас новенький? — улыбнулся мужчина, оценивающим взглядом пробегаясь по Кадзухе, но не найдя ничего примечательного, вернулся к разговору с художником. — Да-да, где товар? — отмахнулся от всех вопросов Скарамучча.       Гриша пожал плечами, будто и сам не помнил где и что у него находилось, после чего стянул с себя широкую ветровку, затем майку, и грешным делом Кадзуха подумал, что вот сейчас ему доведется впервые в жизни увидеть эксгибициониста. Иначе для чего он все продолжал раздеваться? Но вопреки ожиданиям, под футболкой мужчины оказалась жилетка, расстегнув которую, он показал ровные ряды нескольких галстуков, беретов и бабочек.       Оторопело похлопав глазами, Каэдэхара глянул на вполне довольного произведенным эффектом Скарамуччу. Тот явно посмеивался над реакцией своего парня, но виду подавать не стал, изучающе рассматривая товар. — Думаю, ему подойдет вот этот, — заметил Гриша, указывая на серый галстук, вышитый цветами. — Моя девушка лично сделала. — Это, конечно, интересно, — вздохнул художник, после чего взял красный галстук в черно-белую клетку, вешая на плечо Кадзухи, после чего еще взял такого же цвета берет, укладывая на голову. — Но это будет выглядеть лучше. — Скара, куда делся твой вкус, — с разочарованием покачал головой мужчина. — И дураку понятно, что ему больше подойдут приглушенные тона. — С моим вкусом все отлично, зато с твоими глазами не очень, — шикнул Скарамучча, продолжая присматриваться к тому, что еще могло подойти. — Я работаю тут уже пять лет! — возмутился мужчина, тут же подходя к Каэдэхаре, на другое плечо вешая свой вариант галстука. — Вот! Вот! Я же говорю, что это больше подходит! — Не подходит, — продолжил настаивать на своем Скарамучча, и литератору на секунду показалось, что если сейчас он не скажет хоть что-то, эти двое точно перессорятся. — Может быть я сам выберу? — с легкой улыбкой предложил Кадзуха, надеясь избежать еще одной стычки за день. — Вот-вот! Пусть сам решает! — закивал Гриша. — Какой галстук лучше? — Да, какой лучше? — подхватил идею честного соперничества Скара, чуть отходя.       Хотел как лучше, а получилось… Пришлось глубоко вздохнуть и взять в руки оба галстука. Что ж, если быть откровенным, то оба варианта Кадзухе нравились, вот только хотелось бы немного сэкономить и для начала взять что-то одно, чтобы убедиться в стоимости. Если говорить о цветах, то Скарамучча все же был прав, Каэдэхара с детства питал слабость к красным цветам. — Я возьму вот это, — с улыбкой студент снял с себя галстук и берет, предложенные ему парнем и протянул Грише, что в ответ только покачал головой. — Ну, хозяин-барин, я сказал свое мнение, — развел руками мужчина. — С тебя десять рублей. Пять за галстук, пять за берет.       Кадзуха аж выдохнул, готовясь к чуть более большим ценам. Хотя, это и так казалось достаточно дорогой покупкой, учитывая, что в обычном магазине галстук стоил до трех рублей.       Протянув купюру бездомному, Кадзуха задумался. Нужно было взять с собой хоть какую-то сумку, ибо ходить с подобными вещами наперевес по улице было самую малость опасно, а если соседи увидят… По всему дому шепотки начнутся. — Дай газету, — выдохнул Скарамучча, следя за тем, как заступорился его парень. — О, секундочку, — кивнул в ответ Гриша, отходя за свою колонну и возвращаясь уже с чистеньким листом еженедельника, на котором так и красовалась надпись: «За светлое будущее Снежной!». — Приходите еще, мне тут скоро новых вещей доставят, — подмигнул мужчина, заворачивая покупки в небольшой кулек. — Только вот… В последнее время менты стали слишком пронырливы, если что, я предупрежу через кого-нибудь о своем переезде. — И правда слишком пронырливы, — со вздохом кивнул в ответ художник, после чего взял под руку Каэдэхару, уводя его обратно тем же путем, что и привел.       Пока они выбирались из старого района города, Кадзуха все не мог остановиться рассматривать сверток в своих руках. Он только что нарушил еще парочку законов, но вместе с этим на душе стало чуть легче. Никто не напал на них исподтишка, никто не погнал прочь, грозясь пистолетом, и вообще никто и внимания не обращал на двух парней, мирно прогуливающихся по округе. Может быть всем действительно было настолько все равно, что одень на себя купленное прямо сейчас, то ничего и не случится? И все же, то было только начало, еще нужно было многое сделать и купить, чтобы полноценно влиться в компанию.       Потребовалось около часа, чтобы дойти до ближайшей к своему дому остановке и тут же понять, что, кажется, встреча подошла к своему концу. Это было немного обидно, хотелось провести больше времени со Скарамуччей, но и задерживать его не было нужды, ведь так? — Ну, я сводил тебя куда хотел, — усмехнулся художник. — Как тебе наше свидание? — Это было весело, исключая то, что тебе чуть не врезали, — улыбнулся в ответ Кадзуха, все еще отчаянно пытаясь найти поводы остаться с ним подольше. — Не против, если я тебя до дома провожу? — О, — протянул Скарамучча. — Неужели зайти на чай хочешь? — в его глазах снова пробежались искры игривости, которые Каэдэхара пропустил ввиду своего разгоревшегося энтузиазма. — А можно? — Святая простота, — практически цыкнул парень, но после вздохнул. — Я бы был рад, вот только сегодня сестра дома, да и мама должна рано вернуться с работы, поэтому не выйдет. — А в тот день… — протянул Кадзуха с легкой растерянностью. — Если бы кто-то был, я бы тебя спать на лавочке оставил и сам бы рядом спать лег, — хмыкнул Скара. — Мама на работе была, а сестра у подруги. В любом случае, если ты меня проводишь, я буду рад.       Расплывшись в довольной улыбке, студент вновь пошел следом за Скарамуччей, заводя новую тему ни о чем. Несмотря на количество событий произошедших за сегодня, чувство трепета и некой сокровенности момента никуда не ушло, разрастаясь лишь больше и сильнее.