Изнанка режима

      Возвращался домой Кадзуха уже за полночь, что не могло остаться без внимания его вездесущих и везде ссущих соседей. Те, как по команде, высунули головы из своей комнаты, наблюдая за их добропорядочным отличником-студентом, еще ни разу не приходившим так поздно. — Кадзуха, ты в порядке? — нахмурившись, поинтересовалась молодая девушка, стоящая рядом со своим мужем. — А чего ты за него беспокоишься! Студент, что говорить, — поехидничал парень, за что тут же получил подзатыльник. — А ты к нему не приставай. Вон посмотри какой добропорядочный, а тебя с подворотен вытаскивай из компашки друзей, — нахмурилась соседка.       И словно предсказывая разгорающийся скандал, Кадзуха поспешил зайти к себе, бросив на прощание пресловутое: «Все в порядке».       Да какое там в порядке? И близко в порядке ничего не было! Это он понял не сразу, но зато теперь буквально упал на кровать, обреченно вздыхая.       Если бы только его соседи прознали про то, как он убегал с толпой стиляг от милиции, как потом согласился встречаться с весьма смутной и подозрительной личностью, как потом с ним же целовался — столько бы шума было. Но пока об этом никто не знал, и пусть дальше не знают — спать будут лучше. Зато теперь Каэдэхаре сон не грозил. В голове то и дело всплывали воспоминания, горячее и согревающее изнутри касание губ, яростное биение сердца, истории, услышанные от стиляг. Он словно оказался прикован цепью к тому миру, но не к этому, при этом сам понимая, что вовсе не подходил «тому». Одежды не было, не было даже мыслей где ее достать самостоятельно. А к Лини теперь… К нему было банально неловко идти. Кадзуха ведь и сам не ожидал, что так получится, так какой же теперь смысл оправдываться. Даже сказать, что он не хотел не мог, потому что хотел.       Но все же внутри завязался узел ожидания. Скарамучча так быстро и ловко назначил их встречу, что можно было сойти с ума, даже не дал времени на то, чтобы подумать. Что-то Каэдэхара сильно сомневался в том, что такая яркая личность, как он, придет к на встречу без шума и гама, но посмотреть на парня в повседневной одежде снежной было бы интересно. Нутро подсказывало, что даже в ней он будет выглядеть прекрасно.       Еще раз обреченно вздохнув, Кадзуха упал головой на подушку, сверля взглядом зашторенное окно. Если отметать все эти мысли, то вставала другая проблема: как бесшумно добраться до кухни, взять еду и сесть за учебу? И стоило ли вообще за нее садиться? Собраться ведь не сможет, потому что голова утопала в вопросах без ответов, при чем таких, услышав которые жителей снежной передернуло от «розовых соплей»: «Как вообще встречаться?», «Что нужно делать?», «Как себя вести?», «Что говорить?». Наверное, проще было бы вовсе об этом не думать, но Каэдэхара уже не мог остановиться, провозившись в размышлениях всю оставшуюся ночь.       Утро началось сумбурно. Еще бы, ведь за всю ночь удалось поспать лишь несколько часов. Был бы Кадзуха чуть менее тактичным, он бы обязательно предъявил Скарамучче за то, что настолько сильно спутал его мысли, а пока единственное, что он мог — это попытаться собрать себя на субботник. К счастью, бабье лето не заставило ждать и вслед за резким холодом начавшейся осени наступила духота уходящего лета.       Вчерашним вечером было всего лишь тринадцать градусов, а сегодня в семь утра уже шестнадцать. Соседское радио гласило из-за стены о том, что днем ожидается и вовсе двадцать два градуса. Это добавляло больше проблем, чем хотелось бы — во-первых, давление, которое резко упало и заставило студента почувствовать себя стариком, близким к получению пенсии, во-вторых, стало непонятно что надевать.       Выглянув из окна, Кадзуха и вовсе запутался. Кто-то все еще шел в пальто, кто-то уже щеголял в майке и шортах — тотальная неопределенность, похоже, поразила всю страну, не позаботившись о том, чтобы дать четкого ответа. Пришлось вздохнуть, достать белую футболку, поверх натянуть теплый свитер и помедлить с низом. На субботник было сложно надеть что-то, что можно было бы носить потом и в прогулке, потому как нужны были вещи, которые можно не побояться испачкать…       Уже в который раз Каэдэхара захотел ударить себя по лбу. Какая прогулка с парнем? Он ведь будет грязный, да еще и в спортивной форме, но в целом, можно было позвать Скара к себе и попросить подождать, пока сам переодевается. Вариант вполне логичный, только оставалось надеяться на то, что соседи не наведут суеты и вид потрепанной жизнью коммуналки не отпугнет стилягу.       Со стороны двери резко раздались шаги, а после и стук, заставивший обернуться в сторону его источника. — Кадзуха, прости, что беспокою, но у тебя нет соли? — голос соседки разбавил утреннюю тишину, и в спешке натянув на себя спортивки, Каэдэхара подошел к выходу. — Да, секундочку, — с улыбкой ответил он, открыв дверь. — А что это ты так рано? — поинтересовалась девушка, с интересом рассматривая интерьер комнаты. — Субботник, а вы работаете сегодня? — в ответ решил расспросить Каэдэхара, пока лазил по своим полкам. Нужно было узнать, чего ожидать. — Слава богу, что нет. Мне кажется, что я скоро умру под этим давлением начальства, — вздохнула Виктория, поправляя длинные пряди пшеничных волос. — А Виктор? — продолжал вести свой тайный допрос Каэдэхара, выуживая с задних рядов небольшой мешочек, сразу протягивая его девушке. — А его вызвали на работу… — получив в руки нужную вещь, Виктория все же не хотела уходить, задумываясь. — А почему спрашиваешь? Неужели у тебя кто-то появился? А, Кадзуха, — посмеивалась она, стукая ладонью плечо младшего. — Н-нет, что вы, — как можно убедительнее посмеялся Каэдэхара. — Откуда у меня может быть девушка? — и правда, откуда? Вот это звучало смешнее. — Да? Ну ладно. Подумала, может ты нашел себе кого-то на вечеринке, или куда ты ходил. А еще тебя два дня назад дома не было, мы с Витей беспокоились, — нахмурилась девушка, и ведь попала в самую точку, главное теперь — сохранить лицо, особенно, если Каэдэхара планировал попросить Скарамуччу подождать его внутри. — Я просто планировал с другом зайти, ничего такого. Мы договорились прогуляться, но я буду после субботника, нужно переодеться, — продолжал натянуто улыбаться парень. Похоже, что это прокатило. — Ой, да ты не думай о нас, мы то тоже не самые хорошие соседи, — улыбнулась Виктория в ответ, а после приподняла мешочек, помахивая им. — Спасибо огромное, прямо выручил! Я верну его тебе позже. — Хорошо, — кивнул в ответ Кадзуха, после чего закрыл за девушкой дверь, но, обернувшись в сторону часов, понял, что начал опаздывать.       Субботник, как обычно, начался с линейки, затем гимна, а затем всех разделили по группам, в которых они учились. И, если быть честным, Кадзуха успел забыть и про еще одну свою проблему. Он ведь пропустил встречу, даже не предупредив, то-то на него сейчас так косо смотрели. — Каз, куда ты вчера запропастился, мы же вроде договаривались? — обиженно закинул на плечи Каэдэхары свою руку Дима. — Простите, случилось кое-что, — выдохнул парень, чуть шатаясь от веса чужого тела.       До этого внезапного проявления дружелюбия литератор решил взять в свои руки уборку территории от опавших листьев, спокойно себе подметая в отдалении, но и тут его настигли. — Да забей на него, Дим, Царица великая, сколько можно? Не хочет и не нужно, — нараспев протянула комсомолка и активистка их группы. — А может я хочу с ним подружиться? — в ответ бросил рослый парень, продолжая в наглую висеть на итак уставшем Кадзухе. Ну ничего, он потерпит, когда-нибудь им всем надоест над ним прикалываться. — Смешно пошутил, хватить отлынивать! — прокричала она в ответ. — Оставь парня в покое, видно же, что он не горит желанием общаться! — Ладно-ладно, — поднял руки в жесте примирения Дима и отошел в свою сторону.       Ну не то чтобы Каэдэхара когда-то был против общения, скорее всего с ним просто не хотели иметь дела, потому что единственное, о чем он думал была учеба, а теперь и один темноволосый голубоглазый парень, что еще хуже. Точно, а может попытаться спросить совета на счет отношений? Не лучшая, конечно, идея, но может быть получится? — Слушайте, а… Предположим, что у меня появилась девушка, куда ее можно сводить? — достаточно громко спросил парень, заставляя всех ребят резко выпрямиться и отвлечься от своих дел на их участке уборки.       Никто из них явно не ожидал такой прекрасной в своей тонкости самоиронии шутки, а потому пришлось подумать, чтобы сложить один плюс один, а потом рассмеяться. — Ну ты даешь! Белочку словил? — сквозь смешки проговорил Дима. — Каз, плохо столько пить, пора бы прекращать. — Я же серьезно, — обреченно вздохнул он, решая, что помощи можно было не ждать.       У него у самого конечно были идеи вроде кино, какой-нибудь выставки или же красивого парка, но в парке они уже посидели и побегали вчера, а на остальных вариантах Кадзуха просто не знал вкусов Скарамуччи. Он не мог исключить и момента, что ему может понравиться что-то выходящее за рамки представления о нем. Однако, опять же, они были слишком мало знакомы. — В смысле серьезно? — откликнулась Алия, оборачиваясь с заинтересованным взглядом. Ох и накликал на себя беду Каэдэхара, вот только осознал это слишком поздно. — Как? Кто она? Где вы познакомились? — тут же плавно переместилась она к парню, который в ответ уже сделал шаг назад, не снимая с лица маскировочной улыбки. — Это не так важно, все было достаточно сумбурно, — попытался закрыть тему студент, но теперь его обступила вся группа. — Эй, а может он на деле тот еще красавчик, а мы ничего не знаем? — предложил свою теорию Коля, перебрасывающийся взглядом с Димой. — Ни за что не поверю, что в своем парике ты бы смог кого-то найти. Это какие же у девушки низкие стандарты. Я бы еще понял, если бы ты отличался ростом, но гены родной страны взяли верх? — Да нет же, болею я, не могу снимать его, — продолжал отходить Кадзуха, надеясь, что его не разорвет поток интереса толпы. — Да не бойся! У меня вон бабушка умерла недавно от рака, ей экспериментальные таблетки давали, так все волосы повыпадали, у меня то есть к этому иммунитет! — стукнул себя в грудь третий парень в группе. — Точно-точно, мы все тут добрые, издеваться не будем, — закивал Дима и уже рукой потянулся к парику, но не успел ухватить, Кадзуха вывернулся. — Я не люблю, когда его трогают, оставьте, пожалуйста, в покое, — улыбка пропала с лица литератора так же быстро, как таял первый снег.       Девочки практически все замялись, почувствовав, что коснулись действительно больной темы, отошли немного в сторону, но вот парней уже было не остановить. Каэдэхара уже знал этот северный менталитет — ни пределов, ни рамок, если что-то в голову взбредет. Это порой даже пугало, но зачастую обходило его стороной, зато теперь сразу пятеро обступили одногруппника, но и естественно Кадзуха оказался в самом центре событий. — Не выпустим, пока не снимешь, — подмигнул Коля, похлопав в ладони. — Точно, давай, снимай, — кивнул Дима, запуская волну одних и тех же слов. — Снимай! Снимай! Снимай! — слились голоса в один, изредка перебиваемые попытками Алии оттолкнуть спятивших парней от бедного одногруппника.       Прикрыв уши руками, Кадзуха сжался, присев на асфальт. Он не хотел бояться этого, ведь то было не в его характере, но из раза в раз голова прокручивала образы из детства и школы. Это было странным чувством, сложно было назвать его страхом как таковым, скорее ощущением, будто играет перед людьми какую-то роль. Вот только, несмотря ни на что, выпрямиться не мог, так же, как и уйти от все больше скандирующих слово парней. — Ну и что тут происходит? — раздался голос со стороны, заставивший Каэдэхару резко встать и обернуться.       Позади одногруппников стоял Скарамучча, можно сказать, что при всем параде, за исключением уже привычных ярких вещей: в черных брюках, рубашке с коротким рукавом, жилетке, и все-таки даже так он привлекал к себе внимание со всей округи. — А ты кто такой? — поинтересовался Коля, практически загораживая Кадзуху собой, явно не желая, чтобы их проделки оказались открыты наблюдателям из комиссии, приставленным на субботник. — Я его па…       Так быстро Каэдэхара еще ни разу не бегал. Он едва успел закрыть рот Скарамуччи ладонью, чтобы не произошло непоправимого. — Он мой друг, — улыбнулся парень, оттаскивая стилягу в сторону от своей группы, достаточно далеко, чтобы их не услышали. — Ты что говоришь, не боишься, что нас в психушку отправят на терапию? — шикнул он, все же убирая свою руку от чужого рта. — Да забей, по опыту скажу, что люди воспринимают это за шутку, — пожал плечами Скара в ответ, — Но что это за херня была? Ты почему им сдачи не дал? Они же над тобой просто издеваются, — немного раздраженно проговорил он, доставая из кармана пачку сигарет с зажигалкой, — Бегал, искал тебя по парку, а в итоге на это гадство наткнулся, как же бесит, — продолжал ворчать парень, прокручивая колесико для поджога, и чуть ли не матерясь из-за того, что не получалось достать нужный ему огонек. — Да нет… Все в порядке, они бы ничего мне не сделали, — отмахнулся Кадзуха, не ожидая того, что за него будут беспокоиться. — В любом случае, сколько тебя еще ждать? — вскинул Скарамучча, кажется, с настроением у него сегодня было что-то не то. Больно уж раздраженным он казался. — Мы почти закончили, осталось доложить куратору, подождешь немного? — Ага, — коротко бросил в ответ студент художественного, затягиваясь терпким дымом сигареты.       В общем-то, на этом можно было заканчивать диалог и уходить, но Кадзуха словно прирос к земле, рассматривая своего парня. Своего парня… Почему-то у него вылетело это из головы, или, скорее, просто все еще не улеглось до конца. Скара, несмотря на настроение, вел себя как обычно, да и Каэдэхара практически сразу поймал его непринужденный тон общения. Разве так должно было быть? — Чего? Спросить что-то хочешь? — спросил парень, замечая, что литератор так никуда и не ушел. — А, — опомнился он, понимая, что кажется замечтался, — Нет, ничего такого, просто необычно видеть тебя в повседневной одежде. — Я хотел одеться как обычно, но мама снова выкинула половину моих вещей, — хмыкнул Скарамучча в ответ. — Я заебался их из мусорки доставать, так что постираю и буду носить. — Выкинула? — недоуменно спросил Кадзуха, но так и не успел узнать все в деталях, как к нему уже подошли одногруппники, ранее просто рассматривающие эту парочку со стороны. — Каз, так кто это такой? Реально что ли друг? — спросил Дима, не вполне довольно рассматривая курящего студента. — Да в жизни не поверю, что вы дружите! — Нет-нет, лучше скажи, как тебя зовут? — поинтересовалась одна из девочек, спрашивая уже напрямую Скарамуччу.       Почувствовав себя словно в рое пчел, скопившихся у одного цветка, Каэдэхара немного замешкался. Не нравилось ему, что к художнику приставали с расспросами после того, как он успел поругаться на них. Ничем хорошим это закончиться не могло. И одного вечера хватило, чтобы понять эмоциональный характер и нетерпеливость парня. — Нам нужно доложить о конце уборки куратору, — подал голос Кадзуха, стараясь увести всю группу от своего парня, пока что молчаливо наблюдавшего за ситуацией. — Точно, Алия, сходишь? — вспомнил об этом Коля. — А мы пока порасспрашиваем обо всем. — Я вам экспонат в музее? — шикнул Скарамучча, но после выдохнул, кажется, понимая, что ставит уже непосредственно Кадзуху в неловкое положение. — Скарамучча, учусь на втором курсе художественного, а еще жду, когда мой друг уже закончит с субботником и мы пойдем по своим делам.       Из-за излишней строгости и колкости тона парня все интересующиеся отступили от своего желания дальше вести беседы, теперь же расходясь сначала по группкам, а после и своим делам. Да, энергетика у Скара оказалась достаточно давящей, даже Каэдэхара почувствовал себя неловко, пришлось и самому посторониться, учитывая, что нужно было еще подойти отчитаться о результатах проделанной работы.       В целом, потребовалось не больше двадцати минут, чтобы закончить со всеми формальностями и вернуться к ждавшему его парню. Тот, видно, уже подуспокоился, даже залез на витой железный заборчик, помахивая свешенной ногой. И как было не смотреть на него? Красивые строки классиков литературы крутились на кончики языка, пока Кадзуха молчаливо рассматривал Скарамуччу. Художник явно о чем-то задумался, смотря куда-то вдаль.       «Зачем я согласился с ним встречаться?» — спросил сам себя Каэдэхара, уже подумывая свернуть всю эту глупую в его глазах затею. Ну поддался он чувствам, с кем не бывает? Такой красивый человек, стоя рядом с ним, совсем не мог смотреться. Литератор ощущал, что не доставал до той планки, на которую взобрался Скара. — Ты чего там стоишь? — все же заметил своего парня художник, тут же расплываясь в насмешливой улыбке. — Меня рассматриваешь? Так нравлюсь?       «Даже не можешь представить как,» — вздохнул про себя Кадзуха, но в ответ ничего не сказал. Он не был уверен, были ли то романтические чувства, или же обычное восхищение. — Мы можем зайти ко мне? Мне бы… переодеться, — проговорил парень, подходя ближе. — Без проблем. Ты далеко живешь? — Скарамучча слез со своего места, становясь рядом с Каэдэхарой. — Не особо, около десяти минут ходьбы. — Хрена… Завидую, — нахмурился стиляга, начиная свой путь вслед за Кадзухой.       На месте, как и обещал студент, они были через десять минут. Они шли по улице, переговариваясь о чем-то, но стоило зайти в коммуналку, Каэдэхара немного притих, думая о том, что это место ни в какое сравнение не шло с домом, в котором жил художник. Там было чисто, дом в самом центре города, оставалось лишь предполагать сколько стоили квартиры, зато здесь треснувший камень, неприкрытые трубы, на растянутых веревках прямо в коридоре сушилось белье, пахло сигаретами, алкоголем и плесенью. Кадзуха к этому уже успел привыкнуть, но перед парнем было немного стыдно. Хотя… Стоило только обернуться на Скарамуччу, каким же было удивление от его заинтересованного взгляда, бегавшего по окружению. — Тут так антуражно, — удивленно произнес художник, вглядываясь в подерганную дверь, ведущую на кухню. — Ты хотел сказать грязно? — посмеялся с этого подобия шутки Каэдэхара, доставая ключи от своей комнаты, но Скара замотал головой. — Нет, именно антуражно, мне даже нравится, — усмехнулся он, внезапно делая шаг ближе. — Многое можно услышать, наверное, да, Кадзуха?       Почему-то по шее от его шепота над ухом прошлась толпа мурашек. Вроде бы обычный вопрос, но почему в нем чувствовалось столько подтекста, что казалось, стоит зайти в свою комнату, как его тут же повалят на кровать, топя в страстных поцелуях? Кадзуха аж отшатнулся в сторону, так и не успевая вставить ключ в замочную скважину. — Да не дергайся ты так, — усмехнулся художник. — Хотя я был бы не против… Чтобы люди все слышали.       И вот снова. Кажется, Каэдэхару было уже не спасти. Он не мог контролировать свои заалевшие щеки от такой вот пошлости прямо посреди дня. Это было неправильно, о таком нужно общаться только за закрытыми дверьми и при погашенном свете, а не посреди коридора, откуда любой голос доходил до каждой комнаты на этаже. — О, Кадзуха, вы пришли? — выглянула из-за своей двери Виктория, оценивающе пробегаясь взглядом по Скарамучче, который тут же отошел от своего парня на шаг. — Ох, какой милый мальчик, — словно старушка улыбнулась она, хотя на деле была всего на три года старше их обоих. — Если бы не мой пропащий муж, я бы… — А, давайте я вас представлю, — тут же прервал мысли девушки Кадзуха. Хватило ему на сегодня внимания в сторону художника. — Это Виктория, она моя соседка, живет со своим мужем, — объяснил парень, с удивлением замечая, как мило улыбнулся той его спутник. — Приятно познакомиться, меня зовут Скарамучча, я на втором курсе в художественном, — представился он, внезапно закидывая руку через плечи литератора. — А ты не рассказывал, что у тебя такая красивая соседка.       Не удержавшись от вопросительно-непонимающего взгляда, Кадзуха уже в который раз пытался понять от чего именно зависело настроение и поведение стиляги. — Ох, как приятно-то, вот бы Витя поучился у тебя уважению к девушкам, — вздохнула Вика. — Ладно, не буду вам мешать, отдыхайте.       Девушка только скрылась из виду, закрывая за собой дверь, как мило-обворожительная улыбка сошла с лица Скары и тот принял свой обычный немного недовольный вид. — Ну, так чего ждешь? — обратился он к студенту, который все продолжал сверлить взглядом. — Или уже влюбился? — ехидно улыбнулся тот, на что парень лишь вздохнул и все-таки открыл дверь своей комнаты.       Прибраться с утра он так и не успел. Одежда, тщательно перебираемая и подбираемая по случаю была раскидана по стулу и кровати, а холодильник так и играл свою заунывную песенку. Впрочем, несмотря на какие-то смутные опасения Кадзухи, Скара вошел в дом как второй хозяин, тут же приземляясь на кровать. И почему он казался таким довольным? — Прости за бардак, я не мог придумать что надеть, — пояснил царящую разруху парень, тут же идя к тумбочке, из которой вытащил одолженный Скарамуччей галстук. — Да ладно, оставь себе, — тут же ответил художник, когда Каэдэхара уже собирался его вернуть. — Но ведь он, наверное, дорогой. — Да всего рубль за него отдал, — отмахнулся студент, продолжая осматриваться, но в конце концов возвращаясь глазами к своему парню. — Ну что, будешь переодеваться? — Да, секунду, — замешкался литератор, так и не зная, что делать с этим галстуком, которому теперь пришлось полежать на спинке стула. В отличии от остальной одежды, висел он гордо и расправлено. — Ты не мог бы… отвернуться? — А что? Смущаешься, Белоснежка? — усмехнулся Скара, но отворачиваться явно не хотел, так и сидя на своем месте.       «Опять он меня так называет,» — не вполне довольно подумал про себя Кадзуха, но делать было нечего. Пространство маленькое, да и он уже спал голым с ним в одной кровати, смущаться, по идее, нечего было, но что-то все равно скреблось и заставило отвернуться. Нужно было побыстрее с этим закончить.       Сняв с себя по очереди все, что на нем было, Каэдэхара понял, что немного облажался. Выбранная им одежда лежала на кровати, а значит все же придется развернуться и забрать ее.       Глубоко вздохнув от около безысходности, Кадзуха развернулся, замечая то, с каким заинтересованным взглядом на него смотрели, и подошел к краю кровати, но только протянул руку, как его резко схватили и потянули, нарушая баланс. Мешком упав на одеяло, Каэдэхара хотел было возмутиться или испугаться, но Скарамучча внезапно засмеялся, приобнимая свое колено руками. — Зачем ты это сделал? — подтянувшись на руках, спросил студент, глядя во все глаза на парня. — Просто захотелось, — пожал тот плечами, лукаво улыбаясь. Он в целом всегда выглядел так, словно задумал что-то нехорошее, но в этот раз, кажется, ему и правда просто захотелось. — Может снимешь свой парик? — Не хочу, — коротко ответил Кадзуха, поднимаясь со своего места вместе с нужной одеждой. — Никак не пойму, — выдохнул Скара. — Ты такой красивый, а ведешь себя так, словно тебя на всю жизнь заклеймили уродом.       «Примерно так и было,» — ответил на слова художника Каэдэхара, но вслух ничего не сказал. Больше парень не пытался подшутить над ним, молчаливо дожидаясь конца переодевания, за что студент был действительно благодарен. Он сомневался в том, что его сердце выдержит еще подкатов, а еще сомневался в том, что все так просто закончится лишь на этом. Было странно ощущать себя ходящим по струнке. То есть, нет, он всегда оказывался в моментах, когда приходилось вести себя исходя из ситуации, но вот со Скарамуччей не завалиться в ту или иную сторону было сложно. — Ты придумал куда мы пойдем? — поинтересовался Кадзуха, расправляя рубашку перед зеркалом. — Мне бы хотелось кое с кем тебя познакомить, но для начала давай навестим наших, они должны были встретиться, чтобы разузнать кого в итоге повязали, — ответил Скарамучча, поднимаясь с кровати и заходя за спину прихорашивавшегося парня. — С кем познакомить? — спросил Кадзуха, уже желая развернуться, но внезапно почувствовал руки, обвившие его живот.       Это было необычно. Его еще никто так не обнимал, даже родители. Приятное чувство, которому хотелось поддаться так же, как и хрупким на вид рукам, но кто-кто, а Каэдэхара уже знал сколько в них было силы. Точнее, это было первое, что он узнал о своем парне. — Позже узнаешь, — усмехнулся Скарамучча, заглядывая через плечо Кадзухи в зеркало. — Пошли?       Совсем немного расстроившись от того, что внезапные объятья прекратились, литератор развернулся, смотря за тем, как его гость уже успел надеть на одну ногу ботинок, оставленный у двери. И правда… Так странно все это было, словно во сне, от которого совсем скоро нужно было проснуться.