Изнанка режима

      Прежде чем Кадзуха сумел что-либо осознать, он уже стоял совсем рядом с клубом, в котором был не так давно. И все же лучше бы он отправился веселиться с одногруппниками. По идее, в этом было бы больше пользы, ведь так? Хотя бы наладил отношения с теми, кто был ближе всего к нему, может и пары перестали бы казаться такими нудными, но все же что-то его тянуло к этому совершенно иному миру, к стилягам, позволяющим себе все, что душе их угодно.       Как бы ни хотелось Каэдэхаре оставить эту вязаную бабушкину жилетку дома, но было бы странно не надеть ее сюда, когда иной яркой одежды у него не было, а еще более странным было бы прийти серым пятном, как вчера. Вкус все же у инадзумца какой-никакой был, а потому, вроде, было все не настолько плохо и критично, еще бы парик другой купить и тогда выглядел бы возможно еще чуть лучше.       Нерешительно околачиваясь возле входа, Кадзуха то и дело отступал за стену, когда видел приходящих и выходящих людей. Даже сейчас он еще раздумывал, верное ли для себя решение принял. В любой момент могла нагрянуть полиция, повязать всех, припаять условный срок… Потом еще работу хрен найдешь.       Тяжело вздохнув, парень все же передумал, разворачиваясь от клуба, как его тут же заметили и окликнули: — Кадзуха!       Пришлось обернуться. У входа стоял Аякс, зажимая в пальцах только подожженную сигарету. На сей раз он был не фиолетовым пятном, а желтым. Тоже костюм, белая рубашка и спущенный галстук с бабочками. И все же этот цвет ему не особо шел, но в реалиях их страны откопать что-то подобное явно было сложно, а сшить самому уж подавно. Даже тканей таких не продавалось, а то бы мама литератора уже скупила бы все, что видела.       Махнув в качестве приветствия, Каэдэхара подошел к Тарталье, пряча руки в карман. День был сегодня теплее, чем в прошлый раз, но к вечеру все равно похолодало. — Как позавчера домой добрались? Скара доставил тебя в целости и сохранности? — поинтересовался долговязый, со всех сторон осматривая нового постояльца клуба. — Кстати, он сегодня какой-то странный, постоянно на вход пялится, тебя что ли ждет? Вроде остальные уже пришли. — Он конечно сказал, что будет ждать… — немного неуверенно начал Кадзуха, все же заглядывая в небольшое замутненное брызгами алкоголя и копотью от сигарет окно. Уборщиц сюда явно не нанимали.       Аякс присвистнул, еще раз пробегаясь взглядом по знакомому, но потом, видно, удивился еще сильнее. — Что бы Скарамучча да на такого, как ты запал? Ты что с ним сделал? Неужели так в постели хорош? — весьма прямолинейно высказался парень, а Кадзуха аж вздрогнул. — Не было ничего такого, — покачал он головой, не упоминая поцелуи и то, что вся его внешность по факту липовая. — А что, такое редко бывает, что он кого-то зовет? — Бывает-то, конечно, бывает, — задумался Тарталья, закуривая и стряхивая пепел с сигареты. — Просто это обычно бывает как вчера. Приведет кого-нибудь странного, тот постоит минут десять в углу и уйдет, — он помахал рукой в подтверждение своих слов и сделал еще одну затяжку. — Но что бы во второй раз позвать того же… Хм… Не вспоминается.       Вот это конечно было интересной новостью. Поиздеваться что ли над ним хотели, — думал про себя Каэдэхара, но предполагать, что он просто ему понравился не стал. Не верилось в это от слова совсем. Во всяком случае, в этом клубе было множество людей куда более примечательных и ярких, чем какой-то студент литературного. — А ты что тут стоишь, зашел бы уже давно, — через минуту молчания поинтересовался Аякс, потушив окурок о внешний подоконник. — Неловко немного, — улыбнулся Кадзуха, еще сильнее кутаясь в свое пальто.       Нет, лучше бы он оделся как всегда, а то так резко менять стиль — это было странно. Словно он пытался влиться в то место, где его не должно было быть. В общем, захотелось переодеться. — Да брось, пошли, раз уж ты тут у нас второй раз, я тебя познакомлю с кем-нибудь, — дружелюбно улыбнулся Тарталья, закинув руку на плечи собеседника, и у того не осталось шансов на побег.       Музыка снова ударила в уши, хотя была не такой громкой, как позавчера, но вот людей стало больше. Может пятница виновата? Теперь тут появились не только на вид молодые, но и более старшее поколение, хотя и стариков из них явно не было. — Торт! Кого ты привел? — первым к ним подошел высокий мужчина в кожаной, измазанной красками куртке, в футболке и трениках. Интересное сочетание однако. Но больше привлекли его огненно-розовые волосы. — А, это, кстати, наш старший, Толя, но мы его все Розой зовем, — представил незнакомца Аякс. — Почему Розой? — спросил Кадзуха, недоуменно пытаясь разглядеть в огромном и по лицу серьезном мужчине хоть что-то от розы. — А… — протянул Анатолий, будто что-то вспоминая. — Да я как-то поспорил, что смогу розами на барабанах играть, так вот получилось. Но мне даже нравится. Сложно было достать краску для волос, но теперь я больше похож на цветочек, — посмеялся тот и всем видом показал то, как он гордится своим прозвищем. — Попытка, кстати, была забавная, — кивнул довольно Аякс. — А это кто? Как-то он выделяется. Ты же не привел к нам шпиона? — стал чуть более серьезным мужчина, косясь на необычного гостя. — Не, он уже второй раз, его сегодня Скара позвал, зовут Кадзуха, а… Кстати, ты где-то учишься или работаешь? — додумался спросить парень, поворачиваясь к своему заложнику. — На литературном факультете государственного университета Снежной, — кивнул в ответ Каэдэхара, на что получил одобрительный взгляд Розы. — Мозговитый значит? У нас оттуда кажется был Итэр… — задумался Анатолий. — Погоди… — словно что-то вспомнил он, — Скара позвал? Прям позвал, а не притащил? — Да, позвал, — раздался голос позади. — А что, какие-то проблемы?       Повернувшись на голос, Каэдэхара увидел причину своей тревоги и взволнованности за последние два дня. Скарамучча сегодня, кажется, выглядел еще лучше, чем в прошлый раз. Белая рубашка, приспущенный галстук в зеленую полоску, такая же зеленая шляпа, как у одного известного актера, только у того она черной была, брюки со стразами по низу, ботинки коричневые, а еще несколько плетеных браслетов. — Между вами что-то было? — еще более недоуменно спросил Анатолий. — Было. — Не было, — Одновременно ответили оба парня. Кадзуха чуть возмущенно посмотрел в сторону стиляги, который только вздохнул и поправил свою шляпу. — Так… было или не было? — продолжал настаивать на ответе мужчина, все еще не выходящий из своего ступора.       В свою же очередь студент тоже молча продолжал недоумевать. Почему ему казалось, что это спрашивают серьезно, а не из шутки? То есть тут даже подобные отношения не попрекались? Куда он в конце концов попал?       С этими вопросами в груди разлилась странная надежда. Тогда же не будет ничего страшного, если он честно будет рассказывать о прошлых своих влюбленностях в парней, не скрывая ни имен, ни полов? Да нет, все казалось каким-то слишком нереальным. — Ладно… — протянул Роза, не дождавшись ответа ни от одного из парней. — Тогда развлекайтесь, не буду больше приставать, — махнул он рукой, отходя к барной стойке. — Подожди меня! — воскликнул Аякс вдогонку, и за пару шагов сравнялся с мужчиной, оставляя Каэдэхару в крайне неловкой ситуации. — Я тебя позвал, а ты опять пришел как на кладбище, — недовольно заметил Скарамучча, разглядывая со всех сторон свою находку. — Мог бы и парик с линзами снять, тут никто не придерется, только в ладоши зааплодируют.       И вот снова Кадзухе стало неуютно. Не любил он тему своей внешности от слова совсем, и ему вовсе не прельщало, что новый знакомый делает на ней такой огромный упор. Сам конечно виноват, можно было парик и на клей посадить. — Не хочу, — буркнул он в ответ. — Ц… Тогда хотя бы пальто сними, жарко ведь, — продолжал настаивать на своем Скарамучча, уже дергая за шиворот Кадзуху, и тут же замечая необычно яркий для него цвет. — Что это на тебе?       Вот и настало время чувствовать, как земля из-под ног уходит. Неохотно, но студент стянул с себя верхнюю одежду, просто чтобы не оказаться целью домогательств со стороны парня. Уж больно тот был резвым, особенно учитывая его утренние приставания и побег от полиции. Литератор мог быть уверен в том, что Скара не постесняется его раздеть. — Что, для меня приоделся? — ухмыльнулся тот, оценивающе пробегаясь взглядом по собеседнику. — Неплохо, разве что… — он нагнулся ниже, расстегивая пуговицы у горла, а после стащил с себя галстук, повязывая поверх рубашки.       Кадзуха замер всем телом. Приятный запах шампуня и духов защекотал нос, а сердце сделало неосознанный кульбит, когда парень подошел к нему вплотную. Неужели он настолько давно рядом ни с кем не стоял, что его так потряхивать начало? Тут же вспомнились и поцелуи, и смутные образы того, как Скарамучча раздевал его пьяного. Со стыда можно было сгореть, но Каэдэхара держался, стараясь сделать лицо как можно более непроницательным. — Вот, так явно получше. Нужно будет дать тебе адрес одного знакомого барыги, — хмыкнул Скарамучча, оглядываясь куда-то назад.       По направлению его взгляда сидел Лини с полным недовольства лицом, постукивающий тонким пальцем по столу так, будто лишь этим еще раз предупреждал Кадзуху не приставать. Но он то тут был причем? Скорее, это сам Скара не имел понятия границ. — Лини! Давай сюда! — воскликнул темноволосый, подзывая к ним владельца убийственного взгляда, и то, какие разительные метаморфозы произошли с ним, заставило поразиться. — Да-да, что такое? — расплылся в улыбке он, обращаясь к Скарамучче. — У нас тут новенький, можешь ему свой ассортимент показать на днях? — Хм… А по карману будет? — владелец ателье перевел практически испепеляющий взгляд на Кадзуху, но задумался Скара. — За мой счет, — как нечего делать и с самым спокойным видом взмахнул рукой парень. — Будет мне должен, — лукаво улыбнулся тот, кажется, тем самым заставляя Лини позеленеть еще сильнее. — У меня и свои деньги есть, — попытался встрять в их обсуждение Кадзуха, но Скарамучча лишь усмехнулся: — Не думай и бери, пока дают, — он оперся рукой на Лини, чуть наклоняясь в его сторону, и новые метаморфозы произошли в настроении парня. — Ладно, так и быть, я скажу потом сколько должен, — отмахнулся от него порозовевший Лини и отвернулся, быстрее возвращаясь к своему месту.       Что-то подсказывало Каэдэхаре, что нарвется он таки на спор. Может быть, лучше не стоило приходить в ателье к этому парню. Уж больно он отстаивал свое, которое даже не подозревало, что «оно» его. И что это был за странный любовный, по ощущениям, треугольник, в котором Кадзуха оказался точкой невозврата. — Я потом тебе напишу его адрес, скажешь продавцам, что от меня, они тебя отведут куда нужно. А о твоем долге позаботимся позже, — расплылся в ехидной улыбке Скарамучча, и Каэдэхара уже понадеялся, что разговор на этом закончен, но парень так и продолжил стоять рядом. — Может по коктейлю? — Мне и прошлого раза как-то хватило, — отвел взгляд в сторону студент. — Еще бы, — хмыкнул Скара. — Тебе его Лини дал, а он мешает все, что захочет, а потом смотрит как действует на других. Даже я попадался на эту уловку.       «Попадался на уловку?» — спросил сам себя Кадзуха, а на деле задумался о том, что после этого происходило. Лучше бы не думал. Ничего веселого в голову не шло, даже какой-то осадочек оставался. — Лучше все же не надо, — улыбнулся литератор, отходя в сторону более-менее знакомого Тартальи, а то неловкость так и пронизывала разговор.       В целом вечер протекал достаточно хорошо. В конце концов, ему все же налили пива, даже разговорили, чего Кадзуха совсем не ожидал. Он ведь всегда думал, что те, кто идут поперек норм приличия все поголовно безумцы, но как оказалось, среди общей компании были и офисные рабочие, и музыканты, и студенты с самых разных направлений, и художники, — последние в общей массе. К слову, как оказалось, Скарамучча тоже был студентом художественного. Не так уж и неожиданно, но что точно не ожидал Каэдэхара, так это то, что при упоминании своего ВУЗа и направления к нему тут же потекли люди, прося написать что-то про них. — Но я ведь на преподавателя учусь, — с легкой улыбкой продолжал отвечать на их просьбы парень, и в конце концов поток голосов стал более-менее утихать.       Ближе к одиннадцати часам вечера некоторые сильно уставшие от танцев и разговоров стиляги начали растекаться по домам. Оно и было понятно. Каждый нашел время для того, чтобы потанцевать, выпить, сходить покурить, было бы так же логично, если бы Кадзуха захотел уйти пораньше. С утра у него должен был быть субботник, всех гнали на площадь рядом с университетом ради уборки, но оставлять это место не хотелось. То, как просто на деле оказалось влиться в общество инакомыслящих поразило студента до глубины души, а то, какими интересными людьми они все оказались и того больше. Тарталья, например, работал адвокатом и, можно сказать, был местным старожилой, протягивающей руку помощи, если кто-то попадет в ментовку. Еще была девушка, которая все детство пролежала в больнице, а, выписавшись из нее, четко поняла, что ей не хочется тратить жизнь на пустые и бессмысленные вещи, и мужчина с женой и ребенком, работающий в больнице, но по вечерам обязательно приходящий сюда. Все было настолько ново, что, не заметив того, Каэдэхара и сам начал понемногу открываться, даже улыбался не ради приличия, а искренне. Сколько же лет он не ощущал такой свободы в своих словах и душе? Казалось, тут он мог признаться даже в убийстве человека, которого конечно же не было, но его бы все равно приняли и с этим. Хотелось задержаться до конца, не обращая внимания на усталость после учебы.       В половине двенадцатого, как только от общей массы людей осталась только половина, двери клуба резко открылись и в них влетел Антон, вышедший покурить и развеяться. — Менты! Все бежим! — только и успел воскликнуть он, как стиляги, словно по команде, кинулись врассыпную.       Кто-то вылетел прямо в окно, кто-то побежал к дверям, и в этом гомоне и крике Кадзуха растерялся. Сердце зашлось в адреналине и он уже слышал выкрики полицейских, которые, повалив стоящего на входе мужчину, ворвались в клуб, но вовсе не одни, а в сопровождении каких-то добровольцев, вооруженных ножницами, канцелярскими ножами, клеем — видимо, группа специально настроенная для отлова без пяти минут преступников. — Чего встал! — воскликнул Скарамучча, подбегая к Каэдэхаре, хватая его за руку и со всех ног несясь в сторону единственного незанятого служителями правопорядка окна.       За считанные секунды перед тем, как выпрыгнуть вслед за знакомым, Кадзуха увидел абсолютно все: как рвут эти красивые вещи, добытые с огромным трудом, как выворачивают руки тем, кто не успел убежать и надевают на них наручники, как кому-то ставят подножку, а потом заряжают кулаком по исписанному красками лицу. И все, как на заевшей пластинке с кинофильмом. Это ведь не могло быть правдой? Как мог пострадать этот совершенно обобщенный мирок? Он трещал и разбивался на осколки, под неумолкающее визжание девушек, которые не могли выпутать чужие руки и ножницы из волос под крики полицейских: «Рвите все! Не дадим им убежать!» Конечно, законы не были настолько строгими, чтобы можно было сажать в тюрьму за свободу мысли, но в отдельных случаях Кадзуха точно знал, что могут дать условный срок и задержать в СИЗО до трех дней. А все из-за того, что кто-то неправильно оделся? Не так, как положено? Да знали бы они сколько стоит одежда на каждом присутствующем тут!       Гомон сердца и искреннее возмущение не умолкали даже тогда, когда Каэдэхара со Скарамуччей, разрывая осеннюю грязь ботинками, неслись через плохо освещенный парк, когда клуб оказался на приличном расстоянии от них, и когда уже точно никто их не преследовал. — Черт, кто, блять, нас сдал, — скинул с себя шапку Скарамучча, падая на камень, стоящий у небольшого озерца соседнего парка, до которого они успели добежать.       Кадзуха все еще не мог отдышаться, упираясь руками в колени, с жадностью втягивал прохладный воздух, в конце концов откидывая пальто, которое успел схватить со стула у бара перед их побегом. — Кто мог? — спросил он, отдышавшись. Он честно не понимал, как кто-то может предать подобное место и разрушить его до основания. — А хер его знает, — зло бросил парень, манжетом рубашки стирая со лба пот. — Я этого ублюдка лично придушу. — Можешь звать, я тоже не прочь, — вздохнул Каэдэхара, наконец распрямляясь. — Тебе так понравилось? — усмехнулся Скарамучча, — Ну да, понять можно, у нас место свободное от любых правил и предрассудков, в этом можно утонуть с головой, — так же вздохнул он, прикрывая глаза и подставляя легкому ветру свое лицо.       Оглянувшись на знакомого, Кадзуха непроизвольно улыбнулся. Выглядел он после бега, конечно, взлохмаченным, но при этом крайне прекрасным. Даже листья вторили этой мысли, начиная шелестеть по округе. — Садись, чего стоишь? — спросил Скара, пересекаясь взглядом со студентом. — Мы с тобой норматив пробежали, — усмехнулся он и отвернулся обратно к озерцу, как только Каэдэхара все же принял предложение. — Это точно, — посмеялся он в ответ, тоже устремляя свой взгляд на водную гладь, отражающую ночное небо. — Тебе не говорили, что голос у тебя красивый? — тут же принялся за старое художник, подпирая голову кулаком. — Не говорили, — чуть более спокойно отреагировал Кадзуха. Кажется, ему удалось выработать некоторую защиту. — А тебе не говорили, что у тебя глаза цвета перванш? — блеснул знаниями литератор. Он попросту решил вернуть должок с этими недоподкатами, но так и не успел заметить то, как переменилось выражение лица у Скарамуччи.       Еще несколько минут оказались поглощены бездонным спокойствием, таким, словно они знали друг друга чуть ли не с самого рождения. Это так разительно отличалось от начала вечера, что Кадзуха не мог не удивиться. Неужели неприятности могут так резко сблизить? Определенное чувство доверия это вызвало, и студенту было приятно, что он поучаствовал во всеобщей беде, при этом уходя безнаказанным. Ощущение волнения за остальных и единения приятно отдавались внутри. — Я это заметил еще тем вечером, но скажи, тебе нравятся парни? — резко и внезапно прервал молчание Скара, заставляя посмотреть на себя.       Каэдэхара немного по-глупому вылупил глаза, а после опустил их, замявшись и едва заметно отстраняясь от собеседника. Тот наоборот, словно подался вперед, ожидая ответа. И снова он затронул тонкую тему, хотя… Была ли она на деле такой тонкой? Может быть и стоило признаться в этом хоть кому-нибудь, а с малознакомым и того проще должно быть. — Можно… и так сказать, — пробормотал Кадзуха, теперь же неотрывно следя за реакцией. Но, к удивлению, его приятель лишь облегченно выдохнул. — Слава богу, — по всей видимости, на Скарамуччу напало такое спокойствие, что он аж глаза прикрыл, да голову опустил. — Слава богу? — переспросил парень, больше и не зная о чем спрашивать. — Ага, — усмехнулся художник, теперь же бросая на собеседника многозначительный взгляд. — Не знал бы что и делать, если бы ты был по девушкам. — А что ты собираешься делать? — немного настороженно поинтересовался Каэдэхара, чувствуя, как сердце не то в панике, не то в ожидании замирает. — Хочу тебя себе забрать, — еще ближе наклонился Скарамучча, удовлетворяясь реакцией удивления и шока, и все же ему этого явно не хватило. В его целях было довести литератора до сердечного приступа. — Давай встречаться?       В ушах послышался звон. Сердце билось как заполошное, но Каэдэхара постарался вдохнуть и выдохнуть. Не может же человек так быстро влюбиться? Да и он, пусть определенно испытывал какую-то симпатию к Скарамучче, не мог это назвать влюбленностью, скорее, пред состоянием влюбленности. — Ты мне в любви признаешься? — не мог не спросить для уточнения Кадзуха, а то вдруг… — Да ты романтик вижу, — посмеялся на это парень, а после вздохнул. — Предпочитаю начинать отношения до того, как влюблюсь. — Это как? — Знаешь, разных уродов можно встретить, — начал пояснять художник. — А потом влюбишься и все мимо глаз и ушей проходит. Поэтому, если мне кто-то понравится, я сразу встречаться предлагаю. Откажутся — и хуй с ними, а если согласятся, то и нервы и сердце целее останется, — сложил руки на груди стиляга, едва заметно подрагивая и явно от холода.       Кадзуха без лишних мыслей обернулся назад и поднял с земли свое пальто, накидывая на чужие плечи. И пусть сделал он это скорее по воспитанию, но получить удивленный взгляд со стороны Скарамуччи было достаточно приятно. — И как? Это срабатывало? — спросил Каэдэхара, хотя на деле хотел спросить о том, где он вообще столько геев нашел, чтобы вот так просто говорить об этом, словно не первый раз. — Не скажу, — немного грустно усмехнулся Скара, поправляя одежду на плечах, буквально закутываясь в нее. — Чаще уроды попадались. — Думаешь я не такой? — Да брось, — посмеялся парень. — Ты мне даже свое пальто отдал, сама интеллигентность.       Хотел бы студент возмутиться такому саркастичному тону на последнем слове, но не стал. Больно уж побитым от этой темы казался художник. Видимо, такого отношения он к себе еще не видел. И тут же в голове Кадзухи всплывал вопрос: «А какая вообще разница парень или девушка? Ко всем нужно было относиться с должным отношением!» Так учили родители, и так литератор и продолжал себя вести, по наставлениям. — Так что, хочешь, не хочешь? — напомнил о своем вопросе Скарамучча, заставляя Каэдэхару задуматься об этом всерьез.       Он ведь никогда и не надеялся на то, что будет с кем-то встречаться. Ему с детства парни нравились, на девушек даже смотреть не приходилось, а потому и выводы из этого он сделал «правильные» — живи себе один, да не высовывайся. Но теперь все шло как-то не так, не по тому плану, который сейчас уже казался таким обыденным, клишированным и скучным. Может быть и стоило попробовать? Просто из интереса, без обязательств и надежд, получится — хорошо, не получится — ничего страшного. Хотя душа романтика и негодовала, но рациональность пока что выигрывала в споре. — Ну… Можно наверное? — почему-то спросил Кадзуха не у самого себя, а у Скарамуччи, который в ответ не то просиял, не то поймал в себе еще одного демона, выглядывающего из-под ресниц коварным взглядом, от которого еще чуть-чуть и Каэдэхара точно захочет забрать свои слова назад. — Тогда… — Скара поднялся со своего места, снимая с плеч пальто и перекидывая его обратно на хозяина.       Не ожидав того, что его притянут таким странным способом ближе, Кадзуха раскрыл глаза. Подумать только, за два дня это был уже его третий поцелуй. Да еще и Скарамучча, словно нарочно, укусил его за губу, затем оттягивал и облизывал ее, заставляя смущаться все больше и больше. Теперь они конечно встречались и это было нормально, но они и знакомы были всего ничего! — Увидимся на выходных? — спросил художник, все-таки отстранившись от «жертвы своих домогательств».       У Каэдэхары словно мозг перестал работать. Поцелуй был не таким долгим, но и не таким коротким, как в прошлый раз, и все равно по телу пронеслась легкая дрожь. Слишком поздно он понял, что можно было и не отпускать от себя этого странного парня, каким-то образом ставшего его парнем. — А? Да, хорошо, — запоздало ответил на вопрос Кадзуха, вновь натыкаясь на ухмылку. — Тогда я зайду за тобой после твоего субботника, во сколько заканчиваешь? — Скарамучча все же отошел на шаг подальше, дразня и играясь, при этом точно зная какие чувства он только что вызвал в еще совсем зеленом парне. — Думаю, к двенадцати. — Что ж, тогда до завтра, Кадзуха, — непонятно с чего посмеялся студент, а после нагнулся, и, подняв свою шляпу с земли, удалился в неизвестном направлении, так и оставляя литератора сидеть в полном недоумении и растерянности.