Изнанка режима

      Серый пасмурный день собирался тучами над головой, падал едва чувствующимися каплями на лицо. Легкая морось, прохлада только наступившего сентября и звуки проезжающих мимо тарахтящих и плюющихся черным дымом машин. Серые дома вокруг выстраивались в четкие ряды, и все серое, серое, серое, ни одного лишнего цвета. Если бы Кадзуха не был сам собой, то подумал бы, что в этом мире монохром — вполне естественная вещь. А должен ли был человек видеть цвета в принципе? Даже в коммуналке, в которой ему снимали комнату родители, все было такое же темное, потрескавшееся и серое. И как он сам мог родиться в таком мире? С белыми волосами, этой странной красной прядью и такими же красными глазами? Ох, а сколько от этого проблем! Парики, линзы, и все приходилось надевать с утра. Выглядело, конечно, не очень, да и глаза уставали, зато он не выделялся. Родители несколько раз предлагали перекраситься, а смысл столько денег тратить на краску? Пусть уж лучше так. Да и непривычный для Снежной разрез глаз тоже никто не отменял. В общем толку ото всего было мало.       Подтянув к себе поближе ученический портфель, Каэдэхара достал из него свою тетрадь по педагогике. За хорошие оценки в школе по литературе его уже в старших классах определили на учебу в государственный университет, сказали: «Учись на учителя литературы» — и были таковы. Но при всем при этом парень все равно не любил жаловаться. Раз сказали, значит надо. Сам бы он, наверное, так и не определился. Даже задумываться не приходилось о том, кем на самом деле ему хотелось бы быть. Как-то… Все равно? Да и никто не послушает. А учитель — хорошая профессия, престижная, платили бы только побольше, а в остальном все было хорошо.       Перевернув пару тетрадных листов, исписанных мелким почерком, Кадзуха безуспешно пытался повторять материал, то и дело кося глазами на прохожих. Такие же хмурые, как и все вокруг. Время идет, а обстановка не улучшается. Вот мама тащит дочку домой из детского сада, на той беленькое платьице, серое пальто и шапка черная, до самых кончиков ушей, видно, досталась от старших в семье. А мать ее — полная рослая женщина, с кудряшками волос до плеч, с голубыми глазами и фактически в домашнем халате. Живут что-ли неподалеку? — Не реви! — воскликнула эта самая прохожая, отдавая легкий подзатыльник расстроенному чем-то ребенку. — Ма-а-ама, не бей меня! — в ответ еще сильнее расплакалась девочка. — Люди же смотрят. Истерики свои дома будешь закатывать, — хмуро произнесла женщина, дергая ребенка ближе к себе.       Никто и внимания на это не обращает. У всех своих забот хватает, да и у Кадзухи в том числе. Кто он такой, чтобы лезть в чужую семью со своими правилами? Бьют и бьют, жаль, конечно, но не его проблемы.       Отвернувшись от происходящего, парень продолжил свой путь до дома. На часах было уже практически семь вечера. Пары сегодня закончились действительно поздно, так еще и ректор всех студентов собрал в актовом зале, чтобы обозначить новые совсем неинтересные правила, принятые на очередном съезде КПСС. Коммунистическая партия Снежного Союза — все для вида почитали и даже практически молились на Царицу, возглавляющую народ, но на деле Каэдэхара видел, как всем было все равно. Ну почти всем. Кто-то просто хотел выслужиться перед государством, а потому и смотрел в рот диктору так, словно, если тот на него плюнет, это будет сродни маны небесной. Таковые и занимали высокие должности, а потом жили счастливо в достатке. Неплохо, но для себя Кадзуха выбирал просто спокойненько подремать на средних рядах.       Уходя все дальше от университета, студент видел все больше грязи. В прямом смысле слова. Кто-то из местных алкаш… кхм… доблестных рабочих, отпахавших смену на заводе, забыл убрать за собой пустые бутылки из-под водки и картонные тарелочки, от которых все еще исходил запах чебуреков. Или это доносилось со стороны самой чебуречной? Принюхиваться не хотелось.       Сегодня и правда был трудный день, впрочем, как и все остальные, а ведь после ужина еще нужно было дойти до библиотеки, чтобы взять учебник и переписать себе некоторые заметки, готовясь к завтрашней лекции. Интересно, сколько из всей группы придет людей? Наверное, опять не очень много. Краем уха Кадзуха слышал, как его одногруппники говорили о какой-то попойке, которую собирались устроить. Там и девушки, и парни, кто знает, весело это было или нет, Каэдэхару, может, как самого младшего или просто как самого непривлекательного, не звали с собой. В такие моменты хотелось стянуть и парик, и линзы, но он и к этому привык.       Выдохнув в небо небольшое облачко пара из себя, парень остановился, чтобы посильнее замотаться шарфом. Конечно, по радио предупреждали, что будет резкое похолодание, но не до плюс восьми же! Он не успел даже шкаф разобрать, чтобы понять, какие лучше пальто и свитер надеть. Хотя и тут разницы не было никакой. Все равно все серое. Только окна да фонари в этом городе не были серыми, светили вечерами своим мягким и теплым светом.       Пальцы немного запутались в кисточках шарфа, стараясь распутать каким-то образом завязавшиеся узелки, ноги уже промерзли из-за легких ботинок, и вообще, дайте чая и бутерброд с колбасой. Большего для хорошей жизни не было нужно.       С противоположной стороны улицы донеслись крики и ствистки, привлекшие внимание абсолютно всего угрюмого и отчужденного народа. Те оборачивались на происходящее, чтобы поглазеть хоть на что-то интересное. Разве что Каэдэхара оборачиваться не стал. У него и так была проблема с шарфом, зачем ему еще какие-то? — Задержать! — вопили полицейские, а за ними раздались гудки машин, даже какой-то грохот. Врезался что-ли кто?       Только сейчас Кадзуху все же заинтересовало происходящее, и он обернулся. Обернулся да поперхнулся. Прямо на него летел какой-то парень, от которого в глазах зарябило. На плечах бабушкин огромный платок то ли с хохломой, то ли с гжелью, на голове берет с блестящими голубым светом стразами, на губах тонкий слой красной помады, а еще длинное пальто с цветастой подкладкой, шорты. ботинки с белыми шнурками и… синие колготки? Где он вообще подобные вещи достал? — Смотрите в оба! Ха-ха, все равно не догоните! — дразнился тот, ехидно посмеиваясь на служителей правопорядка, которые то и дело стукались об останавливающиеся машины. — Эй! Парень! Схвати его! Не дай уйти! — воскликнул второй полицейский, явно обращаясь к Кадзухе, на которого налетел этот самый незнакомец, но так и не остановился бежать. — Прошу про… — только хотел было сказать Каэдэхара, успевая перехватить беглеца за запястье, но тот оказался на удивление сильным.       Студент не успел даже понять момента, когда его дернули за собой, покрепче схватили за руку и потянули вперед.       Все закрутилось волчком. Сначала арка, потом дворы, закоулки, парки, Кадзуха едва мог что-то произнести, глупо моргая глазами в попытке не споткнуться. Он несколько раз попытался все же докричаться до парня, тащащего за собой, но тот игнорировал. Неужели настолько адреналин в голову ударил, что даже не слышал? — Ха-ха! Придурки! — воскликнул незнакомец, оборачиваясь к порядком отставшим полицейским, показывая им язык. — Они за одно! Схватить обоих! — разразились громогласным ревом мужчины, теперь же пугая и Каэдэхару. — Я же… Я тут ни причем! — воскликнул он им в ответ, еще раз пытаясь вырваться из хватки, но незнакомец держал так, словно тащил за собой сундук с сокровищами, а не какого-то первого встречного. — Если сейчас остановишься, тебя загребут, прости уж, — посмеялся парень, как оказалось, удерживающий и не отвечающий ранее специально. — Почему вдруг заберут? — через сбившееся дыхание спросил Кадзуха, непонимающе отворачиваясь обратно к мужчинам, оставшимся за очередным резким поворотом. — Да потому что. Лучше завались и шевели ногами! — воскликнул в ответ незнакомец.       Студенту и правда пришлось замолчать. Трудно разговаривать, когда ты несешься так, словно твоя жизнь зависит от этого да еще и без шанса на малейшую передышку.       Да, не зря мама говорила спортом заниматься. Через пару минут они выбежали в какой-то парк, где незнакомец все же решил остановиться. Точнее был вынужден это сделать, теперь же опираясь руками на свои колени и пытаясь отдышаться. Его берет съехал в сторону, шарф вовсе грозился свалиться с плеч, удерживаясь, видимо, на одной силе мысли, а то, каким румяным было его лицо, можно было понять, даже не рассматривая.       Сам Кадзуха стянул с себя пальто, снял с головы шапку и чуть поправил коричневый парик, неприятно щекочущий шею. В нем было жарко, но снимать его Каэдэхара боялся. Начнется ведь снова: «Чудовище! Монстр! Сколько перекиси на голову вылил?!» Вот этого не нужно, увольте. Не он виноват, что родился с ног до головы белым. — А ты круто держался… — посмеялся незнакомец, в конце концов разворачиваясь лицом к подхваченному с тротуара парню.       Только сейчас Кадзуха мог в полной мере вглядеться во встреченного им стилягу. Да, тут таких именно так и называли. Или, если проще, нарушители спокойствия, шпионы запада, преступники — в общем, выбирайте, что душе угодно. По правилам, кажется, нужно было лично схватить и арестовать. — Пойдем в полицию, так разгуливать неприлично, — заметил литератор, вновь беря незнакомца за руку, но тот с неожиданной прытью выдернул ее и отскочил на метр назад. — Ну и уродец, — усмехнулся парень, пряча замерзшие руки в карманы. — Зачем парик носишь? Лысый что-ли? — Тебе-то какая разница? — сложил руки на груди Каэдэхара, хмурясь от того, как его назвали. Хотел бы он обозваться в ответ, да только крыть было не чем. Незнакомец был одет с иголочки. Даже просто некрасивым его назвать язык бы не повернулся. А еще… Он был цветным. В этом сером и промерзлом мире он был как цветное пятно, внезапно всплывшее на глазах после долгого зрительного контакта с солнцем. — И что встал? Передумал меня арестовывать? — усмехнулся темноволосый, после чего развернулся. — Ну тогда прощай. — Стой, куда ты собрался? — сделал шаг навстречу Кадзуха, но тот вновь отошел дальше. — Как куда, на вечеринку. Для чего, думаешь, принарядился? — Мужчины не должны краситься, — заметил с легким смешком Каэдэхара, чем, кажется, все же смог поддеть этого странного парня. — Да как же вы заебали, что хочу, то и делаю, не ваше дело, — оскалился тот, но после вновь расплылся в насмешливой ухмылке. — Или что, завидуешь? Так же хочешь?       И что было ему отвечать? Кадзухе не было до этого какого-то особого дела, но то, что ему надоела серость будней, так же было правдой. По всей видимости, он слишком долго думал и медлил с ответом, раз незнакомец решил подойти ближе. — Попался, — заметил Каэдэхара, резко схватив парня за запястье, но тот неожиданно перехватил его сверху. — Неа, ты попался, — расплылся в ехидной улыбочке тот. — Побежали!       Нет, второй раз такое не прокатит. Студент уперся ногами в сырую от дождя землю, но, проехавшись по грязи, все же сделал шаг вперед, а затем почувствовал, как его уносит энергичностью схватившего его парня дальше и дальше. — Да отпусти же меня! — выпалил Кадзуха, все дергая своей рукой. — Будь благодарен, я твою жизнь меняю! — отозвался незнакомец, убегая все дальше и дальше, пока на горизонте не показалось бетонное здание клуба, из которого уже доносились звуки музыки, громкие разговоры и пьяные возгласы.       Что там Кадзуха говорил про посещение попоек? Что немного обижался, когда его не звали? Так вот забудьте, пусть и дальше не зовут. Куда он вообще попал? — Так что? Пойдешь или нет? — внезапно решил поинтересоваться парень, оборачиваясь лицом к своему подопечному.       Каэдэхара бы хотел скривить носом да развернуться восвояси, но на долю секунды все же замялся. Просто парень, что бесцеремонно его обозвал, утащил куда-то, вплел в передрягу с полицией, смотрел сейчас так, будто единственная настоящая жизнь была именно там, за плотными деревянными дверями, окнами с решетками на них, за мелькавшими в здании огнями. Только сейчас парень смог осознать то, почему его так сильно удивил этот незнакомец. Он буквально сиял и излучал из себя жизнь вопреки всем встречающимся в этой стране прохожим. — Чего замер? — чуть более недовольно напомнил о своем присутствии юноша, хотя пусть знает, что о нем-то как раз и не забывали. — А… Так вообще можно? — немного нерешительно отозвался Кадзуха, бросая пару взволнованно-заинтересованных взглядов в сторону здания. — Почему нет? — пожал плечами парень. — Если пообещаешь не докладывать об этом месте, то можно.       «Не докладывать?» — и все же Каэдэхара не совсем решался. Нарушить закон и связаться со стилягами… Пятно на репутацию и на желание жить спокойно, не выделяясь. Спокойно и не выделяясь… А был ли и в этом смысл? Мог ли и он тоже когда-нибудь просиять, как стоящий рядом с ним, если не попробует? — Ну хорошо, — все же согласился студент. — Тогда погнали, меня уже заждались. Эти менты весь кайф сломали. Даже макияж размазался.       Зайдя в двери клуба, Кадзуха замер как вкопанный, не зная, куда вообще ему смотреть. В одном углу пробежала девушка в желтом платье с таким обилием сетки под юбкой, что сложно было понять, как она не сбивала ей с ног людей. В другом углу в группе девушек стоял высокий парень в фиолетовом костюме с зелеными полосками, у барной стойки толпилась группка выпивающих студентов. И все, абсолютно все были одеты на свой лад и стиль, громко смеялись, подтрунивали друг над другом, танцевали под ранее незнакомую западную музыку. В этом буйстве красок Каэдэхара почувствовал себя лишним. Вот правда, что он тут забыл? Особенно в своем сером пальто, в бабушкином вязаном свитере, белой рубашке, застегнутой до самого горла, и строгих темных брюках. Да еще и этот шарф дурацкий. Не его это было место, от того парень попытался развернуться, да только не успел это сделать до того, как его заметили. — Эй, Скара! Бог ты мой… Кого ты с собой притащил? — выбрался из толпы окруживших его девушек парень в цветастом костюме и подошел ближе, теперь же со всех сторон рассматривая необычного незнакомца. — Да так, помог мне удрать от полиции, — бросил ранний незнакомец, теперь же, по всей видимости, Скара, своему, вероятно, приятелю, у которого отобрал банку пива. — Ты его завербовал? — продолжил с интересом рассматривать диковинку рыжеволосый парень. — Не, пришел из интереса, — отмахнулся парень в бабушкином платке и тут же удрал к другой группе, оставляя Кадзуху наедине с этим странным юношей. — Как хоть зовут? — улыбнулся тот, постукивая ладонью по плечу. — Он у нас себе на уме, так что если некомфортно, можешь уйти. — Каэдэхара Кадзуха, — представился студент, поглядывая на девушек, чуть отступивших в угол от него. — А тебя? — Аякс, хотя тут Тарталья. Раз уж пришел, развлекайся, выставлять не буду. Но не обессудь, — парень кивнул в сторону своих прошлых спутниц. — У нас тут таких, как ты не очень любят, нужно постараться, чтобы кого-то разговорить.       Вот и все. Последняя ниточка к спасению была утеряна, когда Аякс развернулся в свою сторону и зашагал прочь, оставляя Кадзуху невзрачной тенью прямо у выхода. Может, уйти и было бы лучшим выходом, но почему-то он не горел желанием так скоро покидать этот бесноватый вечер. Просто встал у самого окна и наблюдал. Наблюдал за этим совершенно иным и новым миром, в котором оказался по чистой случайности.       Со временем уши привыкли к шуму, глаза привыкли к цветам, а за окном продолжало и продолжало темнеть. Через часа два все начинало наскучивать. Общаться Каэдэхара хоть и умел, но не был уверен в том, о чем говорить с совершенно иным видом людей, к тому же и целой группой преступников. Возможно, он так бы и простоял до конца вечера или бы вовсе ушел, если бы не еще один парень, первым подошедший ближе. — Привет-привет, — помахал рукой ему невысокий светловолосый юноша в цилиндре с красными вставками-заплатками, в шортах на таких же красных подтяжках и свитере, надетом под них. — Я тут услышал невероятную историю о твоей поимке от Скарамуччи, а еще то, что он даже у тебя имя забыл спросить.       Пришлось заново представляться, но спустя пару переброшенных фраз Кадзуха, казалось, узнал все о своем новом знакомом, оказавшимся достаточно открытым парнем. Лини приехал из Фонтейна вместе с сестрой и братом, открыл свое ателье, а заскучав по моде собственной страны, решил побыть стилягой и тут. Побыть стилягой — звучало так, словно это было так просто, и Каэдэхара не смог удержаться от вопроса: — Но зачем вам это все? Разве не боитесь, что потеряете работу, что твое ателье закроют за правонарушение? — Не пойман — не вор, — знающе ответил парень, отдавая в руки своему новому знакомому какой-то намешенный, возможно, даже лично, коктейль. — Убойная штука. Хоть развеселишься немного. У нас никто не кусается. Покажи, что с тобой можно общаться, и тогда от друзей отбоя не будет, — улыбнулся он, засматриваясь на девушку, медленно и даже величаво идущую к ним. — Линетт! Я с ним познакомился, нормальный парень! — замахал рукой Лини, перекрикивая играющую музыку, а после толкнул Кадзуху в бок так, что тот чуть не разлил предложенный коктейль. — Моя сестра, нравится?       От такого вопроса студент растерялся, но честно попытался оценить подошедшую к ним девушку, вот только взгляд все равно упал на того, кто общался за ней. Легкое раздражение и растерянность в голове были не из-за нее, а как раз из-за Скарамуччи. — Опять пытаешься найти мне кого-то? — спокойно поинтересовалась Линетт, поправляя рядами пришитые на сверкающее стразами платье кружево. — Хм… — Лини с подозрением проследил за направлением взгляда Кадзухи, после чего приподнял бровь, и улыбка его как-то поплыла. — Не, не думаю, что с ним у тебя что-то получится. — Что? — переспросил Кадзуха, поворачиваясь на голос старшего. — Ничего, но если попытаешься приударить за Скарамуччей, то придется иметь дело со мной, — развел руками парень. — Он у нас нарасхват, а я первый в очереди. Да и… Ты не в его вкусе, откровенно говоря. — С чего бы мне приударять за ним? — недоуменно спросил Каэдэхара, в душе почувствовав легкое недовольство. — Если не будешь, то и хорошо, не придется тебя полиции сдавать, — посмеялся тот в ответ. И ведь заставил напрячься. — Хватит пугать новичка, Лини, — выдохнула Линетт, затем окинув взглядом стакан, который держал в руках Кадзуха. — Не пей лучше, тебя унесет с глотка. Мой брат совсем не умеет смешивать алкоголь. — Жестокие выводы, знаешь ли, — наигранно обидевшись, высказался владелец ателье, после чего спрыгнул с подоконника, на котором сидел со своим собеседником. — И все же алкоголь ведь лучшее средство для раскрепощения, попробуй, может понравится. — Но я даже не пил ни разу, — заметил литератор и хотел было вернуть предложенное обратно в руки хозяину, но тот уже успел отойти на приличное расстояние.       Все что оставалось — это сверлить взглядом сначала стакан, потом танцпол, на котором танцевали диско практически все, затем снова стакан и снова танцпол. А может все же попробовать?       Кадзуха покрутил в руке жидкость, попытался вспомнить хоть одного своего родственника, кто пил, не вспомнил никого и, зажав нос пальцами из-за резкого алкогольного запаха, осушил все до дна, чувствуя, как горло обжигает градусом явно большим, чем среднестатистическое вино или даже самогон.       По голодному желудку больно ударило этой ядерной смесью, которая на вкус точно не отличалась от бензина, но было уже поздно выплевывать. Оставалось только сидеть и ждать. Хотя… И ждать-то долго не пришлось. Перед глазами заплясали огоньки клуба, все как-то резко смазалось, а голова потяжелела, но тело размякло и успокоилось. Тревога отошла на второй план. Видимо, Лини и правда хотел сделать как лучше. Что-ж, можно сказать, что у него даже получилось.       «Кому расскажу — не поверят», — выдал свой вердикт о своем состоянии Кадзуха, слезая с подоконника и оставляя на нем пальто. Стало слишком жарко и душно. Даже захотелось снять с себя кофту, а еще расстегнуть пару пуговиц. — О! К нам прихожанин с дальнего берега вернулся! — замахал посмеивающийся Аякс, как только заметил подходящего к ним парня. — Эй, только не говори мне, что ты ему свой коктейль отдал, — недовольно проговорил Скарамучча, пихая ногой Лини. — Кто до дома его потащит? — Ну… Мне вроде помогло? — спросил Кадзуха, не помнящий себя и так же адресующий свой вопрос к недавнему собеседнику.       А потом темнота.