Картины Ужаса (Новелла)

Кэ Сюнь обнаружил, что погружен в глубокий сон. В своем сне он шел без остановки. Независимо от того, как долго он шел, он не мог выйти из прекрасного, зеленого бамбукового леса. Му Йиран был недалеко от него, но не важно, что делал Кэ Сюнь, он не мог дотянуться до другого. Он хотел окликнуть его по имени, но каждый раз, когда он пытался, его голос превращался в тихий прохладный ветерок… Когда Кэ Сюнь открыл глаза, он встретился взглядом с до смешного близким лицом Вэй Дуна. Рука Кэ Сюня взметнулась вверх, как будто он пытался позвать на помощь. — Перестань метать глазами из стороны в сторону. Это напоминает мне владельца Ванфу... — Похоже, ты проснулся. — Лицо Вэй Дуна отодвинулось. Наконец-то оно вернулось к нормальному размеру. Кэ Сюнь полностью проснулся. Всё его тело болело, и он чувствовал слабость. Только сейчас он осознал, что находится в больничной палате. Он смутно припоминал, как был измотан после выхода из картины. Затем он счастливо задремал на спине Му Йирана… Может быть, это было из-за Му Йирана, но казалось, что он больше не заботился о том, чтобы быть "лучшим"… Кэ Сюнь хлопнул себя по голове. Он чуть не оплошал… Так не пойдет. Гун! Он должен был быть гуном! Он не мог оплошать! [1] [1] - гун - обозначение актива в однополых отношениях. Хрусть, хрусть, хрусть. Вэй Дун ел. Кэ Сюнь посмотрел на Вэй Дуна, который ел картофельные чипсы рядом с ним. — Поторопись и приведи мою кровать в сидячее положение. Не сиди просто так! Очисти для меня яблоко! Что это за лечение? Поторопись! Я хочу пить воду! Я хочу съесть очищенное яблоко! — Где я тебе куплю яблоки летом? Хочешь охлажденное красное яблоко Фуджи? Люди обычно покупают это только тогда, когда беременные женщины особенно этого хотят... — Вэй Дун начал болтать дальше после того, как перестал жевать чипсы. Затем он помог Кэ Сюню передвинуть кровать так, чтобы тот мог сесть. — Разве мы не должны чистить яблоки в больничной палате... — Верхняя часть тела Кэ Сюня медленно приняла вертикальное положение. Улыбка на его лице была элегантной и уравновешенной. — Ты, поторопись. Я хочу пить. Вэй Дун протянул ему большую толстую кружку. — Разве ты не должен дать мне соломинку или что-то в этом роде? Как ты можешь позволять пациенту пить прямо из чашки?! Ты не можешь быть более внимательным?! Кэ Сюнь наконец разглядел, что находится в большой больничной палате. Здесь было шесть кроватей. Включая посетителей, в комнате находилось около двадцати человек. Из шести пациентов только у Кэ Сюня не было гипса. Кэ Сюнь вытащил ногу из-под одеяла. Он двигался довольно проворно. Затем он согнул колено. Всё было нормально. — Дон Цзы, как моя нога? Были ли какие-нибудь переломы? Вэй Дун тщательно обдумал это. — Я не помню… Мы все вместе привезли тебя в больницу. Рентген не выявил никаких проблем. Они сказали, что травмы были поверхностными. Доктор хотел, чтобы мы выписали тебя сегодня утром, но я не мог заставить себя разбудить тебя. Поэтому я позволил тебе поспать ещё три часа. Кэ Сюнь сделал несколько упражнений на бегу. У него немного болела правая икра, поэтому он подтянул штанину брюк. На его икре был большой синяк, но мышцы казались в порядке. Кость была полностью цела. — Нам всем это показалось странным. Похоже, что после ухода наши травмы стали менее серьезными. — Вэй Дун не мог упоминать о картинах при посторонних, даже если другие люди, вероятно, не могли слышать их слов. — Как великодушно со стороны мистера подстрекателя... — Кэ Сюнь прямо сократил "подстрекатель к рисованию" до "мистер подстрекатель". — Мы подумали, что причина этого в том, что если у нас всё быстрее заживет. То это значит, что мы сможем подготовиться к следующей картине раньше... — Вэй Дун выплюнул жестокую правду. Кэ Сюнь прислонился к окну, чтобы сделать несколько растяжек ног на высоком уровне, напугав пациента на соседней кровати. Другой пациент подумал, что этот юноша пришел, чтобы причинить неприятности. — Койка номер 84, поторопитесь и оформите документы на вашу выписку!— Вошла черствого вида медсестра, чтобы сделать последнюю пометку в его отчете. — Кроме того, кто-то спрашивал, где вы. Вероятно, пришел навестить вас. Кэ Сюнь убрал ногу и расправил бело-голубой больничный халат на своем теле. — Как я выгляжу? Презентабелен ли я? Я что, выгляжу болезненно? Вэй Дун подумал, что другой выглядит здоровее, чем он сам. Он совсем не был похож на пациента. — Как всегда, внушающий благоговейный трепет. — Я никогда ни от кого не получал букета, пока был в больнице... — Кэ Сюнь молниеносно вернулся в свою постель. Он натянул на себя одеяло и откинулся на подушку. Вэй Дун как раз собирался сказать: Му Йиран уже вернулся в свой город. Даже Цинь Си вернулся в город Х… Дверь больничной палаты была распахнута настежь. Человеком, который неожиданно вошел, оказался Чжу Хаовэнь. В руке у него была маленькая корзинка с фруктами. Внутри были красные яблоки Фуджи… — Хаовэнь Эр из города Б. Он живет неподалеку, так что не мог не навестить тебя. — Вэй Дун пошел пододвинуть стул, чтобы Чжу Хаовэнь мог сесть. Однако Чжу Хаовэнь решил постоять. Он поставил маленькую корзинку с фруктами на столик у кровати. — Я расспрашивал всех о художественной галерее в течение последних двух дней. Апартаменты "Весенний Бамбук" раньше располагались там, где сейчас находится галерея. Застройщик тогда выгнал всех жильцов и использовал для этого нечестные методы... Поскольку они говорили о вещах, связанных с картиной, Вэй Дун держал занавеску вокруг больничной койки задернутой. Для посторонних это, вероятно, выглядело так, будто они помогали пациенту сменить одежду, помогая ему справить нужду… — Тогда в новостях было много сообщений о насильственной эвакуации жильцов застройщиком. Позже, похоже, разработчик скрыл всю информацию. Я также узнал кое-что от людей, которые жили поблизости, на земле, которая принадлежала этому застройщику. Очевидно, эта земля была проклята жителями общежития "Весенний Бамбук". Гонконгский застройщик был очень суеверным человеком. Поэтому он нанял мастера фэн-шуй, чтобы тот посмотрел. В конце концов, они построили статуи носорогов и слонов, чтобы снять проклятие. Из-за этого они также решили назвать галерею "Носорог и Слон". — Чжу Хаовэнь произнес всё это со свойственным ему отсутствием выражения. — Я также просмотрел слухи о художественной галерее "Носорог и Слон", особенно о популярном ресторане под ней. Многие люди говорят, что видят странные вещи по ночам, когда идут перекусить поздно вечером. Вэй Дун достал свой телефон и постучал по нему. — Неожиданно, чем больше было слухов, тем популярнее становился ресторан. — Странные вещи? — спросил Кэ Сюнь. — Наиболее распространенное сообщение заключается в том, что они видят мерцающие фигуры. Фигура обычно носит красную одежду. — Вэй Дун кликнул на статью и прочитал ее вслух. Чжу Хаовэнь сказал: — Что я хочу знать, так это был ли ваш предыдущий опыт подобным этому. Кэ Сюнь задумался над этим. — На этот раз все казалось особенно похожим на жизнь. Раньше это гораздо больше походило на игру. NPC тоже были намного более роботизированными. Я думаю, что декорации этой картины были решающей частью. Реальность и мир внутри картины совпали. Вероятно, из-за этого локация казалась чрезвычайно реалистичной. — Кэ Сюнь посмотрел на тонкую занавеску, окружающую его кровать. — Я больше ничего не могу тебе сказать. Вместо этого мы можем поговорить об этом в чате. Чжу Хаовэнь, казалось, заинтересовался мирами внутри картин. — Я человек логики и правил. До тех пор, пока мир не был сформирован случайным образом, я думаю, его существование можно рационализировать. Вэй Дун посмотрел на Чжу Хаовэня. Он был действительно рад, что они больше не были соседями по комнате. Если бы они вместе не прошли через испытание жизнью и смертью на картине, он бы подумал, что он NPC… Затем Вэй Дун посмотрел на "оживленного" Кэ Сюня. В данный момент он прихлебывал воду из большой чашки. Внезапно он почувствовал счастье, как будто реальность плотно окутала его. — Ты можешь, черт возьми, перестать смотреть на меня этим бегающим взглядом? — Кэ Сюнь умудрился бросить взгляд на Вэй Дуна, пока пил воду. Это был настоящий талант. — Включая двух других, всего нас пятеро. Увидимся в следующий раз. — решительно сказал Чжу Хаовэнь. Он говорил так, словно был мрачным классным руководителем, разговаривающим со своим новым классом. Все, давайте узнаем друг друга получше. После того, как Чжу Хаовэнь ушел, Кэ Сюнь оформил документы на выписку и сел в поезд вместе с Вэй Дуном обратно в их дом, город Z. Город Z был довольно близко к городу B. Им потребовалось всего два часа, чтобы добраться домой. В поезде было очень мало людей, так что вокруг них больше никто не сидел. Вэй Дун откинулся на спинку сиденья и задремал. Когда он открыл глаза, то увидел Кэ Сюня, глупо улыбающегося в свой телефон. — Что сделало тебя таким счастливым? — Вэй Дун потер глаза. Кэ Сюнь усмехнулся, но его глаза не отрывались от экрана. — Ты когда-нибудь задумывались о том, на что похожи люди в нашей группе после ухода с картин? Как продвигаются дела у остальных в их усилиях по возвращению к обычной жизни? — Что, твой всезнающий сотовый телефон может сказать тебе это? — Вэй Дун по привычке разблокировал свой телефон, чтобы поиграть в игру. — Телефон, телефон у меня в руке, ты можешь сказать мне, кто самый похотливый мужчина на этой земле? — Кэ Сюнь проигнорировал последние высказывания Вэй Дуна. — Вчера доктор Цинь сказал, что ему назначали сделать серьезную операцию в тот день, когда он вернулся в город Х. Он главный хирург больницы, так что операция прошла очень гладко. —Доктор Цинь привык к подобным вещам. Немного крови не заставит его руки дрожать. — Вэй Дун расчистил линию из красных шаров [2]. Он чувствовал себя хорошо. Создавалось впечатление, что он молчаливо выступает против действий картины. [2] - В тексте имеется в виду игра, похожая на Candy Crush. — А вот и он. — Когда Кэ Сюнь упомянул о нем, ему показалось, что он потерял контроль над своими глазами. Счастье, которое, казалось, исходило из самого сердца, вырвалось из его глаз и постепенно рассеялось в уголках глаз и промежутке между бровями. Вэй Дун редко видел Кэ Сюня в таком виде. Хотя Кэ Сюнь никогда больше не был таким подавленным, как в прошлом, и казался счастливым, проводя время со своими друзьями, Вэй Дун всегда чувствовал, что Кэ Сюнь скрывает частичку себя. Он думал, что та часть, которую он утаил, и была его настоящей. С тех пор как умерли родители Кэ Сюня, он больше никогда не видел беззаботной улыбки друга из их юности. Хотя жизнь, которую Му Йиран прожил в городе Z, была международной легендой, о которой они могли только мечтать, если это могло сделать его друга счастливым, то Вэй Дун надеялся, что бессмертный человек сможет остаться в царстве смертных ещё немного. Даже если всё, что из этого вышло - ещё несколько улыбок от его лучшего друга, этого было достаточно. — Ты меня слышал? Ты только что съел целое ведро KFC. Ты всё ещё голоден? — Кэ Сюнь потянул Вэй Дуна за голову. — Чья семья наносит мне удар ножом? [3] [3] - "Семейное ведро" в китайском языке состоит из иероглифов, обозначающих "весь", "семья" и "ведро". Пиньинь, обозначающий ведро, звучит как слово "колоть"/ "тыкать". — … Вэй Дун сильно заморгал, пытаясь сдержать слезы. — Мг. Я тебя сейчас не расслышал. Что насчет босса? Кэ Сюнь терпеливо повторил свои слова. — Через два часа после того, как он покинул город Б, он появился на аукционе картин в Гонконге. — Через два часа? Разве только перелет из города Б в Гуанчжоу не занимает три часа? Как он добрался до Гонконга всего за два часа? — Вэй Дун иногда думал, что он довольно умен. Кэ Сюнь не слишком задумывался над этим вопросом. В его воображении Му Йирана всегда уводят какие-то таинственные персонажи после того, как он покидает галереи. Он представил, что все они были одеты как персонажи из "Матрицы"… — Вероятно, он улетел в Гонконг на частном самолете. Вэй Дун в очередной раз осознал дистанцию между боссом и обычными людьми, такими как они сами. Он не смог удержаться и пробормотал: — Кэ эр, я всё ещё думаю, что босс далеко не в нашей лиге… На самом деле, вокруг нас много хороших людей. Например, Хаовэнь Эр. — Хаовэнь Эр, кто это? — Кэ Сюнь поднял голову с озадаченным выражением в глазах. — Притворись, что я ничего не говорил. Конец 3 Тома.