Картины Ужаса (Новелла)

Все были потрясены словами Му Йирана, в том числе и Кэ Сюнь. — Освободили? — Цю Лу, обезумев от страха, посмотрела на Ша Лю. — Ты выпустила это чудовище?! Ша Лю испуганно смотрела на Цю Лу, которая внезапно оказалась перед ней. — Будто! — Она послала Му Йиран умоляющий взгляд. — Му Гэ, ты можешь всё уладить! — Я думаю, что Яфен пригласил тот человек, который постучал в её дверь. — продолжил Му Йиран. Цю Лу отпустила Ша Лю. Ша Лю подумала, что Му Йиран сделал это специально. Возможно, этот человек был чем-то недоволен... Все задумались над его словами. Очищенное яйцо Кэ Сюня уже остыло, поэтому он бросил его в горячую похлебку. — Значит, Йиран хочет сказать, что кто-то постучал в дверь 410-го, и этот стук послужил приглашением для обиженного духа? Синь Мяо задрожала от страха. — Кто это был? Кто постучал в их дверь? Вэй Дун посмотрел на нее. — Две девушки, которые жили в твоей комнате. Именно так. Две ночи назад Тина и Ло Хань пошли наперекор запрету на посещение после отбоя. Они постучали в дверь комнаты 410. Цинь Си добавил: — Другими словами, эти две девушки не только нарушили правило и были наказаны огнём в своей комнате, но и освободили Яфен из комнаты 410, постучав в дверь? Му Йиран холодно посмотрел на Ша Лю. — Разве вы не слышали, как два раза за ночь открывалась и закрывалась дверь? Вероятно, Яфен выходила из комнаты и возвращалась обратно. — Но почему Яфен ничего не делала накануне? — Возможно, есть еще одно правило, согласно которому обиженный дух может действовать только в ночь после освобождения. — Му Йиран рассказал им о своих догадках. — Рассуждения звучат убедительно, — сказал Чжу Хаовэнь, — но этот второй тип смерти произошел только один раз, поэтому мы пока не можем сделать никаких выводов. Выражение лица Му Йирана не изменилось. Он перевел взгляд на Цинь Си. — Не происходило ли вчера вечером в твоей комнате чего-нибудь странного? Кроме звука. Ты что-нибудь видел? Цинь Си был поражен. — Му Сяо Гэ, откуда ты знаешь? Кэ Сюнь почувствовал непонятное волнение. Босс собирался взорвать их мозг. Вэй Дун, сидевший рядом с Цинь Си, спросил. — Доктор Цинь, вы действительно что-то видели прошлой ночью? — Да... Мы видели что-то необычное. — Цинь Си и старик Ли Тайюн обменялись взглядами. — Мы оба видели это. Там был человек, державший фарфоровый горшок. Кажется, он смешивал что-то вроде фарша или чего-то еще. Услышав слово "фарш", все почувствовали онемение кожи головы. — В темноте мы не могли его толком разглядеть. Этот человек был горбат и периодически кашлял. Вероятно, он был очень стар. — добавил старик Ли Тайюн. У всех пропал аппетит. Синь Мяо тихо сказала: — Этот человек не собирается готовить пельмени из человеческого мяса, верно? Вэй Дун успокоил её: — Скорее всего, нет. Разве в его кастрюле уже что-то было...? Ша Лю спросила Му Йирана: — Как ты узнал, что доктор Цинь что-то видел прошлой ночью? Кэ Сюнь ответил от имени своего босса: — Потому что Чжи Шао вчера вечером постучал в дверь 307. Он выпустил обиженного духа внутри. Ша Лю нахмурила брови. — После того как две ночи назад девушки постучали в нашу дверь, появилась белоснежная женщина... Значит, человек, державший горшок с начинкой, появился после стука Чжи Шао? Является ли это каким-то предзнаменованием? — Да, это можно считать предсказанием. — согласился Чжу Хаовэнь. Он посмотрел на Му Йирана и в кои-то веки выглядел впечатленным. Старик Ли Тайюн уже закончил трапезу. — Если исходить из этого, то получается, что человек, который появится сегодня в коридоре, будет из нашей комнаты, так? Ничего страшного, если ему никто не откроет дверь. После того, как была затронута тема открытия дверей, Синь Мяо заговорила. — Доктор Цинь и дедушка Ли вчера вечером открыли дверь для Чжи Шао. Разве это не считается приглашением войти...? Старик Ли Тайюн поспешно поправил: — Сяо Цинь не виноват. Я открыл дверь, не посоветовавшись с ним. Если кого и наказывать, то только меня. Сяо Цинь тут ни при чем. В этот момент Кэ Сюнь доедал свою миску с похлебкой. Он был тронут добротой старика. Он сказал: — За нарушение правил следует наказание в ту же ночь. Раз вы двое вышли невредимыми, значит, тот, кого вы впустили, не считается нарушителем правил. Поэтому никто не будет наказан. Все решили, что в этом есть смысл. И тут Кэ Сюнь добавил: — Но другие не должны им подражать! А если обиженный призрак прикинется одним из нас? Что, если они, переодевшись, постучат в наши двери? У нас не будет никакой возможности защититься от этого! Старик Ли Тайюн быстро присоединился к ним и кивнул. — Да, Сяо Кэ Эр прав. В будущем никому не следует идти на такой риск. — Он обвел взглядом всех присутствующих. — Давайте сначала поедим. Энергии на поиски хватит, только если мы досыта наедимся. Все заставили себя откусить еще несколько кусочков. Затем они услышали, как Му Йиран спросил. — Кто-нибудь заметил какие-нибудь изменения в своих комнатах с прошлой ночи? Вероятно, из-за того, что они были слишком потрясены событиями прошлой ночи, большинство людей не заметили, изменилось ли что-нибудь в их комнатах. Только Чжу Хаовэнь сказал. — Наша комната снова изменила форму. Угол комнаты стал ещё более острым, и дело не только в этом – коридор и перила тоже стали изгибаться внутрь. — Я позже осмотрю шестой этаж, — сказал Му Йиран. — Я тож… Прежде чем Кэ Сюнь успел закончить, Вэй Дун выпалил в ответ: — Кэ Эр, ты приготовил свои таблетки? Кэ Сюнь вспомнил приступ головокружения, который он испытал вчера, и у него не было другого выбора, кроме как отказаться от этой мысли. — Думаю, я не пойду с тобой, Йиран. Му Йиран посмотрел на Кэ Сюня. Он услышал, как другой сказал: — Съешь это яйцо, иначе у тебя не хватит сил подняться на шестой этаж. Старик Ли Тайюн также сказал: — Правильно, съешь это яйцо. В любом случае, это насытит тебя питательными веществами. Кэ Сюнь хотел пожать руку дедушке Ли. — Дедушка Ли, — внезапно заговорила Ша Лю. — Вы можете спросить дядю Чжана о комнате 307, когда будете играть с ним сегодня в шахматы? Если бы они могли узнать о смерти в палате 307 заранее, они, возможно, смогли бы предотвратить случившееся. Старик Ли Тайюн кивнул. — Я тоже об этом подумал. Я постараюсь вытянуть из него как можно больше. Я скоро пойду поиграю с ним в шахматы. Услышав это, все почувствовали, что у них наконец-то появилась хоть какая-то надежда. После этого все разошлись. Му Йиран и Чжу Хаовэнь поднялись на шестой этаж. По дороге они также обыскали пятый и шестой этажи, пока были там. Кэ Сюнь и Вэй Дун осмотрели третий и четвертый этажи, в то время как Синь Мяо и Цю Лу было поручено осмотреть второй этаж. Тем временем Ша Лю и Цинь Си отвечали за коммерческий район на втором этаже и атриум. Кэ Сюнь прищурился, наблюдая, как Му Йиран и Чжу Хаовэнь поднимаются по лестнице. Оба они излучали ауру, которая держала других на расстоянии. Он не хотел этого признавать, но они хорошо дополняли друг друга. — Перестань изображать ревность. Давай поторопимся и перейдем к делу. Иначе кто-нибудь сегодня вечером обмакнет в тебя свои клецки! [1] — Вэй Дун потащил Сюня за угол на третьего этажа. [1] - В китайском языке ревновать - это буквально пить уксус или просто называть кого-то уксусом. А уксус - распространенная приправа к пельменям. — Я чувствую, что он... — На лице Кэ Сюня появилось подозрительное выражение. — Хаовэнь Эр? Невозможно. — Вэй Дун выглядел уверенным. — Прошлой ночью мои руки были обнажены, а он даже не взглянул на меня. — …. — На самом деле, даже не взглянул. Чего ты на меня так смотришь? Он вообще не смотрел на меня. — Мы едим мясо. Если ты принесёшь ему миску каши, он, очевидно, даже не взглянет на нее. — Кого ты называешь миской каши? — Вэй Дун похлопал себя по лицу. — … — Ты сказал: "мы едим мясо"…кто входит в число "мы"?.. — Вэй Дун почувствовал, что это был весомый комментарий. — А кто именно тебя интересует? Не слишком ли ты непостоянен? Тебе лучше не обижать босса! Кэ Сюнь внезапно остановился перед участком стены в коридоре. Он долго смотрел на нее, нахмурившись. Вэй Дун тоже повернулся, чтобы посмотреть. Он опознал ее: — Это маленькая эротическая картинка. — Как тебе это пришло в голову? — Разве это не член? — … — поспешно поправил его Кэ Сюнь. — Это бамбук! — Мне было интересно, почему сверху так много слоев кожи... — Вэй Дун внимательно изучил простой рисунок стебля бамбука. — … — Это просто граффити, вырезанное на стене маленьким ножом. Вероятно, это сделал ребенок. Кэ Сюнь взглянул на комнату, ближайшую к граффити. Это был номер 309, где остановились два поэта-мужчины. Затем он решил проверить стены возле каждой двери. Как и ожидалось, он нашел еще одну неразборчивую резьбу бамбука возле комнаты 307. Ни в одной другой комнате на третьем этаже, кроме этих двух, рядом с ней не было подобного рисунка. Вэй Дуну это тоже показалось странным. — Эти рисунки из бамбука имеют какое-нибудь отношение к апартаментам "Весенний Бамбук"? Кэ Сюнь прислонился к перилам, подперев голову рукой, и посмотрел наружу. — Мы должны взглянуть на четвертый этаж. — Сказав это, он посмотрел вверх. Совершенно неожиданно на него накатила волна головокружения. — Черт... — Кэ Сюнь потер виски. Затем он снова попытался поднять глаза. — Дон Цзы, ты заметил, что эта квартира в форме трубы, кажется, изменилась? Вэй Дун посмотрел вверх, но ничего не почувствовал. Кэ Сюнь терпел головокружение и позывы к рвоте. Он прищурился и изо всех сил постарался сосредоточиться на отверстии над атриумом. — Ты заметил, что отверстие, кажется, стало меньше? — Неужели это так? — Вэй Дун вообще этого не заметил. — Пойдем посмотрим, есть ли какие-нибудь рисунки из бамбука на четвертом этаже. — Кэ Сюнь двинулся, чтобы подняться наверх. Проведя расследование, они выяснили, что на четвёртом этаже было так же. На внешней стене каждой комнаты, в которой жили люди из внешнего мира, были рисунки из бамбука. Некоторые были вырезаны глубоко, в то время как другие были настолько слабыми, что приходилось тщательно осматривать стену, чтобы найти их. В полдень все они собрались внизу и поделились тем, что обнаружили во время своего утреннего расследования. — Не только шестой этаж, пятый этаж тоже немного изменился. Вся верхняя часть квартиры в форме трубы медленно перемещается внутрь. — Му Йиран был первым, кто поделился своими выводами. Чжу Хаовэнь ничего не сказал. Он прислонился к стене и играл на своем телефоне. Все посмотрели на небо. За исключением Кэ Сюня, никто другой, казалось, не заметил ничего необычного. Кэ Сюнь рассказывал о рисунках на бамбуке. Вэй Дун намеренно поднялся на шестой этаж, чтобы проверить их гипотезу. Как и ожидалось, он нашел похожий рисунок из бамбука рядом с комнатой 616. — Эти рисунки очень загадочны. Так совпало, что они также связаны с названием "Весенний Бамбук". Выражение лица Ша Лю было серьезным. — Я думаю, что мы сможем найти подпись, как только раскроем секрет рисунков. Больше ничье расследование ничего не дало, включая старика Ли Тайюна. Очевидно, как только он упоминал о комнате, собеседник полностью замолкал. Но старику Ли Тайюну все же удалось раздобыть кое-какую информацию. — Поскольку в общежитии "Весенний Бамбук" произошло так много событий, гонконгский застройщик был обеспокоен. Он даже специально нанял кого-то для лепки каменных статуй слона и носорога. Статуи были установлены снаружи здания. Видимо, они могут отгонять зло. — Слон и носорог? — Синь Мяо этого не поняла. — Я не слышала, чтобы кто-нибудь использовал их для защиты от зла. Обычно люди получают предметы в форме драконов, тигров, килинов или чего-то ещё ... — Я спрашивал об этом. Старый Чжан сказал, что это потому, что слоны и носороги вегетарианцы. — Ли Тайюн тоже всё ещё толком не понимал этого.