Триумф герцога Кая

…Их жило пятеро в семье: глава семьи Лоот, его жена Рина, две их дочери, Венис и Лодис, и их служанка Зана. Единственные во всем городе они исповедовали веру в Единого Бога, прочие горожане давно погрязли в язычестве, забыв о вере своих предков, о своем высоком происхождении от Адама и его супруги Лилит — первых, кого сотворил Господь Бог. Времена становились все хуже и хуже, мораль в городе падала все сильнее. Богатство и роскошь породили в горожанах стремление к излишествам, негу, расточительность и разврат. Но, что хуже всего, в последнее время между горожанами началась настоящая грызня за власть и могущество, в том числе за могущество физическое и магическое. Теперь у каждого, кто оказался на улице, могли средь бела дня просто так отнять Дар. Горожане устраивали вооруженные нападения друг на друга, грабили, убивали, зверски насиловали как женщин, так и мужчин, унижали своих жертв, предавали их страшным пыткам. Иногда эти зверства обставлялись как ритуальные акты во славу богов и происходили прямо на городских площадях, у фонтанов и в парках, и прекрасная Глациорна, царица Саэдд-Ома, закрывала на все это глаза. Семья Лоота была единственной, кто не участвовал в этом поголовном безумии. Тихо запершись в своем доме, они молились у своего домашнего очага Единому Богу. В один промозглый дождливый осенний вечер кто-то постучал в дверь. Лоот вздрогнул и обернулся на стук. — Кто бы это мог быть? — испуганно спросил он свою жену. Впрочем, это был риторический вопрос. Женщина пожала плечами. — Поди, спроси, кто это, — сказала она служанке, — и если это не жители Саэдд-Ома, можешь смело открыть дверь. Зана подошла к двери. — Кто стучится в столь поздний час к нам? Что вам нужно? — Мы путники, заблудились, сбились с дороги! Мы в вашем городе чужие, и нам негде остановиться на ночь! Откройте нам дверь, мы замерзли и намокли под дождем! Служанка испуганно переглянулась с хозяевами. — А вдруг это все-таки жители нашего «славного» города? Вдруг они врут? Лоот помедлил, затем прошептал: — Да будет на все воля Божья. Открой им дверь, Зана. Если добрые гроо останутся под дождем в эту ненастную погодку, да еще и в городе, где их могут запросто лишить Дара — с нашей стороны будет грехом не открыть им дверь. Зана впустила гостей. Это оказались двое юношей, таких красивых и миловидных, каких в городе давно уже не было видно. Тот, что был повыше ростом, казался образцом атлантической красоты. Его светлые волнистые волосы низвергались до пояса водопадом, в голубых глазах сверкала чистота и небесная лазурь, белая гладкая кожа без изъяна казалась чудесной и приятной на ощупь, черты лица казались гармоничными и правильными, как ни у кого другого. Его спутник, пониже ростом, также голубоглазый и золотоволосый, был не менее прекрасен видом, но все же не поражал воображение так сильно, как первый. Когда женщины увидели этих прекрасных юношей, их дыхание замерло, а сердце забилось учащенно, и даже Лоот ощутил, как по его телу предательски прошла струя тепла. — Добро пожаловать в мой дом, — сказал Лоот, вставая и кланяясь гостям. — Мое имя Лоот, а это моя супруга Рина, вот мои дочери — Венис и Лодис, а это наша служанка Зана. Кто же вы, добрые путники, и как вас угораздило попасть в город Саэдд-Ом? Светловолосый гость заговорил — его голос был таким нежным и красивым, что всех присутствующих снова обдало волнением и теплом: — Мое имя Таорат, а это мой брат Аграт. Мы пришли из далеких краев, чтобы посетить ваш город и узнать, какие в нем обычаи. Лоот содрогнулся. — Добрые путники… В нашем городе ужасные обычаи! Здесь все, кроме нас, поклоняются мерзким и ложным богам, особенно Ландеороду, богу солнца и океана. В честь него они средь бела дня убивают на улицах друг друга, грабят, избивают, совершают друг над другом чудовищные противоестественные действа, ведущие к потере Дара. Я не хотел бы об этом говорить, но, дорогие гости, мой вам совет — держитесь подальше от горожан и завтра же на рассвете уходите прочь из нашего города, пока вас не поймали. При вашей дивной красоте я поклясться готов, что весь город захочет насладиться вами! — Вот как? — Аграт насмешливо приподнял золотисто-русую бровь. — И что же вы, столь добродетельное семейство, делаете в столь отвратительном городе? — Здесь наша родина, — тихо и печально ответила Рина. — Я здесь родилась и выросла и воистину скажу вам — нет в мире города красивее Саэдд-Ома. Самые роскошные дворцы, сады, парки и фонтаны — здесь, у нас. Я привязана к этому городу всей душой — но мне ненавистны его жители. — Подойдите к нашему столу, добрые гости, — промолвил Лоот. — Разделите с нами ужин и молитву, затем мы устроим вас на ночлег, а утром проводим до городских ворот, чтобы с вами не случилось никакой беды. Юноши сняли мокрые плащи и подошли к столу. После короткой молитвы вся семья села за ужин. Но не успели они начать трапезу, как с улицы послышался какой-то шум, и чей-то голос за дверью громко воскликнул: — Лоот, Лоот! Как тебе не стыдно?! Мы видели, как двое прекрасных юношей вошли к тебе! Ты хочешь насладиться ими сам в кругу своей семьи и ничего не оставить нам?! Выдай нам своих гостей, мы познаем их! Лоот побагровел и, вскочив, подошел к окну. Около дома теснилась толпа молодых горожан, некоторые из них держали в руках камни и палки, которыми, очевидно, готовились разбить хрустальные стекла дома. — Убирайтесь отсюда вон! — закричал Лоот. — Я не отдам своих гостей вам на поругание! — Лоот, Лоот, мы дадим тебе много золота и серебра, мы дадим тебе рубины, изумруды и бриллианты, сапфиры и жемчуг, мы дадим тебе прекрасных зверей и птиц, и ткани, и еду, чтобы ты жил безбедно до конца своей жизни — только выдай нам своих гостей! — Уходите прочь от моего дома, развратники! Вы не соблазните меня вашими богатствами! — Лоот! Лоот! Выдай нам этих юношей — мы познаем их! Выдай их нам — а не то мы побьем окна твоего дома камнями и палками, разломаем твои двери, ворвемся в твой дом, и тогда уже тебе самому и твоему семейству будет несдобровать! Лоот смертельно побледнел, оглянулся на свою бледную, подбежавшую к нему жену, на трепещущих дочерей, сидящих за столом вместе с гостями. Взгляд его задумчиво скользнул по Зане, мешающей угли в камине. Затем, повернувшись снова к окну, он крикнул: — Я выведу к вам на крыльцо свою служанку. Возьмите ее, познайте — но не трогайте моих гостей! Зана вздрогнула и закусила губы до крови. Но тотчас с улицы послышался голос: — Нет, Лоот, мы не хотим твоей служанки, она не так красива, как твои гости, и мы доберемся до нее в другой раз! Выдай нам своих гостей! Рина прижалась сзади к спине мужа. Зана облегченно вздохнула и продолжила мешать угли в очаге. Лоот взглянул на сидящих за столом дочерей и гостей, затем, повернувшись к окну, крикнул: — Я выведу к вам на крыльцо своих дочерей, Венис и Лодис, вы их знаете, они — красивые девушки, к тому же еще не знавшие мужчины! Возьмите их — но не трогайте моих гостей! Венис и Лодис при этих словах вскрикнули и прижались друг к другу. С улицы послышался голос, полный циничной насмешливости: — Спасибо, Лоот, мы не знали, что ты способен торговать своими девственными дочерьми, чтобы только иметь в одиночестве этих прекрасных юношей! Мы не сомневаемся, что ты готов отдать нам и служанку, и дочерей, и жену, чтобы только остаться наедине с этими красавчиками! Не выйдет! До твоих дочерей мы еще доберемся — но в следующий раз. А сейчас отдай нам этих прекрасных юношей, которые остановились у тебя! Лоот отошел от окна, горестно закрыв лицо руками. — Я не знаю, что делать! — вскричал он в отчаянии. — Они же и правда начнут ломать дверь! О, Аграт, Таорат, боюсь, что я не в силах спасти вас! — Не бойся, — спокойно ответил ему Аграт. — Приоткрой дверь, я выйду к ним. — Но как же… но… — Аграт, что ты задумал?! — Таорат вскочил из-за стола, с тревогой глядя на брата. Но Аграт быстрым движением скользнул по комнате, в момент оказавшись около двери. — Ничего они не сделают нам! На лице Аграта застыло выражение холодной ненависти. Он резко раскрыл дверь и, во мгновение ока подняв руку в магическом жесте, произнес длинное странное заклинание, совершенно незнакомое Лооту и его домочадцам. В ту же минуту на улице и во дворе послышался крик. — Ааааа, я ничего не вижу! Где они?! Где дверь?! Хватай их, лови!!! Аграт метнулся снова в комнату, Таорат строго взглянул на него. — Что ты сделал, брат? Ты ослепил их? Аграт решительно кивнул. Таорат задумчиво сжал губы, затем решительно взглянул прямо в глаза Лооту и произнес: — Лоот, благодарим тебя за теплый прием, гостеприимство и за то, что ты отказался выдать нас им. Знай же, что мы — не гроо, мы — Посланники Единого Бога. И за то, что ты сделал для нас, ты и твоя семья спасутся, а Саэдд-Ом погибнет. Идите же за нами прочь из города, туда, куда пойдем мы. Но помните, что оглядываться в сторону Саэдд-Ома нельзя, это грех, и тот, кто из вас обернется на город греха и разврата или пожалеет этих грешников в сердце своем — тот погибнет! Как только Таорат произнес эти слова, за его спиной, как и за спиной Аграта, появились сверкающие белые крылья, а над головами Посланников вспыхнула аура из сияющего серебристого света. Лоот вздрогнул и упал ниц перед Посланниками Света, и то же самое сделали члены его семьи. Посланники направились к выходу и пошли вперед, к городским воротам. Следом за ними шли Лоот и его жена, затем их дочери, а служанка замыкала шествие. Зане не повезло, жителям Саэдд-Ома, хоть и ослепшим, каким-то образом удалось схватить ее, и они выместили на ней свой гнев, живьем разорвав девушку на куски. Она жалобно кричала и звала на помощь — но Лоот и его родичи не обернулись. Когда они уже подходили к городским воротам, одна из дочерей Лоота оступилась и вскрикнула. Рина подумала, что ее схватили горожане; она не выдержала и оглянулась. Глазам Рины предстала ужасная картина: потоки огня изливались с неба на город, а его жители горели заживо и кричали, здания и храмы рушились, сады, дворцы и фонтаны проваливались в красную, покрывающуюся крупными трещинами землю. Рина закричала — но ее крик быстро оборвался, она упала на землю бездыханная. Обливаясь слезами и кусая губы от отчаяния, Лоот и его дочери тем не менее не обернулись, всеми силами призывая Господа, чтобы Он дал им душевных сил, чтобы не оборачиваться на стонущий погибающий город и добрую злосчастную Рину. В сгустившемся мраке прямо перед воротами города Лооту померещилась тонкая фигура юноши, который вышел прямо из тени и шепнул Лооту: — Как же ты, Лоот, можешь называться добродетельным, когда ты бросил в беде свою служанку и свою супругу, когда ты готов был отдать горожанам на растерзание родных дочерей?! — Изыди, Враг! — крикнул Лоот. — Изыди! — Так знай же, злосчастный! Саэдд-Ом все равно будет жив, покуда живо будет твое злополучное потомство! Как истинный сын Саэдд-Ома, ты, пьяница, развратник, дурак, соблазнишь собственных дочерей и породишь злосчастный народ, искаженный Тьмой и отмеченный моей печатью! — Изыди, Враг! — закричал Лоот еще громче. — Изыди, нечистый, во имя Светлого Бога, ни единому слову твоему не верю! — Аминь! — прошептал Падший Посланник, злорадно расхохотавшись. — Семя твое проклято! Он исчез во тьме, откуда появился, а Посланники, и следом за ними Лоот и его дочери миновали городские ворота, и стонущий умирающий город остался далеко позади.