Это было "сто лет назад"...

      Элайза преспокойно вела машину вдоль западного побережья Франции, наслаждаясь видами, которые не так, чтобы сильно изменились за последние века. Её мачеха, добрейшая женщина, Мэри Грей, бывшая Понсонби, очень любила эти места и часто говорила, что её корни уходят во Францию. Так это или нет, уже не спросить, но бессмертная предпочитала верить, что так оно и есть. Приятно думать, что подобное место может являться твоей родиной, пусть и весьма косвенно.       Обычному человеку безумно нравилось бы то, что его отец — премьер-министр Великобритании, а мать — герцогиня и наследница огромного состояния. Да, в двадцать первом веке это действительно неплохо, но не в конце восемнадцатого… Когда ты — бастард. Да, тебе дали содержание, неплохо пристроили замуж, но был ли в этом смысл, если ты всех пережил. Хороший вопрос. О том, что её мать герцогиня Девонширская, Элайза узнала только после её смерти, когда самой девочке было четырнадцать. Уильям, герцог Девонширский, отказался признавать ублюдка, оставляя его на попечение родных со стороны её родного отца. Весьма несправедливо, учитывая то, что Джорджиана выростила незаконную дочь мужа, как свою…       Карлайл разбередил те раны, которые Элайза старательно зализывала десятилетиями, а тот взял и просто содрал корку. Лучше бы и не появлялся до последнего, раз уж решил исчезнуть. С другой стороны… А что с другой? Наверное, возможность. Возможность наконец стать счастливой с тем, кто старается сберечь и себя, и, в первую очередь, её саму от того, чем всë это может обернуться. Выйди она из тени лет, чем это закончится? Вольтури же наверняка думают, что Элайза уже давно мертва или же стала кочевницей, что, в принципе, не так уж и далеко от правды. «Ты всегда будешь принадлежать мне!»       Эти слова набатом прогремели в голове вампирши. Его слова. Он решил, что раз у Лайзы есть потенциал сводить с ума, то, чтобы он проявился, нужно свести с ума её саму. Это была кровожадная логика Кайуса Вольтури, от мысли о котором стучат клыки. Сев в тени деревьев, девушка вновь погрузилась в неприятные воспоминания… 1814 год… VOLTERRA       Было не столько больно, сколько… Никак? Неужели Его яд убил в ней все чувства? Такое бывает? Да откуда ей знать?! Даже сейчас, прикрываясь самым кончиком покрывала, она смотрела на того, Кто только что взял её силой этой ночью. И даже не один раз. Если абстрагироваться, то Он красив. Как и все в этом клане. Преступно и искушающе красив. Его светлые волосы, крепкое и сильное тело… Вполне возможно, с Ним хотели быть многие вампирши, сочли бы это честью и счастьем, но не она. Элайза ничего не чувствовала к произошедшему. Лишь к Нему. Необъятный страх перед тем, Кто трахал её этой ночью снова и снова, в самых извращëнных позах и местах. Пока это был лишь грубый секс без какого-либо отзыва с её стороны, просто сдавшейся на милость от страха в ожидании окончания, но новообращëнная ещё не знала, что её ждёт дальше.       Одевшись, Он вышел, снова напомнив Элайзе, что та принадлежит лишь Ему. Да кто вообще теперь рискнëт подышать на неё — одного Его взгляда достаточно, чтобы отбить всю охоту. Но-таки нашёлся смельчак, не воспринимаемый Им, как угроза. Тот самый закоренелый гуманист Карлайл. Их первая встреча, вернее, знакомство и иже с ним, произошли по его отважной инициативе. — Я тоже англичанин, — вместо приветствия сказал желтоглазый, когда Лайза проходилась по закрытому дворцовому саду, куда нет хода ни одному человеку — Моё имя Карлайл. — Рада за тебя, — отстранëнно ответила девушка, что после нескольких месяцев в Вольтерре практически ни с кем толком не была знакома — Что-то ещё? — Нет. Просто хотел познакомиться. Возможно, поболтать, — признаться, Карлайл ожидал подобной реакции от той, кого забрали из тëплого дома и вынудили убивать просто ради того, чтобы выжить — Если тебе станет легче, то пить человеческую кровь не обязательно. — Подобный момент меня волнует в наименьшей степени, — а ведь и действительно, для девушки её вынужденная диета была меньшей проблемой — Не делай из себя знатока душ, Карлайл. Не всех волнуют те же вопросы, что и тебя.       А вот это было неожиданностью для вегетарианца. Если не принудительное смертоубийство, тогда что? Не может же что-то из человеческой жизни тревожить её? Для большинства бессмертных это всë отпадает после понимания, что от старости они никогда не умрут. Да и от болезней тоже. При хорошем раскладе, они вообще не умрут. Никогда.       Нет, Карлайл отчëтливо чувствовал на девушке запах Кая, но просто предполагал, что такому садисту, как он, нравится держать при себе такой дар и использовать его время от времени… Другие мысли его слишком здоровую и адекватную голову не посещали. Наше время… Побережье Франции       Хоть это и не было необходимо, Элайза выдохнула, радуясь тому, что это всë уже лишь воспоминания. Что она почти без содрогания произносит имя Кая Вольтури, ставшего лишь частью неприятного прошлого. Однако, нельзя отрицать, что для её дорогого Деметрия он всë ещё часть жизни и с этим нужно что-то делать. Он всегда будет под особым наблюдением, а потому нельзя вызывать и толики сомнения в том, что они не больше, чем старые друзья. Вольтури должен будет ей написать, как только всë успокоится с его прибытием, а это, обычно, несколько дней, тянущиеся для Лайзы словно вечность. Звякнул телефон. Но нет, это оказался не Деметрий — Карлайл прислал свой адрес. Может, стоит действительно выйти из забвения? Показать, что действительно не просто кукла, а личность? Стоит показать свой дар? Да, её возлюбленный потратил годы с объяснимыми перерывами на то, чтобы помочь подруге жизни развить способности, ведь суровая метóда Кая, ожидаемо, не сработала. — И снова здравствуй, Карлайл, — стала записывать голосовое сообщение Элайза, стараясь сохранить металл в голосе — Я приеду к тебе в Форкс, но знай, что это не ради тебя. Ты предал меня и нашу дружбу — мне наплевать, ведь, повторюсь, я это делаю не ради тебя, а ради себя и того, что могу обрести я. Буду в городе где-то на неделе.       Разумеется, это ради Деметрия. Возможно, это как-то поможет ему решиться принять судьбоносное решение. Да, он хотел сделать всë тихо и мирно, чтобы это выглядело, как самостоятельное решение, но даже у бессмертных может заканчиваться жизнь. Вот и Лайза боялась, что она кончится, а они так и не смогут нормально быть вместе, жить вместе. Именно с ним она хотела этого, а не с Каем. С Ним это было бы невозможно. Звякнул телефон. Снова. И снова не Деметрий. Снова Карлайл. Девушка сначала хотела закрыть оповещение, не читая, но что-то подтолкнуло её всë же прочесть: «Я безумно рад твоему решению, Элайза. Даже если оно не ради меня. Что тут сказать — заслужил. Но, надеюсь, ты будешь рада узнать, что Гарретт тоже тут. Помнится, когда он был последний раз в Европе, вы поладили.»       Что ж, это действительно приятная новость. Между ней и Гарреттом совсем мизерная разница в возрасте по вампирским меркам — кочевник лет на двадцать старше девушки, но в прошлом они действительно были приятелями. Может, он и был приверженцем питания человеческой кровью в противовес миролюбивому Кралайлу, а его юмор и дикость можно было сравнить с пиратскими, но это так понравилось Элайзе, что та быстро нахваталась от него различных словечек… Но, а потом началась война. Первая Мировая. Гарретт никогда не был привязан к одному месту и всегда открыто говорил об этом, а потому быстро покинул Европу и вернулся в Америку… Наверное, поэтому она не держит на него той обиды, которая зародилась из-за бегства Карлайла. Просто вернулась в их полуразрушенный дом после охоты, а её друга и брата нет, будто и не было никогда.       Отбросив воспоминания, Лайза спешно вернулась в машину, оставленную на обочине и закурила. Вообще, в этом не было для неё никакого вреда, даже если вспомнить опий, алкоголь. Ничего не берëт бессмертное тело, а так хотелось забыться. Хоть на один день погрузиться в пьянящее нечто, дарующее покой и радость. Именно так видела свою первую встречу с Деметрием девушка. Они познакомились далеко не сразу — Элайза редко выходила из своей комнаты, а Вольтури часто пропадал на заданиях, но однажды они пересеклись. Абсолютно нелепо, глупо случайно — в коридоре… 1815 год… VOLTERRA       Он возненавидел этот день. Кай. Проклинал Деметрия, вернувшегося с задания раньше. Её, решившую, наконец, выбираться из своей норы… Они не знали, как зовут друг друга, да и зачем, если одного взгляда хватило на понимание того, что больше они не будут такими же, как вчера, как минуту, мгновение назад. Притяжение одного хладного тела к другому нельзя отрицать, правда, оба не понимали ещё, что это. В данной ситуации они были равны — тысячелетний бессмертный и годовалая вампирша.       Кайус знал, что между ними что-то есть, но успокаивало то, что запах потенциального соперника исходит от одежды его любовницы, но никак не от её молочной кожи. Правда, успокаивало — сильно сказано. Именно после того, как Он впервые почувствовал от неё запах ищейки, Его плотское желание переросло в одержимость. Ему стало мало того, что Элайза просто безропотно лежит под ним на кровати, столе или подоконнике. Он захотел, чтобы от неё самой исходила инициатива. Но об этом не могло идти и речи, ведь перед взором бедной девушки уже был другой, немного неловко улыбающийся бессмертный, имени которого она всë ещё не знала… — Здравствуй, Карлайл, — первой заговорила Элайза, встретив златоглазого в библиотеке за очередным талмудом — Совершенство в знаниях, Каллен? — Вижу, у тебя улучшилось настроение, — мужчину действительно радовало, что его приятельница улыбается и с интересом рассматривает книги — Что-то случилось? Ты прям сияешь. — Да так, — пожала плечами девушка и взяла в руки какой-то том, суть которого вообще не имела значения, ведь её лицо внезапно посуровело — Скажи мне, Карлайл. Тут никого нет? — Нет, — после секундной мыслительной запинки ответил Каллен — Что случилось? — Ты тут давно. Многих, полагаю, знаешь. Скажи мне, как зовут недавно прибывшего бессмертного? Мне показалось, что он из древнейших. Выше меня и с похожим цветом волос, не особо общительный, — да, не особо содержательное описание, но другого Лайза просто не могла выдать. — Мнится мне, это мог бы быть Деметрий. Ищейка. Постоянно пропадает по поручениям владык и надолго в Вольтерре не задерживается, — тут в глазах Карлайла промелькнул понимающий и одновременно испуганный огонëк — Кажется, я понял, почему ты спросила. А как же?.. — Не говори о Нëм ничего! — девушка вскочила, с грохотом уронив книгу — Никто не узнает о нашем разговоре, Карлайл. Молчи.       Её трясло. От одной мысли о том, что Он узнает. Господи, она едва узнала его имя, а уже готова пожертвовать всем, чтобы Его гнев не обрушился на него. Вампиры не способны плакать, но нечто похожее у них всë же есть, что у людей называется глубоким словом «отчаяние». Бессмертные либо мечутся из стороны в сторону, либо сидят неподвижно, пытаясь понять суть происходящей катастрофы. Ко второму варианту и относилась Элайза. Она будет для Него самой покорной шлюхой, но лишь бы Он не убил Деметрия. — Как же сильно ты боишься его… — с ужасом прошептал Карлайл, смотря на трясущиеся в панике пальцы бессмертной — Что же он с тобой сделал? — Ничего, — с содроганием пролепетала она и умчалась прочь, оставив Каллена в непонимании.       И снова, убегая, она встретила его. Буквально влетела на него на всей своей бессмертной скорости. Друг от друга их отбросило на несколько метров в обе стороны коридора, но это было уже не так важно. Деметрий поднялся первым и спешно помог девушке встать на ноги, протянув руку. Как истиный галантный джентльмен. Несколько секунд, как в глупых бульварных романах, они смотрели друг на друга, пытаясь понять, что для них значит эта случайно-неслучайная встреча. — Деметрий, — наконец проговорил он, называя себя. — Элайза, — также тихо ответила она, всë ещё держа его за руку — Благодарю. — Новообращённая, — заключил мужчина, растягивая тонкие губы в неуверенной улыбке — Заставила себя ждать. — Ждать? В каком смысле? — вампирша тоже улыбнулась, не осознавая, как же сейчас блестят от счастья её глаза. — Элайза! — этот холодный и страшный голос заставил её отпрянуть от нового знакомого на несколько шагов и в почтении склонить голову, что сделал и Деметрий — Я тебя давно ищу! Ты не забыла, что я тебе поручил?       Его присутствие заставляло и без того ледяное сердце покрываться инеем от ужаса и понимания того, что с ней сделают вновь. Нет, физически ей почти не больно, спасибо за это новой жизни, но эти постоянные унижения, помыкательства… Это вынуждает бывшую леди из высшего совета Англии трусливо поджать хвост и подчиняться. — Прошу меня простить, владыка. Я сейчас же приступлю к выполнению, — одним взмахом руки Он отправил запуганную девушку в свою комнату, ведь на самом деле никакого поручения не было. — А ты, — каменным, не терпящим возражений голосом, сказал Кай, обращаясь к ищейке — Даже не смотри на неё. Не дыши в её сторону. Этот шедевр не для твоих глаз.       Спустя несколько мгновений, как Элайза перешагнула порог своей комнаты, мраморные пальцы прижали её за горло к стене, заставляя судорожно выдохнуть. Его алые глаза пылали яростью. Он был недоволен. Недоволен ею, а это куда хуже. Свободной рукой он рванул вырез её платья, обнажая бóльшую часть тела, при этом неотрывно смотря глаза в глаза. — Твои душа и тело мои. И только мои. Тебе это понятно? — в ответ на это Лайза только кивнула, отчего на Его лице появился довольный хищный оскал — Не будешь послушной, я выпотрошу его на твоих глазах. А если посмеет коснуться, то буду отрывать от него кусок за куском, приращивать и снова отрывать до тех пор, пока не перестанет регенерировать. Надеюсь, что и это тебе понятно? — Да, господин, — прохрипела она, когда Он разжал пальцы — Благодарю вас.       За что? За что она Его благодарит? Она не знает, но точно уверена в одном — лучше сказать и быть униженой в одиночку, чем если достанется ещё кому-то в порыве ярости владыки. В ту ночь Он владел ею особенно жестоко и, на этот раз, Он решил, что одинокой метки на её груди во время обращения ей недостаточно. Этого мало. Нужно, чтобы это отпечаталось в её сознании. Элайза должна понимать, кому она принадлежит и поэтому, когда девушка была распростëрта под Ним на столе, Он стал покрывать укусами и её спину, тыльную поверхность рук, смешивая их с грубыми поцелуями… Везде, где был способен дотянуться, но так, чтобы никто из остальных владык этого не увидели. Лайза же тихо постанывала, уткнувшись щекой в лакированную поверхность стола. — Встань, — приказал Он, сев в кресло у камина — И подойди ко мне.       Элайза безоговорочно подчинилась, приближаясь на измученных ногах к своему палачу. Тот красноречиво указал на свой орган, но девушка была слишком запугана, чтобы понимать. В порыве злого нетерпения, Он грубо посадил её на себя, вызывая очередной стон у вампирши, высвободивший у него возбуждение. Впервые, Он хотел, чтобы она была сверху и своими движениями приносила Ему удовольствие. Малограмотная в подобном, Лайза стала неуверенно двигаться, стараясь, насколько это возможно, как можно реже касаться своего мучителя.       А в мыслях был он. Деметрий. Интересно, какого цвета у него были глаза, когда он был человеком? Вот у Элайзы они были зелёными, а у Деметрия? В представлении девушки они были тёмными, возможно карими или серыми. Она старалась представить, что это его руки касаются её. Хотя нет, лучше не надо. Не надо путать что-то светлое и настолько порочное. Они едва знают друг друга, а уже находятся в большой опасности. Но Лайза не может перестать думать о нëм, даже когда она вынуждена двигаться на Нëм. Его кровавые глаза заставляют её душу оттаять, она, ведь, и впервые за столько времени улыбнулась только из-за него. Для Элайзы он стал самым красивым и лучшим в этом мире… Ей ещё предстояло узнать, что такое преданность бессмертного, его любовь, защита, сила. Всë это будет потом. Пока лишь осторожные взгляды в полумраке коридоров, страх быть друг к другу слишком быстро во взаимном желании защитить. Но они придумают что-нибудь, обязательно придумают. Будут вместе, так или иначе. Вопрос только один — когда?