Смерть во имя прогресса

      По просьбе Мэл и Талиса, двух главных членов совета, участники собрания сошлись спустя всего лишь полчаса. Все ждали именно Джейса, что сейчас дописывал приблизительный план того, что он собирался сказать: аргументы, удачно и убедительно звучащие фразы, небольшие напоминания о важных деталях в речи. Данная привычка появилась у мужчины ещё с тех времён, как только он начинал жить под титулом учёного, ведь, как он успел убедиться на собственном опыте, грамотное изложение своей позиции – уже половина пути к успеху.       — Куда ты собираешься? – поинтересовался Виктор. Он уже не выглядел хмуро или обиженно, скорее, его лицо просто казалось намного бледнее обычного, что не могло остаться незамеченным. Виктор, тяжело опираясь на трость, не спеша приближался к столу.       — Ничего, просто экстренно собрали совет... По поводу ситуации в Зауне, – Джейс чуть было не попался, запнувшись перед объявлением причины, но это прозвучало скорее обеспокоенно, чем неправдоподобно.       Но ведь Джейс никогда не отвечает с таким выражением лица. Заметить это не так просто, но разве для Виктора, что знает его столько времени, это будет сложной задачей?       — Ты врёшь? – сдержанно поинтересовался Виктор, ловко вытянув из лежащей на столе папки листочек, как назло Талису, тот самый план речи. Даже без чтения хотя бы половины, слов «депорт», «Виктор» и «во благо» вполне хватало для того, чтобы понять всю суть написанного.       — Что это за глупости, Джейс?       В янтарных глазах было лишь недоверчивое непонимание происходящего.       — Ты в своем уме? Я взрослый человек, что может принимать решения за себя самостоятельно, – Виктор удивлённо приподнял брови, находясь в растерянности. Что ему делать? Как оказалось, его мнение относительно решений члена совета мало что значит.       Первое оцепенение от осознания происходящего прошло, и Виктор порывисто схватил Талиса за руку.       — Джейс, как ты не понимаешь, смысл моей жизни – Хекскор и всё, что с ним связано, я попросту не могу уехать!       — Это для твоего же блага, – спокойно ответил Джейс, стараясь сохранять хладнокровие. Он даже и не думал отступать от своей задумки.       — Почему ты относишься ко мне, как к невольнику? Это...Это из-за того, что я из Зауна? - вдруг высказал предположение Виктор, склонив в фрустрации голову, в удивлении хмуря темные брови.       — Ты тоже считаешь меня «опасным»?       А вот Джейсу ответить было нечего. Да, он был виноват, сказав тогда на мосту, что люди Зауна «не такие, как они», это те бестактные слова, о которых он сожалеет. Талис прекрасно знал, ради кого его лучший друг создавал свои творения, ради кого не спал ночами. Сам Джейс делал всё то же самое. Людям Нижнего Города необходима помощь, причём как никогда прежде.       — Нет, ты что... Это совсем никак с этим не связано.       В лаборатории сразу стало слишком тихо. И Виктор, и Талис говорили вполголоса, так, будто бы слишком громкий звук мог окончательно нарушить что-то хрупкое и шаткое, всё рушащееся между ними. Подслушать их, как в недавнем случае с Мэл, не вышло бы.       — Я сожгу все записи, все свои рукописи, и ты останешься ни с чем. Я уеду, и тогда ты поймёшь, что ты ничего не можешь без моей помощи.        Виктор ощутимо ударил Джейса по ноге тростью, чтобы тот отошел в сторону.       — Виктор… – растеряно обратился к нему Талис, но так и не нашёл, что сказать.       Но это всё не имело значения, блокноты уже летели в мусорку. Бумаги разной степени важности и перья для письма падали на холодный пол, во всём шуршании раздавалось заполошное дыхание Виктора. Появилось жжение в груди. Его предали и подвели, не оправдали доверия. Вмазали в стенку, оставив лишь пустое мокрое место.       — Прекрати! Ты ведешь себя как… – попытался остановить происходящее Джейс, но оказался резко перебит.       — Как ребенок? – улыбнулся Виктор, а затем одним резким движением смахнул всё оставшееся со стола. С него же упали и открытые баночки туши. Записи с каждым движением все больше и больше пачкали друг друга, вляпывались в тушь, словно всё это было просто мусором, а не результатом усердной работы на протяжении многих недель, если не месяцев.       — Джейс, – оскалился Виктор.       Талис не мог, не успевал отреагировать ни на резкие движения, ни на неприятно злобный голос его друга. Всё происходило чересчур быстро.       — Я живу этим, и если ты собираешься меня этого лишить из-за своей больной головы, то, будь добр, не смей пытаться продолжать МОЮ работу!       Виктор плотно сжал тонкие губы, едва ли не выжигая взглядом дыру в Джейсе, что никак не мог подобрать нужных слов. Впервые за много лет Виктору не было стыдно назвать какую-либо разработку своей, ведь всё же, как не смотри, Джейс, как только получил новую должность, слишком занят советом и его делами.       — Я умру в Пилтовере. В Пилтовере, и нигде более.       Взяв трость в руки, Виктор быстро подошёл к окну, отдёрнув шторы в сторону, открывает его и с трепетом высматривает, как больно окажется упасть вниз. Тихо и внезапно подкралось осознание. Он не шутит. Он правда не истерит и не притворяется. Свои слова про смерть Виктор говорил так серьёзно, что у Талиса сомнений не осталось вовсе. Оттуда появлялись вопросы, много вопросов. До какой степени адекватным остался Виктор после того, как узнал, что ему дали один ничтожный месяц? Как просто разбить и без того измученного судьбой человека такой новостью?       — Виктор, не делай глупостей, – примирительным тоном сказал он.       Джейс стал медленно подходить.       — Ты же сам виноват… Не оставил мне выбора. Тогда и я буду действовать резко, – злобно проговорил Виктор, помотав головой, хмуро смотря куда-то мимо Джейса. Разочарование.       Ждать действий долго не пришлось. Сделав резкий шаг вперед, Виктор почти что упал, но его успел схватить за воротник Джейс, так больно потянув назад, что, всё же приземлившись на пол их лаборатории и мастерской, Виктор кашлял ещё едва ли не целую минуту, прижимая к ноющему кадыку ледяные пальцы.       — Придурок! Ты больной ещё и на голову?! – Завопил разъяренно Джейс.       Подскочивший Талис схватил друга за шиворот, упав рядом с ним на колени. Он замахнулся в каком-то отчаянии, но не ударил Виктора, лишь положил руку на его затылок, прижимая чуть ближе к себе. Они крепко обнимались, пока тут же Джейс не получил болезненный тычок под ребра от Виктора. Это и дало Виктору возможность подняться, схватить трость и отойти.       — Пусть и больной, пусть… Тебя это отныне не касается, Джейс Талис.

***

      Поразительно быстро разрушилась столь многолетняя дружба двух гениев. Временные ли последствия ссоры – не знал никто. До одури глупо было рушить взаимоотношения между друг другом, когда любой день, любая встреча могли бы стать последними. Каждое слово могло оказаться завершающим.       Поведение Виктора вызвало в Джейсе ещё больше сомнений насчёт его состояния. Теперь и без того упорный Талис был практически уверен в том, что его коллеге требовался постоянный присмотр, словно малому ребёнку, а никак не профессионалу своего дела, которому, между прочим, уже перевалило за тридцать какое-то время назад.       Так Виктор и оказался запертым в своей спальне с двумя стражами, совершенно незнакомыми ему. Благо, ему позволялось самостоятельно ходить в туалет и принимать водные процедуры, но ел, пил и занимался своими делами он строго под попечением стражей порядка Пилтовера.       — Извините, прошу прощения, – неожиданно наведавшаяся Скай кое-как протиснулась между мужчинами в неудобных костюмах, прижимая к груди несколько рабочих папок.       — Виктор, я принесла Вам новый материал. Я знаю, что Вы не должны работать, но я также, эм…       Девушка волновалась, поэтому запиналась и даже не могла поднять тёмные глаза на учёного.       — Я все равно принесла, чтобы Вам тут не было скучно одному.       Легкая улыбка украсила молодое лицо Скай, но Виктор никак не отреагировал на это. Он малость приоткрыл бледные губы, прищурив взгляд, смотря то на папки, то на растерянное лицо ассистентки. Ему в голову пришла идея.       — Скай, подай мне бумажку, будь добра.       С удивленным «ох, конечно», она в спешке подала Виктору чистый листик и свою ручку, что лежала в кармане её рабочей рубашки.       — Пожалуйста, Господин Виктор.       Учёный усердно выводил буквы, задумчиво хмурился и кусал щёки изнутри, отчего его скулы впадали ещё больше. Наконец, вышло три цельных строки. Он поднял на Скай янтарные глаза и напоказ подчеркнул тонкой линией заглавные буквы первых слов в каждом из предложений. Из них составлялось слово «нож».