...на ветвях сидит

… очнулся я лежа на диване в какой-то маленькой комнатке. Пахло пылью, какими-то травами и ещё чем-то неуловимым. Рядом на стуле сидел Лях. Вид у него был недобрый, что у той русалки в пруду. И если русалка меня могла в перспективе защекотать, то Лях явно думал использовтаь другие методы, куда менее приятные. От дверей послышался неясный то ли всхлип, то ли стон, но вполне себе человеческий. Лях легко поднялся и вышел в коридор, притворив за собой дверь. С кем-то в коридоре заговорил он ласково, как с маленьким ребенком. Или с любимой женщиной. — Ну зачем ты встал? Я сам с ним разберусь. Это всего лишь обычный живой человек. Лях говорил какую-то дребедень. В смысле я «живой»? Должен игрушечным что ли быть? И что такого в том что я живой? Или… они неживые и поэтому? От этой мысли у меня по спине пробежал холодок. Дверь с легким скрипом приоткрылась. На пороге стоял Лях, прижимая к себе кого-то, запутанного в плед несмотря на жару. Вел осторожно: этот кто-то прихрамывал и шел с некоторым трудом. По плечу этого кого-то мотнулась рыжая коса. — Птица Сирин! — радостно заорал я и почти подскочил, хотя голова здорово кружилась. Я рухнул обратно на старый диван. Ощущал я себя странно до жути. Со мной никогда жизни так не было. Как будто из меня все силы выкачали, но ничего не болело. И вот тут Сирин отняла лицо от груди Ляха и с интересом, с каким-то непониманием глянула на меня синими-синими глазами. Последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание, что встретился с кем-то взглядом. Наверное, с ней. Как это произошло я не помнил вообще. Только это странное ощущение, что на меня глянули и вот такую же сапфировую синеву. Вернее, глянул. Я как-то привык, что птица Сирин всегда женского пола, сидит в короне на дереве и царевичей соблазняет. Но это был… самец?.. Лицо было определенно мужское, на щеках поблескивала рыжая щетина. У птицы Сирин вообще был там муж или еще кто-то? Или, может, у них рождались — вылуплялись? Или все-таки рождались? — мальчики? Как-то же они должны размножаться? — Леж… он… точно просто человек? — голос так же был мужской, говоривший был напуган, пребывал в огромном напряжении, словно я сделал что-то совсем уж необычное. — Должен быть. Точно не такой как мы. Они синхронно, словно в парном танце, сделали пару шагов, оказавшись у дивана. Лицо «птицы Сирин» мне показалось знакомым. Я точно его знал откуда-то. Он актер что ли? Куда я вообще попал?! Это же ведь не розыгрыш? Сейчас же не выпрыгнет какой-нибудь блогер с камерой и воплем, что все это постановка? По полу тащился плед с весьма реалистичным изображением перьев. Шелковые нитки играли на свету, словно настоящие перышки. На пледе были изображены по углам летящие совы, расправившие крылья. Лях подвел ко мне своего рыжего друга, и тот стал меня разглядывать как будто это я был чем-то необычным, а не они. — Настоящий, — растерянно и с каким-то облегчением произнес он. — В самом деле живой. — Конечно, настоящий, Сереж. Чудной, правда, как не знаю кто. Вон, смотри, ленточка твоя у этого оболтуса, а ты переживал, что потерял. Ленточкой я заложил блокнот, где делал записи. Лях, даже не коснувшись блокнота рукой, заставил ее выскользнуть, как под порывом ветра, словно она не была зажата страницами. — Я все понял! Он, — я кивнул в сторону рыжего, сбросив эту странную скованность,вдруг охватившую меня, — самец птицы Сирин. А вы, — я кивнул на Ляха — не Лях, а Ляд! Хозяин леса! — Какой догадливый… — Лях был… впечатлен. И, наверное, поставлен в тупик моей догадливостью. И еще, кажется, капельку раздосадован. — О-о-олеж… — самец птицы Сирин аки Сережа заикался. — Как это вообще возможно? — Понятия не имею. А ты еще на полудницу зря наговорил, что она плохо его пуганула. — Скажи, зачем ты нас преследуешь? — птица Сирин аки Сережа, хоть был явно растерян, довольно твердо спросил это. Леший недобро глянул на меня, как бы намекая, что лучше ответить. И как я сразу не заметил! Он ведь прям каноничный: и с густой черной бородой, и одежда у него вся из листьев, и хозяин леса буквально, и он всегда оказывался рядом с другой нечистью. И машина у него подозрительно хорошая для леса. У них тут заповедник? Последняя нечисть вся собралась здесь? Круто будет обо всем этом снять ролик. Это будет такая сенсация, что я непременно наберу миллион подписчиков! Да какой миллион — Пчелкину за пояс заткну с ее сенсациями. — А кто у вас тут еще есть? Русалку я видел. Она одна или их несколько? А кикиморы есть? Или водяной? Можно кого-то сфотографировать? — затараторил я невпопад, думая о своем. Мне же наконец-то так повезло! — Сереж, дай я еще разок попробую, — лешего моя болтовня явно утомляла. Сережа кивнул, явно нехотя отлип от широкой груди и слегка отошел все так же таща по полу за собой плед с совами, словно шлейф богатого плаща. — Нет здесь никакой нечисти и никогда не было. Лучше вообще забудь, все, что видел. Тебе все показалось. Голос лешего звучал угрожающе. Он внимательно смотрел мне прямо в глаза. — Вы… вы меня утащите? — леший, насколько я помнил, похищал людей, особенно детей. Я, конечно, уже не ребенок, но кто эту хтонь знает? Для них я, может вообще младенец по годам. И все же это все так интересно! — Куда? — кажется, мой вопрос лешего выбил из колеи. Уж не знаю, чего он там ожидал в ответ. — К себе в лес… — пояснил я, понимая, что всерьез попахивает керосином. Почему-то Серегей с лешим Олегом как-то странно переглянулись. — По-хорошему, конечно, я б тебя в каком-нибудь болоте припрятал бы, но не по-соседски будет. И родителей твоих жалко, — пояснил мне леший. — Олег, я сам, — прозвучало настойчиво. Оказывается, птица Сирин мог быть очень даже жестким. Дальше случилось такое, что я бы списал на глюк, если б не был уверен, что это по-настоящему. Птица Сирин в человечьем виде вышел на середину комнаты, встряхнулся, весь вытянулся немного вверх, взмахнул головой так, что рыжая коса метнулась из стороны в сторону, превратился на миг в какое-то неясное пятно. И тут же на полу неловко переминаясь на когтистых лапах стояла птица Сирин. В смысле, в птичьем обличьи. С перьями и… голой женской грудью. — Не пялься, — Сирин прикрыла грудь крылом. Леший, кажется, готов был стащить с себя куртку и накинуть на… Нее? Него? — Ничего себе! — я был в восторге. Сиськи у птицы Сирин были красивые. Интересно, а кроме них и лица что-то еще от человеческой анатомии есть? — Олег, помоги мне, — прозвучало мужским голосом. Размером птица Сирин была с половину взрослого человека и какой там будет размах крыльев предположить было сложно. Но явно не такой, чтоб их можно было бы расправить в тесной комнатке. К тому же, одно крыло было, видимо, немного подбито и волочилось по полу, когда Сирин сделал неловкий шажок вперед. Когти неприятно цокнули по дереву. Олег явно делал что-то такое не в первый раз. Он присел, бережно поднял Сирин себе на колени, позволив вцепиться когтями в ремень штанов, встал и пошел к дивану. Птица Сирин довольно ловко перепрыгнула на подлокотник со стороны моих ног. Минуту Сережа-Сирин сидел, по-птичьи нагибая голову из стороны в сторону, изучая меня. Под рыжими волосами на виске у него была шишка. Наконец он заговорил: — Какой вы славный юноша, Михаил! Вы проделали такой сложный путь, чтоб меня найти, — Сирин то ли пела, то ли ворковала. — Наверное, это поход вас очень утомил. Может, отдохнете на этом уютном диване? Дорога через лес была такой сложной и долгой, а вы, верно, так устали, Мишенька!.. — слова лились так сладко. Тяжелый взгляд лешего я ощущал почти физически. Зато Сирин словно стала еще прекраснее, забыв, что надо прикрывать свои перси. Птица сама словно впала в некий транс и начала слегка покачиваться на подлокотнике вперед-назад, будто баюкая еще и себя. Медная коса чуть перекатывалась по плечу, бликуя от просачивающегося из окна солнца. Меня начала накрывать приятная дремота. И вот тут я вспомнил, что у меня кармане была запасная старая мыльница. Это меня немного приободрило. Если я запишу, как мне поет птица Сирин, то смогу переслушивать это дома. Песня ведь такая красивая! Я аккуратно дотянулся до кармана, достал камеру, навел на Сирин и включил. От мелодичного звукового сигнала Сирин качнулась чуть сильнее и полетела на пол с подлокотника дивана. — Ай!!! — послышался с пола болезненный вскрик. — Серый! — леший бросился к птице. Я так же резко подскочил, чтоб посмотреть, что случилось. Птица Сирин упала плашмя на спину, нелепо застряв между диваном и стеной, смешно задрав короткие лапки и показывая мягкий пух под хвостом. Олег-леший бросился поднимать. Я тоже попытался помочь и вытащить Сирин за торчащее крыло, но, кажется, сделал только хуже. Сирин страдальчески сожмурилась: — Отпусти! Леший очень ощутимо стукнул мне по руке и только после поднял Сирин, держа под крыльями, а после опять ловко усадив себе на пояс. — Где болит? — леший волнвался, словно Сирин была фарфоровая и могла бы разбиться от такого падения. — Давай отнесу тебя прилечь. Сможешь сейчас обернуться? Сирин, кажется, последнее приняла как команду к действию, потому что через секунду вместо ухватившейся когтями за ремень птицы Сирин Ляха уже обвивал ногами за талию рыжий Сережа в съехавшем на одно плечо пледе. Лях запросто перехватил его под лопатки, а другой придерживал под задницу, словно ребенка. Рукой Сережа зажимал свое плечо, на которое, видимо, и упал. — Сиди здесь и не дергайся! — Олег был зол. Мне как-то и дергаться не хотелось. Вот не сейчас, когда я увидел птицу Сирин и узнал, что полудница была самой настоящей. Вернулся Лях буквально через минуту. — Может вы меня сейчас отпустите? — Это вряд ли… — Лях явно был недоволен произошедшим. Кажется, то, что я пялился на Сирин и схватил за крыло ему очень не понравилось. — А если я никому-никому не скажу? Вот, запись сейчас сотру, смотрите! — Дай-ка, — он дернул у меня телефон. — Лежи смирно и не дергайся, понял? — меня от его взгляда словно ударом впечатало в диван. Он определенно был зол на меня. Лях стремительно вышел, хлопнув дверью. Я почему-то очень хорошо слышал все, что происходило в доме. Как леший прошел шагов пять по коридору, как аккуратно открыл другую дверь, вернулся, зашел еще куда-то, как за стенкой зазвучали голоса. Леший успокаивал птицу Сирин. Насколько же разным тоном он говорил со мной и с ним! — Сереж, держи, — повисла пауза. — Хочешь чего-нибудь сладкого тебе сделаю? Ну тише, все хорошо. — Олеж, а если он проболтается? Даже одного кадра будет достаточно… — в голосе Сережи была почти истерика. — Серый, даже если это утекло в сеть большая часть людей в таких как мы не верит. Его в дурку запрут. В ответ послышался истерический смешок. — Не напоминай. Но кроме обычных людей есть еще и те сектанты, что похитили меня.И сюда может потянуться поток желающих приобщиться к экзотике, — послышались шаги, опять повисла пауза. — Спасибо. Я прям на больное крыло опять упал. — Серый, я тебя уже раз десять просил не летать в темноте. Дай посмотрю, не сломал ты там чего? — Само зарастет. Сейчас важнее понять, почему ничего не вышло ни у тебя, ни у меня. — Это лучше у Кутха твоего спросить… — Олег, ну пожалуйста, не начинай! —  взмолился Сержа. Тон сменился с немного близкого к истерическому на более спокойный. Сережа-Сирин будто бы не в первый раз говорил это. — Олег, пойми, это был единственный выход. Я натворил много чего, но о том, что убил тебя, я сожалею больше всего вместе взятого и буду жалеть до конца времен. Прости… — Сереж… — Если понадобится, я и второй половиной своей души пожертвую, чтоб ты мог спокойно жить здесь или где-то еще… — Серый, успокойся. Если ты пожертвуешь остатком души, то мне без тебя что делать? Быть какой-то непонятной хтонью непонятно зачем? Не пори горячку… — Ладно, давай попробуем разобраться логически. Мы с тобой оба теперь стали не людьми и наши силы, как мы выяснили, на обычных людей действуют безотказно. Что не так с этим парнем? — Может он шаман или колдун? Он же нашел тебя в лесу вопреки моим чарам. — И не поддался моей песне по какой-то непонятной причине, — в соседней комнате что-то скрипнуло. То ли матрас, то ли еще один диван. — Надо найти причину. — В любом случае надо с ним все скорее решать. Давай полежи и отдохни, а я пока пиццу сделаю. — Пиццу? — голос Сережи звучал спокойнее и заинтересованнее. Я за эти пару минут столько всего узнал! Дремота с меня от этого разговора спала окончательно. Интересно, птица Сирин оборотень или как? Или я же явно видел женскую грудь, а в человечьем обличье это парень. Или они меня специально дурят? Если б не мысль, что меня хотят убить, я был бы счастлив. Лях зашел ко мне с тарелкой пиццы, но от запаха еды меня начало подташнивать, а после так вообще вывернуло на ковер. Лях разочарованно покачал головой, вышел и вернулся с тазиком и чашкой воды. — Выпей, полегчает, — кажется, меня держали за идиота. — А она живая или мертвая? — Колодезная. — Вы меня убьете? — просил я прямо в лоб. — С чего ты взял? — Ну вы там говорили, что будете что-то решать на мой счет… — Будем как обычно сказки читать, — звучало как издевка. — Сказки? Зачем? — Сказка ложь, да в ней намек, — процитировал Лях. И тут меня осенило: — Вы… вы ничего о себе не знаете? Лях будто завис. — Так заметно? — Ну да… Он как-то разочарованно вздохнул. — Теперь тебя такого точно отпускать нельзя. Хочешь с Милкой подружиться? — С ка-какой? — теперь и я начал заикаться не меньше Сережи-Сирин. — В пруду которая. Ей твоя футболка сразу за половину платья сошла… — Лях слегка улыбался, словно речь шла о какой-то шутке. — А может вы меня просто отпустите? Я никому-никому не расскажу, — с нечистью и нежитью я пообщаться, конечно, мечтал, но оставаться с ними навсегда не хотелось. — Ты узнал то, что смертным знать не положено. Понимаешь, некоторые вещи нельзя знать никому.Твоего молчания никто гарантировать не может, так что вариантов немного. — И поэтому вы хотите меня… нейтрализовать? — Возможно, — как многозначительно это звучало! Я еще больше укрепился в мысли, что меня хотят убить. — Что вы тогда со мной сделаете? — мне хотелось забиться в ту дыру между стеной и диваном, куда упала Сирин и стать совсем незаметным. — Еще не решили, — Лях задумался. Видимо, решать он должен это с Сережей вместе. Собственно, сам Сережа и объявился в этот момент. Вошел он так бесшумно и незаметно, что я его увидел только когда он оказался за спиной у Ляха и взял с тарелки кусок пиццы. — Олеж, пойдем. Пойдем займемся решением нашей проблемы. Чтоб жестко и радикально, как ты любишь, — Сережа-Сирин это говорил это со смешком, словно в шутку. Как будто этого напряженного разговора в соседней комнате несколько минут назад не было. — Не надо меня убивать! Я… Я невкусный! — я все-таки запаниковал. Сирин с лешим секунд десять смотрели на меня, а после синхронно разразились хохотом. Сережа ко всему прочему смеялся еще и с набитым ртом. — Мы и не хотим, — пояснил Олег. — А что ты тогда собираетесь сейчас делать? — Гуглить. — Надежный способ убийства? — Вот заладил! — Олег потешался надо мной. Сережа, посерьезнев, задумчиво жевал. Олег, не глядя протянул ему еще кусок пиццы. — Если надо я их достаточно знаю. Зато Сережа отнесся к моему заявлению куда более внимательно. — Михаил, мы не хотим вас убивать. Нам надо решить проблему того, что на вас не действуют наши чары, — серьезно, даже как официально объяснял Сережа-Сирин. — Разум, ну что ты как на собрании директоров… — в полушутку укорил Олег. — Разум? В смысле Разумовский? — вот это меня удивило даже посильнее превращения птицы Сирин. Я наконец-то понял, откуда знаю лицо рыжего Сережи. — Или вы только его вид принимаете? Мне стало как-то неловко. Как же я сразу не узнал! Это же сам Сергей Разумовский. Когда он запускал свою «Вместе» я еще в песочнице играл и смутно помнил, за что его там арестовали лет пять назад. Наверное, если б не новость о том, что Разумовского официально признали мертвым, я бы и не вспомнил его. А тут… Разумовский задумчиво на меня посмотрел. — Нет, не принимаю. Возможно, он ожидали визгов восторга или чего-то в этом роде. Олег-леший пояснил все вместо меня: — Серый, он же мелкий совсем. Его поколение тебя в лицо уже не помнит. — Может и к лучшему, — Разумовский пожал плечами и откусил пиццу. — А можно я с вами… погуглю? Я вообще много знаю… — То есть, ты хочешь сотрудничать? — Олег тоже вдруг растерял это свое смешливое настроение. — Ну я там понимаю, что другого варианта уйти живым у меня нет? — Уйти — точно нет, — леший кивнул. Сергей — теперь звать его Сережей у меня даже мысленно не получалось — отложил кусок пиццы обратно на тарелку и присел на диван рядом со мной. — Расскажи, что ты ощутил, когда я для тебя… пел? — Ну… Это было очень… приятно. Я даже засыпать начал. Почти. — Почему «почти»? — Сергей внимательно, выжидающе смотрел на меня. Я себя ощущал словно на приеме врача. — Ну… Мне было любопытно, почему так. Еще я хотел записать песню, чтоб слушать дома… И это,  — я показал жест у груди, обрисовывающий все прелести птицы Сирин. И покраснел. Все же опыта с девушками у меня было не так много, а птица Сирин там была… Ну… Очень красивая. — Тебя это отвлекало? — Да. У меня вопросов в голове целая туча! — Тогда тебе достаточно будет просто сосредоточится на моем голосе, — кажется, Разумовский прекрасно понял проблему. — Я не знаю, как сосредоточится! Я даже сейчас не могу успокоиться, — честно сознался я. — Мне все интересно! — Все? — Ага, абсолютно! Вы же настоящая живая хтонь! Я всю жизнь мечтал такое... таких встретить! Я три года веду блог о нечисти! И тут!.. — я был в восторге. Может Сирин даст потрогать свои перья? — Меня от любопытства просто разрывает! — Ладно, давай попробуем разобраться с главной проблемой. Тебе постоянно что-то любопытно и это, вероятно, не дает тебе поддаться чарам, — Разумовский сидел на диване какой-то странно-домашний, привалившийся здоровым плечом к Олегу-лешему. Выглядели они по-семейному. — Спрашивай. — Как так вообще получилось? Ну что вы и вдруг нечисть? Они переглянулись. — Если кратко, то у меня возникли проблемы с психикой, в результате которых я затеял очень опасную игру, во время которой убил Олега и еще кучу народу. Естественно, меня арестовали, я даже дал чистосердечное признание, хоть в этом не было особой необходимости: картина моего преступления была очевидной, были живые свидетели, уйма доказательств. Я надеялся, что меня приговорят к смертной казни. Я заслужил ее за убийство Олега. Однако, меня похитил при перевозке из тюрьмы в суд сектанты, поклонники бога Кутха. Вроде как мое тело идеально подходило для того, чтоб их бог воплотился. Дальше меня чем-то опоили, и я все довольно смутно помню. Были ритуалы в лучших традициях мистических фильмов, кажется, меня едва не утопили в ванной крови. Я законтактировал с Кутхом. Он предложил мне любое желание в обмен на мое человеческое тело. Я был сломлен тем, что убил единственного человека, которым дорожил. Это было то, что сильнее всего хотел исправить и не имел возможности. Всю свою жизнь я пытался сделать этот мир чуть лучше, а то, что составляло мой, безвозвратно уничтожил своими руками, — Олег в этот момент так сочувствующе посмотрел на Сергея, словно речь не шла о его собственной смерти. — В обычной жизни Олега не воскресили бы ни мои деньги, ни мое упорство.А тут я не мог уже понять, что настоящее, а что нет. И попросил то, чего желал больше всего. Не забвения — чтоб Олег оказался жив и вновь был рядом со мной… Олег вздохнул. — И Кутх его воскресил? — Да. Хотя плата за это была высока. Олег на тот момент уже был в мире мертвых. Мир живых и мертвых всегда пребывает в равновесии. Хотя не так,система несколько сложнее. Это скорее как река, которая может течь только в одном направлении и должна быть строго определенного объема. Для того, чтоб забрать оттуда Олега надо было быстро что-то оставить там взамен. — И этот болван предложил половину своей души, — Олег был как-то снисходителен. — Вообще изначально целую, но это означало, что мы не сможем быть вместе. Тогда условие моего желание не было исполнено, и Кутх не получил бы тело. Поэтому половина души. В обмен на половину души Олега. — И как оно с половиной души? — Вполне нормально. Я пожертвовал той частью, что заставила меня убить Олега, — лицо Разумовского явно показывало, что он ни о чем ни жалеет. — А я той, которая заставляла бросать Серого, — Олег так же был скорее доволен исходом этой ситуации. — Поэтому вы стали такими? — Не совсем. Кутх должен был вернуть нас в мир людей, но все пошло не по плану. Появился еще один человек, мой, как мне казалось, злейший враг. Он победил Кутха, уничтожил его. Но договор был заключен и должен был быть исполнен. Вернуть нас в нормальное состояние не сможет уже ничто. Мы вернулись, но другими. Даже сначала не поняли кем. Я обратился к Олегу: — Воскреснуть больно? — Скорее странно. Умер я на мраморном полу, а очнулся в сибирском лесу в траве. Без единой царапины и без голоса. Жизнь помню, смерть помню. Как оказался в траве — не понял. Думал, это рай или что-то вроде того. Пока не нашел Серого, захлебывающегося в кровище. — Олег меня спас. Хотя по началу легко не было. Я бы тоже не доверял человеку, который бы выпустил в меня обойму. Я одуревал от такого хода событий. Про Разумовского и что он там натворил все как-то уже подзабыли. — И как вы после этого? — Странно. Я полгода летать учился. Что такое Олег мы тоже не сразу поняли. Даже смеялись, что он теперь диснеевская принцесса, раз к нему идут все животные. — До сих пор изучаете? — Вроде того. Мифы и сказки довольно запутаны, интернет очень противоречив и здесь еле ловит, так что больше приходится экспериментировать. С мной все как-то очевиднее: крылья, перья, голос. С Олегом все сложнее. До сих пор не знаем всех его способностей. — Что вы вообще умеете? — Я превращаюсь в птицу и летаю. Олег может морочить голову, повелевать над мелкой нечистью и животными. — Еще леший может предсказывать будущее, - добавил я. Сережа немного удивленно приподнял брови. — Значит все же не интуиция и везение… — кажется, об этом даре они не догадывались — Еще леший может повелевать ветром и принимать облик разных животных, — Олег слушал меня внимательно.Казалось, что он сейчас достанет блокнот и начнет записывать. — Еще леших должно быть много… Можно встретиться и спросить… — Я тут один такой. Сергей явно запоминал все, что я говорил. Слушал он очень внимательно. — А о Сирин ты что знаешь? — Вообще Сирин одна из трех таких птиц. Есть еще Гамаюн и Алконост. Только Сирин из них всех считается самой противоречивой. То птицей счастья, радости, удачи, то темным созданием и посланницей властелина подземного мира. В средневековых легендах Сирин однозначно хорошая, райская птица, поет вещие песни о грядущем блаженстве и мире, а позже пишут, что песни Сирин сводят с ума, — Разумовский с Олегом как-то нервно переглянулись, словно я сказал что-то не то. — Еще о Сирин часто пишут, что она грустит и плачет. Еще ассоциируют с сиреневым… — Кажется, ты в самом деле много знаешь… - Разумовский был задумчив. — Я и о русалке догадался. Вы ведь молоко для нее покупали в деревне, да? — любопытство постоянно вытягивало меня из едва подступающей дремоты. — Да. Она любит. Еще не против конфет вроде «Коровки». Милая девочка, - пояснил мне Олег. — Здесь кроме вас вообще нечисти много? — Ты почти всех видел. — А Полудница? Это я ее позвал, когда сорвал колосья, да? — я ощущал какой-то небывалый прилив энергии. — Нет, у нас было некоторое дело в поле, — Сережа как будто что-то скрывал, увиливал от ответа — Какое? — Тебе не обязательно это знать, - отвечать Разумовский не хотел и перевел тему. - Лучше расскажи, как дела в Питере? — Олег взял его за руку, словно желая поддержать, — Башня «Вместе» все там же. Мы на майские праздники ходили туда ваш призрак вызывать… — И как? — Не вызывали. Вы же не умерли. — Ляхту рядом достроили? — А, ну да. Зимой открыли. Оттуда вид классный… — на лице Сергея застыло странное выражение какой-то грусти. — Кто сейчас мэр в Питере? — я пожал плечами. Я про родную Москву-то не скажу. Меня эта тема и не интересовала особо. Кажется, мой ответ не удовлетворил Разумовского. — В Эрмитаж вы заходили? Там реставрацию раннего Возрождения закончили? Я как-то не понял сначала к чему все эти впросы про Питер. — Вы здесь скучаете? — После города скучновато, но… — И вы никогда не хотели вернуться в мир людей? - поразился я. — Я преступник в международном розыске. Вернутся смогу еще не скоро. Если смогу, - Разумовский явно был недоволен такой ситуацией. — Вас это, мертвым признали… — Мы еще не знаем, может ли Олег жить где-то вне этого леса. Тут по-своему неплохо, — Сергей чуть улыбнулся. Олег посуровел лицом и приобнял Разумовского за плечи. — Типа вас не найдут? — Ты нашел. Как-то обошел все топи, валежник, кабанов и морок. Не в этом дело. — А в чем тогда? — недоумевал я. — Крылья разминать лучше там, где никого нет. Болят, если долго не летаю. В городе будет куда сложнее. — Боитесь, что увидят? — Нет. Где там летать? Преград много. Здания, провода, самолеты с вертолетами. — Серый, преград ты себе и тут нашел. Я спохватился. — А сейчас крыло болит? Вам рентген сделать не надо? — Миш, вроде взрослый парень, — Олег чуть хрипловато хохотнул. — Вот представь, приеду я тут в районную больницу с Серым: «Сделайте снимок крыла мертвому преступнику в международном розыске, который стал хтонью по воле мертвого языческого божества»? Я неловко улыбнулся. Птицу Сирин вообще кому надо лечить: обычному врачу или ветеринару? — Михаил, у вас еще остались вопросы? - Разумовский перешел опять на почти официальный тон. — Вроде нет… Разумовский вышел на середину комнаты, чтоб обернуться. Бросил как-то странно-нежный взгляд на Олега через плечо.Через секунду на месте мужчины на полу сидела крупная птица в рыжеватом оперении с человеческой головой. — Мне не нравится, как ты на него смотришь, — я слышал в голосе Олега откровенную ревность. — Вы… пара? — удивился я.  — Разве непонятно? — Олег не дал однозначного ответа, уйдя за Сирин. Но, похоже, все было очевидно: эти нежные взгляды, интимные жесты и ревность вместе давали весьма конкретный ответ. Сережа-Сирин с помощью Олега снова взгромоздился на подлокотник дивана. Синие глаза смотрели нежно, белая грудь вздымалась от дыхания, притягивая мой взгляд. Я просто глаз не мог оторвать от этих персей. Разумовский неловко прикрылся подбитым крылом. — Опять? — Вы бы это… лифчик что ли завели. Такой, который сам клеится. У моей девушки такой был… — мне самому было неловко и стыдно. Уши пылали. — Он сваливается, когда летаешь. - Полудница круг вытоптала там, куда он гипотетически мог упасть? Искать помогала? Вслух мне не ответили, но, похоже, я был прав. — Ой… — мне стало смешно. — Жаркий тогда был, денек, Миша, не правда ли? Вам же хотелось отдохнуть? — ворковал Разумовский. — И сегодня тоже ведь такая жара!.. — я медленно, но верно проваливался в дремоту. Сирин уложила голову на плечо сидящему рядом лешему, словно на каком-то семейном портрете. Мне почему-то очень понравился их вид вместе. Я открыл глаза с мыслью о том, какой же мне причудливый сон приснился! На меня смотрел Лях. — Ты на кой мне поленницу развалил? — Какую? — Во дворе, под которой я тебя нашел! Я вспомнить-то не мог, как сюда попал. Кажется, убегал от кого-то в лесу. За мной, кажется, какое-то зверье гналось с визгом. Я не помнил, кто, но помнил, что испугался до усрачки. — Там это… Кабан был… — На, выпей, — он протянул мне две таблетки и чашку с водой. — Голова меньше болеть будет. — А если не стану? — Заблюешь Юрке весь салон. Я ему позвонил, он скоро на опушке будет. Меня запоздало разобрала злость. Дядя Юра все это время знал, как поближе подъехать к дому лесничего, но решил промолчать? Я послушно проглотил таблетки. Вряд ли это какая-то отрава. Да и дядя Юра меня в любом случае уже хватился, наверное. Не знаю, что это были за таблетки, но буквально через несколько минут я провалился в какой-то тяжелый, вязкий сон. Очнулся я от тряски. Я лежал сзади в дядьюриной "Ниве". Мы скакали по каким-то проселочным ухабам. Вокруг были те самые поля то ли с овсом, то ли еще с чем. — Мы где? — Очухался! Миха, мамке твоей наябедничаю! Ты совсем дурак? Опять чуть шею себе не свернул! Я тебе что говорил? Не ходи в лес один! Лях там волков прикормил и медведя видели! Вот не в Любашку ты, не в Любашу! — Дядь Юр… — я только смог открыть окно. Дядя Юра дал мне проблеваться в поле. Заодно я узнал, что как-то забрел в самую чащобу леса, почти сплошь состоящую из болот и кабаньих выпасов. Местные туда даже не суются. Болото там огроменое и местами похожее на симпатичные полянки. Тропки по кочкам знает разве что Лях и то не везде. Зачем меня туда понесло я не помнил. В памяти только всплыл образ бабы Яги и почему-то Разумовского. С Разумовским все было проще: моя вкладка во «Вместе» была открыта. Я посылал кому-то фото оврага. Где-то на заднем план было то ли дерево, то ли камень, то ли тень. Качество фото было жуткое. Глядя на все это меня вдруг взяло зло. На что я трачу свое время?! На какую-то чушь! Кому и что я пытаюсь доказать? Димке, которому доказывать что-то бесполезно? Да пусть хоть обложится своими зелеными человечками! Веду канал аж с тремя подписчиками за два года? Да в моем возрасте Разумовский уже вовсю клепал свою «Вместе»! Чем я-то хуже? Надо было с собой учебники взять, хоть «хвосты» бы пересдал нормально осенью, а я какой-то дурью маюсь и заставляю дядю Юру за мной носиться, как будто я маленький. Веду себя как будто мне девять, не девятнадцать, а после возмущаюсь, что со мной обращаются как с ребенком! Вечером я пересмотрел свой канал, понял, что репортажи у меня откровенно пустые и скучные. По факту ничего в них нет, мои эмоции сплошные. Без всякого зазрения совести и сожалений я удалил всю старую ерунду и выложил ролик с лакающими молоко из миски волчатами. Они хотя бы милые. Эти три минуты со щенками были куда содержательнее всех моих старых видео вместе взятых. Утром на мой канал подписалось людей в пять раз больше, чем за предыдущие два года. Спрашивали, где выращивают щенков, умилялись, предлагали волонтерскую помощь, спрашивали, не нужна ли помощь заповеднику. Утром дядя Юра свозил меня к местному фельдшеру. Тот подтвердил у меня сотрясение, так что каникулы пришлось досрочно прервать. Мама очень перепугалась и потребовала, чтоб меня немедля отправили обратно в Москву. Дядя Юра был расстроен моим отъездом. Даже решил везти не до станции, а от греха подальше прям до поездов дальнего следования. На опушке стояла машина и на ее капоте , так же как в день моего приезда, сидел Лях, что-то увлеченно выглядывая в небе. Над полем кружилась рыжеватая огроменная птица. — Дядь Юр, можно я схожу попрощаться? Дядя Юра притормозил. Лях меня словно и не заметил, все наблюдая, как птица носится, резко пикирует, ловит ветер крыльями. Выглядело так, словно ветер с ней играет. — Это… Простите меня… Ладно? — Что-что? — Лях не отрывался от своего наблюдения. — За поленницу простите. Я не нарочно… — Ну нарочно самому себе по башке поленом дать так себе развлечение. Так что давай, езжай лечиться. — А можно это… — Что? — Ну кабанов ваших видео? — Ладно… Только учти,что интенет тут погано ловит, длинное не отправлю. — А что там за птица летает? — Беркут. — Такой большой? — Кушает хорошо, — с усмешкой ответил Лях. По дороге мне все мерещилось, что я вижу Ляха то на одной, то на другой опушке, то огроменная пестрая коричнево-рыжая птица в ветвях. Какая только чушь с этим сотрясением не привидится! Но вот именно что чушь.