Небула

      Огнепыль заскулила, как только каменный проем за нашими спинами закрылся намертво. Мы остались одни в кромешной тьме, наедине со своим дыханием и мыслями. В это самое мгновение меня обуял жуткий, невиданный доныне страх. Он стиснул стальной хваткой горло, перекрыл доступ воздуха и скрутил внутренности в тугие жгуты. Сердце остановилось. Я кинулась к стене, принимаясь ощупывать ее скользкие выступы, засучила кулаками, что было силы, и, кажется, даже закричала. Но склизкие обледенелые камни только больно царапали и продолжали хранить тишину. Словно не было вокруг ничего, даже звука. Была я, была на удивление спокойная Огнепыль, и была дорога вперед. Что бы я не делала – холодный камень поглощал мое отчаяние и давил гнетущим молчанием в ответ. Отсюда дверь назад не открывалась и была полностью слита со стеной. Наверное, будь вокруг меньше льда и больше света, я бы сумела найти хоть какой-то путь назад, но сейчас выбора не было.       Окончательно выбившись из сил, я сползла по отделявшей меня от Шадоха и Эйси преграде на пол, уткнулась носом в колени и разрыдалась. Мне было страшно, одиноко и холодно. Я была уверена, что не справлюсь. Сквозь рыдания я услышала усталый протяжный фырк, и звучно хлюпнула носом в ответ. Огнепыль прижалась к моей ноге и потерлась о нее шерстяным боком, словно приглашая следовать вперед и не распускать сопли. Легко ей говорить. Ей есть на кого надеяться – на меня. А мне? На кого мне надеяться? На этот комок меха? Смешно.       Я встала и, натянув поглубже капюшон, залезла в свою многострадальную сумку. Пальцы быстро нащупали гладкую поверхность искрита, который я тут же выудила наружу и потерла между ладоней, согревая своим теплом.       Камень засветился приятным голубым светом, на секунду ослепив меня, но быстро рассеяв царившую здесь тьму. Я осторожно озарила искритом обледенелую стену и подышала на нее, немного подтопив. Искрит, если его намочить, нагревался, что не могло не радовать в сложившихся обстоятельствах. Свет стал мягче и ярче. Камень приятно согревал руку сквозь плотный материал перчатки.       Огнепыль ободряюще вякнула. Я утерла лицо от слез, которое уже начинало щипать, и осторожно двинулась вглубь коридора, наконец-то слыша кроме собственных судорожных всхлипываний свои гулкие шаги. Лед, смешанный с каменной крошкой, хрустел под ногами, но дорога была относительно ровной, правда скользкой. Хорошо, что я переобулась в эти чудесные сапоги, иначе точно расквасила бы нос.       Лисица семенила рядом, благо узкий коридор позволял передвигаться бок о бок, а не гуськом. Потолок то заметно опускался, что приходилось пригибаться, дабы не расшибить лоб, то наоборот взмывал вверх и будто просвечивал изнутри, словно камень над нами истончался и пропускал свет снаружи. Подозрение, что все это счастье способно рухнуть в любую секунду, я старалась гнать прочь, как и то, что в этих подземных переходах может обитать нечто крайне опасное. Больше всего меня пугало то, что ждало впереди, а именно конец пути и выход один на один с туманом. Боюсь, такой гонки я пережить не сумею. Если предположения Шадоха не оправдаются – я погибну быстрее, чем успею подумать о смерти. Быть растерзанной мощью мглы не особо хотелось. Еще страшнее было потерять Огнепыль – единственное живое существо, которое оставалось рядом со мной несмотря ни на что. Я бы многое отдала, чтобы сейчас оказаться в нашем пропахшем плесенью погребе вместе с Эйси. Даже тяжелая поступь Радуна меня бы больше не пугала, хотя смерть мамы во второй раз я бы точно не пережила. Какая ирония, столько лет я мечтала оказаться, как можно дальше от проклятых Развалин, и только Эйси останавливала меня от побега. А сейчас… а сейчас я в диком ужасе от открывшихся мне перспектив. Надо четче формулировать свои тайные желания.       Как же было хорошо, когда папа был ещё жив, а дома пахло огнем и сухоцветами. Хрустящая подушка, набитая высохшей лавандой, скрипучие деревянные полы, мясная горячая похлебка и отцовский смех, когда он рассказывал сказки о ведьмах. Как оказалось, это были вовсе не сказки.       Я поежилась, а голос внутри меня что-то прошипел на неизвестном, режущем слух наречии.       – Лучше заткнись, – процедила я сквозь зубы, выпуская изо рта облачко пара, – это все из-за тебя, проклятая нечисть.       Змея обиженно умолкла, словно хотела надавить на совесть. Но даже всплывшие в голове картинки, как я грохнулась в замерзшее озеро и выжила, меня не проняли. Я вытащу эту демоническую сущность изнутри себя сразу же, как представится такая возможность, иначе больше никогда не смогу принадлежать только себе. Мое тело отныне разделено на две части, пока я побеждаю, но где гарантии, что змея внутри не захватит власть полностью и не подчинит мой разум себе. Кем я тогда стану? Ведьмой?       Меня аж передернуло. Не дай Жаарне, такое случится. Я – охотница. Я – дочь своего мужественного отца, который защищал родные земли ценой собственной жизни. Он был великим и честным человеком, справедливым и смелым. Я не сдамся. Я не буду той, кого меня всю жизнь учили презирать и уничтожать, даже несмотря на то, что моя мать была такой.       Ведьмы предали свой народ, они отвернулись от охотников, что бы там ни говорил Шадох. Они тщеславны, опасны и крайне хитры. Это подлые существа. Я никогда не стану одной из них.       Кажется, змея внутри меня рассмеялась, как будто я сморозила в своих мыслях возмутительную чушь. Но я ее проигнорировала.       Внезапно передо мной возникла развилка. Оба тоннеля были одинаковы, но, судя по всему, вели в разные части леса. Я застыла на месте и перевела взгляд с одной зияющей темноты на другую, предпочитая провалиться сквозь землю и не решать таких сложных дилемм. Огнепыль тоже замерла рядом и вопросительно посмотрела на меня.       – Ну и куда нам теперь? – Спросила я вслух, словно надеясь, что снизойдет озарение. Огнепыль фыркнула. Уверена, умей она говорить, сказала бы что-то вроде: «Куда бы мы не пошли – нам все равно хана». Змея внутри тоже молчала. На секунду я даже пожалела, что так грубо с ней обошлась. Мало ли, что она знает и чем может помочь. Но даже миг раскаяния не заставил её прошипеть хоть какой-нибудь совет, а может, она просто сама не знала, куда следует свернуть.       Я опустилась на колени и стянула с плеча сумку, куда, чуть ослабив узел на застежке, нырнула рукой чтобы достать подаренную Шадохом карту. Одному Жаарне известно, насколько она была точна, но, если верить рисунку, то Хрустальная роща находится к северо-западу от реки Динуй. Я снова порыскала глазами по карте, находя секретный проход в лес. Как назло, большая его часть на бумаге была заляпана несмываемым пятном. Прекрасно! И что делать?       Я спрятала карту и вытащила обсидиановый компас. Стрелка тут же закрутилась вокруг своей оси и остановилась, указывая одним своим концом на Динуй. Если верить компасу, то выбирать следует левый тоннель. Ну вот и решили. Компас быстро скрылся в глубине сумки, которую я тут же предусмотрительно затянула и перекинула через голову.       – Ну что ж, Огнепыль, похоже, нам налево, – я ободряюще улыбнулась лисице и поднялась с колен. Та недоверчиво покосилась на проход и снова уставилась на меня. Ее усы нервно подрагивали в свете искрита, она явно не хотела туда идти. Логика логикой, но чутью животных охотники всегда доверяли.       – Давай, не бойся, мы тут совершенно од… – договорить я не успела, поскольку вдруг услышала жуткий рокот, раздающийся из недр левого тоннеля. Так близко, что волосы на голове встали дыбом.       Огнепыль припала на передние лапы и зарычала, вздыбливая на загривке шерсть и обнажая острые зубы. Жаарне, только не это! Неужели тут есть ещё кто-то? Звук повторился, на этот раз к нему добавилось какое-то отвратительное чавканье и громкий хруст. Что бы это ни было – оно мне точно не друг, и сталкиваться с ним я не собиралась ни за что на свете.       Чуть помедлив, я собралась с духом и нырнула в правый проход. Огнепыль не отставала. Мы рванули изо всех сил, лишь бы оказаться как можно дальше от того ужаса, который скрывался в другом проходе и явно двигался к нам.       Тоннель то и дело петлял, резко вилял, словно по спирали уходил вглубь, проход сужался и в одном месте мне даже пришлось протискиваться боком, но останавливаться и думать было рискованно. Я всё ещё ощущала за спиной чьё-то недружелюбное присутствие, казалось, что нечто наступает на пятки и вот-вот сцапает. Очередной поворот и тоннель резко нырнул вниз, а я не удержалась на ногах и ласточкой на животе поехала по крутому обледенелому склону, ударяясь локтями об острые бугры каменных стен. Огнепыль визжала рядом. Я орала так, что когда спуск резко кончился, и мы выкатились на круглую площадку, в горле жутко саднило.       Прошло несколько минут, прежде чем я рискнула оторвать голову от земли и оглядеться. Огнепыль уже поднялась и подозрительно водила носом, словно пыталась учуять опасность, исходившую казалось отовсюду вокруг.       Я встала на ноги, отряхнулась, подняла укатившийся чуть дальше искрит и осмотрелась. Это была пещера. Довольно большая, обледеневшая, с отдаленно похожими на колонны ледяными сталагмитами. Тоннель, из которого мы выпали, уходил резко вверх и забраться обратно не представлялось реальным. Я даже попыталась вскарабкаться, цепляясь за обледенелые уступы, но мгновенно сорвалась.       На секунду мне стало не по себе. А что если выхода отсюда нет? Вдруг тот тоннель, был единственным путем наружу? Жаарне и Руй, помогите…       Я судорожно сглотнула и посмотрела на напряженную Огнепыль. Та продолжала вынюхивать что-то, чего я в силу своего человеческого обоняния никак не могла учуять.       – Ладно, поищем другую дорогу, – ободряюще прохрипела я и судорожно закашлялась от мерзкого першения в горле.       Мы двинулись вправо вдоль стены по кругу и наткнулись на груду камней, судя по всему, заваливших имеющийся здесь некогда ход. Даже будь я по своей натуре троллем, сдвинуть эти камни с места мне было бы не под силу. Мы двинулись дальше и, наконец, о, чудо, я заметила узкую щель, в которую смогла бы протиснуться. Запомнив это место, я обошла пещеру до конца и поняла, что тот лаз единственное место, откуда можно попытаться куда-то выйти. Было страшно. Ведет ли куда-то эта щель – я не знала, сузится ли она еще больше или нет – тоже. Застрять в ней было бы подобно худшей смерти, но выбора не было. Конечно, можно остаться сидеть в пещере и промерзать до костей, в ожидании, когда меня или схватит та тварь, которая чавкала наверху, или, когда я сама окочурюсь от холода. Я решила, что стоит попытаться пройти хоть куда-то ещё.       Я взяла сумку в руку, помолилась Жаарне и боком вошла в узкий лаз, стараясь не думать о том, что в конце меня может ожидать тупик. Огнепыль зашуршала следом, хоть и ненавидела замкнутые узкие пространства всей душой. Видимо, она тоже решила погибать вместе.       Проход слава богу не сужался, но дышать все равно было тяжело, я обдирала лицо обо все мелкие острые камушки и льдинки, которые больно врезались в кожу, но, к сожалению, спрятаться от них было некуда. Не спасала даже маска. Пару раз я умудрилась сильно приложиться затылком о стену, чтобы остаться с глазами. Повернуть голову и посмотреть, как там Огнепыль, я не могла, поэтому ориентировалась только на ее тяжелое сопение. Вдруг лаз резко оборвался, и я выпала из него на каменный пол очередной пещеры, вот только… Я изумленно вытаращилась на выложенную мозаику, на которой лежала. Это была уже не пещера и не тоннель. Это был самый, что ни есть настоящий пол, некогда сделанный человеком. Обледенелый, потрескавшийся со временем, но пол.       Я не верила собственным глазам, поэтому обернулась и посмотрела на взъерошенную, недовольную лисицу рядом. Огнепыль тоже с сомнением потянула носом, как будто не понимала, куда нас, черт возьми занесло.       Ноги дрожали то ли от страха, то ли от облегчения. Кожа на лице горела от боли. Сердце норовило вырваться из груди, но главное я была жива. Всё ещё жива, черт возьми. К такому меня точно не готовили. Наверное, хорошо, что мы жили впроголодь, иначе я бы ни за что не смогла пролезть через этот узкий ход.       Я встала на четвереньки и затем села, чтобы немного отдохнуть и успокоиться, а заодно оценить обстановку, но вместо этого задохнулась в изумлении. Высоченный арочный потолок, уходил куда-то далеко-далеко вверх, на нем прослеживались полуобвалившаяся лепнина и какие-то узоры. Высокие колонны из белого мрамора, которые поддерживали свод, были обвиты искусно вылепленными лозами невиданных доныне растений. А впереди маячила практически разрушенная лестница с еще живыми резными балюстрадами.       Уныние и запустение царили вокруг, ни мебели, ни живой души. Желание крикнуть и позвать кого-нибудь на выручку, испарилось точно так же, как и возникло. Обстановка вокруг навевала жуть, смешанную с каким-то патологическим неестественным мне любопытством. Это место было насквозь пропитано какой-то практически материальной энергией. Каждый камень здесь будто пульсировал и был напитан… магией? На мгновение я даже растерялась, а змея внутри меня затрещала, как будто окружающее пространство пришлось ей по душе.       Даже внешний холод отступил на второй план. Я с кряхтением поднялась и, чуть прихрамывая, направилась к лестнице, откуда через дверной проем вышла в потрясающе огромную залу. Здесь царил приятный полумрак, несколько рассеянный за счет светящихся по углам голубых искритов. Окон не было видно, что казалось странным, как будто для солнечного света никто не собирался делать доступ. Посреди, окруженный точно такими же колоннами, как в том помещении, куда я попала сначала, стоял фонтан. В центре фонтана возвышалось четыре фигуры. Первой бросилась в глаза статная высокая женщина в тонком платье из белого мрамора. Она была надменно прекрасна, длинные волосы струились в виде кос и терялись в полах ее одежды, на губах застыла мягкая улыбка. Одна её рука была вскинута в сторону, судя по всему из нее когда-то били струи фонтана, поскольку на каменной коже отпечатались глубокие ржавые трещинки с давно высохшими следами воды. Вторая ее рука была зажата крепкими пальцами мужчины, на одном из которых виднелся полустертый массивный перстень с ярко-зеленым драгоценным камнем. Мужчина был выше ее на голову, он улыбался сквозь густую бороду, вокруг глаз залегли искусные лучики морщинок. Его мантия была столь велика, что окутывала собой не только его мощную фигуру, но и ноги стоявшей рядом женщины, однако все равно материя не скрывала рукоять меча на поясе. Немного разбитая свободная ладонь мужчины покоилась на плече ребенка – мальчика, лет десяти, вскинувшего руку в точно таком же жесте, как женщина, только в противоположную сторону. Детские пальчики были покрыты черным слоем копоти, но не казались обожженными. К бедру мальчишки прижималась серьезная девочка с нахмуренными бровями и смешно распушёнными волосами. За спиной у девочки торчал колчан со стрелами, а в кулачке зажат маленький лук. Одеты дети были изысканно, но тем не менее просто. И на платьях женщин, и на пурпуэнах мужчин прослеживались незнакомые узоры, такие же я заметила на колоннах. Они напоминающие плавные хитросплетения то ли растений, то ли волн. Только разглядев девочку, я заметила, что у ее ног сидит не менее серьезный зверек с бусинками глаз и острой мордочкой, до невероятности похожий на лисицу.       – Смотри, Огнепыль, твоя родственница, – криво ухмыльнулась я, стреляя глазами в свою лисицу. Та только небрежно фыркнула.       – Кто они? – спросила я вслух и осмотрела фонтан ещё раз. Среди цветущих каменных цветов вокруг ног величественной четы, была выгравирована какая-то надпись, по кругу опоясывающая их постамент. Язык был чужим, явно древним. Я разобрала только одно слово, перекликающееся с древним языком охотников: «Тиремеи».       – Король… – невольно прошептали губы, – это королевская семья. Мужчина и девочка – охотники, женщина и мальчик – ведьмы? Интересно… Так значит Йенос и Шадох не врали. Все действительно правда. А это… – я огляделась, – это королевский дворец. Но почему все ушли отсюда?       Я вновь вопросительно уставилась на Огнепыль. Та посмотрела на меня, словно говоря: «ты уверена, что хочешь спросить об этом у лисицы?»       Из груди вырвался тяжелый вздох разочарования. Похоже эту тайну разгадать сейчас нам не по силам. Как бы то ни было, но надо выбираться отсюда, мало ли какая опасность может поджидать в стенах заброшенного замка.       Я кинула ещё один взгляд на фонтан и обошла его.       Дворцы всегда представляли из себя запутанные лабиринты из залов, коридоров и комнат. Мне следовало хорошо осмотреться, чтобы не заплутать. Судя по тому, как глубоко я скатилась из тоннеля, замок находился либо в низине неподалеку от реки, либо вообще под землей.       Я вновь вытащила карту и попыталась разобраться. Но нигде среди рисунков Шадоха не было даже близко упоминания о королевском дворце. Это было плохо. Уверена, если бы про дворец знали, он бы обязательно был отмечен на карте. Компас тоже помог мало, он вообще как будто сошел с ума, стрелка крутилась безостановочно вокруг своей оси, словно, как и я, металась из стороны в сторону, не зная, куда приткнуться.       – Отлично, – проворчала я, пряча карту с компасом в сумку, – только этого нам не хватало.       «Магия сбивает компас», – поучительно прошелестело в голове.       – Начхать, – рыкнула я, но уже без особой злости. Змея всё-таки явно знала больше, чем я, и ссориться сейчас с ней не хотелось.       «Тебе нужна вода! Она поможет выйти!» – настойчиво прошипела нечисть.       – Какая здравая мысль, вот только все водоемы давным-давно промерзли насквозь, да и здесь, извините, не подводное царство, даже окон нет! Где мне искать воду? – Не удержалась от сарказма я, но к совету прислушалась, однако, повертев беспочвенно головой, пришла к выводу, что совет идиотский.       «Иди по трубам, дура.» – Устало шикнула змея и умолкла.       Я уже хотела было возмутиться, но вовремя прикусила язык, представив, как выгляжу со стороны, ругаясь сама с собой вслух. Если бы меня кто-то сейчас увидел, то сразу бы принял факт моего непреложного безумия.       Вернувшись к фонтану я и правда заметила тонкие трубы, идущие от статуй и глубоко спрятанные в полы. Совпадение или нет, но рука королевы четко указывала направление пролегания труб. На мое счастье полы кое-где обвалились, и сквозь глубокие трещины и дыры проследить ход воды не составило большого труда.       Значит, иду туда, выбора-то нет, а плутать по руинам в моем положении слишком опрометчиво.       Я двинулась в направлении трещины, вышла из зала и попала в сооружение, напоминающее оранжерею. Это было первое место, которое имело окна. Высокие потолки, стены, даже полы – все было из стекла. Вот только даже несмотря на наличие прозрачной преграды, свет снаружи не проникал, и я наконец поняла почему. Толстый слой из пыли и земли облепил каждый миллиметр пространства извне. А внутри, где некогда, судя по всему, было красиво, стояли расколотые на части маленькие фонтанчики, клумбы с засохшими остовами некогда живых деревьев и кустарников, ничего кроме разбитого мрамора и промерзшей насквозь земли. В оранжерее стало заметно холоднее, чем внутри дворца, а значит выход наружу был где-то неподалеку.       Огнепыль заворчала. Запустение, царившее здесь, угнетало даже её стойкую лисью натуру. Я подошла к последней уцелевшей чаше фонтанчика и покрутила чудом сохранившийся кран, но кроме жуткого скрипа металла ничего не добилась. Воды нет. Огнепыль присела рядом и притихла, грустно облизнув высыхающий нос. Она хотела пить, как и я.       – У меня только хвойный чай, – кисло вздохнула я и почесала лису за ушком. Она заискивающе взглянула мне в глаза, кажется, согласная уже даже на это.       Я вынула из сумки флягу и откупорила ее. Из емкости тут же повалил обжигающий пар. Подняв один из осколков разбитой чаши соседнего фонтана, я плеснула туда немного чая и подула, чтобы остудить. Пряный запах хвои ударил в нос. Чтобы Огнепыль не чихнула от резкого елового запаха, я снова подула и слегка покачала осколок. Наконец чай остыл, и я протянула его лисице. Та, разумеется, отвернула морду, продемонстрировав свое откровенное «фи».       – Пей, другого пока не предвидится, – строго сказала я и поставила чай перед Огнепылью. Она нехотя принюхалась и осторожно залакала, а я, следуя ее примеру, немного отхлебнула из фляги, обжигая губы и язык. Спасибо Шадоху, что не оставил нас без жидкости, иначе точно загнулись бы. Даже смешно. Вокруг лед, а пить нечего. Чтобы натопить хоть немного воды потребуется мощь всех искритов, которые спрятаны у меня в сумке, но они мне еще пригодятся в пути, да и талой водой особо не напьешься.       Лиса осушила осколок раковины и всё-таки звучно чихнула. Да уж… первый раз давала ей хвойное пойло. Удивительно, что вообще выпила. Бедняга.       Передышка в холодной оранжерее особо не сделала погоды. Надо было двигаться дальше. После оранжереи шли какие-то длинные мрачные коридоры, напоминающие больше подвальные помещения для прислуги. Трубы здесь уже не прятались, а открыто пролегали по стенам и полу с намороженными грязными наростами в тех местах, где когда-то подтекала вода. Коридоры петляли, кое-где я натыкалась на подсобные помещения, пустые кладовые, крохотные комнатенки с парой-тройкой деревянных кроватей. Конечно, в голове сразу же родилась мысль прилечь и отдохнуть хоть немного, но от скудного убранства вокруг было слишком не по себе. В этой части дворца больше не ощущалась благоговейная энергия магического умиротворения. Здесь все было насквозь пропитано каким-то страхом. Казалось, что из любого проема или темного закутка вот-вот кто-то выскочит и разорвет на части. Эти коридоры как будто были обитаемы, но вовсе не людьми. В отличие от дворцовых залов в подвальных помещениях ощущалось чье-то присутствие, скорее, неживое, чем живое. Каждая пара сломанных ветхих стульев, осколки битой глиняной посуды, истлевшие до дыр шторы и даже пыльная паутина – все навевало какую-то тоску, граничащую с безумием.       Пройдя один из коридоров до конца, мы уперлись в массивную дубовую дверь, запертую изнутри на тяжелый деревянный засов. Я сдвинула балку и навалилась всем своим весом на дверь, но из-за проржавевших от времени петель, сдвинуть с оглушительным скрипом ее удалось ровно настолько, чтобы хватило места в нее протиснуться.       Как только образовалась щель, в лицо сразу же ударила стужа, а из проема заклубился туман.       – Похоже, это выход, – тихо прошептала я и судорожно сглотнула.       Я набрала в грудь побольше воздуха для храбрости, натянула на лицо маску и капюшон, поправила перчатки и сапоги и протиснулась в щель, оказываясь в окутанном в белый саван гроте.       Туман был достаточно плотный, поэтому я не сразу заметила каменную лестницу, выщербленную на скалистой поверхности стены. Лестница вела вниз, но что бы там ни было, разглядеть сквозь пелену это не представлялось возможным, поэтому я осторожно спустилась на первую ступеньку и чудом удержала равновесие. Камень обледенел настолько, что и без того крутая лестница стала казаться непреодолимой. Да уж... пройти и не убиться будет непростой задачкой.       Пришлось сесть прямо на ступеньки и продвигаться вниз медленно и осторожно, придерживая, впившуюся в камень острыми когтями Огнепыль.       Спуск казался бесконечным, через ступеней двадцать я заметно выбилась из сил. Двигаться приходилось крайне тихо, поскольку я понятия не имела, что меня ждет внизу, однако соблюдение тишины выматывало так же сильно, как и попытка не разбиться. К тому же чем ниже я спускалась, тем больше холод пробирал до костей, а лицо нещадно щипало. Даже мордочка Огнепыли покрылась инеем. Я уже было подумывала плюнуть на все и вернуться обратно в заброшенный дворец, где хотя бы не так холодно и нет этого смертоносного тумана, как вдруг в голове снова раздалось раздражающее шипение.       "Не все, что кажется безопасным, безопасно" – с очередным назиданием изрекла змея.       Ага, а спускаться по ледяному катку с отвесными ступенями – самое благоразумное занятие. Однако путь наверх теперь казался ещё более крутым и непреодолимым, чем спуск вниз. Жаарне, хоть бы не пришлось бежать.       Когда я уже окончательно продрогла и устала, лестница неожиданно кончилась и я оказалась на небольшой каменной площадке, откуда заметила ряд ровных маленьких столбиков, к одному из которых была примерзшей толстая веревка. Я подошла ближе и глянула вниз, туда, где площадка обрывалась. Прямо у подножия красовалась деревянная лодка с веслами, намертво застывшая во льдах.       Душа ликовала. Это река. Возможно один из притоков реки Динуй, раз здесь есть лодка, значит, когда-то по этому узкому каналу плавали. Но радовалась я недолго. Как сквозь вату я уловила еле различимый в густом мареве шорох, доносившийся со стороны лестницы. Огнепыль была рядом и тут же напряглась, изо всех сил всматриваясь в белесую мглу, которая поглощала даже свет искрита.       "Кто здесь?" – спросила я мысленно, не рискуя шевелиться и открывать рот. Сердце в груди стучало так, что казалось именно оно выдает мое присутствие. Я напряглась и прищурилась. Ничего. Но не могло же показаться. Огнепыль настороженно пригнулась, то и дело водя ушами. Кажется все мое нутро настолько окоченело от мороза и ужаса, что даже возжелай я побежать, не сумела бы сдвинуться с места.       И снова шорох, более отчетливый и близкий. На этот раз он донесся откуда-то сбоку. Я резко развернулась и снова всмотрелась во мглу, осторожно опуская руку вниз к сапогу и хватая ледоруб. Точно не показалось. В тумане кто-то или что-то было. И оно точно знало, что мы тут. Сейчас я чувствовала себя зверем, загнанным в ловушку умелым охотником, но никак не могла сообразить, что же делать. До лестницы я не успею добраться, слишком плотное марево, не видно дальше собственного носа, но и стоять на месте не могу, слишком рискованно.       Неожиданно к шороху прибавился ещё один звук. Он не напоминал ни рык, ни вздох, он был больше похож на леденящий кровь стрекот. И судя по тому, насколько этот стрекот быстро нарастал, существо явно приближалось. Огнепыль вздыбила шерсть на загривке и оскалилась. Её хвост вытянулся в струну, а тело сжалось. Она боялась. Даже больше меня.       Я вскинула искрит и озарила насколько возможно пространство перед собой, чудом удержавшись от вопля ужаса.       В тумане со скоростью, сравнимой разве что со скоростью быстроногой лани, мелькнула высокая, человекоподобная, полусогнутая тень, и судя по траектории движения, она пыталась зайти со спины.       "Беги!!!" – дурниной заорала змея в моей голове, буквально разрывая изнутри барабанные перепонки. И я рванула, что было мочи вдоль реки по каменному причалу в противоположную от лестницы сторону. Впереди замаячил какой-то свет, значит, где-то там и есть путь наружу. Я спрыгнула с причала вниз на замерзшую гладь реки, попутно хватая зашкирку Огнепыль и спотыкаясь о гребни воды помчалась дальше. Лисица вырвалась и драпанула вперед, я еле за ней поспевала, но страшный стрекот не отставал, он теперь доносился как будто со всех сторон сразу, вот только останавливаться и проверять я не собиралась.       Теперь я отчетливо видела выход, туман постепенно редел, и я могла дышать более сносно, но все равно задыхалась от быстрого бега и страха. Сердце разрывало грудную клетку, казалось, ещё немного и я просто потеряю сознание от нехватки кислорода и зашкаливающего пульса.       У самого выхода снова мелькнул вытянутый силуэт, с длинными, просто невероятно длинными конечностями. В последнюю секунду, ощутив запах гнили и оглушительный стрекот, я вильнула в сторону, избегая столкновения с монстром, и выскочив из злосчастного грота, запнулась обо что-то большое и кубарем покатилась по склону вниз.