Краткое пособие по общению с привидениями

Мирный разговор трех революционеров резко прервали несколько коротких постукиваний о дерево. Хак, чуть ранее тихо разговаривающий со своим непосредственным начальником, мгновенно замолк, переводя взгляд в сторону раздавшихся звуков. Хмуро стоящая в стороне Коала последовала его примеру, тогда как сам лидер революции лишь коротко кашлянул. — Войдите, — откликнулся он. Слабо скрипнули дверные петли, и спустя пару секунд, в дверной раме показалась неловко улыбающаяся голова с характерным ожоговым шрамом на лице. — Здравствуйте, Драгон-сан! — С легкой улыбкой поздоровался Сабо, после чего прошел наконец в комнату, ловя на себе недоуменные взгляды коллег. — Ты разве не должен сейчас быть в постели? — спрашивает открыто Хак, в то время как Коала лишь тихо фыркает. — Наивно думать, что его что-либо может удержать на месте, — отзывается девушка. Сам Сабо в ответ лишь ухмыляется. — Я чувствую себя лучше. Он не особо следит за тем, что происходит сзади, но краем глаза отмечает прошедшего сквозь стену Портгаса. Призрак в разговор не вмешивается, молчит, что немного непривычно. Он замирает практически сразу, оказавшись в комнате, и пристально вглядывается в сидящего за собственным столом Монки Ди Драгона. Сабо подозревает, что тот сравнивает революционера с Луффи. И ловит себя примерно на схожем, прежде чем осознает, что так откровенно рассматривать лидера немного неловко. — Правда? — все его размышления вскоре обрывает сам Драгон, сцепляя за столом руки и едва заметно склонившись над столом, — Как твоя голова? Чужой голос отдает легкой хрипотцой, а черные глаза Главы революционной армии заинтересованно скользят вдоль профиля одного из своих самых преданных подчиненных. Не в первый раз Сабо кажется, что тот словно бы что-то затевает на его персону, но что именно, пока что еще не совсем понятно. В последние дни мужчина начал активно загружать его работой, доверяя все больше и больше обязанностей. Свободного времени, конечно, становилось меньше, но все с лихвой компенсировало доверие, оказываемое ему Драгоном. Мужчина был ему практически как отец, так что Сабо искренне хотел, что бы он им гордился. Революционер намеренно изгоняет из головы образ Оутлука 3-его. Он дал Сабо жизнь, но никогда не был для него настоящим отцом — Уже не болит, спасибо, — Сабо кривит губы в легкой улыбке, смутно догадываясь, что последует дальше… Он оказывается прав. — Мне сказали, ты начал видеть привидений? — по выражению лица Драгона все еще сложно что-либо прочесть, но брови мужчины едва заметно дернулись вверх, — я могу освободить тебя временно ото всех обязанностей, что бы ты отдохнул. Сабо мнется и хмурится, не уверенный, какой именно дать ответ. Почему-то, о первой части фразы он и не задумывается практически. Только чувствует себя несколько неловко, потому что хэй, теперь он для многих этих людей будет считаться сумасшедшим, не так ли? Черт, именно об этом он и беспокоился тогда еще, в разговоре с медсестрой. Ему не очень нравится эта мысль, если честно. Стоило попридержать в тайне то, что его преследует полупрозрачный Портгас. Хотя, если подумать, то, что он так запросто захотел поверить Эйсу, как бы вся та ситуация с приведением не казалось бредом, действительно выдает в революционере немного сумасшествия. Или отчаяния. Что-то такого рода точно. Он будет чувствовать себя так глупо, если его доверие и надежда не оправдаются после проверки. И немного разочарованно, наверное. А вот что касается чужого предложения…за исключением легкой слабости, головной боли и жгучего чувства голода, он чувствовал себя довольно неплохо. Да, ему нужно было разрешить некоторые вопросы, связанные с пробудившейся памятью и летающим подле него привидением, но он ведь и так навалялся в кровати, в течение трех предыдущих дней, разве этого недостаточно? Но с другой стороны, если он прямо сейчас вольется в работу, то неизвестно, когда у него еще будет время на поиск интересующей его лично информации. Ведь, помимо проблемы с Эйсом мертвым, он ну…хотел немного разузнать об Эйсе живом. И Луффи. О них обоих, за все то время, пока сам Сабо отсутствовал в их жизнях. Чем они жили, и каким вообще образом Портгаса затянуло в семью Белоуса? Он хотел узнать о них все. И посетить как-нибудь могилу Эйса. Погодите. Эйс же умер. То есть, его фрукт… — Это было бы неплохо, — в конце концов признает Сабо, сдерживая желание поморщиться от неловкости всего этого разговора. Ему правда нужно убедиться в существовании Эйса. Как можно скорее. Он честно не хотел прослыть психом. И говоря об Эйсе. Сабо кидает беглый, неловкий взгляд в сторону зависшего в сторонке брата. Одобрил бы он то, что бы революционер забрал его силу? Какая-то часть Сабо, имеющая голос подозрительно похожий на его собственный, лет в десять, уверенно заявляет, что да, конечно же он одобрит! Ведь Сабо все же его брат, и никто больше не достоин владеть фруктом Эйса. Кроме Луффи, конечно, но по понятным причинам, их младший не сможет съесть огненный плод. Но другая его часть неловко напоминала, что он отсутствовал в жизни обоих своих братьев целые десять лет. Он пропустил их начало плаванья, пропустил, фактически, всю их жизнь, и не смог спасти одного из них. Это было бы просто…грубо. И Сабо, ни в чем не был уверен точно. Единственное, что не поддавалось никаким сомнениям — так это то, что он обязан будет найти фрукт Мэра Мэра. А вопросы того, кто унаследует эту силу, пусть будут решаться потом. Самим Эйсом, если это и правда он. С чуть более уверенным лицом Сабо вновь косится в сторону приведения. Эйс, понятия не имеющий о разрывающих брата противоречиях, за все время разговора, приблизился к лидеру революционеров практически вплотную. Обхватив пальцами подбородок и зависнув над столом, он задумчиво изучал чужое лицо, явно не испытывая никаких проблем с нарушением личного пространства. Его губы едва заметно шевелились, в тихом бурчании. Сабо было с этого немного неуютно. Казалось, еще секунда, и Драгон схватит Портгаса за его прозрачные, призрачные волосы. — Можно вас еще кое о чем попросить? — отвлекается Сабо, в конце концов, от зависшего в воздухе брата, вновь обращаясь к лидеру революционеров, о чем то задумавшегося. Впрочем, тот все равно отзывается мгновенно. — О чем? — Один дьявольский плод, — Сабо делает глубокий вдох, сжимая руки в кулаки и стремясь показать всю свою решимость, — Я хочу найти один проклятый фрукт. Коала и Хак смотрят на него с одинаковым недоумением во взгляде. Что, наверное, неудивительно, если учитывать, что Сабо никогда ранее не проявлял особого желания иметь сверхъестественные способности. Он мастерски орудовал волей, чего вполне хватало для ведения боев. Но ведь он ищет фрукт и не для того что бы его съесть. Наверное… Драгон замолкает ненадолго, в то время как Эйс резко отвлекается от своего несомненно увлекательного занятия. В краях его губ играет легкая ухмылка, и от одного лишь насмешливого вида брата, не знающего, о каком именно фрукте идет речь, революционеру становится больно. — Что, так ты все же решил последовать нашему с Луффи примеру, а? — задорно отзывается Портгас, и движение ладонью делает, словно бы его пихнуть в плечо хочет по-дружески, прежде чем резко одернет самого себя, — знаешь, я думаю, знаю пару тройку подходящих для тебя фруктов…а стоп, блин, у них всех есть хозяева. Портгас громко ругается, хлопая себя по лбу, и принялся бубнить что-то недовольное и расстроенное себе под нос. Но Сабо игнорирует его слова. Намеренно лишь взгляд от привидения отводит, едва ли не до боли сжимая ладони в кулаки. — Я хочу найти Мэра-Мэра но Ми. Слова кажутся невероятно тяжелыми. Драгон молчит, Эйс резко запинается и замолкает, в упор смотря на брата, а во взгляде Коалы, резко осознавшей его слова, явственно читается сочувствие. Сабо не смотрит ни на кого из них. — Фрукт Огненного кулака? Нависшую в комнате тишину резко пронзает гулкий, вдумчивый голос Драгона. Сабо кивает, физически ощущает на себе пристальный, оценивающий взгляд карих глаз и на мгновение, ловит легкую панику. Имеет ли он право просить помощи в чем-то подобном? Эйс был его братом, и Сабо не хотелось бы, что бы его способности попали в чьи либо дурные руки. Но если Драгон решит, что это не стоит даже малейших ресурсов революционной армии… — Хорошо. Все мысли вмиг обрываются коротким вердиктом лидера, и Сабо, что уже было готов был смириться с тем, что ему придется действовать в одиночку, растерянно уставляется в сторону своего начальника. — Ты можешь задействовать нашу информационную базу. Но не рассчитывай на многое, — Драгон мягко постукивает указательным пальцем по столу, пристально уставившись на своего воспитанника, — дьявольские фрукты очень редки, ты же понимаешь. Сабо знает прекрасно, о чем именно говорит революционер. Конечно, черт возьми, он понимает. Искать дьявольский фрукт — сложно. Искать один конкретный плод из множества — и вовсе не реально. Их место появления практически невозможно предугадать. Вполне возможно, что прямо сейчас, какой-то голодный оборванец уже схватился за ярко-оранжевый фрукт, с текстурой пламени и Сабо может навечно потерять силу его брата. Но он не может не попытаться. Он должен, черт возьми. И даже не получи он разрешение Драгона, вероятно, все равно бы сделал то, что хотел. Просто, ну, так будет намного легче. — Ох, погоди, ты серьезно хочешь взять Мэра-Мэра? Неожиданно, раздается удивленный, заинтригованный и в какой то мере воодушевленный голос Портгаса. И Сабо едва не давится, с широко раскрытыми глазами уставляясь на призрака. Его брат не звучит, да и не выглядит встревоженным этой идеей. Скорее даже наоборот. Сразу, как спадает удивление, Эйс опускает голову и кривит в довольной ухмылке губы, слабо подрагивающие от разрывающих пирата эмоций. — Тебе…тебе пойдет этот фрукт, Саб, — звучит его тихий голос. И после этого произнесенного вслух чужого одобрения, с плеч революционера словно бы сбрасывается огромная ноша. Его брат действительно не против. Словами не передать тут же нахлынувшее облегчение. — Конечно, спасибо, — Сабо расслабляет плечи, обращаясь одновременно к Драгону и к Эйсу. Он ловит на себе, сбоку, уверенный взгляд Коалы, смотрящей на него с легкой улыбкой. Весь ее вид говорит о том, что она счастлива за него, пусть даже и не понимает полностью всей ситуации, связывающей ее напарника с Огненным кулаком. Хак кажется, наоборот, растерянным и удивленным. Он недоуменно смотрит на Коалу, на что девушка лишь пожимает плечами. — Это фрукт Эйса, — тихо отзывается она на молчаливый вопрос рыбочеловека, делая акцент на последнем слове. И только сейчас в глазах Хака проскальзывает резкое осознание. — Я же говорила, — Коала слабо улыбается, и революционер кивает, в понимании. Судя по всему, еще до появления Сабо тут велись некие интересные разговоры. Неловко кашлянувший Драгон лишь подтверждает это. Сабо переводит взгляд в его сторону, и рассеянно моргает, замечая, как выражение лица его начальника резко меняется. Он кажется смущенным? — Кхм, и если уж мы заговорили об Огненном кулаке… — мужчина неуверенно хмурится и сильнее сжимает пальцы рук. Чужой взгляд, из уверенного и твердого, резко сменяется крайне заинтересованным, и в какой-то мере любопытным. Его голос звучит необычно нежно, что кажется Сабо по-настоящему непривычным и откровенно странным. Но он быстро понимает, в чем причина такой резкой перемены. — Я рад, что ты вернул свои воспоминания, Сабо. И хотел бы узнать…правда ли то, что вы оба были знакомы с моим сыном? В чужих глазах горит искренний, незамутненный интерес. Драгон не изменился внешне, но все равно, чувствуется чрезвычайно резкий переход от Лидера революционной армии, до отца, вынужденного терпеть чрезвычайно долгую, вынужденную разлуку со своим ребенком. Ребенком, о котором тот искренне беспокоился, пусть даже и не мог быть рядом. Сабо слышит как Эйс неподалеку, от которого, казалось, и звука не доносилось с той фразы про дьявольский фрукт, резко задыхается. Он не смотрит на брата, лишь нервно поджимает губы, напоминая себе недавно уясненную информацию: «Драгон — отец Луффи». Это не шутка, это не выдумка, это не ложь. И Драгон сейчас это успешно доказывает. — Да, — Сабо нервно сглатывает, все еще переваривая свалившийся ему на голову факт, — мы объявили себя братьями, когда нам с Эйсом было по десять. Сабо чувствует, как криво приподнимает кверху уголок подрагивающих губ. Драгон отвечает схожей, но чуть более спокойной улыбкой. — Если ты захочешь обсудить те времена, мой кабинет всегда будет для тебя открыт. Если они с Луффи братья, делает ли их родство, в какой-то мере, и самого Сабо сыном Драгона? Почему-то, ему нравится эта мысль. Он задумывается о семье Эйса, о тех тысячах пиратах, которых Ньюгейт объявил своими сыновьями и дочерьми, и его голова резко начинает кипеть. Нет уж, спасибо. Белоусы конечно являются благородными пиратами, которых можно уважать, но просто…нет. Он ограничится Эйсом. Сабо поспешно выкидывает из головы эту мысль, прежде чем ответить своему наставнику. — Конечно, сэр. Спасибо. Сабо сдавленно кивает, и в тот же момент слышит недовольное, тихое бурчание брата чуть в стороне от себя. Судя по всему, пират быстро отошел от своих эмоций. — Знаешь, тебе бы не пришлось интересоваться жизнью своего сына, если бы ты хоть один чертов раз навестил его лично… Голос Эйса буквально сквозит сомнениями и легким осуждением, очевидно, любезно взращенным в течении…нескольких лет? Дней? Недель? Сабо не уверен, как и когда именно Эйс узнал о родстве Луффи с Лидером революционной армии, но этот небольшой момент был очевиден, если прислушиваться к призраку. То есть, он ведь явно веселился, наблюдая за шоком блондина в лазарете. В любом случае Эйс явно был малость раздражен на революционера. И не то что бы Сабо не понимал причин, но в данной ситуации, он был бы скорее на стороне Драгона. И нет, дело вовсе не в том, что он жил с ним все это время и считал мужчину авторитетом! Просто, было очевидно, что впутывать во все это дело ребенка было опасно. Луффи должен был держаться как можно дальше от отца. Он позже прояснит Эйсу этот момент. Его брат должен будет понять. — Что-то еще? — Драгон интересуется, заметив короткую заминку революционера. Сабо вновь бегло кидает взгляд на хмуро скрестившего ноги брата, занявшего в воздухе позу, отдаленно напоминая сидящую. Точно. — Да, я хотел поинтересоваться. Пришли ли уже донесения с Маринфорда? Должно было пройти достаточно времени. Драгон кивает, ладонью проведя над небольшой стопкой бумаг, лежащих на столе. С его лица резко пропадала та самая нежность и неловкость, когда речь заходила о Луффи. Перед ним снова стоял лидер революционной армии. — Все верно. Хочешь ознакомиться с бумагами? — Да, я могу ведь? Драгон вновь кивает, красноречиво пододвигая листы в его сторону. И Сабо практически тут же бросается к документам, краем глаза отмечая среди бумаг один лист, полностью заполненный от руки. — Доклад от Иванкова, — кротко поясняет Драгон, и Сабо кивает, мысленно радуясь, что с окамой все в порядке. Он конечно знал, что по другому и быть не может, но все равно, приятно убедиться в этом лично. Среди текста, оформленного в официальном стиле, то и дело проскакивало имя его младшего брата. В основном, там была описана хронология всех событий, произошедших в Импел Дауне. Маринфорд упоминался совсем кратко, поскольку от инсайдеров данные оказались несколько точнее. Зато Иванков дал полную информацию по тому, что происходило после окончания войны. — Луффи сейчас лечится…около острова влюбленной в него Боа Хэнкок? Сабо растерянно морщится, трижды перечитывая эти строки, просто, что бы убедиться, что ему это не кажется. Его грудь разрывает смущение, растерянность и легкое сомнение. Императрица амазонок? Это не та ли девица, что с наглым видом пинает щенков и ставит всех мужчин, да и не только, ниже себя? И она влюбилась в Луффи? Сабо слышит сдавленный кашель Эйса за своей спиной, только сейчас осознавая, что брат завис рядом, и вероятно, читал документы вместе с ним. — Вот же… Луффи, — хриплым голосом, заканчивая в конце концов бить себя по груди, Портгас делает глубокий вдох, — я конечно знал, что она с ним. Но что бы…такое! Черт возьми. Мысли Сабо скачут от вопроса, могут ли вообще приведения дышать, до чистого, незапятнанного шока перед нежданным открытием. Единственное, что его успокаивает во всей этой ситуации — понимание, что Луффи едва ли когда сможет ответить девушке взаимностью. Он ей даже немного сочувствует. Не то что бы эта девица ему на самом деле нравилась, впрочем. Она чем-то напоминала Сабо дворян. Тех самых, которых он искренне презирал и ненавидел с детства. Но просто…она влюбилась в Луффи. Из всех людей на всем Гранд Лайне, ей попался его дурацкий младший брат, который, Сабо спорить готов на что угодно, любой девушке предпочтет мясо. Да, он определенно мог ее жалеть. От собственных мыслей его резко отвлекает громкий хохот Драгона. На губах революционера играет отчетливая, горделивая ухмылка, всем своим видом гласящая «вот он — мой сын». И Сабо на самое мгновение поражается, осознавая, насколько часто практически идентичную улыбку видел у своего младшего брата. Семейное сходство налицо. — Он действительно много шороху навел, а? — Драгон перестает, в конце концов, смеяться, откидываясь на спинку стула, — если хочешь, можешь ненадолго забрать бумаги. Я уже ознакомился со всей информацией. — П-погодите, вы же про Императрицу Хэнкок, участвующую в войне? Не успевает даже Сабо поблагодарить лидера, как резко ловит на себе растерянный взгляд Коалы. Хак, стоящий рядом с нею, задумчиво хмурится и мотает головой. — Поверить не могу… Судя по всему, эти двое не были осведомлены о произошедшем. Либо донос произошел совсем недавно, либо они вдвоем не особо интересовались Маринфордом, по какой бы то ни было причине. Сабо ставит на первое. — Хотел бы я увидеть, как именно это произошло… — Эйс, уже откашлявшийся, вновь подает голос. И Сабо едва удерживается от кивка, раздираемый точно таким же желанием. Ему просто интересно как? Почему? Каким образом его глупый младший брат сумел заинтересовать такую, как она? Сабо нуждается в ответах, но что-то подсказывало ему, что получить их он не сможет. Очевидно, Драгон прочел это в лице блондина, отчего снова весело ухмыльнулся. — Да. Война на Маринфорде оказалась в разы безумнее, чем мы предполагали, — задумчиво отзывается мужчина. Эйс демонстративно фырчит, но в его голосе легко читается гордость и радость. Может Эйс и повзрослел за время их вынужденной разлуки, и голос у Портгаса давным-давно сломался, но его брат всегда плохо скрывал собственные эмоции. И даже несмотря на все различия, Сабо до сих пор способен понимать «язык» Эйса, практически, как свой собственный. — Конечно! Если уж в это оказался втянут наш дурацкий младший брат… Вот эта фраза означает, что он был очень рад видеть Луффи, но сильно беспокоился за его безопасность в том бою. — С ним никогда не бывает по другому. А это говорит о том, что Эйс очень гордился Луффи, и что он оценил по достоинству весь тот подстроенный Мугиварой кавардак, когда война наконец закончилась. Сабо бегло косится на Портгаса, и дрожащая ухмылка на губах пирата лишь подтверждает точность перевода. А заодно, напоминает, что для Эйса все те события произошли совсем недавно, и раны все еще были свежи. Чужой голос заметно хрипит на последней фразе. Наверное, не стоит лишний раз заговаривать о Маринфорде. — В любом случае, — вскоре, вновь заговаривает Драгон, — Сабо? Опять же, можешь забрать доклад. И постарайся отдохнуть в течение следующих пары недель. Когда твой отпуск закончится, тебя снова будет ждать работа. — Конечно, спасибо! Сабо одаряет начальника благодарной улыбкой, парой быстрых движений стремительно сметает со стола листы, крепко сжимая их в руках. И нетерпеливо выбегает из кабинета, лишь небрежно всем кивнув на прощание. Он не видит смысла медлить. Эйс, чертыхнувшись, вылетает сразу за ним, оставляя троих революционеров наедине.

***

— Знаете? — звучит ровный голос Коалы, уставившейся вслед захлопнувшейся двери, — ему правда стоит быть вежливее. Что так, что по ден-ден муши… Хак осуждающе качает головой, а сама девушка лишь горестно вздыхает, под короткий хмык Драгона. Сам Лидер революционной армии пристально всматривался вслед скрывшегося юноши, с задумчивым выражением лица. Несколько из мыслей, промелькнувших в его голове, заставили мужчину слабо ухмыльнуться, удовлетворенно откинувшись на спинку стула. — Кхм…так, вернемся к разговору? — в конце концов, отвлекается он от размышлений о будущем своего воспитанника, мгновенно привлекая к себе внимание подчиненных.