На острие ножа

      Я кладу трубку и засовываю телефон в карман спортивных штанов.       Разговор с дочерью не принёс заметных улучшений в наших отношениях, но, по крайней мере, я хотя бы знаю, что она не дома и в ближайшее время не собирается. Что на руку мне и… Джо.       — Идём? — Джо берет меня за руку, и я освобождаю свои пальцы из-под её натиска.       — Для начала, мы можем не торопить события.       Черт. Я как маленькая девочка, что только что взялась за руку и из-за собственного смущения напугала не только себя, но и мальчика.       Пусть Джо и выглядела как девушка, внутри у неё точно было мужское пламя или даже начало.       — Да ладно, ты зовёшь заняться с тобой грязным сексом, а потом вдруг сдаёшь назад?       И что на меня нашло, когда я предложила ей продемонстрировать то, что у неё в штанах. Конечно же, возбуждение сорокалетней женщины, которая уже долгое время не испытывала какой-то невероятный порыв, от которого сходишь с ума, ну и соски встают.       — Давай сядем в машину, а затем продолжим.       Джо как-то странно посматривает на меня, предварительно облизывая каждую губу, словно зная, что она будет делать и как.       Я роняю ключи и даже не понимаю, что пялюсь на это зрелище уже добрых несколько минут.       Она улыбается, оказывая мне невероятную услугу, ведь после я становлюсь той змеёй-искусительницей, что всё же позвала двадцатилетнюю девушку пошалить.       Я наклоняюсь и прогибаюсь в спине, чтобы моя пятая точка подарила озарение этой маленькой обольстительнице.       Немного зависнув, я всё же поднимаю ключи, но ощущаю, как к моей заднице что-то прикоснулось.       — Мы можем начать прямо здесь, раз ты делаешь неоднозначные намёки.       Джо прижалась своей промежностью ко мне, и я точно ощущала тот самый член, которым недавно трахали совсем другую девушку. Неужели меня это не заботит, и я лишь завожусь? Насколько я стала слаба к чужим прикосновениям?       Её руки обвивают мою талию и помогают мне подняться. Но я не старая кляча, я женщина, создатель бренда, в самом соку.       — Я могу отодрать тебя прямо здесь, только скажи.       Я осматриваюсь по сторонам и понимаю, что рядом никого нет. Но как бы мне не хотелось сказать ей да и раздвинуть ноги, думаю, свой дом это намного лучше, чем парковка конного клуба.       — Я нашла ключи. Можем ехать, и думаю, пока попридержи то, что у тебя в штанах.       Джо усмехается и проводит языком по кончику моего уха.       Я дёргаюсь, но понимаю, что это лишь начало того самого фейерверка, который ждёт меня на протяжение всего дня.       Она, наконец-то, отходит от меня и огибает машину.       — Я могу начать в машине.       Джо открывает дверь и садится, будто уже давно делает это и знает, чего я хочу.       И как такая, как я, статная женщина, могу позволять ей обходиться со мной, как с необузданной кобылой?       — Соберись, Жаклин.       Я опускаюсь на водительское сиденье и пристёгиваю ремень безопасности. Будто он спасёт меня от той львицы, что сидит возле и прожигает своим взглядом.       Я завожу свою малышку и переключаю передачу. Нога на педали, а руки на руле. Нужно сосредоточиться на дороге.       — Чем ты хочешь заняться, как только мы приедем?       Я просто всем нутром ощущаю, что эта история добром не кончится. То, что я задумала, если не совращение малолетних, то какой-то подкуп за трах. Чувствовать себя мамкой я не хочу, а если эта кобылица решит ездить на мне, у неё не получится. Всего лишь раз. Один развратный секс, и мы разбежимся, как в море корабли.       Я так ушла глубоко в мысли, что даже не заметила, как пальцы Джо уже блуждают по внутренней стороне моего бедра. Причём я сама раздвинула ноги и явно хотела продолжения. Чёрт, как же так?       Я поглядываю на неё. Она смотрит совсем в другую сторону, в окно, но не останавливается.       Я сглатываю, не в силах остановить её или ответить на заданный вопрос, и, похоже, она знает об этом.       Её рука развязывает мои лёгкие шнурки на штанах и аккуратно проникает внутрь.       Я дышу, все ещё пытаясь завладеть дорогой, левой полосой. Я знаю, что до дома ещё не близко, а мы только начали путь. Но это не самое главное. У меня звонит телефон. Я отчётливо слышу, как кто-то неистово ищет мой голос. Я нужна тому, кто на другом конце провода. Вот только…       Её пальцы задевают мой клитор, и я напрягаю ноги, дабы они не дали осечку и я смогла и дальше давить на педали.       Я точно уже мокрая, интересно, она это заметила? Какого ей, пытаться не смущать меня и уже орудовать своими пальчиками в самом раскаленном месте.       Я останавливаюсь на красном сигнале светофора и молю, чтобы другие машины не встали совсем рядом. Но молиться — значит, проиграть заведомо.       По правой полосе останавливается мустанг. Водитель сидит с открытыми окнами и аппетитно ест пончик.       Я сразу же сжимаю свои бедра, и Джо поворачивается.       — Больно?       Я пытаюсь ответить, все ещё смотря прямо перед собой. У меня какой-то ступор. Черт. Соберись.       Я мотаю головой, хмыкая всё громче, чтобы она поняла, что руку нужно вытащить. Но у Джо другие планы.       Она замечает соседнего водителя и наклоняется к моим ногам. Да она даже пристёгнута не была, что за пренебрежение правилами?       — Прекрасный день.       Как будто назло, он начинает разговаривать. Я все ещё надеюсь, что он не со мной, но тщетно.       — Мисс. Вы извините, но тут сигнал светофора очень долгий, и я просто хотел пожелать вам хорошего дня.       Я мило улыбаюсь, все ещё чувствуя дыхание Джо на моих ногах и её ловкие пальцы, что до сих пор испытывают меня.       — И Вам хорошего дня.       — Спасибо. Я уж думал, у нас не осталось хороших людей. Что все погрязли в этих казино и думают лишь об очередной банкноте с долларом.       Джо усмехается и вытаскивает свою руку из моих трусов.       Я вздыхаю от облегчения, но как только Джо поднимается и подмигивает соседнему водителю, всё возбуждение исчезает, а краска старается залить все лицо.       — Привет, добряк. Мы тут развлекались. Не хорошо отвлекать двух влюблённых от прекрасных утех.       Заткнись. Заткнись. Заткнись.       Водитель молчал, он что-то пытался сказать, но вовремя загорелся зелёный, и я стартанула что есть мочи. Моя нога до упора жала на педаль, пока Джо смеялась от этой нелепой ситуации.       — Ты с ума сошла?       — Было весело.       — Да нет. Было очень неловко и стыдно.       — Да? — Джо разворачивается и облокачивается о дверь машины, словно мы не едем на скорости сто тридцать километров в час. — А чего ты ждала от той, кто трахает девушек в конюшнях страпоном?       Ответа на этот вопрос у меня не было, как и любых других.       — Знаешь что?       — Очень интересно.       Как меня достали её подколы и вся эта игра на публику. Неужели этой малявке только и надо, что питаться кровью других людей? Она же так и хочет, чтобы я сдалась и повиновалась её воле. Нет, такого не будет. Мы слишком гордые для этого. Я создатель бренда, высокий ценитель моды, и чтобы вляпаться в такое пятно, как эта Джо… никогда.       Я резко затормаживаю, и её подкидывает и бросает вперёд. Она пытается держаться за кресло, но выходит у неё совсем плохо.       Я сворачиваю на обочину и останавливаюсь.       — Выходи.       Она пытается отдышаться и проверяет, разбила ли дорогое личико.       — Ты нормальная?       — Убирайся из моей машины. Живо!       Я даже не удосуживаюсь посмотреть на неё. Она слишком бесконтрольная, необузданная, у неё энергии через край. Такую я точно не потяну.       — Ну ладно, дамочка.       Она открывает дверцу и со всей дури захлопывает её.       — Не имей привычки портить чужую собственность!       Джо наклоняется и стучит по крыше.       — А ты не имей привычки трахать мой мозг, поняла? Ты…       Я нажимаю на педаль и срываюсь с места.       — Ты, ты, ты. Раскудахталась малявка.       Я резко поворачиваю направо, что чуть не врезаюсь в столб. Увернувшись из последних сил, задница моей малышки всё же выруливает на пустынную улицу.       — Не имей привычки трахать мой мозг. Я ещё не начинала!       Я торможу перед очередным светофором и сжимаю руль, будто это штанга.       — Чёртова сука! Как я могла поддаться? Да ещё кому! Боже.       Я сокрушённо опускаю лоб на руль и прижимаюсь к нему, словно ища спасение.       Ладно. Нужно выдохнуть. Ещё злиться и расстраивать нервы, которых толком не осталось, не хватало. У меня уже есть бестия, которой всегда мало моего несчастья. Так что остановимся и переведём дух.       Я слышу, как мне сигналят и высовываюсь из окна.       — Да подожди ты немного, не видишь я с мыслями собираюсь, чтобы не угробить тебя, урод!       Милая бабуля в очках, словно лупах, таращится на меня и улыбается своим беззубым ртом.       — Извините.       Я падаю обратно в кресло, мысленно отругав себя за то, что сорвалась на старенькую бабушку, и трогаюсь с места. — — -       Подъезжая к дому, я уже успокоилась. Весь огонь выветрился на приличное расстояние, а мысли о назойливой Джо расплылись, как в тумане. Я же всегда могу сменить конный клуб, это не потеря потерь.       Я заглушаю двигатель и только осознаю, что уже смеркается. Чёрт, да сколько ж я каталась? Это она меня довела до такого? Позволила загореться, как спичка, и потухнуть только через несколько часов.       Я открываю дверцу, беру сумочку и, с новой порцией хорошего предвкушения, двигаюсь к дому.       Я даже знаю, что мне поможет расслабиться. Улыбаюсь и понимаю, что это мой дом и я сама заслужила все это. Сама добилась чего-то в этой жизни. Никто и никогда не верил в меня. А я утерла им нос.       Я открываю дверь и удивлюсь. Сигнализация не пищит. Я что, не поставила, когда уходила? Хотя. Это же Кассандра выходила последний. Вот она… Ладно.       Я закрываю дверь, кидаю сумку на диван и прохожу дальше по гостиной, оказываясь на своей любимой кухне, где есть нехилые запасы алкогольной продукции.       Наполнив бокал чуть ли не до краев знаменитым мартини, я начинаю смаковать вкус привычного мне алкоголя, который ни с чем не сравнится. Бутылка этой экспозиции стоит не меньше двух тысяч долларов. А я лишь попиваю её, придя вечером домой и угостив себя капелькой сладко-горьковатого вкуса.       — Мама!       — Господи!       Я подпрыгиваю, а бокал разбивается об пол и несколько осколков прилетают мне в ногу.       — Ой, прости.       — Ты издеваешься, Кассандра?       Я присаживаюсь на стул и начинаю осматривать свою лодыжку. Немного крови и небольшие царапины от попавшего стекла. Жить можно.       — Чего ты так рано?       — Уже десять вечера.       — Ты же сказала, что тебя не будет до утра.       — Ну, — она подходит ко мне уже с готовыми обеззараживающими средствами и лейкопластырем. — Планы поменялись.       — Откуда ты вообще знаешь, где у нас аптечка?       Она посмеивается, но принимается обрабатывать мелкие ранки.       — Я же не в лесу родилась. Видела, как ты лезешь туда каждый раз, как только от меня разболится твоя голова.       — Хорошо хоть так.       Кассандра смотрит на меня и каким-то видимым лишь ей взглядом замечает, в каком я состоянии.       — Всё хорошо? Ты только вернулась с конного клуба?       — Ох, не то слово.       Я во время закусываю губы, чтобы не выдать своей дочери то, что, пожалуй, она знать точно не должна. Тем более, я не уверена, как она относится к встречам такого рода. Когда очередной появившейся мужчина в доме — это кошмар для нас двоих. Для неё — это чужой, который врывается в её жизнь и шарит в ней. А для меня — это геморрой лишь от того, как дочь капает мне на мозги. Мы не выдерживаем, обе. Поэтому, оставили этот путь чуть дальше, за доступной линией.       — Мам, я хотела с тобой поговорить.       Я начинаю ёрзать. После таких слов обычно не происходит ничего хорошего. Но моей дочери и не нужно даже говорить.       — Здравствуй, Жаклин.       Я вскакиваю и отхожу на несколько шагов назад от этого человека.       — Кассандра, иди сюда. Скорее.       Но моя дочь сидит на месте, а потом вовсе встаёт рядом с ним.       — Мама, я хочу попросить тебя…       — Нет, — я тут же перебила её. — Зачем ты пришёл в мой дом? Что тебе нужно, Оливер?       На его лице не было и свободного места. Кругом ссадины, гематомы, да рассечение брови.       — Тебя снова ограбили, или ты такой красивый пришёл молить прощение у дочери?       — Постой, Жаклин.       — Не смей!       Я встала ещё дальше.       — Мам, прошу, послушай.       Кассандра чуть ли не вплотную прижалась к отцу. И это после того, как он оставил нас голодными и грязными в том богом забытом месте?       — Что ты хочешь? Зачем тебе он?       — Пожалуйста, разреши папе тут пожить. Хотя бы несколько дней. Комнат достаточно, он ляжет в одной из них, много места не займёт, мам.       — Нет! Никогда и не за что!       Я думала, мой день станет чуточку легче после бокала мартини, но ложь затуманила мне весь разум. Даже и думать забудь, Кассандра Роберта Вуолдорф, я не для того меняла нашу фамилию, чтобы вернуть этого человека.       — Тогда мы поедем в мотель, и я буду жить с отцом!       Ох. Не на ту ты напала, дорогая.