Несколько ненужных встреч

      Новогодняя атмосфера нагрянула слишком рано. Праздничный декор заскочил на полки магазинов ещё в конце ноября, а потому запутаться в бесконечной сверкающей мешуре уже было можно.       На улице было мрачновато. С утра на горизонте проглядывалось солнце, среди серых облаков залёг алый рассвет, но уже к обеду всё это куда-то улетучилось, и середина дня стала похожа на окончание вечера. Уличные шумы перебивали друг друга. Отчего-то потеплело и как-то не по-сибирски капало с крыши и веток деревьев холодными каплями, резкими порывами поддувал ветер, опять же, подозрительно нехолодный.       А буквально через пару недель всё поменялось. Когда миновало 25-е число, и половина мира отпразновала Рождество, температура опустилась до двадцати градусов ниже ноля, и вся вода, которая успела появиться, застыла. Ходить стало ещё труднее — если до этого было страшно промочить обувь и утонуть в грязной луже, то теперь все боялись разбить нос, лоб, сломать ноги-руки или вообще по льду уехать туда, где не надо быть.       Этот Новый год Россия стремился провести в Сибири, да и не только сам праздник, сюда он приехал ещё в самом начале декабря, о чём уже успел и пожалеть, и порадоваться. Уютно, красиво, не так, как в столице — специально ведь выбирал городок поменьше, поспокойнее.       И всё бы ничего. Россия с радостью и дальше шлялся бы по улицам (или катался, чувствуя себя фигуристом), но было одно небольшое но.       Хотя, с тем, что оно и правда было небольшим, можно уверенно поспорить. Из какого-то болота вылез Франция предложив отпраздновать окончание старого и начало нового года у него в Париже, в компании ещё некоторой группы стран. Предложение конечно звучало заманчиво, но напрочь разрушало все устоявшиеся планы.       Россия долго колебался между двумя вариантами развития событий, всё-таки выбрав Париж, и вовсе не потому что Франция оказался настойчивым.       Вообще, француз честно и искренне не пытался кого либо уговаривать — кроме России, к нему, несчастному, он честно и искренне пристал так, как никогда и ни к кому. Хотелось лишь отвлечь русского от новогодней семейной обстановки с бутылкой водки, салатом оливье в пластиковой баночке и поздравлениями президента с боем курантов — так и загнуться можно, честное слово, поэтому «Mon chéri, ты обязать там быть!»       Париж, конечно, ничего такой — романтика, круассаны, голуби, но зимой здесь не пахнет вообще. Один раз пронёсся ледяной дождь, а после в центре неба на все оставшиеся до 31-го числа дни зависло солнце.       ***        — Ну, mon ami, как тебе у меня? — перед лицом России приземлилась узорчатая кружка с горячим и, вероятно, приторно-сладким кофе. — Красиво, да?       Франция мечтательно взглянул в окно, подпирая щёки ладошками. Его кудри растрепались — только-только поднялся с кровати — отчего он выглядел максимально несерьёзно.       — Ага, — попытался изобразить подобие улыбки Россия, внутренне содрогаясь от кофейной сладости.       На него уставилась пара голубых глаз, на лбу промелькнуло несколько морщинок, а брови легонько сдвинулись к переносице.       — Что-то не так?       — Да просто непривычно быть здесь, — успокоил его Россия, отмахнувшись. — Не беспокойся.       — Конечно, непривычно ему, — цокнул языком Франция. — Сначала отсиживается на одном месте, а потом ему неожиданно становиться непривычно, интересно, с чего бы?       Россия по-глупому усмехнулся, умиляясь этой способности друга играть роль невинного ребёнка. Ему бы компанию японки — она серьёзная настолько же, насколько несерьёзная вовсе, поэтому они определённо могли бы сойтись.       — И всё же люблю я праздники, — выдохнул француз, подхватывая пальцами свою кружку. — Сегодня должно быть весело…       Сияющий в утренних лучах, он светился своей милой улыбкой — такой незатейливой и простодушной. Такой же романтик, как и его омытая солнцем столица.       — Нас много будет? — всё-таки решил осведомиться Россия.       — Non, — двинул головой француз, заставляя кудри дёрнуться. — Если ты думал, что я позову всю Евразию, то ошибся. Хотя меня нельзя недооценивать — захочу позову и Америку с Африкой.       ***       К вечеру — где-то за час до начала — они пешком добрались до назначенного места.       Это был клуб с типичной неоновой вывеской, она переливалась жёлто-зелёно-розовым в неясной последовательности и представляла собой какое-то слово на французском, обведённое неаккуратным овалом. Внутри — ничего необычного.       Приглушённый свет, аккуратные столики, имитировавшие кирпичную кладку стены. Новогоднего тут было мало — разве что небольшая ёлочка в глубине зала. Неплохо, конечно, да, но ведь всяко лучше до красноты отморозить руки на крепком сибирском морозе в путешествии за майонезом в ближайший магазин, чем провести весь вечер (и, впрочем, ночь) тут.       Благо дресс-код на этой вечериночке отсутствовал. Все медленно подтягивались, и как вода сквозь пробоину наполняли помещение. Тут засветился и поляк, которого сразу унесло в сторону тарелок с фруктами, и Австрия, элегантно уместившийся на стуле около барной стойки, и даже по-суровому весёлые Скандинавы с Финляндией в уютном свитере и милой шапочке. Позже Чехия составил компанию австрийцу, и они, кажется, успели немного выпить, привалился Италия с растянутыми от улыбки щеками — он тут же занял танцпол, сзывая всех к себе своими бессмысленными движениями против такта.       И короче говоря понятия «Франция» и «немного» несовместимы не в одной из исторических точек и множественных вариаций мира.       Зато друг их него вышел хороший. Не успел Россия задохнуться от нагнетающего чувства, как Франция тут же нарисовался справа с двумя бокалами вина, бутылки были бы лучше, но приходится радоваться тому что есть.       Русский четырежды упрекал себя за желание здесь присутствовать — мог успешно, как Британия и Германия, не приходить — но с французом было легче. Он мягко улыбался, показывая всем свои чудесные ямочки, каждую секунду притаскивал новые и новые блюда больше для того, чтобы поесть самому, чем ради России. Пускай он никогда в этом и не признается, а лишь молча похоронит эту мысль у себя в голове и возможно заставит её всплыть спустя пару лет, но Франция — говоря просто, классный, заботливый и светящийся от света ламп.