der Schmutz

День 2. Дорога и вправду оказалась не дальней. Всё время Юрка оглядывался по сторонам, запоминал каждый камень, искал немцев в кустах, на случай если ему придется быстро сбежать готовился к этому. Видимо у него и вправду развивается паранойя. Это ужасно, но ещё более ужасно то что этот Володя спокойно всё это воспринял. Вместо того чтобы и глаз с него не сводить под предлогом: «авось сбежит», он даже шёл чуть левее от него, оставляя пустое пространство меж ними. Эдакий иллюзионный момент свободы. Увы и ах всё хорошее может, даже закончится. Так и случилось со свободой которую имел Конев. Они пришли. — Добро пожаловать в Ласточку, — с излишним энтузиазмом промолвил брюнет и тут же словил на себе презирающий взгляд. — Всё будет хоро.— не успел завершить фразу как на них тут же накинулась девочка, примерно такого же возраста как и Юрка. — Вова! Слава Богу, где тебя черти носили? — она додумалась вместить бога и чертей в одно предложение. Это ещё раз показывало какие люди грешные. Хоть Юрка и не был верующим, это его удивило. — Мы с Женей и Леной тебя уже обыскались, а это кто ещё такой? — как только она обратила внимание на парня рядом, она сузила глаза, приглядываясь. — Маш, это наш новенький. Я отведу его в медпункт, а ты можешь сказать всем что я вернулся? Буду очень признателен, — со всем обонянием которое он только имел, сказал Володя. Хотя у такого как он вероятнее всего гораздо больше обоянием чем казалось на тот момент. Он как бы, смазливый. В ответ девочка одобрительно кивнула и убежала. Хорошо что им не придется делить всю дорогу с ней, та казалась очень даже противной. Юрка сразу сказал что в медицинской помощи не нуждаюсь, но этот черт очкастый, опять же затаскал его туда упорством. И только когда они покидали здание медпункта блондин заметил нечто интересное, как раз пока Володя был отвлечён вопросом, что задала медсестра. Конев всё же решил отойти. Неподалёку были качели, а на одной из них сидела девочка. Чуть младше его самого. Она была такой одинокой и хрупкой, казалось бы что всё в мире ужасно и это не исправить. Вот кто поистине был уставшим и обреченным. Юрке стало неимоверно тоскливо при виде неё. — Кто ты? — слегка напряжённо перебил грустную тишину парень, глядя куда-то в лоб девочке. — Очевидно что та кто умрет в конце этой недели, — она даже не стала поднимать на него взгляда. Ей было больно, в Юрке было больно из-за этого. Будто бы его только что проткнули острым копьем насквозь. — А я Юра, — тупо сказал он, парню вспомнился тот странный акцент что ещё был слышен утром. Девочка всё-таки посмотрела на него. И в этот момент Юрке стало ещё печальнее от происходящего. Неимоверная тоска нахлынула на него большим цунами, а он захлебнулся. — Меня зовут Анечка, — хриплым голосом прошептала она и заплакала. Девочка понимала что это конец, для всего. Никто ничего не мог сделать. Даже сам бог. Было больно и будет ещё больнее. Юрка подскочил к ней и крепко-крепко обнял. Он почувствовал прерывистое дыхание где-то возле ключиц. В конце концов за таким занятием их застал петух-козёл — Володя. «Умеет же появляется в ненужный момент» — подумал Юрка. Хотя мужчина стоял там уже достаточно долго. Анечка подумала что это за ней пришла её смерть. Даже удивилась что смерть была красивой, но когда она отстранилась и попыталась встать, Володя жестом показал что он пришёл не за ней и перевёл недовольный взгляд на парня. Они уже собирались уходить, как вдруг услышали голос девочки. — Юра, — от упоминания своего имени Конев вздрогнул и обернулся — это тебе. — девочка протянула руку к его запястью и надела на неё небольшой браслет из красной нити, в знак воспоминания о ней. Похоже это последний хороший человек которого она видит. Юра тоже не стал долго думать и снова потянулся с объятиями и незаметно передал ей складной нож, который лежал у него, с самой смерти матери, в кармане. Юрка никогда никого не убивал, а ради самозащиты нужно было иметь хоть что-то. Но даже в таких случаях он использовал лишь кулаки, а вот Ане, он может спасти жизнь. Попрощавшись, они ушли и оставили Анечку снова одну. Конев застрял в своих раздумьях. Через сколько времени он займёт место этой девочки? Также обречённо будет сидеть на тех качелях в полном одиночестве. Теперь у него нет оружия, а значит ситуация стала ещё хуже. Он надеется что Аня сможет отбиться от этих. монстров, ведь только так его жертва будет ненапрасной. А из раздумий его выбил голос Володи. — Ich weiß alles… Du bist gut.—сказал он на этом ужасном языке дьявола с какой-то странной заминкой. Что это ему вдруг пришло в голову? Юрка недовольно сощурился. — Сам ты бисгут! Тебя что не учили что если человек не понимает какого-то языка, то некрасиво разговаривать по немецки в моём присутствии? Моветон как-никак, — скорее обидчиво чем агрессивно произнёс парень. На что Володя даже улыбнулся, но отмахнулся как от чего-то неважного. Однажды он отмахнется также и от почти двухметровой детской туши. Вернее «Метр семьдесят пять», — объявили ему родители пару недель назад, когда родители вместе с ним делали плановый обход больниц. Изначально это отец настаивал на несрочном медосмотре. Может быть он уже тогда готовил своего единственного сына на верную смерть. Эти мысли навеяли на Юрку ещё больший поток тоски. Нет уж, если он и умрёт, то хотя бы совестно. — Так, и что я буду здесь делать? — поинтересовался Юрка, продолжая идти, но смотря куда-то в нос брюнета. — Я не знаю, — честно ответил Володя. — Это первая правдивая вещь сказанная из твоих уст! Или. — до него дошло. Внезапно Юрка захотел дать самому себе подзатыльник. Он намеревался начать дружеский разговор с врагом. С человеком который рано или поздно сдаст его в лапы немцам на расстрел. Возможно он даже сам и застрелит его. В конце концов без разницы будет ли он с ним или без него, всё равно при любом раскладе Юрка умрёт. — Вололя, Володя! — послышался детский вскрик из неизвестности, монстр дёрнулся в сторону звука, а Юрка за ним. Их взору предстал маленький мальчик. По сравнению с ними маленький. — Что случилось, Олежка? — таким ласковым как никогда тоном спросил Володя. Внезапно блондину стало интересно, что он должен сделать чтобы и к нему так обращались. На этот вопрос парень уже знал ответ, но очень не хотел признавать его. — Там Пчёлкин на делево залез и. слезть не может — немного печально прозвучало из их уст. Они тут же ринулись к тому самому дереву где сейчас заседал Пчёлкин. Не такое уж оно и высокое было. Например Юрка мог бы залезть туда запросто, этим он и воспользовался. — Можно я? — как только Володя хотел отправиться к дерево, Юрка остановил его, придержав за руку. Тот устало выдохнул и кивнул. Как и ожидалось добраться до той самой высоты где сидел мальчик было не трудно, а вот доставить самого мальчика на землю оказалось сложнее. — Пчёлкин? — спросил Юрка у особы сидящей на ветке яблони. — Петя. — ответил Пчёлкин даже необернувшись. — Пойдём вниз? — попытался также ласково, как и Володя несколько минут назад, сказать. — Нет. — Тогда. что ты хочешь? Чтобы я сделал. Для того чтоб мы спустились? — слишком прерывисто спросил Юрка, но в глазах Пчёлкина появились огоньки, которые явно не означали ничего хорошего. — Изначально я хотел попросить у Володи другое, но раз уж тут ты, а не он, — начал свою речь, а потом замолчал и решил подойти к сути — Кинь в него яблоком, попадёшь — я слезу. — после этого Юрка потянулся к ветке на которой висело большое красное, наверное сочное. Не долго целившись он попал куда-то в плече брюнета и довольный отправился к месту где можно слезать, а за ним и Пчёлкин. Довольный своей работой он взглянул на Володю. — Вот как и просили, Петя Пчёлкин, одна штука, жив, здоров и невредим. — проговорил Юрка и подошёл к парню. Тот смерил его оценивающим взглядом и ответил тихое: «Спасибо». Дальше их путь снова хотел состоять из дороги до медпункта, так как Володя настаивал чтобы Юрка незамедлительно обследовался на наличие ран и переломов, но Конев всё упирался и говорил что нет ничего чтобы могло угрожать его жизни. В конце-концов Володя сдался и отвёл его в камбуз где находилась его и Женина комната. Женя один из русских перешедших на сторону немцев также как и его сосед. К счастью в это время он отправился на разведку с ребятами несколько минут назад. Они были одни. Эта интимная обстановка никак не могла радовать Юрку. Оказаться один на один с монстром в закрытом помещении он не очень хотел. Комната не представляла собой ничего особенного. Две застроенные кровати, старинный стол с тумбочками по обе стороны. Окно напротив стола и деревянный скрипучий пол. Закрытая на ключ дверь и шторы приоткрытые со стороны соседа Володи. Кстати о нём, парень что-то искал в тумбочке, а когда нашёл, достал небольшую коробочку с медицинскими препаратами и поставил на кровать, туда же он пригласил Юрку. — Я же сказал что нет ничего смертельного, — возразил он, однако сел рядом. Тот что в очках спустился на колени и с осторожностью взял его. Икры отдало жгучей болью стоило к ним только прикоснуться. Кажется парень случайно сам того не подозревая, сдёр с них кожу. Но болячка была не новой, возможно ещё тогда когда он поскользнулся на грязи. — Я же говорил, — как-то самодовольно прозвучало из уст Володи — сейчас будет жечь. — И реально жгло. Юрка не кричал, но по его побелевшим костяшкам, сжатой в кулаки простыне, и напряжении в лице можно было сказать что тот чувствовал боль. Значит жив. Ближе к ночи ему выдали комнату с трёмстам соседями которые уже спали на тот момент когда он появился. Уснуть Юрка не мог. Думал о человеке что пару часов назад обрабатывал ему раны. С такой же нежностью он нажмёт на курок и выстрелит Юрке в голову? С такой же нежностью он делал это с другими людьми попавшими в его сети. Все эти дети что здесь, у них нет шанса. Ни у кого его нет и не будет больше никогда.