They made me go to rehab

В честь ослабления испытательного срока — удаления ошейника Изуко, а также комендантского часа, она приготовила большой ужин для всех. Мируко должна была присоединится попозже, закончив патрулирование и приведя себя в порядок, оставляя тем самым Изуко, Кьёку и Ястреба одних за столом. Кьека была уверена, что после встречи с Мируко и осознания того, насколько приземленной была эта женщина, она перестанет испытывать благоговейный трепет перед остальными профессиональными героями, особенно перед теми, кто занимает высокие места в топе. В конце концов, один из ее учителей был Всемогущим! Но в Ястребе было нечто другое. Все его тело излучало ауру, которая заставляла ее поражаться им. Он просто был крут. С такими же выкрутасами, как и у Старателя, но без какого-либо ужасного поведения вне костюма. — Как проходят занятия? — поинтересовался он. Его тарелка была уже пуста, и он снова накладывал новую порцию в нее. Кьека не могла винить его, стряпня Изуко была потрясающей. — Я всегда сожалел, что не ходил в геройскую школу, так что всегда приятно послушать, как там вообще живется. — Ты не ходил в школу? — спросила Кьека, наклонив голову. — Точно, вы же получили лицензию по специальной программе, верно? Я слышала об этом на истории героизма и… э-э, извините. Она слегка покраснела, а улыбка Изуко ещё сильнее смутила её. Она не любила задавать необдуманные вопросы, но любопытство взяло верх над ней. — Да, но на самом деле такое случается нечасто, — сказал Ястреб, пожимая плечами. — В конце концов, исключения не доказывают правило. Сейчас я могу сказать, что в геройских школах, наверняка, есть дюжина людей, которые справились бы с работой лучше, чем большинство героев в этом месте, но все же есть польза в обучении всем тонкостям. — Айзава-сенсей говорил то же самое недавно, — поделилась Кьека. — На третьем курсе есть три студента, которые, по сути, уже являются профессиональными героями, они просто ждут своей последней стажировки и выпускных экзаменов в конце учебного года. — Могу сказать, что это неплохо, — произнес Ястреб, поджимая губы. — Но ожидания общества отстой. Когда мне говорили, что я обязан стать героем, для меня это было словно веревки, из-за которых я не мог поступить иначе. Ты как бы прогибаешься под их слова, чтобы сделать всех счастливыми, даже если цена за это велика. — Значит, ты сожалеешь об этом? — спросила Кьека. — Черт возьми, нет, — прокричал Ястреб, разражаясь смехом. — За это время я встретил нескольких своих лучших друзей, и у меня есть девушка-кролик, которая… — Обладает улучшенным слухом и может надрать тебе задницу? — предупредила его Изуко. Ястреб закрыл рот, из-за чего Кьека рассмеялась над его почти комичным выражением ужаса. — Да, да, — сказал Ястреб, отмахиваясь от нее. — Конечно, ты бы использовала это против меня, учитывая, что твоя девушка здесь и так далее. — Девушка? — переспросила Кьека. Изуко же поперхнулась воздухом. — Мне вот правда интересно, а кто это был? — задал вопрос Ястреб. Кьека склонила голову набок, как бы прося разъяснений. — Я имею в виду, кто признался. — Нет, я… — начала Изуко, задыхаясь от собственных слов. Кьёка никогда не видела девушку настолько взволнованной. Она видела, как она краснеет и невероятно счастлива, когда та наслаждалась едой, но вот вспышки голубых искр вокруг ее щек было чем-то новеньким. Они даже прорвались наружу, вынуждая Ястреба прикрыть их крылом, чтобы жар не достиг Кьёки. Воспользовавшись этим шансом, Изуко практически вскочила со своего места и побежала по коридору в свою комнату. Кьека недоумевающе моргнула и встретилась взглядом с Ястребом, от него в ответ она получила лишь пожатие плечами. Когда она встала и прошла по коридору, то увидела, что дверь закрыта, за исключением одной маленькой детали. Ручка была расплавлена, как и замок. Она ощутила, что у неё на лбу выступили капельки пота, и ей не хватало мужества зайти внутрь. Именно Ястреб оказался тем, кто толкнул дверь, показывая девушку, сидящей на своей кровати, ее лицо буквально горело, когда она возилась с ошейником для подавления причуд, пытаясь и не сумев никак заставить его снова работать. Звук открывающейся двери заставил ее обернуться, и тихий визг сорвался с её губ. Изуко зарылась лицом в подушку. Ткань начала тлеть от огня вокруг ее щек. Секундой позже сработала пожарная сигнализация. Кьека увидела, что Мируко спрыгнула с лестницы и через несколько секунд оказалась в коридоре. — Что ты натворил? — потребовала Мируко. Ястреб моргнул, почти умудрившись состроить обиженную мину в ответ на обвинение. — Я просто спросил, кто признался первым? — сказал Ястреб. Мируко фыркнула. — Что? — Мы, э-э-э… — начала Кьека, слегка чувствуя головокружение от жары. Да, должно быть, так оно и есть. От жары. — Мы не встречаемся? — Правда? — спросил Ястреб, снова моргая. — Мои друзья никогда не делали мне бенто, когда я был в школе, — его слова были прерваны мощным ударом локтя Мируко, ударившая его прямиком в живот. — Если ты сожжешь эту комнату дотла, твое пособие сократят, — предупредила Мируко Изуко, одной рукой обнимая Ястреба за шею и утаскивая его прочь. Слова, казалось, достигли ее, заставив жар немного спасть. Пламя на мебели тут же погасло. — Веди себя хорошо, девочка. Мне бы не хотелось потерять будущего напарника. Кьека восприняла бы вступление в агентство Мируко как достижение, если бы не нелепое обстоятельство. Изуко все еще выглядела невероятно взволнованной, да и Кьека сама не стала спокойнее. Это была просто удача, что она так хорошо умела скрывать свои мысли. — О том, что сказал Ястреб-сан, — произнесла Кьека. В глазах Изуко вспыхнуло что-то, чего она раньше не видела на лице девушки. Страх. Безошибочный и инстинктивный. — Все в порядке, если ты не хочешь об этом говорить… — Я слишком остро отреагировала, — сказала Изуко, поднимая глаза от своих наполовину сгоревших простыней. Она села у стены, бросив взгляд на свободное место слева от себя. Кьека села, замечая, как девушка отодвигается все дальше в угол. — Если бы я сдержалась, то могла бы просто притвориться, что ничего не было. — А так было бы лучше? — спросила Кьека. В комнате все еще было слишком жарко. — Мы же друзья, помнишь? — Да, и разве это не жалко? — задала вопрос Изуко, теперь в ее голосе было больше смирения, чем смущения. — Ужасная неудачница на испытательном сроке развивает чувства к первому человеку, который по-настоящему добр к ней? И сбежала от какого-то идиота с птичьим мозгом во время ужина? — Без понятия, — призналась Кьека, пожимая плечами. — Я не знаю никого такого. И я не думаю, что кто-то может судить тебя за то, что ты так себя чувствуешь. — Я могу, — заявила Изуко, поджимая губы. — Я должна быть лучше, чем это. — Ты слишком сильно воспринимаешь собственные слова, — произнесла Кьека, медленно качая головой. — Ты умна и сильна, но это не делает тебя более взрослой, по сравнению с остальными. Почему это плохо, если тебе кто-то нравится? — Мне нравится не просто кто-то, это… — начала Изуко, но была не в силах подобрать подходящих слов. Кьека знала, что все, что выйдет из ее рта в следующий раз, может сильно повлиять на неё, поэтому заранее подготовилась соответствующим образом. К счастью, слова так и не пришли. Рот Изуко открылся и выдул голубой огонь. — Тебе нравлюсь я? — предположила Кьёка. Произнеся это вслух, она тоже почувствовала себя неловко, но она знала, что им нужно было поговорить об этом. Лишь с легкой долей сарказма она продолжила расспросы. — Неужели я настолько ужасна? — Нет! — воскликнула Изуко, возможно, даже слишком быстро. Кьека старалась не обращать внимания на то, как колотилось ее сердце о грудную клетку. — Ты хорошая, это… это я не настолько хороша. — Ты не можешь решать, что люди думают о тебе, Изуко, — произнесла Кьека. Она не умела обращаться со словами, потому в этот момент ей казалось, что она цитирует дрянные песни о любви, а не придает своим словам какой-то реальный смысл. — Во всяком случае, после встречи с тобой я увидела так много твоих сторон, о которых ты даже не подозреваешь. — О, да? — с сомнением спросила Изуко. — Ты очень, невероятно счастлива, когда ешь хорошую еду, — в ответ сказала Кьека. — Как будто каждый раз, когда ты откусываешь кусочек, это происходит в последний раз. По правде… именно это привлекло мое внимание. Это была чистая правда. Тогда был первый раз, когда Кьёка увидела девушку и не подумала о «Принцессе Огня». В конце концов, она была больше, чем та злодейка, которой была раньше, и видеть ее милую реакцию на обед Быстроланча почти стоило того, чтобы ходить в кафетерий каждый день. — Ты забавная и дружелюбная, даже если пытаешься отгородиться от других, это бросается в глаза, когда ты играешь роль, которую навязала себе, — заявила Кьека. Изуко открыла рот, но Кьека не собиралась останавливаться. — Ты думаешь, что не заслуживаешь счастья, и что единственная причина, по которой ты можешь дружить с кем-то, — это сделать его счастливым вместо себя. Я бы назвала это бескорыстием, если бы это не было так глупо. Изуко сдулась, её горло свело от невысказанных слов. — Что плохого в том, чтобы влюбиться? — спросила Кьека. — Что плохого в том, чтобы быть счастливым? — Люди влюбляются и расстаются слишком быстро, и я бы предпочла остаться друзьями, — проговорила Изуко. Кьёке даже не нужно было лгать, Изуко и сама справлялась довольно хорошо. — Просто так будет… — Я думаю, единственное, что осталось, — это попробовать, — произнесла Кьека, играя со своей причудой. Горло Изуко издало пронзительный звук. — Ну, если ты не хочешь. — Я очень хочу, но… — Никаких но, — оборвала Кьека мягким голосом. — Да или нет, здесь нет места середине, не так ли? Изуко кивнула, подтянув колени к лицу и положив на них лоб. — Я хочу. — Хорошо, — сказала Кьека все еще мягким голосом. — Потому что я очень хотела сделать это в течение последних нескольких часов. — Что? — спросила Изуко. Кьека протянула руку и схватила Изуко за руку. — Твоя рука, — произнесла Кьека, тихо смеясь. Ее хватка была крепкой, но рука напротив ощущалась мягкой. Когда Кьека поднесла руку Изуко к своей щеке, она улыбнулась в нее. — Здесь тепло. Изуко открыла рот, и черный дым потек из него.

***

Это было отвратительное зрелище, которое не могло быть так легко излечено. Шрам от ожога, который выглядел хуже, чем все, что когда-либо было у Даби на лице, практически испортил всю его левую половину лица в виде отпечатка руки, настолько обугленная, что он больше ничего не чувствовал. Ни запаха, ни вкуса. Томура Шигараки не чувствовал ничего, кроме кипящей в нем ярости, всякий раз, когда он видел, что она сделала с ним. Не из-за боли и страданий или отвратительной самодовольной речи, которую эта шлюха выкрикнула в его адрес, когда уничтожала его на глазах у его последователей, а из-за страха. Он был избранным преемником человека, который когда-то пугал весь мир и управлял этой страной железной рукой, из-за чего люди пытались стереть его имя из учебников истории, как только Всемогущий разрушил эту империю. И все же пятнадцатилетняя девочка, которая была на целых пять лет моложе его, заставила его почувствовать то, что чувствовать должны были они. — Ты снова думаешь о ней, я права? — заговорила Химико Тога с другой стороны бара, потягивая нечто ярко-красное, что Курогири налил ей. — Я слышу, как бьется твое сердце. — Закрой свою пасть, — сказал Шигараки, нахмурившись. Его рука дернулась. — Я вижу её насквозь. После всех бед, которые она натворила, всех тех людей, которых она сожгла и ранила, она притворяется беззащитной старшеклассницей. Дурачится с друзьями, пытается убедить себя, что она не та, кем является. — Конечно, почему она не может? — задала вопрос Химико, сверкая клыками. — Разве не поэтому ты не пошёл в USJ? — Она может притворяться нормальной сколько угодно, — произнес Шигараки, вставая. Он обошел свой стол, подошел к пульту дистанционного управления, который был спрятан на сиденье в углу, и включил телевизор. — Но монстр остается монстром. В конце концов она покажет свое истинное лицо, и когда она вернется в тюрьму, я ее достану. — Эти слова были бы намного страшнее, если бы ты мог произнести их, не стуча зубами, — протянула Химико. Шигараки швырнул в нее пульт. Она не увернулась, позволив ему попасть ей в голову и упасть на землю. В новостном репортаже говорилось о предстоящем Спортивном фестивале UA, крупнейшем событии года. — Так трудно поверить в историю об искуплении, да? — Если бы ты была так убеждена, что есть другой путь, тебя бы здесь не было, верно? — спросил Шигараки, кивая Курогири. Рядом с ним появился портал. — Счастливых концов не бывает. Не для меня, не для тебя, и даже если мне понадобится призвать весь ад на землю, я позабочусь о том, чтобы у Принцессы Огня не было счастливого конца. — Я именно там, где хочу быть, — бросила Химико, помешивая напиток в стакане. Шигараки шагнул в портал и исчез, как только он закрылся за ним. — Это мой счастливый конец.

***

Глава 11, предстоящая: — Поскольку спортивный фестиваль в этом году предполагает партнерские отношения, а не индивидуальные выступления, мы решили создать более инклюзивную среду, — поведал Айзава. — Это включает в себя обучение с другими классами, в частности с классом 1-Б. Отдельные учащиеся из классов 1-C и 1-D, проявившие интерес к участию, присоединятся к этим упражнениям. — 1-D? — громко спросил Иида, подняв руку, не дожидаясь, пока его назовут, прежде чем спросил. — Есть ли какая-то особая причина, по которой участвуют и курсы общего курса? — Если ты хочешь пожаловаться, делай это в лицо, — приказал Айзава. — Изуко Мидория была выбрана директором для участия, независимо от ее собственных желаний. Если хочешь подать жалобу, делай это с умом. Кьека моргнула. Затем она выглянула в окно. В дальнем классе, видимом из окна класса 1-А, вспышка синего огня показала, кто только что получил эту новость.