The test of time

— Кеманкеш? — под ладонью на противоположной стороне кровати ощущалась лишь бархатная простынь. Махпейкер недовольно открыла глаза, которые сразу же ослепил яркий луч солнца. Как только очи привыкли к свету, женщина повернула голову в сторону ложа, где только ночью расположился ее муж. — Какая прелесть! — радостно воскликнула, взяв в руки свежий букет алых роз. Вдохнув аромат, поднялась, чтобы найти какую-то емкость для цветов. Наткнувшись на рабочем столе на уже наполненную чистой водой вазу, не стала медлить и расположила в ней букет. Вдохнув чарующий и сильный аромат цветов, погладила бархатные лепестки, покрытые прохладными капельками росы. — Мустафа? — окликнула внизу его, сидящего спиной к лестнице. — Кесем? Уже проснулась? — мягко улыбнулся, направив свой взор на Султаншу. — Госпожа моя, как ты себя чувствуешь? Сегодня обойдется без тех событий, что произошли в прошлый раз? — легко чмокнул ее в щеку. — Да, на этот раз я не поддалась влиянию болезни. Кстати я заметила цветы, спасибо тебе большое, они прекрасны. — потянулась к губам супруга, подминая их своими. — Это самое малое, что я могу сделать для тебя, любимая. Я бы очень не хотел портить момент, но Падишах прислал гонца рано утром. Он настоял на том, чтобы мы с тобой явились сегодня в Топкапы, о чем-то хочет поговорить, поэтому ближе к обеду нам придется покинуть это райское местечко и так скоро вернуться к этой дворцовой рутинной реальности. — сжал покатистые плечи, заглядывая в ее серо-голубые глаза. — Жаль, что наши статусы вновь заставили прервать наш отдых. Хорошо, надеюсь, что мы еще сюда попадем. — опустила расстроенный взгляд, пожав плечами. — Конечно. Нам еще старость здесь проводить, любимая. — потянулся за объятиями, на которые она сразу же ответила. В это утро будто все дополняло друг друга: романтичный завтрак, интересная прогулка на лошадях в лесу, ослепительное солнце, дарящее тепло супругам, чистое безоблачное небо, но даже такие моменты могут омрачить некоторые события. — Кесем, не понимаю, почему, но мне неспокойно на душе. Давай ты поедешь немного позади меня. Надеюсь, что это просто ложное предчувствие, но лучше быть уверенным в твоей безопасности. — на выходе из особняка остановил супругу. — Ну нет, Кеманкеш... — Прошу, Кесем, не упрямься, мне нужно удостовериться, что тебе ничего не угрожает. — увидев его не на шутку встревоженный взгляд, смягчилась. — Ладно, если тебе так будет спокойнее, то я поеду сзади, но знай, если что вдруг никого не пощажу. — оба мило улыбнулись, направляясь к лошадям. Все то же безоблачное небо, то же яркое солнце, свежий запах листвы, окутывающей невзрачные ветви множества деревьев, уходящих будто в никуда по обе стороны от накатанной каретами дороги. Поездка была спокойной до определенного момента. — Кесем, остановись! — крикнул Паша супруге, которая ехала следом, от чего она сразу же потянула за поводья, вынуждая белоснежную лошадь остановиться. — Что такое? — встревожилась. По голосу поняла, что что-то явно не так. — Этот запах... Порох! — как только страшное осознание ситуации озарило его голову, сбоку раздался мощный хлопок. Пламя достигло бочки, доверху наполненной порохом, которую умело спрятали в кустах на обочине. Ударная волна вперемешку с жгучими парами свалили коня вместе с его всадником. Кесем, охваченная едкими клубами дыма, прикрыла полупрозрачным шарфом нос и губы, направляясь в эпицентр. Среди беспросветной серой массы удалось найти супруга. Кое-как взвалив тяжелое тело на себя, она выволокла Пашу к чистому воздуху, пытаясь как можно аккуратнее уложить обратно на землю. Почерневший кафтан больше напоминал тлеющий уголь, а лицо было покрыто сплошным слоем ожогов и прилипшей пыли. — Кеманкеш... — прошептала сквозь слезы, стараясь как можно осторожнее убрать кусочки сажи с израненной кожи. Приложила руку к шее. Пульс есть, хоть и слабый. Жив! — Кеманкеш, сейчас я помогу тебе, прошу, только не покидай меня. — вытерла стекающие по щекам капли и попыталась поднять мужчину. Не удалось. Но сдаваться явно не собиралась. Еще раз. И еще. Потерпев несколько неудач, все же взвалила супруга на плечо, еле передвигаясь под тяжестью его тела. Немного оттащив его на обочину, поняла, что силы не равны. Найдя за его поясом опаленные ножны, достала кинжал, положив мужа в густой траве. Понимала, что сейчас как никогда нужно быть готовой к нападению, ведь порох явно кто-то поджег. И теперь понимала, насколько была спокойной, зная, что Кеманкеш всегда обеспечит ее безопасность. Смотрела на полуживого Мустафу, а саму душили слезы. Он спас ей жизнь. Снова. Подставил себя под удар, не зря ведь чувствовал что-то неладное. Махпейкер опасливо оглянулась и решила выйти к дороге. Было ясно, что эти места не славились популярностью, но единственное, что сейчас оставалось — надеяться на удачу. Солнце слепило серо-голубые глаза и жгло темную макушку, а ветер беспрестанно поднимал слой пыли с накатанной дороги, доставляя еще больший дискомфорт. Кесем решила ненадолго отлучиться к Кеманкешу, чтобы проверить, как он, когда вдали раздался стук колес. На извилистой дороге показалась небольшая телега. — Стой! Ради Аллаха, стой! — выбежала на дорогу женщина. — Эй, что ты делаешь? Что случилось, хатун?! — осекся, заметив небольшую диадему на женщине. — Мой муж здесь недалеко. Кто-то поджег бочку с порохом, у него многочисленные ожоги. Умоляю, помоги, я щедро отплачу тебе, одарю всем, чего только пожелаешь. — взмолилась Кесем, подойдя к повозке. Видя наполняющиеся прозрачными солеными каплями очи и представляя, сколько денег могут ему дать, учитывая внешний вид женщины, явно не простой хатун, голова вскружилась, потому страх перед опасностью повторного нападения, которое может подорвать и его жизнь, отошел на задний план. — Хорошо, помогу тебе. Где твой муж? — бодро слез с повозки, направляясь за Султаншей. — Кеманкеш Паша?! — удивился мужчина. — Тише, не нужно, чтобы нас слышали. Вдвоем перетащим его в кузов, я помогу. Только осторожнее, на нем и так живого места нет, сам видишь. — мужчина взвалил на себя бессознательного Великого Визиря. Кесем, подхватив свободную сторону, под грузом собственного мужа еле поплелась в сторону повозки. — Куда Вам нужно, Султанша? — учтиво спросил незнакомец, склонившись перед женщиной. — Домой. Езжай в наш дворец, расположенный недалеко от типографии. Гони, что есть силы, Кеманкеш слишком слаб. — Махпейкер без посторонней помощи забралась в кузов к мужу, устроив его голову на коленях, прикрытых приятной на ощупь тканью пышной юбки. — Держись, любимый, все будет хорошо. — шептала, склонившись над израненным телом, пока истерзанная душа никак не могла найти покой в женской грудной клетке. — Откуда ты знаешь Кеманкеша? — обратилась к незнакомому мужчине, желая хоть как-то разбавить и без того угнетающую атмосферу. — Мой сын долгое время никак не мог найти себе пристанище, его никто не брал на работу. И вот, отчаявшись, однажды он написал обращение Паше, и тот не только неожиданно для нас его получил, но и обратил особое внимание на письмо. Спустя несколько дней мой сын устроился на работу, у него на данный момент хорошо оплачиваемая должность, позже к нам пожаловал и Ваш супруг, спрашивал, как живет наша семья, дал немало денег. О Вас я тоже очень много слышал, все говорят о том, как Великому Визирю повезло с такой доброй и красивой женой. Извините, что сначала не узнал и не показал должного уважения, мне не приводилось ранее видеть Вас. — как только понял, что нужно спасти того, кто однажды выручил всю его семью, меркантильность и жадность мужчины отступили. — Ничего страшного, мне не до уважений сейчас. Ты вызвался помочь нам, это самое главное. Как только мы прибудем, я щедро отблагодарю тебя. — Не стоит, Султанша, Ваш муж как и Вы заслуживаете гораздо большего. Как Паша? — Дышит, жив, это уже радует. Долго еще ехать? — хотелось погладить супруга по щеке, но она была настолько измазана кровью и грязью, что Кесем побоялась прикасаться, дабы не причинить боль мужу. — Нет, несколько минут, и мы выедем из леса, а там уже и рукой подать до дворца. Как и сказал мужчина, вскоре повозка остановилась около ворот. Стражники, узнав в женщине Султаншу, всполошились и незамедлительно отворили врата. — Хаджи, скорее позови лекаря в наши с Кеманкешем покои и позови слуг, чтобы аккуратно перенести Мустафу. — евнух побледнел, увидев, в каком состоянии Великий Визирь, но вопросов задавать не стал, сразу же убежал исполнять приказ. — Как твое имя? — обратилась к мужчине, спрыгнувшего с повозки. — Ферхат, Султанша. — Ферхат, оставайся здесь, никуда не уходи, просто так отпустить тебя я не могу. — в знак повиновения мужчина поклонился. — Султанша, Вы останетесь? — спросил лекарь, как только в покои занесли израненное мужское тело. — Да. Даже не думай просить об обратном, я останусь рядом с ним. — прицокнул, понимая, что под гнетом чужого взгляда будет работать гораздо неудобнее. Наблюдала за тем, как лекарь и его помощники аккуратно изымали из открытых ран кусочки листьев и прочий мусор, как промывали пораженные места прохладной водой, а затем накладывали мази и прикрывали бесчисленным количеством бинтов и незамысловатых повязок. — Твои прогнозы? — скривилась, глядя на кучу окровавленных тряпок. — Султанша, пока не знаю, чего ожидать, я нанес мазь из дегтя и меда, вечером приду, чтобы проверить состояние Паши. Дай Аллах не начнется жар и его обойдет стороной заражение. Ожоги были сильно загрязнены, это самое страшное. Остается лишь уповать на милость Всевышнего. — Можешь идти. — расстроенно произнесла, глядя на мужа, тело которого было скрыто под слоями бинтов. Как только двери закрылись, а супруги остались наедине, Кесем незамедлительно бросилась к мужу. — Любимый, как же так?! Все только начало налаживаться, а теперь ты хочешь оставить меня. Не сдавайся. Если бы я знала, что все так обернется... Как же я была глупа, когда отталкивала тебя. Клянусь, я буду рядом с тобой каждую минуту, ты только перебори эту напасть, сделаю все ради тебя. Я тебя очень сильно люблю, Кеманкеш. — устроилась около мужа, поглаживая руки, спрятанные в белоснежной ткани.

***

— Стража, позовите лекаря! — и сама не понимала, как уснула. И только проснувшись, заметила, что у мужа начался жар. Мужчина пришел незамедлительно и сразу же потребовал, чтобы Валиде Султан покинула покои. На этот раз женщина повиновалась. — Хаджи, как дети? — спросила как только вышла из супружеской опочивальни. — Девочки спрашивали, почему никто к ним не зашел после Вашего приезда. Я ответил, что Паша немного приболел, еле задержал их. С Кемалем все хорошо, с ним сейчас Мелике. Султанша, что произошло? — наконец позволил себе поинтересоваться измученный неизвестностью евнух. — Когда мы ехали обратно, Кеманкеш велел мне быть сзади него. На обочине кто-то поджег бочку с порохом, она взорвалась, удар пришлось как раз на Мустафу. Я оттащила его с дороги, благо, мимо проезжал мужчина, он и помог нам. Кстати его нужно щедро отблагодарить, я совсем замоталась. Дай ему денег и побольше, возьми на кухне продукты, пусть уложат все в корзину. Проконтролируй, чтобы Ферхат не уехал с пустыми руками. — дала распоряжение слуге, оставшись около двери в ожидании. — Ну как он? — подбежала к лекарю, который явно не был доволен ситуацией. — Султанша, сейчас главное - верить в чудо, хотя даже оно может быть не в силах помочь. Началось заражение, чего я и боялся. Мы попытались сбить температуру, дали необходимые отвары, но я очень сомневаюсь, что он доживет хотя бы до утра. Крепитесь, Султанша, все в руках Всевышнего. — ошарашил Махпейкер, которая еле стояла на ногах. Бросилась к супругу, тонущему в плену инфекции. — Кеманкеш, как же так?! Ты не можешь умереть! — начала судорожно гладить бинты и рассыпать по лицу, скрытому за повязками, невесомые поцелуи, уже не скрывая слез. — Кеманкеш, прошу, не покидай меня и детей, мы не сможем без тебя, я не переживу твоей утраты. У нас ведь были планы, Мустафа. Не покидай свою Султаншу. — шептала, пока слезы оставляли мокрые пятна на бинтах. Немного успокоившись, умолкла, нашла в себе силы подняться и направилась к небольшому шкафчику, расположившемуся в углу комнаты. Совершив малое омовение и покрыв голову белоснежным платком, расположилась на полу, опустившись на колени. Взяв в руки Коран, открыла священную книгу, принимаясь за чтение. Кесем твердо решила вымолить жизнь супруга, чего бы это ей не стоило. Возможно и говорят, что надежды не осталось, но Аллах был много раз к ней благосклонен, потому она надеялась на то, что Он услышит ее мольбы, смилостивится, оставив мужа в этом мире для тех, кто его любит.