Сердца и пули

Огни за тонированными окном складывались в ровные световые линии. В ровную цепь выстраивались мысли. Кое-что обсудить… Понял, кто стоит за смертью его капитанов? Вероятно. Несложно сопоставить некоторые факты и подкрепить их добытой информацией. Тогда встреча с долей вероятности закончится его расстрелом. Закончилась бы — будь на месте Леви кто угодно другой. Пистолета не было и у него, но если возникнет необходимость себя защищать, он справится с этим и без оружия. В голове стояла неизменная холодная ясность. Леви Аккерман дорого заплатил за то, чтобы больше никого и ничего не бояться. В прохладный воздух салона вмешивался тонкий запах. Одеколон — и ощути его Леви в любом другом месте, то узнал бы тут же. Сделан на заказ, под индивидуальный запрос покупателя. Леви парфюмом не пользовался, но и сам выбрал бы нечто похожее — лёгкое, обволакивающее и свежее, с едва уловимой хвойной горечью. На заказ пошит и костюм, идеально сидящий по фигуре. Волосы — на идеальный пробор, ни единого волоска не выбивалось из прядей. Отсутствие недостатков. По крайней мере, внешних. Леви устранил достаточно боссов — крупных и не очень, — чтобы научиться определять природу власти. В большинстве своём она разочаровывала — деньги и страх, разнились лишь пропорции. Все они, обрюзгшие, увешанные золотом, окружали себя вульгарной помпезностью. Все они скалили зубы, но стоило вжать дуло им в лоб, начинали молить о пощаде. Власть их была неустойчива — каждый это понимал и хватался за неё судорожно. Здесь же — другое. Не помпа, а выверенный до мелочи вкус. Смит свою власть держал, будто ему это ничего не стоило. Пока остальные истерично демонстрировали превосходство — он превосходил. Не станет запугивать и не примет отказа — просто сделает так, что не придется слышать «нет». Взгляд не стал задерживаться на его фигуре. Обернув голову к окну, Леви обратился мыслями — к другому. Эрвин Смит впервые появился на арене лет пятнадцать назад, почти в том же возрасте, что и Вейд. Однако потратил вдвое меньше времени, чтобы подняться до тех же высот и потеснить его с трона. А Вейд с его стариковской гордыней, не позволяющей и в шестьдесят уйти на покой, едва ли согласен был уступить. Не обошлось без грязи — её в подобных делах невозможно избежать. Сходилось: документы — компромат на Вейда. Водитель отгородился чёрным стеклом. Сиденье было просторным — и все же Леви мимолетно отметил, что не ощущает локтем чужой. Ни сигнала от нервных окончаний, словно он здесь совершенно один. Приближение противника он мог почуять и затылком, но не теперь. Может, потому, что Смит — не противник, а всего лишь мишень. Молчание нарушал лишь тихий, почти неслышный шум мотора. Эрвин же, в противовес прохладному безучастию, рассматривал его с мягким интересом. Неподвижное лицо, тяжелый взгляд. Под веками отпечатались следы бессонницы. Ворот черной рубашки под незастегнутым пальто открывал начало шеи и проступающие под кожей жилы. Любые вложения нужно оценить — но на этот раз оценки и подсчеты мешались с легким азартом, который отдавал в виски. В голове всплыл пол, залитый кровью, — чистая грязная работа. Что бы Леви сделал, чтобы убить его?.. Неплохая шахматная задачка, может быть, стоило обдумать до встречи. В конце пути перед ними открылись служебные двери. Побок шли залы, традиционные и те, где играли на слотах, за ними — комнаты для вип-гостей. Продуманный порядок. У каждой колонны стояли сенсорные автоматы для выдачи валюты. На игровых были кнопки, потому что, нажимая их, игравшие думали, что брали контроль над — девяностопроцентной — вероятностью. Ее теорию Эрвин применял на практике. В нерушимом молчании поднялись на отдельном лифте на этаж. Залы сменились на ресторан. Здесь успешно прошли не одни переговоры — и сегодняшние не станут исключением, порядок рассчитан не менее. В ровной расстановке оставалась свобода пространства, скрывавшая разговоры за музыкой. На столах — кипельно-белые скатерти. За несколькими обедали ранние гости, державшие бизнесы и решающие судьбы компаний между филе ягнёнка и выдержанным вином. К вечеру посадка часто становилась полной. Официанты передвигались плавно и бесшумно, по стенам играл свет, посланный высокими люстрами. Сюда не для многих открывались двери, и тех немногих пропускали через проверку безопасности. Безопасность — не про Аккермана, об этом говорило его вскрытое прошлое, однозначно и без намеков. Оставалось вскрыть только имя последнего, конечного заказчика. Запоздавшее — умеет страховаться — но ненадолго. Посредник назвал лишь звено в цепи, а через час звено убрали. Эти пробелы ничего не решали. Эрвин восстановит их за ближайшие пару дней, тем временем его люди найдут следы в связке с местной полицией. А пока — Леви Аккерман. Они прошли к столику в углу зала. — Присаживайся, — пригласил Эрвин и, опустившись на гнутый стул, пытливо взглянул на него. Welcome экскурсия перед обсуждением условий. — Если ты голоден, все, что пожелаешь, за счет заведения, если нет — перейдем к делу. Он положил папку на скатерть — взгляд лёг поверх её кожаной обложки. Леви вскинул бровь. Отбитая до цента роскошь смазалась в сознании — посланным сигналом. Пока что лишь предостережение предостережения. Что за дело может быть к нему, наемнику, у Смита, и без того содержащего полный штат головорезов? — Благодарю, ничего не нужно. — Не уронив прежнего спокойствия, Леви сел напротив, закинув ногу на ногу. — Внимательно слушаю. На папку легла ладонь, но не взгляд. — Ты хорош в своем деле, лучше, чем кто-либо, кто мне встречался. Я видел, как ты работаешь, — напрямик начал Эрвин. — Я хочу, чтобы ты работал со мной. На меня. Твое содержание в штате я покрою, ты будешь получать больше, чем за те заказы, которые берешь. Кроме этого я предлагаю тебе свое покровительство и защиту от полиции, агентов и других кланов. Тебе — и тем, на кого ты захочешь указать. Из папки явился лист и опустился перед Леви. Он не думал об убийстве до встречи, потому что хотел увидеть лично. Потому что была ли у Аккермана цель отправить его вслед за капитанами, не имело значения. Он не сможет, а однажды не захочет — профессионалы должны работать с профессионалами. — Твои подробные условия. Гарантирую, что ты не будешь разочарован. Я веду дела иначе, чем ведут их в нашей среде, твои заказчики в том числе. Наступило многозначительное молчание. Леви слушал его с застывшим лицом, но пробежав глазами по строчкам, смог даже мимолетно улыбнуться. Его подробными условиями оказались упомянутое полное содержание, обеспечение всех нужд, пользование самым совершенным оборудованием и вооружением, плата за каждого убитого — действительно выше, чем брал он сам — и это не считая постоянного оклада. Консультации лучших юристов, доступ ко всей нужной информации, свободное передвижение по миру… Миленько. И ничего из того, что действительно его волновало. Того, что еще могло волновать. Тем, на кого ты укажешь. Всего лишь способ купить. У многих есть дорогие люди — логично предположить, что и у него тоже. Леви не был идиотом, чтобы собственными руками обращать предположение в уверенность. — Заманчивое предложение, — мягко сказал он. — Однако при всем уважении, мистер Смит, я вынужден его отклонить. В деньгах не нуждаюсь, а с защитой себя от полиции, спецслужб и всех прочих, кто стремился мне навредить, я много лет справлялся и без вашей помощи. Хотя, — он чуть склонился вперед, с деланым интересом глянув в список, — признаюсь, мое количество полезных знакомств значительно уступает вашему. Впрочем, и сфера моего влияния далеко не так широка. Напороться на спрятанные под бархатным тоном лезвия было чертовски легко. Откинувшись на спинку, Леви сложил руки на коленях. — Польщен личным знакомством с вами, но если это все, что вы можете предложить, то нам больше не о чем разговаривать. — Серые глаза остро блеснули из тени. — Видите ли, я работаю только на себя. Я хочу сам решать, как и когда мне вести дела, и свою политику менять не намерен. — Человеческие намерения — очень и очень неоднозначная вещь, Леви, — философски вздохнул Эрвин и сам улыбнулся. То, как небрежно он держался среди избранных мира сего и бегло просматривал оффер, исчисленный миллионами, оживляло воображение, привыкшее к быстрым переговорам. И — начинало нравиться. — Безусловно, это не все. Он вынул из папки еще два скрепленных документа, содержащих важные имена, полученные вчера вместе с данными разведки. Он мог бы предложить больше — и еще больше отнять. — У всех нас есть то, в чем мы нуждаемся, — продолжил спокойно. — Я могу обеспечить конфиденциальную заботу о твоих друзьях, чтобы тебе не пришлось ни о чем волноваться. Фарлан Черч и Изабель Магнолия. То, что имело вероятность стать угрозой, — но пока играючи оставалось предложением. — Кроме того, у нас на повестке еще один вопрос. Убийство моих капитанов и право на месть тех, кто с ними работал. Имеет ли смысл его обсуждать, зависит прежде всего от тебя. Как говорят, убивший дракона сам должен занять его место… А я не тот человек, от чьих предложений можно легко отказаться. Подумай. Улыбка исчезла с лица. Леви медленно опустил глаза — и застыл. Уставился на их имена, отупело перечитывая снова и снова, будто взгляд мог заставить буквы испариться с бумаги. Кончики пальцев медленно заледенели. Фарлан Черч. Изабель Магнолия. Узнал. Болевая точка, единственная незажившая рана — и он нашел её. Как. Как?! В звенящей тишине померкли остальные звуки. Леви заставил себя оторваться от листа и снова посмотреть на Смита. Что он хочет сделать? Что он уже мог с ними сделать? Нет. Успокойся. Если бы они пострадали, то он не стал бы тратить время на торги. Ты ему нужен, а значит, он их не тронет, не тронет… Пусть только посмеет. Первоначальное потрясение преломилось ожесточением, и это помогло взять себя в руки. Уже не имел значения чертов заказ Вейда — потому что постепенно он превращался в дело принципа. Он обещал. Поклялся никогда больше не втягивать их. И не станет. Не позволит нацепить поводки на их шеи — и на свою тоже. Убережет — если его все-таки грохнут, шантажировать будет некого. Фарлан и Изабель станут бесполезными пешками — а насколько ему известно, Смит не любит лишний раз марать свои чистые руки в чужой крови. — Не понимаю, о чем вы, — отчеканил Леви, отбросив любезный тон. — Друзей у меня нет. Но я терпеть не могу, когда на меня пытаются давить. Он снова подался вперед. Рука под столешницей сжалась в кулак до впившихся в кожу ногтей. — А если вслед за капитанами хотите потерять и половину остального штата — что ж, можем прямо сейчас устроить вашим гостям незабываемое шоу. Убедитесь воочию, на что я способен. Он извлёк из нагрудного кармана бумажник, вытащил пятьсот баксов и бросил на скатерть. — Официантам на чай. Благодарю за тёплый приём. С шумом отодвинув стул, он поднялся и направился к выходу. Эрвин не двинулся с места — не сдвинулась и ни единая черта в лице, лишь взгляд упал на наручные часы. Одни из самых долгих и интересных переговоров, чтобы кого-то нанять. Уйти Леви не мог — у самой двери на его плечо мягко легла рука охранника. В ребра — уперлось дуло пистолета, скрытое от глаз полами его пальто. — Отойди, — глухо произнес Леви, опустив голову к оружию. — Спокойно, — отозвался амбал. Пистолет вжался в кожу чуть ощутимее. — Назад. Все так же придерживая за плечо, сопроводил обратно и надавил сильнее, заставив опуститься на стул. — Ты, кажется, не понял, Леви. У тебя нет выбора. От моих предложений не оказываются в самом прямом смысле слов, — непреклонно обозначил Эрвин и, вдруг подавшись вперед, жестко вжал его руку в стол поверх оставленной купюры. Под пальцами отдался учащенный пульс. Аккерман взглянул на него — теперь в глазах не стояло равнодушие, горел затаенный гнев. Неяркий свет углублял его до черноты. Верхняя губа дрогнула, обнажив зубы — но Эрвин не позволил ему ничего сказать: время для обсуждения истекло, как истекла возможность решить по доброй воле. — Я знаю о тебе всё, больше, чем кто-либо. Твои адреса, счета, твоих врагов и друзей, послужной список и в какой банк ты ходишь раз в неделю. Ты не успеешь защитить и себя, и их, ты просчитаешься, потому что считаешь на пару шагов, не дальше. — Он выпустил руку из хватки. — Ты примешь предложение или умрешь, так зачем тебе рисковать своей и чужими жизнями? Выбора не было, а в кармане лежал пропуск в штаб-квартиру, заранее выписанный на имя Леви. Там с него спишут всю биометрию, выделят помещение, предложат оружие, и он станет частью их штата — а после и клана. Никаких вариантов. За спиной по-прежнему переливалась музыка и переговаривались ни о чем не подозревавшие гости. Они смотрели друг на друга, один удовлетворенно, другой — с обжигающей яростью. И все же — что бы Леви сделал, чтобы убить его?..