Пуля в сердце

— Хён, я уже... Эй, не смей! Дурак что ли?! Рики перехватывает руку Пака в полёте, не давая тому нажать на звонок. Такое нехитрое действие снимает всё оставшиеся намёки на сонливость, ведь парень проснулся буквально пять минут назад из-за обещанного звонка. Взгляд Сонхуна затуманен, это видно, кажется, за километр. Старший немного заваливается, переводя вес на правую ногу, но японец его удерживает, параллельно кряхтя что-то недовольное о чужом весе. — Почему? — Сонхун кажется немного грустным из-за того, что его так резко отпихнули от звонка. — Зачем "дурак"? Я умный. Очень. — Очень умные люди не звонят в дверь, когда весь дом спит! — шипит Нишимура, позволяя злости на секунду взять контроль над разумом, из-за чего голос опасно срывается на более громкий. Парень, к счастью, сразу же берет себя в руки. — Пошли! Сказать "пошли" подросток смог, но восполнить в жизнь — не очень. Точнее, немного удалось, но с горем пополам. Казалось, что Пака тупо сняли с инвалидной коляски, ибо так идти (а "ходьбой" подобное вялое переставление ног можно было сказать с натяжкой) нужно было ещё постараться. Вот ведь чудо какое, что он самостоятельно добрался до дома, видимо на это и израсходовав свои последние силы. Перейти порожек было самым тяжким испытанием, но оба парня достойно преодолели его. Правда, Рики настолько устал, что сбросил свою ношу на пол, из-за чего старший ойкнул и заматерился сквозь зубы, но кто же знал, что ночной гость не устоит на ногах? Сонхун вообще будто и не спешил подниматься, продолжая стоять на четвереньках и покачиваться из стороны в сторону. — Не знал, что ты человек, который способен выпить столько, что начнутся проблемы с координацией, — хмыкает подросток, с огромным интересом наблюдая за чужими действиями, пока дверь закрывается на замок. — Какой повод? — Бля-я-ять... — вместо тысячи слов или же одного внятного ответа. Это же именно то, чего хотел японец в ночь перед первым днём школы. — Мне кажется, что я тебя не дотащу до твоей комнаты. Моя ближе к лестнице, так что поспишь там, а я пойду к тебе, — юноше требуется несколько секунд, чтобы перевести дыхание и морально подготовиться к новому кругу ада — ступенькам, которых, по его памяти будет около пятнадцати. Пятнадцати, мать его. — Эй, хватит изображать бомжа! Вставай! — Не... могу... — с одышкой говорит старший, заставляя Нишимуру закатить глаза. — Говорила мама избегать плохих компаний, а сама мне алкаша подкинула! — парень не может отказать себе в удовольствии попесочить хёна, хотя бы из соображений об отсутствии сна из-за непонятной гулянки. Рики за подмышки тянет ослабевшее тело наверх, старательно сдерживая себя от порции новых нецензурных слов. Всё-таки Харуко учила не только избегать плохих парней, но и самому не становиться таким, чтобы не позорить семью. — Знаешь, я сначала подумал, что ты с кем-то расстался и поэтому нахрюкался с Хисыном! — японец тяжело дышит, близился конец лестницы, а Пак всё ещё изображал из себя недееспособного. — Я прав? — Я же говорил, что ни с кем не встречаюсь! Рыбка Дори! — ворчит Сонхун, отмахиваясь от держащих его рук. — Дальше сам! Юноша делает шаг вперёд, но почему-то центр тяжести заставляет его завалиться назад, обратно в хватку подростка, которого уже стала забавлять сложившаяся ситуация. — Соскучился? — игриво интересуется Рики, сжимая Сонхуна в объятьях. — Эх, я так молод. Вот бы мне кто дал выпить в Японии после расставания! — Да никто ни с кем не расставался! Даже Хисын одиночка! — раздражается из-за порядком доставших вопросов Пак. — Босс позвал команду выпить и отдохнуть. — Какое у вас начальство прекрасное! — звучит эта фраза наигранно восхищённо, прямо-таки издевательски. Кажется, на нервах Нишимуры играет усталость. Парень делает маленькие шажки, чтобы дойти до дверного проёма, а затем и до кровати, дабы уложить туда Пака. Две минуты растягиваются до бесконечности, а мышцы уже начинают гореть от нагрузок. В голове мелькает мысль, что надо было отказать старшему, уговорить идти домой, но уже было поздно. Приходится расхлёбывать то, чему сам же позволил завариться. — Спи тихо, никому не мешай! — Рики поднимается после того, как уложил Сонхуна на свою кровать, но делает это слишком резко, из-за чего в глазах темнеет, а к вискам приливает кровь. Сейчас бы пошутить про старость, но настроение, увы, было не подходящим. Хотелось быстрее добраться до любой мягкой горизонтальной поверхности, чтобы наконец отдохнуть. Надежду на нормальное состояние по утру парень и вовсе растерял. Когда картинка мира наконец по маленьким частичкам складывается, подросток чувствует слабую хватку на запястье. Повернув голову, Рики видит, что старший, даже не попытавшись поднять корпус, с закрытыми глазами просто держит его руку. Вспышка гнева прокатывается по всему телу, негодующему из-за отсутствия сна, но японец молчит, не желая срываться. — Я боюсь, — мямлит Пак, но парень продолжает стоять и терпеливо ждать продолжения. Медленно подняв веки, хён смотрел в одну точку на стене, видимо для того, чтобы не спровоцировать головокружение. — Зря ты полез к тому парню. Блять, только не это! Сейчас бы нотации ещё слушать. — Давай потом... — Я волнуюсь, — перебивает Сонхун, не давая и шанса прервать его речь. — Мне кажется, что я виноват. С каждым таким шажком, будь то Джей или присутствие на вечеринке Яна, ты будто подписываешь себе смертный приговор. Всё началось тогда, когда я переступил порог этого дома. Я правда сожалею. — Что ты несёшь? — сложно было сказать какие эмоции заполняли нутро младшего. Какой-то страх, который, видимо, передался через чёртово прикосновение, непонимание и острое желание возразить. — Со мной всё в порядке, ты же видишь! — Прости, что накричал тогда. Я редко говорю о своих чувствах, а если такое и происходит, то только с Хисыном. Воцарилось молчание. Сонхун шумно выдохнул, но больше от него нельзя было дождаться и звука. В тишине спящего дома можно было уловить только чужое тяжёлое дыхание. Пак какой-то... Слишком сентиментальный что ли? Причиной тому был алкоголь, это было бы ясно даже первокласснику, но стоит ли его оставлять в таком состоянии? Зерно сомнения, случайным образом попавшее в мыслительный процесс, заставляет метаться меж двух вариантов. Хотелось побыть эгоистом, уйти в другую комнату, но что-то внутри отчаянно шептало, что Нишимура будет последней падалью, если не останется. И Рики решается. Подросток обходит спальное место и ложится рядом, с другой стороны. В голове возникают воспоминания о том дне, когда они точно также лежали в квартире Сонхуна, болтая о Хисыне, а потом и вовсе уснули вместе. Если японец не уйдёт через полчаса, то история повторится с вероятностью сто процентов. — Хён? Ты в порядке? — младший слышит, как Пак задержал на секунду дыхание. Где-то на уровне инстинктов он чувствует, что что-то не так, что, возможно, сделал ошибку, но не позволяет себе даже шевельнуться. Юноша поворачивает голову в сторону подопечного спустя минуту звенящей тишины. Сонхун продолжает хранить молчание, внимательно разглядывая Нишимуру, будто тот был какой-то картиной или фотографией, которой просто наслаждались или вспоминали хорошие времена. Ничего нельзя было сказать о настроении собеседника, от Пака веяло спокойствием и умиротворением, но почему-то легче от этого не становилось. Подросток ощущал себя не в своей тарелке, начиная ёрзать из-за непривычно длинного зрительного контакта. — Ты знал, что ты красивый? Даже несмотря на детские щёчки, ты очень привлекательный. Дыхание сбилось. Почему, ну почему старший задевает за живое? — Нет. Я не такой, каким ты меня видишь! — качает головой Рики, стыдливо отводя взгляд, но его голову возвращают в прежнее положение. Пальцы старшего на подбородке заставляют вздрогнуть то ли из-за их холода, то ли в принципе из-за атмосферы, которую парень уже давно позабыл, оставил, так сказать, на границе Япония-Южная Корея. Глупое сердце сходит с ума, начав свой бешеный танец, а Нишимура пугается такой реакции, но, по сути, причину улавливает. Сонхун, будем честны, хорош собой. Его внешность действительно могла зацепить чужое внимание, и на этот крючок могли попасться не парочку незнакомцев, обычных зевак, а большое количество народа. Будь хён айдолом или актёром, у него с лёгкостью набралась бы приличная фанбаза. Рики же пытался быть уверенным в себе. Маска того, что он чувствует себя комфортно в любое время, в любом месте, с любой компанией всё-таки при любых условиях оставалась той маской, какой и была, не превращаясь в реальность. Как бы парень не старался принимать себя, это было тяжело, так что услышать комплимент от такого человека, как Пак Сонхун... Было два варианта: либо он льстит, либо слепой. — Почему ты так думаешь? — Рики старается не кривиться из-за ударившего в ноздри запаха алкоголя, но его старания всё равно остаются проигнорированными. Старший продолжает говорить. — Кто пошатнул твою уверенность в себе? — Жизнь, — буркнул юноша, избегая очередного зрительного контакта. Нишимура аккуратно убирает с себя руку собеседника, не встречая сопротивления, пока в лёгкие набирается побольше кислорода, вместо перегара. — Жизнь... — задумчиво вторит Сонхун, видимо над чем-то размышляя. Подросток сладко зевает и ложится поудобнее, прикрывая глаза. Он пока не собирается засыпать, просто немного подождёт и, если надо будет, поддержит беседу. Главное, чтобы старший не упустил момент, позволив измотанному организму заснуть. — Знаешь, какую бы свинью не подложила жизнь, из неё всегда можно сделать вкусную говядину, — Пак ожидает ответа на свои слова, но Рики требуется несколько секунд, чтобы в принципе понять смысл фразы. О том, почему в процессе бедная хрюшка превратилась в корову тот предпочитает не думать. Вздохнув, хён продолжает. — О чём я? Помнишь, что я говорил о твоём отце? Что, в принципе, мужик хороший? Потому что мой нас с мамой и сестрой бросил. Часть усталости как рукой сняло. Нишимура в шоке распахивает глаза, совершенно не ожидая свалившейся, как снег на голову, информации, а как на неё правильно среагировать вообще был отдельный вопрос. Однако, юноша не заставляет теряться в догадках, сразу же поясняя. — Не то чтобы я просил тебя ценить Тэкеши только за то, что он существует в пределах видимости, просто он не предавал вас. Раз вы все здесь, он старается на ваше благо, даже рванул в другую страну, — Сонхун роется в карманах, выуживая оттуда пачку сигарет и зажигалку, кладя на прикроватную тумбочку. Подросток в голове себе делает заметку расспросить о вредной привычке. — Немного отклонился от темы. Мой отец ушёл, и в тот день казалось, что почву выбили из-под ног. Тогда я был юн, та самая пора, когда надо потихоньку искать университет и стараться хорошо учиться, чтобы потом успешно сдать экзамены. Всё изменилось. Как-то я повстречал мужчину, который пообещал неплохой заработок, но, естественно, за грязную работу. В основном нас содержал мистер Пак, так что у нас были финансовые трудности и я, не поколебавшись, согласился. Что только не приходилось мне выполнять, с каждым днём заходя в грязь всё больше... — Ты бросил школу? — вопрос, крутящийся в голове так давно, случайно срывается с языка, но старший относится к нему со спокойствием. — Я потом доучился, когда перешёл в нынешнюю компанию. Всё-таки какое-никакое, а образование у меня имеется, — Пак снова замолкает, видимо для того, чтобы подобрать нужные слова. — Если бы отец не ушёл, я бы не был вынужден работать. Был бы обычным школьником, который мечтал оправдать возложенные на него ожидания родителей: поступить в институт, карьерная лестница в престижном месте, жена, в конце концов, да дети. Пошёл бы этой дорогой — никогда бы не узнал о существовании Ли Хисына, не стал зарабатывать столько денег. Возможно, из-за такой крохотной детальки, никогда бы не узнал тебя. Уехал бы учиться за тридевять земель, и поминай как звали. — У будущего много возможных веток развития, — кивает Рики, потихоньку приходя в себя. Вместе с этим сонливость возвращается. — Вот и я об этом. Из любой ситуации ищи выгоду. Раз когда-то кто-то тебе сказал, что ты не подходишь под чьи-то навязанные понятия привлекательности, то не отчаивайся. Ломай систему, стань знаменитостью, чтобы тебя любили миллионы, сделай свои собственные стандарты красоты! Пойми, что тебе просто завидуют, хотят выбить из колеи! — Сонхун из-за быстрой речи выдыхается, но всё равно продолжает. — Со временем ты обязательно примешь себя. Люди приходят и уходят, с тобой всю жизнь рядом будешь только ты. Начни жить в гармонии с собой, я уверен, что у тебя всё получится. Нишимура чувствует, как внутри что-то приятно сжимается из-за пламенной речи хёна. Впервые кто-то так искусно прощупал почву и смог подобрать важные слова, которые действительно дают должную поддержку и, может быть, надежду на лучшее будущее. Вихрь мыслей сбивает с толку, голова приятно кружится и японец жмурится до звёздочек, покусывая нижнюю губу, дабы спрятать идиотскую улыбку. — Спасибо, — коротко, но искренне. Другой парень и не нуждается в большем, ему и такой отдачи достаточно. Рики кажется, что у него открылось второе дыхание. Старший подействовал на него подобно адреналину, так что спать больше не хотелось, а веки перестали быть тяжёлыми. Дикое желание услышать ещё что-нибудь от хёна росло в геометрической прогрессии, а отказывать себе в этом удовольствии не хотелось. — Ты куришь? — парень прислушивается к ночному гостю, но тот не спешит отвечать. Пак берёт зажигалку и крутит колёсико, разжигая пламя. В его глазах пляшет отражение огня и Нишимура бы соврал, если бы сказал, что это зрелище не было залипательным. Старший играется с карманным костром, но это длится недолго. — Хисын-хён подсадил. Дал глупому пацану затянуться, теперь пусть возьмёт ответственность за моё испорченное здоровье. Сам-то бросил, а я один в дураках остался! — возмущается юноша, хрипло посмеиваясь. — Хён, это очень вредно. Бросай курить, — младший не разделяет чужого веселья, он всем своим видом показывает, что настроен серьёзно, от этого Паку хочется смеяться в голос. Слишком уж смешно тот выглядел с надутыми щеками и сдвинутыми к переносице бровями. — Эй! Не улыбайся! Дай мне, — подросток тянет раскрытую ладонь в требовательном жесте. — Спички детям не игрушки. И никотин тоже, — Сонхун отодвигает руку с зажигалкой в противоположную сторону от подопечного. — Не пытайся отнять! — Хён! — шипит Рики, подползая ближе и не брезгая залезть, и вполне удобно сесть задницей на живот тут же охнувшего старшего. В таком положении до рук парня дотянуться можно было намного легче. Японец пытается выхватить вещь, но Сонхун оказывается проворнее, уводя руку ещё дальше от подростка, который, потеряв равновесие, опасно наклоняется к полу, но упасть ему не дают руки старшего. Выкинув огниво, юноша быстро перемещает ладонь на талию младшего, а свободной рукой держит приподнявшееся бедро потерявшего точку опоры Нишимуры. Рики цепляется за плечи своего спасителя и, наконец-то, возвращается в устойчивое положение. Щёки вспыхивают моментально, потому что только сейчас до парня дошло, как именно они выглядят со стороны. Пака, кажется, ситуация ничуть не смущает, он всё также внимательно разглядывает лицо напротив, то ли считывая эмоции, то ли вовсе пытаясь заглянуть в душу. Кашлянув, подросток в мгновение ока оказался на своём прежнем месте, сконфуженный до невозможности. Глупые мысли, глупые воспоминания, глупые гормоны! — Мне надо хоть немного поспать... — ложь. Нишимуре нужна передышка, он не уверен уснёт ли теперь вообще. — Я пойду. Почему-то когда парень вставал, его ноги предательски затряслись. Кажется, падать с кроватей было его личным проклятьем, а ведь бабушка предупреждала Харуко, что на её единственного сына навели порчу! Рики мысленно проклял излишне суеверную родственницу, чьи слова уже не кажутся пустым звуком, да мать, которая была далека от этой темы, беспечно отмахнувшись, из-за чего теперь он страдает. — Малой, — тихий оклик заставляет замереть в дверном проёме. Обладатель прозвища оборачивается, но время подобно резине растягивается, младший даже начинает думать, что проходит вечность, прежде чем встречается с горящими глазами хёна. — Сыграешь мне на гитаре завтра? В горле сразу становится сухо, но кое-как слова всё-таки выходят. — Конечно, Сонхун. Обязательно. *** Подъём дался тяжело. Звук будильника беспардонно вырывает из подобия сна, из-за чего Рики недовольно морщится. В голове тут же вырисовывается образ Сонхуна, однако желания заглянуть к нему пока не появлялось. Щёки алеют, а мысли о вчерашнем снова кружат голову. Нет, это будет очень смущающе, если они встретятся сейчас! Спуститься по лестнице на кухню так и не удалось. На его пути встала мать, держа в руках корзину с грязными вещами. Завидев сына, она выглядела удивлённой. — Что ты тут делаешь? — неизвестно какая смысловая нагрузка была у этого вопроса. То ли женщина думала, что Нишимура уже должен быть в школе, то ли его ночью тихонько сдали в детдом, а предупредить забыли. Усмехнувшись таким мыслям, парень всё-таки отбросил вторую версию, принявшись слушать продолжение. — В смысле, Сонхун же сказал, что тебе сегодня лучше поспать. Почему ты не в постели? — Мам, о чём ты? Разве хён не... Харуко приподняла бровь, как часто делает и сам юноша, и Рики всё понял. — Боже, он же не... — подросток не хочет продолжать свою реплику, но японка учтиво ему всё объясняет. — Знал бы ты, как я удивилась, когда зашла в твою комнату проверить встал ли ты, а увидела Пака! У меня чуть сердце в пятки не ушло! — Нишимура-старшая всплеснула свободной рукой, но подхватила дёрнувшуюся корзину, дабы не уронить вещи. — Тот ещё сидел так спокойно, будто ждал меня! Начал объяснять, что вчера в ночь ему стало плохо, но он был недалеко от нашего дома, а ты его привёл и заботился до рассвета! Потом, как оказалось, ушёл в свободную спальню. Рики, — в интонации можно было прослышать то, как дрогнул голос матери из-за переполняющих эмоций. — Я горда тобой. Ты большой молодец, пойдёшь в школу завтра. Отдыхай. Парень трёт затылок, уйдя в размышления. Бросив матери, что он идёт попить воды, Нишимура, как во сне, спускается по ступенькам. Не помня, как дошёл до столешницы, где покоилась его недопитая бутылка газировки, Рики залпом вливает в себя остатки, продолжая напряжённо думать. Неужели хён в таком состоянии помнил, что младшему надо будет на следующий день идти в школу? Почему тот продолжал заботиться, даже когда глупенький тонсен приносил маленькие неприятности, пусть и не хотел это признавать? И главное, почему Рики так нравятся такие крохотные жесты в свою сторону? Почему он придаёт им такое глобальное значение? Почему продолжал на репите вспоминать важные слова Сонхуна и моменты, когда тот просто так пускал под своё крыло, не прося ничего взамен? Почему Пак открылся ему той ночью, если до этого говорил о наболевшем только с Хисыном? — Ах, я так с ума сойду! — юноша вышел из комнаты, решив, что на все свои "почему" он со временем найдёт ответы, а пока нужно было отдохнуть. Всё-таки проблемы нужно решать по мере их поступления, так? Захватив с собой пустую бутылку, Рики выкинул её в урну, уже не нуждаясь в том, чтобы смотреть, где она располагается в новом доме. Действие было доведено до автоматизма, поэтому подросток не заметил покоящиеся в пакете для мусора пачку сигарет и зажигалку.