Они любили ночь…

— Не затопи тут ничего, — произнёс вампир с разноцветными волосами. — Великие предки, ещё и нянькой сделали, — он закатил глаза и, надув пузырь из мятной жвачки, продолжил выполнять свою работу. Девушка сидела в углу комнаты, куда её впихнула Сохён, в окружении огромных экранов, на которых картинки сменялись одна на другую и глаза начинали болеть не только от не перестававших идти слёз, но и от ярких кадров. — Айщ! — вдарил по клавиатуре вампир. — Да это ж невозможно! — взвыл он. — А-а-а! — взлохматил радужные волосы и с недовольством уставился на дочурку главы клана. — Да какого ж хрена? — он подскочил и начал расхаживать туда-сюда по комнате. — Сохён, чтоб тебя! Блять, на! — он всунул в руки воскресшей Мин Юны салфетки, взятые со стола, на котором стояли его рабочие мониторы. — С-спасибо, — всхлипнула Рона, заплаканным взором посмотрев на вампира. — Как же вляпался-то… — причитал Цветной, продолжив взлохмачивать свои волосы. — Может, тебе мультики включить? — не знал вампир, что ему делать с этим ревущим чудом или чудовищем — вот как правильнее обозвать её в своей голове?.. — Просто сделайте вид, что меня тут нет… — Мгм, она ещё и издевается, — прохныкал вампир. — Кто еще издевается? Я не маленькая, чтобы мне мультики включали, — чуть надувшись проговорила она, а потом разревелась по новой. — Да, бля! — к концу этого дня Цветной чувствовал, что все волосы себе вырвет. — Тебе двадцать, а мне девяносто восемь, конечно ты для меня мелкая, — говорил он простую истину. — Ну не порнуху же мне включать, чтобы ты отвлеклась от своих соплей? — Фу, — она поморщилась, как маленький котик, выдав сокрытые в своей внешности черты Минов. — Лучше мультики. — То есть согласна сидеть тихо и пялиться вот в этот экран и созерцать анимированные творения наших заклятых соседей? И вновь разревелась, будто бы вентиль водопровода ей там на полную открыли, а закрыть вот почему-то забыли. И вампир на пару с ней взвыть был готов, только иначе, по-волчьи. Он привык работать в своей берлоге не под звуки текущего ручья и обидно, что её не прибить — дитятко ценнее его жопки. — Это что, Тэгу? — она, высморкавшись, уставилась на экраны наконец-то сосредоточившись на них. — Ага, в режиме онлайн. Всё с камер в центр и сюда для контроля. — А?.. — Что? — нахмурился вампир, поняв, что сейчас она что-то готова попросить у него. — То есть когда Мин Юнги… — Рона запнулась. — Тут это можно посмотреть? — Интересные вкусы, — нахмурился Цветной. — Тебе зачем? — Хочу знать… — И что ты с этим будешь делать, со знанием этим? Пойдёшь к отцу и пальчиком ему пригрозишь? Не фиг на это смотреть, итак сырость разводишь. Чтоб ты знала, техника влагу не любит и дорогая, если замкнёт — кто виноват будет? Тут, конечно, он приукрасил, от пары слезинок ничего не будет, но ей этого знать не обязательно. Губы начала кусать и злиться, ну это всё же лучше, чем умываться слезами без остановки. Он прошёл к столу и, покопавшись в его ящиках, выудил оттуда бутылку и стакан, плеснув в стеклянную ёмкость янтарной жидкости он подошёл к девушке и протянул ей. — Успокоительное, — вздохнув, произнёс он. — А теперь извини, но я должен работать, — на последнем Цветной сделал акцент. — Не всем так везёт с родословной, — тихо добавил он и округлил глаза, когда на его глазах Юна залпом стакан осушила и поморщилась. — Гадость… — пропищала она и вытянула руку. — Ещё. — А плохо не станет? — с опаской он покосился на начинающую юную алкоголичку. — Норм. Сомневался он в этом «норм», конечно, но так и быть, нальёт ещё. Девушка затихла, а Цветной смог сосредоточиться на работе. Да так сосредоточился, что и не заметил, как бутылку из-под рук свистнули и во всю глушили пойло за его спиной прямо из горла. А потом он как вздрогнул, как раз в ответственный момент взлома пхеньянского центра, куда данные со спутника поступали. Эта придурочная решила какие-то свои, выдуманные в голове, песни ему на ухо заливать. Между «на-на-на» и «ля-ля-ля» ещё и красиво так «ик». — Слушай, Радуга, а найди мне подружку, — заливать перестала, но склонилась над ним и серьёзную мину попыталась состроить, резко переходя на «ты» по отношению к носителю гена. Ещё и кличку новую придумала… — Номер по вызову кисэн в общедоступной информации находится, — поморщился он и отъехал в кресле от напиравшей на него девчонки. — Нет, ты не понял! — она ухватилась за подлокотники его кресла и притянула обратно к себе. — Мою подружку! Из Сеула! Хочу знать, как она там. — Позвони ей. — О! А ты умный, — она засмеялась. — Только у меня нет… — Блять, на! — он достал свой телефон и протянул ей. — Только уйди, алкашка. И только он хотел вернуться к своему делу, как любительница импортного алкоголя вновь решила ему помешать. Телефон у подружки недоступен, а значит он должен, нет, обязан её найти! Вот так и сказала ему в глаза глядя и будь она обычной девкой придушил бы. — Ладно, её имя, — сдаться, похоже, будет самым верным его решением. — Сон Наён, а адрес… — Не надо, — вздохнул вампир. Он-то прекрасно знал, что случилось с Сон Наён. — Не надо её искать. — Чего?! — взлохмаченная, зареванная и пьяная девица благородных кровей уставилась на него, но аляповатый вид её сводил на нет всё возмущение Юны. — Как будто ты о ней вспоминала до этого момента, — фыркнул Цветной. — Всё, не мешайся, кыш, — замахал он руками, отгоняя девчонку, которая достала его уже так, что жалел вообще, что внимание заострил на её деле и по секретным сеульским сейфам незаметно прошёлся, сгребая информацию, которую хотели скрыть. — Найди Наён! — канючила она, схватив за ворот футболки. — Найди! — Блять, я честно пытался, — желваки заиграли на лице. — Съебалась в угол и не отсвечивай! — вспыхнули кроваво-красным его глаза. — Гыыы, — вырвался смешок, когда она его за щеки схватила и начала лицо мять, растягивая щеки то в стороны, то вверх-вниз. Сказать, что вампир с разноцветными радужными волосами обалдел, это значит ничего не сказать. Он просто прихуел от её действий. — Всё! Вон пошла! — он отпихнул от себя девушку. — Срать на Сохён, иди на все четыре стороны, чтоб не видел тебя больше! — он подталкивал её на выход из своего царства и пинками чуть ли не вытолкал за дверь. — Почему я родился в клане Мин?.. Любой другой, но не этот… С ума сведут… На хер! В загул уйду, вот точно.

***

«Папуля ебобо и мамуле он важнее, — думала Рона, пинав камушки на тропинке. — А получилась у них пьянь», — вынесла сама себе вердикт девушка, когда всё же споткнулась и рухнула на землю. Ожидаемый поворот событий в её-то состоянии. Наслушалась всякого, свои выводы сделала и послала внутреннего котёнка — главного фаната Мин Юнги — в далёкое путешествие с эротическим уклоном. Только потеряв Ким Хёну она поняла, смирилась и приняла, что действительно является ребёнком двух чистокровных. Нет, одной: глава клана может тоже отправиться в далёкое и обильное на приключения. Обидно, что Мин Юнги — валун или даже скала, пнёшь и точно сломаешься, а ему ничего не будет. Только и оставалось, что в голове ему кости перемывать. Наверное, так все и делают, так что не зазорным делом в своих мыслях занималась. Девушка обхватила себя руками и снова заплакала. Казалось бы, уже давно должна была стать пустыней, но нет же — вновь солоноватая влага стекала по щекам. Она не являлась Пак Роной, но и быть Мин Юной не могла, не хотела. Почему? Потому что Мин Юнги убил Ким Хёну! Она признаёт мать, но как теперь можно признать его? Страж — защищает. Кого он защищает? Рона обхватила голову руками. Страж — убивает, но не защищает. Она ошибалась. И эта детская мечта её стать стражем… Память предков, не её желание, кровь настоящего папочки. Она неожиданно хороша в обращении с холодным оружием и одарена к боевым искусствам? Чушь! Снова её заслуги нет. Ей, похоже, не перепало ничего от матери — папина дочка. А характер у неё всё-таки оказался скверный и память забывчивая. Тех, кто её вырастил забывать начинала, а как подруга Отбор пережила даже не задумывалась до сего дня. А у Наён телефон недоступен… Может быть, она?.. — Да хватит реветь! — поругалась на себя девушка, но ничего со своим состоянием поделать не могла — слёзы нон-стоп лились, а выпивка лишь ненадолго помогла, но теперь ещё больше усугубила её состояние. А ещё она напрочь затерялась на большой территории резиденции. Не может взглядом отыскать треклятую крышу главного дворца, на которую у неё ориентир был и ведь говорила же своей няньке-Сохён, что нужно ей показать всё, но нет. Несчастливая Пак Рона и несчастная Мин Юна. Всё-таки собрав себя с земли и поднявшись, она побрела куда глаза глядят, вновь подвергнув пинкам ни в чём неповинные камушки. Зато они удобны, одну морду со шрамом на правом глазу представляла и хорошо на душе, когда камушек отлетал. Но, кажется, начинала трезветь, либо ей просто изначально было паршиво физически, будто бы той разрухи на душе недостаточно. — Ты! — окликнул её знакомый голос со спины и на лице улыбка расцвела, а сама Юна судорожно начала утирать своё заплаканное лицо. — Оленьи глазки! Гук-и! — смирившись с тем, что вряд ли в порядок себя моментально приведет, девушка развернулась и чуть челюсть не уронила на землю — он всегда таким был? Крутым, сильным, завораживающим. Кажется, она начинала понимать слова Наён, когда та ей говорила, что готова течь, как сучка, стоило подруге завидеть симпатичного парня. — Обалдеть! — они вроде не то чтобы долго не виделись, но похоже уже достаточно, чтобы он так изменился в её глазах. — Тебе уши прокололи? — надо отвлечься от его голого, неприлично привлекательного торса с выступавшей мускулатурой. Вообще, почему он голый? И мокрый. Просто зараза! — И бровь?.. — неожиданно. Да и в ушах слишком много пирсинга, хотя ей понравилось. Один небезызвестный Мин точно будет не рад, потому что ей кажется нравится Чон Чонгук. А вообще по хрен должно быть — это ж её жизнь и ей может нравиться кто угодно, а Чон вообще идеален и внешне, и с точки зрения происхождения, характер, правда, у него дурной, но и она не сахар. Так что папочка может закусить и подавиться собственным языком, если что-то иметь против будет. И, пожалуй, Чонгук единственный, кто может её понять: они оба чистокровные, которые не знали, что они будущие кровососы. Его тоже ошарашили и влепили новостью в лицо без предварительных разговоров. — Что ты тут забыла? — он подошёл к ней и вскинул бровь. — Ну и видок… — с этим она согласна, видок у неё ещё тот. — Заблудилась… — Блять, вечно теряешься в трёх соснах, — хмыкнул Чон и, как и тогда, обхватил её плечи и развернул так, чтобы её глаза увидели крышу главного дворца вдалеке. — Ещё и слепая. Иди к своему Шуге. Девушка нахмурилась — что ещё за слова такие? — Почему он мой? — любопытство взяло верх, и она осмелилась спросить. — Я же не тупой, — прошептали ей на ухо. — Было время подумать. Ведьма клыкастая же наладом дышит, а ты — симпатичная. Ну приплыли. Девушка икнула. — Всё, вали, мне проблемы не нужны, — он подталкивал Юну в сторону дворца. — Не пойду туда, — заупрямилась юная Мин, резко развернувшись. — Ничего ты не понимаешь, Чон Чонгук! — она стукнула его в плечо, замахнулась чтобы повторить и её кулачок замер. Она словно прозрела; увидела кровоподтёки, синяки, а на плечо, будто бы змея, из-за спины тянулась красная полоса. Рона охнула, прикрыла рот ладонью, отошла на шаг и уставилась в его большие оленьи ониксы, которые совершенно не по-доброму смотрели на неё. Чон недоволен тем, что заметила, вообще не доволен и не рад тому, что она забрела сюда, наткнулась на него, точнее он наткнулся. Девушка обогнула его, уставилась на спину и начала кусать губы: спина вся исполосована, его хлыстом били! — Довольна? — прошипел Чонгук. — Они же думают, что я что-то нарушил, не церемонясь наказывают. Воспитание проблемных носителей гена «V» клана Мин… Ха! — выдал он смешок, застыл на секунду, а потом резко развернулся к девчонке и притянул её к себе. — За что?.. — в глазах океан обиды, поглощённый тьмой естественного цвета. — Почему, Рона? Он разлучил меня с братом, отправил сюда… Почему? — встряхнул парень девушку. — Мы были с ним друзьями, а потом появилась ты. И я ничего не сделал, а оказался на перевоспитании. Почему? — Потому что я не Рона… — сглотнув, ответила она. Ей было стыдно и больно. Это неправильно, она должна была стараться лучше, чтобы вызволить его. Он ни в чём не виноват. Наседать, не прекращая, на уши Мин Юнги, но она сдавалась каждый раз, как понимала, что бьётся в глухую дверь. Сохён говорила, что её попытки бесполезны. Пока она там стонала от того, что на неё слишком многое взваливали, над Чонгуком издевались. Её псевдострадания из-за новых обстоятельств были такими мелкими по сравнению с его. Да, сегодня досталось, но в другие дни… — Хватанула лишнего, и теперь рыжий грызун наступил, белочка по-простому? — он взял её за подбородок, внимательно рассматривая. — Я дочь Ким Хёны, — специально не упомянула Шугу, должна привыкать, — сокровище клана Мин, — объяснила ему девушка. — Настоящие имя — Мин Юна. Чонгук замер, будто бы загнанный в ступор, а затем рассмеялся. Заливисто так, заразительно. И она засмеялась вместе с ним. Действительно, звучит абсурдно, по-дурацки. — Ты и я, мы — дети несчастливой звезды, — она успокоилась раньше него. — И я сказала правду. Меня украли у них. Двадцать лет назад, с момента рождения, можно сказать. Они думали, что я мертва. Это сложно… Но можешь звать меня Роной, я не буду против, всё-таки это тоже моё имя. — Значит, подслушанная нами болтовня наших наблюдателей правдива, и ты существуешь, — из-за насаженных кустарников к ним вышли трое парней. — Перерыв закончился, мы тебя потеряли, а ты тут с подружкой оказывается чилишь, — обратился самый опасный на вид к Чону. — Значит, дочурка нашего главы? — усмехнулся татуированный. Так же, как и Чонгук он был оголён по пояс, но от его вида хотелось сбежать и спрятаться, а не восхищаться. — Кажется, она наш счастливый билет к свободе, — он подошёл ближе, и протянул руку к Мин. — Ты что задумал? — перехватил его кисть Чонгук. — А ты не хочешь отсюда свалить? Нравится, как с тобой обращаются? — татуированный искренне удивлён тому, что Чонгук помешал ему схватить девчонку, сильно сжав руку. — Она — ключ, счастливый билет к свободе. Пригрози чистокровному жизнью его личинки, как тут же получишь всё, что пожелаешь. И я этот шанс не упущу. Меня уже затрахало тут всё, нах клан. Да и просто хочется посмотреть, как чистокровный будет унижен. Эти бляди живут слишком хорошо и беззаботно, только потому что ни один их предок не заимел человеческую кровь в роду. Прям избранные с рождения, ебаная знать. Ненавижу их! Этот товарищ Чонгука, если так можно выразиться, не знал, что сам Чон чистокровный? Так подумала Юна, в противном случае он бы не говорил такого ему в лицо. А желваки на лице Чона меж тем заиграли. — Я, думаю, в клане Мин есть два подходящих слова для всей этой ситуации — уебу и разебу — что предпочитаете, молодые недоросли? — неожиданное желание надрать чьи-то жопы сильно вспыхнуло в груди юной девушки, а ведь раньше такого не замечала за собой. Мысленно фыркнула, что влияние Шуги сильнее неё и как-то незаметно проникла в кровь вся эта Миновская суть, наверное, алкоголь всё-таки не очень полезен для неё и в целом жидкость сомнительная для здоровья, но ведь приятно же будет врезать по роже, представляя, что это Мин Юнги. Хватит пускать сопли, пора пускать в ход кулаки.