Против ветра

Жаклин сбила машина. Посреди улицы. На глазах у прохожих. По улице прокатилась волна ужасающего смятения. Прохожие, услышав шум, направили взгляды на его источник и сразу же пожалели. Двигавшаяся вдоль улицы женщина вздрогнула и ладонью закрыла глаза своей дочери – девочке лет шести с двумя жиденькими хвостиками, которая попыталась было повернуть голову и взглянуть на проезжую часть. Отец ребёнка нахмурился и положил широкую кисть на плечо жены, подталкивая супругу вперёд, чтобы поскорее свернуть за угол. На другой стороне улицы тяжело, испуганно вздохнула пожилая женщина в малиновой кофте. Железное чудовище оттопырило гладкий чёрный плавник и выбросило из нутра бледного, как мел, человека. Водитель походил скорее на рыбу, оказавшуюся на суше, нежели на убийцу. По-рыбьи круглые глаза, только светлее, судорожно схватились за жертву мокро-серым, водяным взглядом. Как будто молния море пронзила – всё острое, колючее, слишком резкое. Шерлок подбежал к телу и опустился на корточки, опередив водителя на пару секунд – может, минут. Может, время сейчас иначе работает – его тоже задело ударом? Жаклин не шевелилась, она не дышала. Бордовая кофта расплавилась и потекла на асфальт, мокрая, острая. Бледная рука отказалась от пульса. Глаза закрыты, расслаблены. Просто ещё одно тело. Такое случается часто. Нет, не такое, на так. Обычно это понятно, осмысленно. Шерлок перевёл взгляд на преступника и поднялся. Преступник ли? Нет, просто жертва обстоятельств. Широколобый, в рубашке и пиджаке, с обручальным кольцом. Глупо, не правда ли? Водитель набрал воздуха и вновь его выпустил, не отводя глаз от жертвы. Закрыл рукой нижнюю часть лица. Не пытался сбежать. Разумеется, он торопился: рожает жена. Должна родить близнецов, мальчика и девочку. Первый вопрос очевиден: –Вы её знали? Незнакомец покачал головой. –Нет. Шерлок заглянул в салон автомобиля: чистые кресла, на полу валяется папка с бумагами, потерявшая равновесие на сидении из-за резкой остановки. Пахнет терпким освежителем воздуха. Конечно, машина исправна. Это было заметно и раньше. –А вы? – водитель повернул неуверенный взгляд в сторону Холмса. –Впервые увидел сегодня, – детектив говорил серьёзным голосом, занятый попыткой проанализировать ситуацию. Незнакомец нервным движением достал телефон, чтобы вызвать скорую и полицию. Он не спрашивал, что Шерлок собирается делать на месте аварии и почему не уходит. Тем лучше. Прохожие по большей части отводили взгляд и ускоряли походку. Подстроить подобную аварию невозможно, не так ли? На этот раз единственное объяснение – это случайность. Водитель смог увидеть Жаклин всего за секунду до того, как сбил её, до этого он ехал на приличной скорости, так что при всём желании не успел бы затормозить. Никто не знал заранее о том, что женщина вернётся в паб – она ведь и правда не собиралась этого делать. Просто побежала за курткой. К тому же, какой преступник станет убивать свою жертву при свидетелях? Он ведь даже не пытался скрыться. В кармане пальто до сих пор лежат ключи от квартиры Жаклин. Холмс разворачивается и идёт в сторону дома клиентки – дело всё ещё можно раскрыть, хотя теперь сделать это будет гораздо сложнее. Ровное, прямое здание, будто сбежавшее из альбома, где каждую линию старательный художник выверял по линейке. В струнку вытянулись острые, грубые окна – все спину выпрямили, к небу тянутся, каждой шпросой гордятся, будто без них углов было мало. Только на первом этаже изгибаются линии, накрывая буграми двери и окна. Тёмная прихожая впускает детектива, зелёные обои проглатывают пробившуюся с улицы светлую вату, и пространство сжимается, уменьшаясь до размеров помещения. Шерлок нащупывает выключатель, и волна света, сопровождаемая звонким щелчком, пробегает по воздуху, ударяясь о стены. За ближайшей дверью прячется кухня – белые стены, качественная, хотя и неновая мебель, разбросанные по столу листы бумаги. Оглядевшись и не найдя ничего интересного, детектив вернулся в прихожую и стал подниматься по узкой лестнице вверх. На втором этаже расположилась спальня – просторное, уютно обставленное помещение с тёплого цвета обоями. Над массивной деревянной кроватью, облитой коралловым покрывалом, гордо возвышался заключённый в простую рамку лесной пейзаж. У окна стоял письменный стол с ютящейся на нём пузатой лампой, а на спинке оставленного рядом стула отдыхал мягкий свитер. Шерлок проверил ящики стола и расположившегося по соседству комода, и убедился в том, что Жаклин в последнее время испытывала сильный стресс на работе, плохо спала и много времени проводила вне дома. Двое мужчин, оказывавших ей знаки внимания, не знали о существовании третьего, и женщина должна была как можно быстрее сделать выбор между любовниками, но ей это не удавалось. Что касается опасений Жаклин, те, как и подозревал детектив, оказались беспочвенными – в последний раз посторонний человек заходил в квартиру во вторник, причём с разрешения хозяйки. Дальнейший краткий осмотр дома только подтвердил эти выводы, так что Шерлок вернулся на место происшествия. Вскоре прибыли скорая помощь и полиция. Ещё через несколько минут Джон, очевидно, заметивший машины из окна такси, появился из-за угла и зашагал в сторону детектива. Выражение его лица выдавало обеспокоенность. –Что здесь произошло? За ней правда охотились? – доктор указал взглядом на машину полиции. –Несчастный случай, авария. Она побежала забрать куртку, но не успела. Ещё одна тайна, которую невозможно раскрыть. Джон выдохнул. –Никто не пробирался к ней в дом, тем не менее, она умерла. Головной убор – капюшон тоже считается. И он красный, я был прав изначально. Ватсон какое-то время молчал. –Невозможно такое подстроить, – наконец произнес Джон, глядя на Шерлока, – это безумие. –Он должен был знать, что я приму за жертву Вайнону Хьюз и попытаюсь раскрыть её дело. Понять, что я откажусь помогать Жаклин, но ты меня переубедишь. Проследить, чтобы она забыла свою куртку в пабе и найти водителя. Но время! Он не смог бы с такой точностью просчитать, когда произойдут эти события. –Может, это не входило в его планы? На Жаклин собирались напасть по-другому, а водитель случайно опередил убийцу. –Я проверил квартиру, её дело – выдумка, это очевидно. Разве что преступник хотел напасть без предупреждения. –Но ей казалось, что к ней пробираются посторонние. –Это было необходимо, чтобы привлечь наше внимание. Она бы не пошла к детективу без повода. Жаклин собирались убить сегодня, в тот момент, когда на ней будет капюшон, так всё и случилось. Это не ошибка, это расчёт. –Может, она была с ним в сговоре? Сама бросилась под машину. Грустно, но такое бывает. –С особым рвением. Маловероятно, хотя и возможно, – Шерлок немного помолчал, – Он сказал: "Назови моё имя," – Мы уже встречались. Из всех преступников, с которыми я имел дело, лишь один способен на это. Почерк определённо чужой, он никогда так не делал, но он единственный, у кого хватит сил и желания, кому я действительно интересен. Был интересен. –Ты говоришь о Мориарти? – детектив не ответил, – но он мёртв, разве нет? –Люди вроде него не умирают так быстро. Они оставляют следы, чтобы жить, оставаясь в могиле. Мориарти умер не в день падения, он сделал это чуть больше недели назад, когда исчезла последняя часть его сети. –Хочешь сказать, что она была не последней? –Нельзя исключать такой вариант, – голос Шерлока стал совсем мрачным, – если он решил изменить тактику. –С чего вдруг? Разве загадки не в прошлом? Действительно. Этот этап давно пройден, Мориарти незачем начинать новую игру, когда старая подошла к концу. Останься у злодея-консультанта сообщники, те, узнав, что детектив жив, поспешили бы выполнить последний приказ. Ужасная мысль без разрешения ворвалась в голову, и по телу Шерлока распространился мороз. Холмс резко повернул голову к Джону, словно хотел убедиться в том, что Ватсон действительно рядом. Глупости, зачем столько времени ждать? Кроме того, простые приспешники не справились бы с составлением этих ребусов и организацией преступлений, такая работа требует личного контроля. Разве что Мориарти оставил пошаговую инструкцию с указанием дат и имён. Он же не предсказатель. Но какие ещё варианты? Разве что самозванец пытается подражать ему – гениальный самозванец, о котором никто никогда не слышал. Ещё глупее, не правда ли? Как бы то ни было, такой преступник не сможет оставаться незамеченным, его появление вызовет интерес в особых кругах, люди начнут говорить – едва слышным шёпотом, побаиваясь, но начнут. Как от падения в воду крупного камня, рябь по воде разойдётся в разные стороны, выдавая пришельца. Нужно только встать на подходящее место, понять, в каком направлении стоит смотреть, и вскоре ты всё узнаешь. –Нужно кое-что проверить, – задумчиво произнёс детектив. –Что? Что именно? –Несколько человек, мои "маркеры". Если кто-то соберётся организовать нечто масштабное, они первыми об этом узнают. Небольшой слой грязи, позволяющий заметить следы. –Понятно. И как ты собираешься их проверять? Устанавливать слежку или проверять цвет зубной пасты? Холмс усмехнулся. –У всех есть привычки, Джон. Порой мы не придаем им значения, но именно они нас выдают. –Всё-таки цвет зубной пасты. –Как обычно, – Холмс слегка улыбнулся. На самом деле, как бы ни обидно было Шерлоку это признавать, обо всех этих людях детективу рассказал старший брат. Связи Майкрофта позволяли Шерлоку получить информацию, раздобыть которую самостоятельно он бы не смог, и сейчас помощь брата, возможно, оказалась бы вовсе не лишней, только вот помощи от него детектив не видел довольно давно. Ну и пусть. Шерлок справится сам. Итак, подозрительные личности. Несколько шпионов, уверенных в своей скрытности, хакеры, торговцы с чёрного рынка – своим поведением они непроизвольно подают сигналы, свидетельствующие о начале действия. Обыскав мусорное ведро у дома первого "маркера", Холмс заявил, что тот сейчас получает заработок исключительно легальными методами и нужно проверять остальных. Мужчинам повезло со второй попытки: Шерлок заглянул в окно к некой Деборе Кроуфорд, из-за отсутствия доказательств избежавшей наказания за участие в организации убийства, после чего с победной улыбкой заявил: –Вот оно! Она пропустила занятие по аэробике. –Что? – переспросил Джон. –Посмотри, как она двигается: никакого спорта с прошлой недели, определённо. Абонемент в спортзал куплен, занятия по пятницам и понедельникам, она следит за собой и бережёт деньги, не пропустит тренировку без особой причины. –Плохо себя чувствовала? –Нет, совершенно здорова, но домой вернулась не сразу после работы – цветок на окне не полит. Телефон отключила – не лучший признак, дело серьёзное. Шерлок и Джон поехали к третьему "маркеру", однако этот человек вёл себя совершенно неподозрительно. Приблизилась ночь, а проверить остальных мужчины, к величайшему огорчению Холмса, не успели, так что пришлось отложить это дело до утра. Возможно, все эти люди уже начали подниматься со дна, готовые стать частью собирающейся на небе бури. Как бы то ни было, детектив счёл необходимым узнать, что за занятие нашла себе Дебора Кроуфорд. Начиная с завтрашнего дня придётся за ней приглядывать – нельзя упустить решающий момент. Когда мужчины шли в сторону Бейкер-стрит, вечер уже накрыл улицы плотной тканью, в которой зияли огнями дыры сверкающих окон. Точно светлячки, пролетали сквозь темноту фары машин, жужжали толстые шины. Разве не так выглядит идеальный вечер, приправленный новой загадкой? Впрочем, внешность обманчива: неведомая опасность уже сквозит в воздухе, туманом выползает из подворотен. Это не бандиты и не маньяки, нечто похуже. Нечто на самом деле пугающее, чудовищное. Пока ещё твари лишь просыпаются, приоткрывают крышу ящика, выглядывают наружу. Кто они, что им нужно? Хотелось бы просто забыть, вернуться в то время, когда подобных вопросов не существовало, когда не было этой странной тревоги. Когда расследования были обычной игрой, неспособной тебя напугать. Но механизм уже запущен, отступать поздно. Пытаясь проанализировать события последних нескольких дней, Шерлок замечал блуждающие вокруг него неясные силуэты призраков, прячущих от него свои лица. Однажды детективу придётся посмотреть им в глаза, но готов ли он к этому? Когда Холмс и Ватсон вернулись домой, и тёплый, приглушённый свет обнял гостиную, Шерлок принялся дополнять составленную им ранее паутину расследования, пряча чёрно-белую стену за листами бумаги. В ход пошли вырезки из газет с подозрительными статьями, фотографии, карты Лондона. Итак, что мы имеем? Детектив повернулся к камину, чтобы ещё раз взглянуть на предмет, с которого началась эта "игра", но не заметил искомую вещь. –Где телефон? – Холмс отошёл от дивана и оглядел каминную полку, затем шагнул к столу. –Его нет? – переспросил Джон. – Ты не мог оставить его в своей комнате? Ну конечно, не мог. Шерлок привык оставлять папки с особенно сложными делами на каминной полке, вонзив в них нож, и, хотя протыкать телефон было бы весьма опрометчиво, детектив оставил его именно в этом месте. Холмс смерил взглядом слой пыли на книжной полке – к ней никто не прикасался. Зашелестели листы бумаги, обнажая заваленные ими поверхности, однако пользы это не принесло. На столе, под столом, в карманах пальто и халата – гаджета нигде не было. Ватсон, решив не дожидаться, пока детектив послушается его совета, зашёл в комнату Холмса, чтобы поискать телефон там. –Шерлок, – услышал детектив спустя несколько секунд. Голос прозвучал серьёзно, предупреждая о неприятных новостях. Поспешно направившись в спальню, Холмс первым делом заметил с напряжённым видом стоящего у дверей Джона, который напряженно смотрел в правую часть комнаты. Когда детектив шагнул в спальню и проследил за взглядом Ватсона, то сразу понял, что искать телефон дальше бессмысленно. По зелёным обоям ползли, точно змеи или огромные насекомые, крупные, чёткие надписи, выкрикивавшие наперебой всего одно слово – "идиот". Эти существа наклонялось в разные стороны, меняя размер, точно голос, но твердили одно и то же. Разможившись, неугомонные твари переползли со стены на окно и шкаф, расположенную на стене таблицу Менделеева. Только одна стена пала под натиском глупых надписей, остальные остались нетронутыми. Ну конечно, правая стена, всё очевидно. Детектив спит на левой стороне кровати, лицом к Джону, просыпаясь, он видит эту часть комнаты, и незваные гости знают об этом. –Идиот! – злость пропитывала голос Шерлока. Холмс посмотрел на кровать и заметил непринуждённо лежащий на ней чёрный маркер. Неизвестный даже не удосужился принести собственный, он забрал тот, что лежал в гостиной, и оставил его на "месте преступления". Очаровательно. –Он просто вошёл сюда. – В голосе Джона слышалось недоумение с примесью возмущения. – Никаких трудностей. –Более того, он знает, с какой стороны кровати я сплю и где лежат наши вещи. Либо он гений, либо здесь спрятана камера. Шерлок быстро шагнул к шкафу и принялся обшаривать полки, Джон, последовав его примеру, тоже начал поиски скрытой камеры. Через несколько минут, проверив все подходящие места и ничего не обнаружив, детектив заключил: "Здесь её нет." Джон, в это время снимавший с торшера абажур, повернулся к нему. –Но как тогда они это узнали? Настолько подробно. –Очевидно, у меня появился достойный противник. На самом деле, не так уж и сложно. Раны, возникшие на теле Шерлока во время его путешествия и не успевшие зажить до конца, разместились по большей части на его спине, так что спать, направив лицо к потолку, как и ворочаться в постели, было, мягко говоря, неудобно. Холмс, старавшийся лишний раз не вспоминать о событиях прошедших месяцев, не стал объяснять это Ватсону. –Миссис Хадсон это не понравится, – Джон ещё раз взглянул на испорченную стену, – придётся клеить обои и всё отмывать. Ватсон вышел из комнаты и через несколько минут вернулся, принеся в руках две влажные тряпки. –Присоединяйся, – протянув одну из них Шерлоку, Джон опустился на колени перед исписанным шкафом и принялся оттирать надписи. Детектив занялся окном. "Идиот! – Слышалось Холмсу. – Как ты этого не понимаешь? Нужно было давно догадаться!" –Заткнись! – детектив огрызнулся на собственное отражение, окружённое ругательствами. –Что? – на Шерлока скользнул непонимающий взгляд Джона. –Ничего, – Холмс продолжил яростно отмывать окно, как будто тем самым мог стереть все свои ошибки и недочёты. Через какое-то время Ватсон задумчиво заговорил. –Ему не нужны люди или деньги. Он нацелен именно на тебя. –Очевидно. –Ещё один гениальный псих, который хочет убить тебя. –Достаточно глупых вопросов. Джон напряжённо выдохнул. И откуда они только берутся? Сколько ещё в Лондоне особо одарённых злодеев? Он словно из-под воды вылез, подготовил план, дождался, когда Мориарти покинет сцену, чтобы занять его место, или... Или Шерлок, думая, что сумел освободиться, всё ещё держится за край паутины, которую начали плести уже очень давно. Очистка стены оказалась делом не самым простым и уж точно не самым быстровыполнимым. Надписи без особого сопротивления освобождали мебель и окно, однако убираться со стен чёрные существа решительно не желали. Количество букв и их толщина не обещали нечего обнадеживающего, так что в конце концов мужчины сошлись на том, что проще переклеить обои... "...Или перейти в мою комнату и прятать это от миссис Хадсон," – Джон, улыбнувшись, присел на кровать рядом с Холмсом. –Она смирилась со стрельбой в гостиной, её не напугать испорченной стеной. –Да уж. И каков наш план? –Мы его вычислим. Поднявшись, Шерлок вернулся в гостиную, чтобы продолжить прятать обои за листами бумаги. Джон последовал за ним и стал помогать. –Что такого могло случиться с тобой, когда ты был ребёнком? – продолжая перелистывать страницы газет, спросил Ватсон. –Я уже говорил тебе, что не помню, – в голосе Холмса слышалось раздражение, – необязательно переспрашивать каждый день. –Ясно, – Джон выждал паузу, – почему бы тебе не поговорить об этом с родителями? –Ну конечно, – Холмс развернулся.– "Здравствуй, мам, очередной психопат прислал мне запись колыбельной, чтобы я мог с её помощью разгадывать его ребусы, от решения которых зависят судьбы людей, ты случайно не знаешь, о чем в ней поётся? О, и кстати, расскажи мне, что необычного происходило со мной в детстве? –Это лучше, чем сидеть сложа руки. –Как просто всё выглядит в твоей голове! Впрочем, больше делать было нечего, нельзя вечно ждать Майкрофта. Вздохнув, детектив достал телефон и набрал номер матери. Миссис Холмс взяла трубку достаточно быстро. –Алло, Шерлок? С тобой что-то случилось? Вполне уместный вопрос, если задуматься. Детектив никогда не звонит родственникам без повода. –Я должен спросить, – Шерлок пристально посмотрел на Джона. – Когда я был... ребёнком, маленьким ребёнком, произошло что-то очень плохое. Что-то, что меня испугало, – детектив постарался произнести это четко. –О чем ты говоришь, у тебя снова неприятности? –Нет. Это важно, расскажи мне. –Кажется, ты имеешь в виду пожар в Месгрейве. Ужасная история. Тебе тогда было шесть лет, мы жили в родовом поместье. Из-за неисправной проводки поздно ночью началось возгорание. Когда мы проснулись, огонь успел набрать силу, страшно представить, что могло случиться, – голос миссис Холмс выдавал очень сильное волнение. – К счастью, вы с Майкрофтом смогли спуститься на первый этаж прежде, чем пламя отрезало пути а выходу. Надо признать, что мы отделались малой кровью, хотя это был настоящий кошмар. Единственным, кто не выжил, оказался Рэдберд, – горечь пропитала последнюю фразу. – Здание сгорело до тла. Ты никогда не заговаривал о той ночи, и мы сочли ща лучшее не напоминать о ней. Ты об этом хотел поговорить? –Да, – голос Шерлока стал более сухим и приглушенным, – спасибо. Детектив отключился. Почему он практически ничего не помнил об этом дне? –Что она сказала? – Джон слегка нахмурился, видя, что с Холмсом что-то не так. –Пожар в родовом поместье, – детектив выдохнул. – Тогда умер мой пёс. Почему я ничего не помню!? –Дети часто подавляют травмирующие воспоминания, это нормально. Что-то вроде механизма защиты. –Мне не нужен механизм защиты, который мешает работать! – в голосе детектива проступила ярость, Холмс быстрым шагом прошёлся по комнате, активно жестикулируя. Да, детектив точно провёл раннее детство в... Месгрейве. Название стереть не сложно. Однако ночь, когда загорелось поместье, действительно стёрлась из его памяти. Почему он забыл про Рэдберда? Как так вышло, что эта трещина столько лет оставалась незамеченной? У Холмса действительно была собака, но потом она просто исчезла. И детектив никогда не пытался выяснить, что с ней случилось. Как же чертовски глупо! Шерлок попытался отыскать в своих чертогах разума информацию о пожаре, связать с образом пламени странную музыку, но единственным, что откликнулось на этот запрос, оказался страх. Страх, боль и плохое предчувствие, словно предостерегающая табличка "вход воспрещён". Может, ещё и крики? Наверное, он слышал, как его звали по имени. Детектив стоял на месте, всем своим видом показывая, что на самом деле он сейчас очень далеко от Бейкер-стрит. Сердцебиение ускорилось. Образ исчез. –Мы едем в Месгрейв. Прямо сейчас. –Шерлок, сейчас ночь, а завтра утром мне на работу. Не лучшая идея. –Возьми отгул, – Джон выдохнул, – жизни людей от этого зависят, разве это тебя не тревожит? Отличная уловка. –Мы поедем туда завтра днём. Всё равно сейчас машину ты не достанешь. Шерлок, осознав справедливость этого заявления, согласился дождаться утра. Пока Ватсон будет на работе, он успеет проверить оставшиеся "маркеры".

***

Утро Ватсона началось со звона будильника. Джон, проснувшись, потянулся за телефоном, а Шерлок, чья голова примостилась у него на плече, издал недовольный, ворчаще-булькающий звук. Детектив открыл глаза и, пробудившись окончательно, уставился на стену. –Джон, – голос Холмса прозвучал пугающе серьёзно. Ватсон поднял взгляд от телефона и замер. Надписи вернулись. –Боже. Шерлок немедленно поднялся и подошёл шкафу, который вчера удалось-таки привести в нормальное состояние и который успел снова обзавестись идентичными татуировками. Детектив нахмурился, принюхался и направился к двери. Проверять окно бессмысленно – оно ведь закрыто. К тому же, бесшумно залезть в него – задача не слишком простая. –Почему мы не проснулись? – Джон решительно ничего не понимал и рассчитывал на то, что Шерлок всё ему объяснит. Впрочем, детектив сам выглядел крайне удивлённым. Да, кто-то мог пробраться в квартиру, тихо зайти в спальню и оставить надписи, никого не разбудив, но для чего гость всё это устроил? Неужели он был настолько уверен в том, что его не заметят? В чем смысл так рисковать? –Он хочет нас запугать, – раздражённо объяснил Шерлок. Детектив и доктор вышли из спальни, чтобы проверить квартиру. –Доброе утро, мальчики, – поздоровалась миссис Хадсон, когда те проходили мимо кухни. – Какие-то трудности? –Он вошёл через дверь, других путей нет, – заявил Шерлок, шагая в гостиную. – Было заперто, он использовал ключ. –У кого-то есть ключ от моего дома? – всплеснула руками хозяйка. –Определённо. –Боже мой! – глаза миссис Хадсон распахнулись шире обычного. – Они ведь могли нас ограбить. Нужно срочно поменять замки. Детектив прошёлся по кухне. Разумеется, преступник ничего не взял и не испортил. Если бы он хотел что-то сделать, сделал бы раньше. Замок здесь не поможет, но, если незваный гость снова нагрянет – а он это сделает – Шерлок будет готов. –Буду собираться, – сообщил Джон, поскольку больше предпринять было, в принципе, нечего, и направился в ванную. Детектив, умывшись, вернулся в гостиную и устремил взгляд на обклеенную вырезками и фотографиями стену. Игрок забрал только телефон, только запись мелодии, которую Холмс определённо слышал ранее. Тогда это было важно, очень важно. Музыка всегда впитывает события, она – точно слепок определённого момента, поперечный срез, сувенир из прошлого, залитый янтарём. Она снова и снова заводит пластинку, оживляя историю. Возвращаются действия, лица, эмоции, свет, цвет и запах. Тайная мелодия пробуждала в сердце детектива не самые приятные ощущения, которые, распаковываясь, приобретали форму иррационального страха, тревоги, даже отчаяния. Холмсу не нужен был телефон, ему в любом случае не удастся выгнать из головы эту музыку. –Ох, ведь я же опаздываю, – зазвучал голос хозяйки. – Совсем потеряла счёт времени. Судя по всему, миссис Хадсон собиралась встретиться с подругой сегодня утром, далеко от Бейкер-стрит. Потеряла счёт времени. Потеряла. Потеряла? Холмс очнулся и резко повернул голову. Ничего. Джон, уже одетый, подошёл к Шерлоку. –Иди завтракать. –Я занят. –Ты занят уже несколько дней. Пошли. Ватсон потянул Холмса на кухню, где тот принялся с угрюмо-задумчивым видом пить чай. Когда трапеза была окончена, Джон, торопливо поцеловав детектива, ушёл на работу. Как же неописуемо приятно чувствовать поцелуй любимого человека или дарить ему свой. Особенно явственно это ощущается в начале отношений, когда всё кажется новым, чаруя своей непривычной прелестью. Их первый поцелуй Шерлок будет вечно хранить в своих чертогах разума как жизненно необходимое воспоминание. Это произошло после признания, когда Холмс и Ватсон возвращались на Бейкер-стрит. Они ждали этого непростительно долго, удержать вырвавшееся на свободу желание стало невозможно. В глубине переплетающихся ветвей города остановились двое мужчин, поворачиваясь друг к другу. Взгляды встретились, и Шерлоку показалось, что он видит в глазах Джона отражение манящего, сверкающего счастья, счастья, которое уже два года находилось совсем близко, но лишь сейчас стало доступным. Мысли, логика, дедукция – всё померкло, оставляя неумолимое желание. Не желая и не имея возможности сопротивляться этому ощущению, детектив подался навстречу Ватсону, читая на его лице такое же чувство. Губы мужчин соприкоснулись, выпуская первые аккорды нежного, заоблачного наслаждения, и слились воедино в чувственном танце. Детектив почувствовал, как ладони Ватсона ложатся на его спину, заставляя выпущенные из потревоженных ран искры боли соединиться в безумном танце со жгучим теплом и всепоглощающим чувством. Каждая частичка его существа стремилась ощутить этот момент, утонуть в его глубине. Внутри всё пульсировало, переливалось, растекалось и создавало одновременно неуловимые и незабываемые образы, которые, даже выгнав все мысли, не могли полностью уместиться в сознании. Мужчины, их тела, их разум, их чувства, перестали существовать по отдельности, сливаясь в единый, невероятно чувствительный и живой сгусток энергии. Улица, дома, город – всё словно бы улетело в неизвестном направлении, точно вокруг формировалось новое пространство. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем поцелуй завершился, однако за эти мгновения границы реальности вновь пошли трещинами, напоминая о безумной трансформации. На мужчин внезапной волной накинулось осознание произошедшего, и от этого каждый почувствовал себя достаточно необычно. Шерлок смотрел на Джона и встречал взгляд, полный шока и очарования, в голове у детектива него звучал гулкий оркестр, сопровождаемый пробивающийся из груди стуком сердца. Раньше такого никогда не случалось, но "раньше" теперь не существовало. Особенно важные эпизоды имеют свойство разрывать жизнь на "до" и "после", причём нередко, оглядываясь назад, человек находит это самое "до" бесконечно далёким, а, глядя вперёд, почти никогда не может различить ту границу, за которой начнётся "после" – мир за ней кажется диким. И вот, черта пересечена, "после" наступило. Шерлок чувствовал себя едва ли не пьянее, чем в те малоприятные дни, когда его заносило в наркопритон и определенно счастливее. Джон испытывал схожее ощущение. Никогда прежде поцелуй не оставлял у него такого впечатления. Как будто наконец-то всё было именно так, как должно было быть, как будто он получил то, о чем мечтал. Так вот каково это – целоваться с высокофункциональным социопатом. Может, не совсем социопатом. Непривычно, но безумно приятно. Ощущение совсем новое, ранее недоступное, теперь открывается во всей красе, и ты хочешь, чтобы оно навещало тебя как можно чаще. Тем не менее, если бы год назад кто-нибудь сказал Ватсону о том, что они с Холмсом сделают нечто подобное, он бы только посмеялся. Во-первых, Джон сам долгое время отказывался верить в то, что он любит Шерлока, пряча свои чувства как можно дольше и пытаясь замаскировать их под что угодно, но только не любовь. Впрочем, если на клён наклеить табличку "берёза", клёном он от этого быть не перестанет. Называйте вещи чужими именами, попробуйте. Чёрное – это белое, красное – синее, симпатия или зависимость – это любовь, любовь – просто дружба. Это может вас сильно запутать, но должного эффекта не даст никогда. Вы только ослепнете и запутаетесь. Находясь рядом с Холмсом, Джон не просто чувствовал себя хорошо. Некое запретное, прекрасное, возбуждающее ощущение возникало в его сердце, сообщая, что Шерлок – единственный, кто ему нужен, что именно с ним и только с ним Ватсон будет счастлив. Джон никогда не променял бы детектива ни на одну из тех девушек, с которыми ему приходилось встречаться, он не долго горевал, когда из-за Холмса портились его свидания, когда его бросали. Да, было досадно, но это чувство быстро проходило. Смириться с уходом Сары или Джанет не так уж и сложно, но представить, что вместо кого-то из них из его жизни мог уйти Шерлок – безумие. И, конечно, Джон ревновал. Намного сильнее, чем полагается ревновать лучшему другу. Все эти факты, казалось, говорили сами за себя, но до недавних пор Ватсон не решался посмотреть правде в глаза и назвать свои чувства любовью. Да, он считал, что однополые отношения – это нормально, нормально и даже естественно для некоторых людей, но только не для него. Ему ведь всегда нравились исключительно девушки. Кроме того, Джон в принципе не до конца понимал, как работает сердце Шерлока и нужны ли Холмсу отношения. Единственным человеком, который, по мнению Ватсона, добился от детектива романтических чувств или чего-то хотя бы отдалённо на них походящего, была Ирен Адлер, и история их с Шерлоком отношений выглядела весьма специфично. Доманантка познакомилась с ним, будучи полностью голой, вырубила детектива, вколов ему наркотик, затем установила звук собственных стонов Холмсу на телефон, чтобы каждое присланное ею сообщение обозначалось не вполне приличным сигналом, пробралась в его квартиру... Шерлок, казалось, просто не знал что с ней делать: сообщения Ирэн оставались без ответов, а попытки флирта по большей части натыкались на непонимающий взгляд. Джон подозревал, что детектив не слишком ясно представляет себе нормальные романтические отношения, следовательно, с этим могут возникнуть проблемы. Наиболее актуальным этот вопрос стал уже после признания, когда выяснилось окончательно, что чувства Ватсона взаимны. Именно тогда начали вылезать из заоблачной дали вопросы и темы, которые Джон ни за какие деньги не стал бы обсуждать с Холмсом до падения. Итак... Могут ли они целоваться? Господи, Ватсон мечтал о поцелуе с Шерлоком, но не был уверен в том, что детективу понравится такое проявление любви. Это ведь Шерлок. Впрочем, достаточно скоро этот вопрос решился наилучшим образом, и мужчины смогли добавить поцелуи в свою повседневную жизнь. Могут ли они делать что-то ещё?.. Вот об этом действительно было странно заговаривать, однако в итоге ответ оказался положительным. Шерлок словно специально для Джона убирал подальше колючий барьер, не позволяющий другим людям подойти слишком близко к его сердцу, становясь из социопата немного странны и порой грубым, но вполне приемлимым парнем. Другого Ватсону не надо. Всё-таки детектив спас ему жизнь.