Сосед рода человеческого

Перед тем, как Сара появится напротив решётки из ниоткуда, в воздухе ощущается запах грозы. Итто бездумно тянется к прутьям, принюхивается, как зверь, подслеповато водит носом. Знакомый запах, связанный даже не с Сарой. Итто ощущал его дважды так удушливо, что хочется забыть. В первый — когда вечная сёгун казнила какого-то предателя. Мусо но хитотати, вершина мастерства Электро Архонта, исток божественного возмездия — вот, о чём шепталась собравшаяся толпа. Стоило сёгуну одним движением выхватить сияющую бесплотную катану, как Итто отпрянул; у него разболелась голова, будто внутри черепа грохотал гром, будто глаза изнутри слепили вспышки молний. В полной тишине взметнулось искрящееся, напитанное Электро лезвие — и перед сёгуном никого не стало. Божественная кара стёрла саму суть человека из ткани мироздания. Поражённый, Итто не мог даже вздохнуть. Во второй раз Итто тянулся за этим пугающим, сильным запахом так, что его чуть не закололи копьями стражники; он вывалился из кустов на площадь во время церемонии передачи регалий Кудзё Саре, новому генералу комиссии Тэнрё. Сёгун медленно и хладнокровно вынимала дребезжащую от всполохов молний катану из груди, из самого нутра. Итто чуть не заорал: что это, если не казнь? Зачем сёгун это делает? Он хотел броситься наперерез, закрыть собой Сару, покорно сидевшую на коленях. Но сёгун выхватила меч, подняла его высоко над головой, и клинок пропал из её руки, а загоревшиеся светом глаза — потухли. Неожиданно он заметил хрупкую тень улыбки на губах Архонта. Всё её лицо изменилось, не казалось больше идеальной неживой маской. В отточенных, выверенных движениях появилась плавность. Словно несокрушимое божество на один короткий миг обернулось человеком. После того дня Сара переняла частичку божественности — не то милость сёгуна Райден, не то сама Сара приблизилась на шаг к несбыточному. Он стал видеть её совсем редко. Но зато когда видел… Представляла ли она себя со стороны? Знала ли, что своим видом превосходит не сёгуна Райден — всю Семёрку Архонтов? Сара оставалась скупа на движения, но в этом не было никакой натянутости — лишь абсолютная уверенность в действиях человека, который не растрачивает силы на суету. Сталь в голосе, несгибаемая воля во взгляде, серьёзность и уравновешенность в эмоциях — вот, во что превратился хмурый короткокрылый птенец. Её Глаз Бога полыхал так, что кулон можно было заметить издалека. Символ вечного желания и устремления служить сёгуну до последнего вздоха. Когда Итто понял, что хочет быть с ней на равных, чтобы смотреть в глаза, а не склонять голову, чтобы вновь хотя бы раз увидеть ночной полёт над Инадзумой, чтобы разглядеть в ней то человеческое и слабое, что исчезло после церемонии — когда Итто воспротивился вечности, он тоже получил Глаз Бога. Будто в насмешку над тем, как он действительно был далёк от неё. О́ни тяготеют к быстротечности жизни. Тэнгу живут в унисон с неизбывной мечтой их сёгуна, веря, что крылья никогда не опадут истрепавшимися перьями, как Священная Сакура — лепестками каждый раз после короткого мига цветения. Сара отдалилась так, словно сияла с небосвода Тейвата, а не из резиденции клана Тэнрё. И пахла она теперь совсем, как сёгун: силой. Наэлектризованным воздухом. Мгновением тишины перед бурей. Кудзё Сара, глава комиссии Тэнрё, вдруг появляется перед его решёткой какая-то… Не такая. Испуганная? Встревоженная? — Аратаки Итто, следуя новому указу сёгуна Райден, я вынуждена изъять твой Глаз Бога, — проговаривает она медленно, как ребёнку. И зачем-то добавляет, почти не открывая рта: — Я исполняю божественную волю. Итто хочется плеваться. Видеть в золотых глазах вместо силы — отголоски жалости, просто омерзительно.