Свет окна напротив

«Этим утром прохладным, мы не долго тут ладно? Плевать что в хлам после клуба, давай сейчас и по факту… »

      Джисон зашёл в дом и раздражённо бросил ключи на полку. Он злился, но до конца не понимал на что: то ли на свою слабость, то ли на Минхо, то ли на Хёнджина. Вспомнив последнего, Хан пнул, стоящую возле двери, пару обуви. Закипал. Возникшие в голове картинки танца Минхо и Хёнджина, сильно будоражили уставшее сознание Джисона.       Раздевшись, прошёл в гостиную, кратко бросив взгляд на окна соседнего дома. На улице было раннее утро, а в окне напротив до сих пор горел свет: это Хан забыл выключить перед уходом, после того, как дотащил Минхо до его кровати. Хотелось курить, но опять возвращаться на холод желания не возникало.       Прошла только неделя, как Джисон вернулся в страну, где родился, и тут тоже всё пошло наперекосяк. Этот сосед со своим пуховиком, тёплыми штанами, шапкой. Со своим невыносимым пьяным взглядом, мягким голосом и медовым запахом. Минхо не входил в планы Хана. Хотя, возможно, он именно тот, кому удастся спасти Джисона от падения. Хан хотел бы, чтобы его хоть кто-то поймал.       Минхо же, в своём доме, сладко сопел в тёплой кровати, хотя полчаса назад, настойчиво лез целоваться к соседу и строил милые мордочки. Джисон не понял настрой старшего, но точно знал, что ему это было, почему-то, приятно.       Проснулся Минхо от ужасной головной боли и сухости во рту. Алкоголь, как поняли все, не его стихия. Казалось, что внутри головы играли сотни маленьких чертят на барабанах, пытаясь разбудить его. Минхо неохотно поднял своё разбитое тело с кровати и по прохладному полу, в своих шерстяных носках, побрёл вниз на кухню за спасительной таблеткой и стаканом воды. Из всего клубного костюма, изяществом не могли похвастаться только его тёплые носочки. Тепло — это главное.       Он не скоро нашёл нужную таблетку, но когда подошёл к столу за кувшином с водой, чуть не выронил стакан из рук. На каменной столешнице лежал листок, вырванный неизвестно откуда. Листок гласил:

«Ты очень милый, когда пьян, но целоваться с тобой я не буду. И какого чёрта в твоей комнате такой холод? Джисон»

      Минхо схватился за свою больную голову, моргая каждую секунду, частично вспомнив то, что произошло утром.       «Минхо, ты дважды, трижды кретин! Боже… Ты предлагал ему остаться! Ты идиот? — бегал он по кухне, ругая самого себя, — Ты. Ты предлагал ему целоваться? Дурак… Он же, наверное, не любит парней… С чего я… Я… Идиот!» — сполз на пол, возле кухонного гарнитура, всё так же держась за свою голову, которая утром подвигла его на самые невероятные предложения.       «Извиниться, я должен извиниться перед ним… Почему я всё порчу? Почему я всё время прошу у него прощения?»       Но Минхо, сначала промучившись с похмельем, а потом со своей нерешительностью, решил, что с извинениями можно и повременить.       Джисон, после вчерашнего, совершенно не хотел видеть на пороге дома эту персону.       — Хан, привет! — слишком бодрый, для человека, который всю ночь танцевал в клубе, Хёнджин ворвался в жилище друга.       — Ну, привет…       — Ух! Ты что, не рад меня видеть, дружище? — снимая пальто, скривил моську Джин.       — Хван, мы виделись с тобой буквально пару часов назад. Сейчас на часах только пять вечера и ты думаешь, что я уже соскучился?       — Вижу ты чем-то расстроен, колючка, — пальцем ткнув друга в кончик носа, прошёл в гостиную, — Я к тебе по делу.       — Говори, — устало проследовав за гостем, Джисон упал на диван, — Это нельзя было решить по телефону?       — Я просто хотел узнать как ты и я… помогаю тебе освоиться на новом месте. Беспокоюсь, как бы…       — И?       — Ты знаешь, ну… У Минхо есть кто-нибудь?       Джисон сжал пальцы в кулак. Он знал, что Хёнджин не мог пройти мимо такого привлекательного парня, как Минхо. И казалось бы, ему должно быть всё равно, его точно привлекали только девушки. Но, кажется, Минхо исключение.       — Хёнджин, — Джисон потёр уголки глаз и пристально уставился в глаза напротив, — Я знаю его меньше недели и как ты думаешь, знаю ли я о его личной жизни, м? Нет, конечно. И с чего ты взял, что он вообще… С чего ты взял, что он гей?       — Понял в танце, — кратко ответил Хёнджин, глядя в окно, скорее всего, рассматривая огоньки дома напротив.       — Отлично.       — Тебя это злит? Он понравился и тебе? — всё так же не смотря на друга, спросил Джин.       — Нет.       — Это всё из-за Феликса? Ты боишься?       — Замолчи! Не нужно сейчас сюда впутывать брата, прошу! — выпрямился на диване Хан.       — Прости… Прости, я не хотел, — поняв свои неуместные слова, Хёнджин подбежал к Джисону. Упав рядом с диваном на колени, схватил холодные руки друга, — Извини, Хан, я не хотел упоминать это… Извини.       Джисон тихо выдохнул. Его друг, совершенно, ни в чём не был виноват.       — Ты прав, меня это злит…       Этой ночью всё повторилось опять. Случайно затронутые воспоминания о Феликсе, давили колкой болью грудную клетку. В доме темно, а от этого казалось, что он везде: его голос, его последние слова будто глухо кричат сквозь черноту комнат.       Джисон соскочил с кровати и в спешке, ударяя по каждому выключателю, зажёг свет в каждой комнате. В слезах, сидя посреди прихожей, он не мог успокоить своё дрожащее тело. Даже сбежав из того города, он не сможет избавиться от воспоминаний. Это он убил брата, только он и никто больше. И нет способа исправить то, что произошло.       Раздался стук в дверь. Джисон испугался резкого звука, но побежал к двери, как будто за ней скрывалось его спасение.       — Зачем ты пришёл?       — Я увидел, что в твоём окне до сих пор горит свет. Что-то случилось? — взволнованно спросил Минхо.       — Хён… — сдерживая опять подступившие слёзы, зашептал Джисон, — Останься сегодня со мной. Мне страшно…       Минхо, будто растеряв всю свою робость, тут же прошёл в дом.       — Хани, что-то случилось? Ты… ты можешь мне рассказать? — часто моргая, спросил Хо, беря за руки. Хан опустил свой заплаканный взгляд на свои руки, которые уже ютились в ладонях старшего.       — Не сейчас, — тихо ответил Хан, — просто останься сегодня со мной, пожалуйста. Я не смогу заснуть один.       — Ккк… Конечно, если ты хочешь, я останусь.       Минхо выпустил чужие руки из своих и начал быстрее вызволять себя из теплой куртки, не отводя взгляд от лица Джисона.       — Подожди меня, сейчас я выключу свет в гостиной и кухне, секунду, — опомнившись, попросил Хан и быстро побежал по комнатам. Отключив свет и в прихожей, в полумраке, он вернулся к Минхо, покорно ждавшего его на месте, взял за руку и повёл в свою комнату наверх.       Дойдя до двери, неизвестно какая сила заставила Джисона повернуться к своему ночному гостю.       — Хён, поцелуй меня, — эта просьба ударом грома раздалась в голове Минхо.       Он нервно сжал своей рукой чужую, совершенно не зная какой шаг должен предпринять. Минхо метался взглядом в полумраке коридора, покраснев до основания, а Хан просто хотел проверить.       — Не двигайся только, хорошо? — наконец-то, произнёс старший. Джисон застыл на месте, а Минхо приблизился к его лицу. Секунда и одни губы накрыли другие. Тепло. Отстранился, бегая глазами по лицу напротив. Искал хоть какой-то реакции, но не мог ничего распознать.       — Те… Тебе противно? — не переставал моргать Минхо.       — Нет, просто я хочу ещё.       Теперь целовал Джисон, настойчиво, постепенно успокаиваясь в руках Минхо, которые робко легли на его бока. Хан сильно увлёкся, забыв про свои переживания о Феликсе и о том, что ему нравились девушки. Только из-за брата он внушал себе эту установку.       Минхо горел. Он боялся сказать что-либо, а лишь поддавался напору младшего. Впечатанный в стену, напротив комнаты Джисона, он и сам утопал в таком сладком моменте, а в голове лишь крутилась мысль о том, что всё это неправильно и как-то спешно.       — Хан~и, — простонал он в поцелуе, — нужно остановиться… — отстраняясь, вновь прошептал Минхо.       Джисон прекратил, тяжело дыша в шею Хо. Губы пульсировали, а сердце отбивало ритм где-то в области живота. Ещё немного и всё могло закончиться совершенно иначе, но оба точно к этому не готовы.       — Спасибо, — прошептал Хан, всматриваясь в черноту глаз напротив, — Идём спать… Хотя нет, я хочу говорить с тобой до самого утра. Откровенно.       Минхо покорно пошёл за ним, не понимая, почему он так подчиняется его словам и желаниям. Сердце Минхо точно знало, но сам он, пока не догадался.