Что нельзя купить

      А потом настали каникулы. Молли не стала брать с собой детей на вокзал, тем более что Джинни умудрилась простыть в середине лета, поэтому Рону пришлось ждать старших братьев дома. И он нервничал. Понятное дело, что они вроде как одна семья, что там страшного-то? Но последние месяцы были такие чудесные, что появление в доме еще четырех Уизли стало казаться угрозой. Да и Билл оптимизма не добавлял — он наконец-то смог получить разрешение на стажировку в Египте, так что в Хогвартс младшего брата проводить уже не сможет. А Чарли получил приглашение работать в драконьем заповеднике еще до получения результатов ЖАБА, что тоже не придавало оптимизма. Почему-то Рону казалось, что два старших брата наиболее приятны в общении. Просто потому что Перси, судя по рассказам Джинни и Билла, тот еще зануда. А близнецы в принципе не нуждаются в обществе других людей.       Что, впрочем, не помешало им налететь рыжим ураганом на младшего братишку. Чуть не сломали ребра, взъерошили волосы, попутно сперли из кармана сикль. Пытались притвориться дурачками, когда Рон потребовал вернуть… но Чарли послушались, сикль вернулся хозяину. Карманники из них были просто отвратительные, а вот в наглости переплюнуть их сложно.       — Ронни, ты скучал по нам?       — Только что понял, что как-то не очень, — честно ответил он, возвращая сикль на место.       Все в комнате весело расхохотались, причем близнецы делали это громче всех.       — А у тебя появилось чувство юмора, — обнял его за плечи один из них.       — Верни сикль, либо научись воровать нормально.       И снова взрыв хохота. Балаган да и только. Близнецы, быть может, и правда не нуждались в обществе других людей, но они однозначно не избегали своей семьи. Много шутили. Чаще всего — глупо, что почти нормально для их возраста. Были немного жестоки в своих розыгрышах, но у магов вообще проблемы с гранями разумного. А еще отличались наглостью, что очень огорчало Молли.       При этом нельзя сказать, что они были неприятными в общении. Они были очаровательны в своем несовершенстве, с ними было весело, а еще они по-своему заботились о семье. И о маме. Как только приехали, тут же бодро отмыли все, что Молли не успела — люстры, потолочные балки, очистили оленью голову над камином, вскопали грядки для посадки лука, занялись выпроваживаением гномов… и все это без просьб Молли. В общем, свой буйный характер и плохие оценки близнецы сглаживали внимательностью к маме. Рону даже стало стыдно — он и не додумался спросить, чем он может помочь.       А через пару дней втроем залезли в папин гараж, разбирать местные завалы. Нашли не только кучу лампочек и проводов, но и жестяную банку с иностранной валютой.       — А откуда у папы эти деньги? — Рон удивленно перебирал швейцарские франки, американские доллары и даже китайские юани.       — Эти? — Фред — теперь Рон научился их различать — отвлекся от вытирания пыли с верхней полки, — Из потерянных вещей. Знаешь, иногда маги крадут у маглов вещи, либо подшучивают над ними — уменьшают там, делают прозрачными. Обычно эти вещи возвращают маглам, но иногда владельца не удается найти. В министерстве положено такие вещи просто выкидывать, но папа любит все странное.       Рон удивленно пересчитал купюры. Сейчас 91 год. Сколько это будет в фунтах? Наверное — приличная сумма. Есть только одна проблема — меняют валюту обычно по паспорту, а Артур его не получал… хотя… у Билла есть магловский паспорт. Почему бы не обменять деньги?       — Я сейчас! — Рон запихнул купюры обратно в банку и побежал в дом.       Билл как раз собирал вещи в своей комнате. Назначения он ждал долго, так что отъезду был даже рад. Настроение у него было отличным, поэтому нужно пользоваться.       — У маглов же меняют деньги в банке? — выпалил Рон.       — Конечно.       — Так почему бы не разменять эти?       Билл отвлекся от своего чемодана — идеально сложенные вещи, все чистое и любовно отглажено Молли — и достал несколько купюр из банки.       — Вообще-то их в Гринготсе могут сразу на галеоны обменять.       — Правда? А почему папа не обменял?       Билл пожал плечами:       — Ну… это же не наши деньги.       — Так хозяева давно смирились с потерей и уехали в свою страну. Наверное, именно поэтому им и не получилось вернуть вещи, — а потом Рон понизил голос и продолжил: — А нас у мамы много, нам галеон-другой совсем не помешает.       — И то правда. Я разменяю и сам расскажу маме. А то папа будет говорить, что это неэтично, — и Билл задорно подмигнул Рону.       — А возьми меня с собой! — выпалил он раньше, чем успел подумать.       Билл расхохотался.       — Не могу. Тебя ведь одного не возьмешь. Тут же захотят и Фред с Джорджем, и Перси что-нибудь понадобится, а Джинни вообще невозможно отказать. А такую толпу мне мама не доверит.       Пришлось тяжело вздыхать, согласно кивать и плестись обратно, в гараж. Перебирать магловские штучки на полках, вытирать пыль и полировать машину. Что, в целом, становится весьма забавным занятием, если рядом есть Фред и Джордж.       А ночью того же дня Рон долго лежал в постели и размышлял. О Гарри Поттере. Не о том вроде как реально существующем мальчике, что в этом году поедет в школу, а о серии фильмов. Ему в этом фильме практически жить, а знает он не так уж много — книгу не читал, подробности из памяти давно стерлись, разборы всех пасхалок и отсылок не смотрел. И если первые три фильма он с другом на видике пересматривал раз по пять-шесть, то на последних просто отметился в кино. Поттероманом он, в отличие от некоторых своих ровесников, не был. И что он в итоге знает? И много и немного одновременно. В теории, когда он поедет в школу, он встретит Гарри Поттера, они подружатся, а затем зачем-то попрутся спасать философский камень. Зачем? Нет, ну понятное дело, что детям дай только повод погеройствовать, но тут как-то масштабы смущают.       Тут он понял наличие еще одного очень важного вопроса: а зачем вообще в школу притащили философский камень? Безопасное место? Ну так школа, где учатся дети президента, тоже вполне себе безопасное место, только никто не хранит там золотой запас страны. И нет, не потому что безопасность подкачала, а чтобы детей лишний раз не подставлять. Безалаберность магов настолько велика, что им вообще плевать на выживаемость отпрысков? Но Молли зажарила бы Дамблдора на сковородке, если бы с ее драгоценными детишками что-то случилось. А кто-то вроде Люциуса Малфоя — «любимого» мага Артура — вообще должен трястись над единственным чадушком… или Малфоям тоже плевать на ребенка? Да нет, Драко из фильма был типичным избалованным ребенком, который до недавнего времени получал все, на что ткнет пальчиком.       Итого — в школе будет храниться единственный в своем роде артефакт, но на это всем плевать? Или родители ничего не знают, поэтому и не возмущаются? Или не могут возмущаться? Типа — права не имеют. Нужно бы узнать, есть ли какой-нибудь свод законов Хогвартса, или его история, может там написано. Было бы неплохо сбагрить камушек из школы вместе с двулицым магом до того, как Гарри Поттер полезет геройствовать. Почему? Да потому что Рон Уизли как минимум попытается стать другом этому пацану. На будущее.       Плохо другое. Через несколько лет у них начнется взаправдашняя война, которая как-то не вызывает у него оптимистичных эмоций. Он из-за травмы детства даже в армии не служил, а тут с кем-то сражаться. Откровенно говоря — страшновато. Уже в университете он смог найти себе учителя боевых искусств — это казалось интересным хобби — но каждый раз выходить на татами было волнительно и даже немного страшно. Как-то не сложилось у него с типично мужской любовью к мордобою.       Как отменить войну? Пока непонятно. Единственная надежда заключается в том, что потом подвернется возможность все свернуть в другое русло. А пока — будет радоваться возможности быть обычным пацаном в любящей семье.       В воскресенье мама собралась ехать в гости к тетушке Мюриэль. Она была маминой родной теткой, давно овдовела, и своих детей у нее не было. Судя по кислым лицам старших братьев — тетка была не самым приятным человеком. Но мама всегда ездила к ней с кем-нибудь из детей…       — А давай я поеду, — предложил Рон. — Я ее совсем не помню же. Заодно заново познакомлюсь.       На лицах близнецов и Джинни были одинаковые выражения — как же мы благодарны этому блаженному идиоту. Неужели тетушка опускалась до унижения внучатых племянников? Рона тут же нарядили в лучшую рубашку, заставили надеть единственную приличную мантию, хотя Уизли вообще не были фанатами этих халатов, а так же мама долго зачесывала ему вихрастые волосы в аккуратную прическу. В итоге получился пай-мальчик из приличной английской семьи, только что галстука-бабочки не хватало, но волшебники до сих пор чаще носят шейные платки.       У тетушки Мюриэль не была проведена каминная сеть. Жила она в небольшом полумагическом поселении, поэтому Рон с мамой шли к ней из местного бара. На улице было сыровато и туманно, несмотря на середину дня. Деревенька была как с буклета о туризме в Англии — каменные домики, горшки с анютиными глазками почти под каждым окном, тротуар вымощен мелким камнем, а по пустынной дороге лишь иногда проезжали автомобили. Молли держала его за руку — боялась потерять ребенка в магловской части деревни. Тут было сложно потеряться, потому как в деревне полторы улицы и площадь, но Рон не стал возражать.       А пока они шагали по пустынным улицам, Рон задумался: если жива родная тетка мамы, то неужели ее родители уже мертвы? Маги же дольше живут, неужели оба его родители — сироты? Вот про родителей отца Рон уже знал. Но мама ведь тоже не из простой семьи.       — Мам, а можно вопрос?       — Он будет с подвохом? — улыбнулась Молли на ходу.       — Нет… просто… я ничего не слышал о твоей родне. Мои бабушка и дедушка — они уже умерли?       Молли разом погрустнела, сначала сурово поджала губы, а потом все же ответила:       — Твой дедушка еще жив, но мы не общаемся.       И она замолчала, но Рон не хотел так просто сдаваться:       — Мне же все равно потом кто-нибудь расскажет. И сделает это так, чтобы мне было обидно. Я не настолько мал, чтобы тебя не понять.       Молли улыбнулась ему — как-то по-особенному, будто обняла взглядом — и призналась:       — Я отреклась от семьи. Мой род — старинный и древний. И богатый. Отец хотел выдать меня замуж за парня, который мне категорически не нравился. Знаешь, браками часто скрепляют бизнес-договоры. А я любила твоего папу. И ушла из семьи, сказав, что мне не нужны их деньги.       Рон задумался на пару секунд, а потом честно сказал:       — Спасибо, мам, что ты выбрала папу.       — Спасибо? — удивилась Молли.       — Вряд ли бы богатый мужчина из древнего рода решил завести семь детей. А я как бы шестой…       Молли расхохоталась, громко и задорно. Приобняла его за плечи и дальше они пошли уже веселее. Да и до домика тетушки оставалось всего метров десять. Он был таким же, как все остальные дома здесь, даже такой же горшок с анютиными глазками под окном висит. Только что на двери взамен звонка массивный дверной молоток в виде головы буйвола.       — Добрый день, — улыбнулась Молли, едва тетушка открыла дверь.       Это была высокая костлявая старушка, одетая в старомодное розовое платье. Седые редкие волосы были завиты в кудряшки и уложены в какую-то сложную прическу. У тетушки было строгое лицо — тонкие губы, чуть длинноватый нос. Только глаза — большие и глубоко посаженные — были похожи на мамины.       — Добрый, — согласилась она, — А это который?       — Это Рональд, — Молли подтолкнула его в спину, предлагая зайти первым.       Он галантно поклонился старой леди и весело добавил:       — Шестой, если вы это имели ввиду.       — Как и все остальные — наглец, — припечатала Мюриэль.       Дом у нее был обставлен богато и со вкусом. Есть у англичан такой талант — они умеют делать загроможденный интерьер уютным. Здесь было множество всяких полочек с посудой и статуэтками, на стенах висели чучела животных — муж Мюриэль был заядлым охотником, а все полы были застелены коврами. А вот кресла, несмотря на вычурность и иллюзию удобства, не располагали к комфорту. Жесткие, скользкие из-за шелковой обивки, спинки в них были такими неудобными, что в приличном обществе совершенно недопустимо на них откинуться — тут же будет казаться лежащим в кресле. Поэтому приходилось сидеть ровно, упираясь ногами в пол, чтобы не скатиться.       А вот кофе с булочками были восхитительны. Дома кофе никто не варил, а здесь Молли совершенно спокойно смотрела на то, как ее ребенок наливает себе вторую порцию недетского напитка. Ну правда, к чему беспокоиться о вреде кофеина, если тут дети едят кислотные леденцы и блевательные батончики.       — А у этого неплохие манеры, — внезапно сказала Мюриэль, когда они уже успели обсудить последние сплетни.       Рон пораженно замер. Его что, только что похвалили? Эта женщина? Да не может быть! Понятное дело, что приличных английских детей должно быть и не видно и не слышно, но неужели остальные его родственники тут плясали на бровях и голосили папины любимые частушки?       — Он недавно серьезно ударился головой и потерял память, — призналась Молли. — К моему удивлению, это скорее пошло ему на пользу.       Рон опустил взгляд, чтобы не было видно его смущения. Пошло на пользу, как же. Просто сменились личности, вот и стал Рон словно другим человеком. Тут скорее удивляет, что семья восприняла это так легко.       — Ты готов к школе? — обратилась к нему напрямую Мюриэль.       — Можно сказать — да, — ответил он. — Учебники готовы, форма близнецов мне вроде пока что впору…       Мюриэль поджала губы и сурово заметила:       — Я имею ввиду — подготовился ли ты к обучению? Прочел уже книжки?       Про себя Рон подумал, что добровольно их будет читать только взрослый дядька, что никогда раньше и не слышал про магию, но все же честно признался:       — Да. Мне больше всего понравился учебник по чарам. Папа взял в библиотеке для меня хрестоматию этого же автора. Интересно.       Мюриэль удивилась — вздернула брови, чуть наклонила голову, будто рассматривает не внучатого племянника, а трехголовую зверушку.       — Хочешь быть отличником? Станешь лучшим учеником?       — Я посмотрел… никаких привилегий за это не дают, а учиться ради оценок скучно.       Мюриэль теперь продолжила уже веселее:       — А ради чего ты будешь учиться?       — Хорошо сдать СОВ и ПАУК, а еще найти то, что мне больше понравится. Вот Чарли любит животных. Билл — считать и разбирать сложные заклинания. Наверное и мне что-то особенно понравится.       Та покачала головой:       — Для одиннадцатилетнего мальчика ты неплохо развит.       — Спасибо. Думаю, Джинни стоит уронить с лестницы и остальных братьев — вдруг поможет.       Мама посмотрела на него строго, а Мюриэль напротив — расхохоталась.       — Я подготовлю этого хама к школе, — внезапно заявила она. — Он мне нравится. Такой же язва, как я в его возрасте. Но на Косую Аллею я пойду с ним вдвоем.       — Тетушка, — начала было возражать Молли, но Рон уже улыбался:       — Правда? И что же, даже книги из дополнительного списка купите?       Мюриэль опять расхохоталась, а потом отбросила веселье и строго заговорила:       — У меня есть условия. Получишь положительные оценки по всем предметам, прочтешь все книги из списка, выучишь учебник по этикету и получишь положительную характеристику от своего декана.       — А можно без последнего? — виновато улыбнулся Рон. — Я, конечно, не планирую портить школьное имущество или задирать кого-то… но если меня на дуэль вызовут? А если ночью прогуляться на спор? А если у нас будет забег в мешках на желание? В школе же и веселиться надо.       Молли закрыла лицо ладонями, а Мюриэль снова расхохоталась:       — Ладно, твои проступки в дисциплине обсудим отдельно в конце учебного года. Идет?       Рон в ответ просто протянул руку, предлагая скрепить договор рукопожатием.       Домой возвращался, таща подмышкой массивный том с правилами этикета. Неплохая плата за финансовое обеспечение. Практически грант выиграл.       — Почему ты согласился? — хмурилась Молли. — Неужели думаешь, что мы с папой не смогли бы тебя обеспечить?       — Почему же? — удивился Рон. — Но это ведь неплохая помощь. Билл же отдал тебе деньги за размен магловской валюты? Ну вот это, плюс вам не нужно тратиться на меня — можно меньше экономить на братьях. Перси старостой стал, можно ему что-нибудь в честь этого подарить. А близнецы в команде по квиддичу — там тоже деньги нужны. А тетушка мне может и сову купит, кто ее знает? Наш-то филин совсем старенький…       — И в кого ты такой расчетливый? — обиженно удивилась Молли.       — Думаю, либо в тебя, либо в папу. Хотя… у меня же был богатый дедушка, который хотел выдать тебя замуж насильно. Обещаю, мам, что мои дети выберут себе супругов самостоятельно, но я, кажется, все же пошел в эту родню.       Молли не выдержала, снова расхохоталась, приобняла сына за плечи. Хорошо быть одиннадцатилетним — тебе прощают то, за что взрослого бы уже пытались отлупить.