I am the Haunting Under Your Bed

За несколько дней до отъезда в Хогвартс Дамблдор нанес ему визит в его комнату в Св. Мунго. —Юный Гарри, — вздохнул старый волшебник, — мы тебя подвели. Но поверь мне, если я говорю, что я не сдамся, то я сниму с тебя проклятие. Его глаза поднялись и торжественно посмотрели на шрам Гарри. Гарри подавил желание прикрыть свой шрам от пристального внимания Дамблдора. —Ты будешь в безопасности в Хогвартсе. Мы добавили еще как минимум десять защитных оберегов, которые предотвратят худшие из проклятий и одержимости. Ты будешь похож на любого другого ребенка-волшебника. Я надеюсь, хотя и маловероятно, что это может быть сейчас, что твоё пребывание в Хогвартсе в течение 7 лет приведет к ослаблению внимания монстра. Гарри надеялся, что нет. Он смотрел на корявые руки Дамблдора, не желая смотреть ему в глаза. —Мы не отправим тебя в Хогвартс-экспресс; ты придешь прямо через портключ. Но тебе будет разрешено покататься на лодке с другими первокурсниками. Хогвартс будет твоим домом на следующие семь лет, и ты сможешь завести друзей, и никого из них не коснется проклятие. Школа обеспечит твою анонимность, и никто не узнает о твоём проклятии, если ты им не расскажешь. И последнее: другие ученики не поймут, что твой монстр отличается от их. Я прошу тебя не говорить о монстре, кроме как в самых расплывчатых выражениях. Гарри кивнул. Это было единственное, в чем они договорились с Дамблдором. Никто никогда не поймет, чем поделились Том и Гарри. —Я сейчас пришлю Олливандера. Он поможет тебе с выбором первой палочки. Аврор будет здесь, чтобы убедиться, что вы оба в безопасности. Гарри не ответил. *** Хогвартс действительно был таким же красивым и величественным, как описал Том. Башни и крутящиеся шпили на фоне ночного неба и мерцающие звезды не получили должного внимания как в книге «Хогвартс: история», которую родители подарили ему в прошлом году. Переплывая озеро на лодке, он изучал серебристое отражение луны, мягко мерцающее так близко, что он почти мог дотянуться до нее, если бы она действительно находилась на воде. Но это не было ему домом. Дом был там, где был Том, и Гарри остро почувствовал отсутствие его монстра в тот момент, когда он прибыл на территорию замка. Он надел в свою мантию и схватил палочку — палочку брата своего монстра. —Братская палочка Тома Риддла, —сказал Олливандер. Его монстр удивился — нет, он был потрясён — когда Олливандер произнес эту фразу. Это было неожиданностью, возможно, шоком. Эмоция, которую Гарри никогда не видел на лице его монстра. Где-то в глубине души Гарри понял, что это означало, что Том когда-то был человеком. Он должен был владеть волшебной палочкой. Но теперь это уже не имело значения. Не тогда, когда он был так далеко от Гарри. —Как тебя зовут? — спросил рыжий мальчик в лодке рядом с ним. —Гарри Поттер, —мягко ответил Гарри. Он не привык к всему этому шуму. В его комнате в Св. Мунго было очень тихо. —Подожди минутку, — мальчик возбужденно наклонился вперед, заставив лодку немного покачиваться — ты старший брат Кейт? Почему я никогда не встречал тебя? Ты для всех нас такая загадка! Между прочим, я Рон, Рон Уизли. Но я был знаком с тобой. Мы были друзьями, Рон. Ты просто забыл. Или, может быть, тебя заставили забыть после того, как моя тьма напала на тебя, когда ты навещал меня в больнице. Рон моргнул, все еще ожидая ответа. Гарри пожал плечами. — Думаю, он нервничает, — сказал Невилл, схватив свою жабу. Гарри хотел фыркнуть. Невилл выглядел гораздо более нервным, чем Гарри. Рон перестал подталкивать Гарри к разговору, но продолжал смотреть на него с любопытством, сияющим в глазах. Это любопытство быстро угасло, когда Гарри попал в Слизерин. Гарри не возражал. Он больше не был тем Гарри, которого когда-то знал Рон. Теперь они пойдут разными путями. —Поттер на Слизерине, — протянул сидящий напротив него белокурый мальчик, — это что-то новенькое. Драко Малфой. Он встречался с ним только однажды на вечеринке в Министерстве. Его родители не дружили с Поттерами. Гарри попытался немного поговорить с ним. Они проживут в одном общежитии семь лет, поэтому самое меньшее, что Гарри мог сделать, — это попытаться подружиться с ним. В ту первую ночь было особо нечего делать. Профессор Слизнорт, глава его дома, объяснил правила и другие вещи, на которые он почти не обращал внимания. Вместо этого он проводил время, наблюдая за своим окружением. Гостиная Слизерина была красивым местом с умиротворяющим видом на озеро. Общая спальня казалась слишком роскошной: пышной с мягкими коврами, с резьбой и зелеными и серебряными завитками. Это были самые яркие цвета, которые он видел за последние годы. Но когда шторы закрылись вокруг его кровати с балдахином, Гарри подумал, что никогда раньше он не чувствовал себя таким одиноким. *** Гарри был приличным учеником; он уже многому научился у Тома. Хотя вероятно, что у него не было шанса превзойти девушку Грейнджер в теории, он мог бы быть лучше, если бы только он побеспокоился. Как бы то ни было, его единственные интересы заключались в магии призраков и проклятий. Он хотел точно знать, кем был его монстр. Его темная магия в шраме каким-то образом сдерживалась на территории Хогвартса. После первой ночи присутствие Тома, казалось, возвращалось, хотя временами оно колебалось. Гарри никогда не видел формы Тома в Хогвартсе. (Что-то пошло не так?) Через пару недель однокурсники сочли его чудаком. Слишком тихий, слишком серьезный, всегда смотрел на людей так, будто только-только привыкал к ним. Он получил некоторый уровень дурной репутации, когда его отстранили от занятий по квиддичу после нескольких попыток сбежать из Хогвартса. Профессор Слизнорт внимательно следил за ним по выходным, и его родители тоже приходили присматривать за ним, когда могли. Помимо этого было фиаско в Хогсмиде на третьем курсе, где он также был пойман при попытке побега, профессора Хогвартса обнаружили, что Гарри, похоже, довольно хорошо устроился. Он подружился со своими слизеринскими товарищами по дому, и неожиданно его странность, казалось, заставила его полюбиться другим домам. Гарри это сбивало с толку, так как другого чудака из Рейвенкло на год младше его, похоже, избегали. —Лавгуд просто странная. С другой стороны, ты и странный, и драматичный, особенно со всеми твоими попытками побега, — сказала Панси с большей проницательностью, чем люди думали, — и это делает тебя забавным. «Но это было не для развлечения.» —с грустью подумал Гарри. Он просто хотел снова быть рядом с Томом. Все эти годы он чувствовал себя раскрепощенным без своего монстра — но присутствие Тома всегда казалось каким-то колебанием, а временами вовсе исчезало. (Возможно, что-то не так.) —Гарри не странный, — усмехнулся Драко, царапая исправленные заметки в своей СОВ. Казалось, он не осознавал недоверчивые взгляды друзей. —Потому что он единственный, кто тебя слушает, поэтому ты думаешь, что солнце светит из его задницы, — пробормотал Блейз достаточно тихо, чтобы Гарри мог его слышать, а Драко, сидевший напротив, не мог. Гарри решил не противоречить Блейзу, потому что действительно предпочитал компанию Малфоя. Хотя бы для того, чтобы мальчик мог говорить монологом и вести соло-беседу, в то время как Гарри блаженно хранил молчание. В конце концов, Гарри хотел поговорить только с одним существом. Было ли это просто его воображением, что присутствие Тома полностью исчезло на короткое время? Том обещал всегда присматривать за Гарри… Ему было интересно, что делает его монстр — он очень надеялся, что Том не пытался найти кого-то другого, чтобы заменить Гарри. Он бы не стал, не так ли? Если только… (что-то не так) Хотя мысли Гарри были сосредоточены в основном на школе и своем монстре, он не осознавал, что приобрел много поклонников. Его красивые черты лица сыграли большую роль в его популярности, но у него никогда не было причин думать об этом, пока первое любовное письмо не пришло к нему в конце пятого года. Написано красивым почерком, но содержание оставляло желать лучшего: “ Дорогой Гарри, Ты такой привлекательный. Я хочу встретиться с тобой. Если хочешь, приходи в Астрономическую башню.  — Ваш поклонник» Гарри скомкал пергамент и бросил его в мусорное ведро рядом с собой. Он забыл об этом до следующего утра, когда приглушенный шепот эхом разнесся по Большому Залу. —Ты уверен? —Определенно! Я видел, как они выносили тело Зака! —Он был покрыт белой тканью. Как ты мог увидеть? —Сестра Смита плакала, это достаточно очевидно? —Привет, ребята, какое утро, а? Кстати, это правда, я был там, когда впервые появились новости. —Что, правда? Так что же случилось? —Какая-то темная магия. Я слышал, они нашли его в Астрономической башне нарядным. Гарри замер; его рука остановилась на полпути, где зависла над тостом. Астрономическая башня… но этого не могло быть. Это должно быть просто совпадение, верно? Ведь помимо Захария Смита были и другие его поклонники. Он мог встречаться с кем-нибудь другим… Гарри подавил голос в своей голове, который сказал ему, что в его жизни не было такой вещи, как совпадение. В течение следующих недель этот инцидент был всем, о чем можно было говорить, особенно когда смерть была признана неестественной. Но затем пришли их СОВы, и многие оставили загадку, чтобы сосредоточиться на своих экзаменах. Гарри просто чувствовал себя более опустошенным и отчаявшимся, чем до этого инцидента. Он тоже бросился за экзамены, пытаясь избавиться от ощущения, что что-то не так. Он достаточно хорошо справился с сочетанием Ос и ЕЕс. Но праздновать ему было не с кем — все его друзья вернулись в свои дома. Ну, был еще один, но (что-то не так) —Том, — тихо прошептал он, — все в порядке? Ответа не последовало. Открыв письмо с посланием, он прошел через безмолвные подземелья, а затем и вверх. Коридоры были также пусты, как и летом. Его ботинки громко стучали по плиткам, пока он шел к горгулье, стоявшей на страже внизу кабинета директора. —Я здесь, чтобы увидеть Дамблдора, —объявил Гарри. Ему никогда не давали пароль, но Дамблдор также не отказывал ему в визитах. Горгулья ожила, и открылась лестница. Гарри поднялся и легонько постучал в дверь. —Войдите, —крикнул Дамблдор. —Профессор? — спросил Гарри, просовывая голову и глядя на директора. Дамблдор указал на мягкое удобное кресло по другую сторону стола. —Присаживайся, мой мальчик. Гарри осторожно вошел и занял свое место напротив старого волшебника. Дамблдор просто сцепил пальцы и задумчиво посмотрел на Гарри. Время от времени его взгляд возвращался к шраму Гарри. Через мгновение выражение его лица показалось удовлетворенным. — Сэр, — попытался Гарри, — вы хотели меня видеть? —Да, — сказал Дамблдор, — я хотел знать, как у тебя дела? Тебе лучше, чем в начале года? —Да, сэр, — сказал Гарри, — ничего не изменилось. —Правда? — сказал Дамблдор, улыбаясь, как будто он знал секрет. —Что ж, если вы хотите что-то сказать, я хочу, чтобы вы просто сказали это, вместо того, чтобы улыбаться мне и мигать глазами, —сердито сказал Гарри, а затем покраснел, когда заметил, что только что сказал. —Я-мне очень жаль, сэр, это просто я… Дамблдор усмехнулся: —Ничего страшного, мой мальчик. Я просто рад видеть, что годы в Хогвартсе принесли тебе много пользы. —Что вы имеете в виду, сэр? — озадаченно спросил Гарри. —Я провел много лет, исследуя наложенное на тебя проклятие, — объяснил Дамблдор, — и я обнаружил, что ряд оберегающих камней и рун, если их использовать вместе, уменьшат темное влияние монстра на тебя. Мы тогда надеялись, что это сработает, но уверенности не было. Мы могли сказать только тогда, когда ты ступил в Хогвартс. Мы с твоими родителями были приятно удивлены, увидев, насколько было подавлено твое проклятие. —П-подавлено? —Наверняка ты понял, Гарри, как голоса в твоей голове с годами стали тише? Как ты больше не отдаляешься от людей, стоя прямо и уверенно? Монстр не имеет над тобой такой же власти. Ты стал уверенным в себе молодым человеком. Гарри уставился на Дамблдора, застыв на месте. —Фактически, чем больше он пытается каким-либо образом проявить свое влияние, тем больший ущерб он наносит твоей связи через твой шрам и, следовательно, ему самому. Если он попытается использовать твой шрам, чтобы напасть на любого человека. Это отразится на нем. Я действительно верю, что по прошествии семи лет он будет слишком слаб, чтобы над тобой оставалась какая-либо власть. Ты наконец станешь свободным, Гарри. Гарри понятия не имел, как закончился разговор, но помнил, только то, что он, спотыкаясь, вернулся в свою спальню, почти не осознавая. Он знал, что его родители и Дамблдор хотели для него самого лучшего. Любой был бы счастлив освободиться от монстра. Должен быть счастлив. Так почему Гарри теперь так больно? Потому что Тому было больно — больно всякий раз, когда он пытался каким-то образом быть с Гарри. А потом инцидент с Захарием… Гарри закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Присутствие Тома все еще было, но такое слабое. Он знал? Знал ли он, что причиняет себе вред каждый раз, когда с ним связывается? Что Хогвартс, когда-то являвшийся «домом» его чудовищ, теперь был настроен против него? Гарри поднес руку к щеке. Текли слезы.