I am the Haunting Under Your Bed

Гарри уставился в потолок, заложив руки за голову. Было чуть больше восьми вечера, и он слышал шелест листвы из окна. —Гарри, дорогой, — постучала Лили, — ты там? —Да мам, — Гарри сел и пересек комнату, чтобы открыть дверь. Его мать стояла в коридоре, лучезарно улыбаясь, с подносом печенья и чаем в руках. —Твой отец устроил истерику из-за проблем на работе, поэтому я принесла ему чаю. Не хочешь присоединиться к нам в гостиной? —Конечно, просто позволь мне взять книгу или что-то в этом роде, и я приду, — сказал ей Гарри. Он вытащил «Эссе домашних эльфов», посланные ему Гермионой, и спустился по лестнице в их гостиную. Его отец сидел в кресле-качалке и ворчал о каком-то парне по имени Наземникус сестре, которая выглядела безумно скучающей. —Эй, — сказала Кейт, когда Гарри вошел, — как раз вовремя. Орел Драко уронил тебе какую-то дурацкую посылку. Она там, у синих полок. —Спасибо, — сказал Гарри, плюхнувшись на диван рядом с полками, и быстро распахнул упаковку. Это была небольшая, невзрачная серая коробка, которая сигнализировала о том, что даже его яркий друг знал, что на это не стоит обращать внимание. Гарри медленно вздохнул и держал лицо прямо, чтобы его семья не нашла ничего подозрительного. —Итак, что он прислал? — Кейт протянула, перевернувшись через стол и кинула одно из печений на тарелку. —Не играй с едой, — упрекнула ее Лили. —Просто брошь, он забыл упаковать с мантией, которую дал мне, — ответил Гарри. —Драко — самый странный человек, — закатила глаза Кейт, — кто дарит мантии взрослому мужчине на его день рождения? —Это напомнило мне, — сказал Джеймс со своего кресла-качалки, — тебя сейчас двадцать. Хотите подать заявку на чемпионат по дуэли? —Зачем? — спросил Гарри, нахмурив брови. —Ты победил Нюниуса в прошлом году, выиграл у него палочку, не так ли? Я думаю, у тебя есть талант, сынок. Ой! — Джеймсу не удалось увернуться от удара жены по голове. —Я сказала тебе перестать его так называть, — нахмурилась Лили. Джеймс просто ухмыльнулся и без сожаления потер голову. Гарри устроился на кушетке, удобно откинулся назад и открыл книгу, чтобы прочитать. Позади него небольшая коробочка была незаметно спрятана у основания его спины. *** Когда его семья вернулась в свои комнаты, Гарри тихо поплелся обратно и шепотом запер дверь. Он вытащил коробку из кармана и положил ее на стол, прежде чем открыть. Была небольшая записка от Драко. Вот. Снять с него проклятие было непросто, поэтому мне пришлось заплатить Гринготтсу изрядную сумму. Ты должен мне, так что дай почтовый адрес Грейнджер, и мы забудем это. Гарри улыбнулся и осторожно открыл маленькую сумочку на веревке, плотно заправленную в коробку. Изнутри выпал чёрный камень и упал в его открытую ладонь. Он пристально посмотрел на него, отметив отчетливый символ треугольника с кругом и линией, проходящий через него, врезанный в камень. Это был тот самый — тот самый. Камень Воскрешения. Гарри быстро открыл сундук и достал палочку, которую он выиграл в дуэли с дядей Северусом. Он знал, что это принадлежало Дамблдору, и каким-то образом дядя Сев заполучил его, позволив Гарри выиграть его благодаря осторожному маневрированию и безобидно предложенной дуэли в прошлом году. Бузинная палочка. Из своего сундука Гарри также вытащил серебристый плащ, который его отец наконец передал ему во время его дня рождения на прошлой неделе. Плащ-невидимка. Теперь у Гарри были все они. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. —Том, я иду за тобой. *** Прости, Гарри. Я не знаю, можно ли оживить что-то мертвое, кроме использования самого темного искусства — некромантии. Я не очень много читал об этом, и я посоветовал тебе не пробовать даже если ты скажешь, что это только твой теоретический интерес. По поводу твоего вопроса о монстрах под кроватью: существа, привлеченные страхом, обязательно появятся, если дети будут напуганы, но, возможно, это больше не работает, когда мы станем старше, просто потому, что мы больше не боимся? Гарри держал письмо, которое Гермиона прислала ему через год после того, как они окончили Хогвартс. Год печали, разочарований и ужасных неудач, когда ему не удалось найти Тома, несмотря на все, что он пытался. Тогда его семья думала, что депрессия возникла из-за того, что ему просто нужно время, чтобы приспособиться к нормальной жизни, и в том году оказали ему большую поддержку. С тех пор Гарри сильно поправился. Но он никогда не забывал — не мог забыть о Томе. Теперь с Дарами смерти Гарри был уверен, что снова найдет Тома. Он сказал своей семье, что проведет неделю в поместье Малфоев. Драко наверняка компенсирует его отсутствие. Гарри только надеялся, что они не будут слишком по нему скучать. Он не ожидал выйти из этого живым. Лил сильный дождь, и Гарри направился к заброшенному маяку, стоя на выступе скалы посреди моря. Он вытащил потрепанное одеяло и устроился посреди пола. Это была жестокая буря; волны разбивались о скалы, ветер завывал, дождь хлестал по окнам и скрипучей деревянной двери. Гарри нашел такое заброшенное место, что никто не посещал его годами. Тем не менее он опирался на мощную магическую силовую линию, которая могла помочь его усилиям по оживлению его монстра. Он надел плащ, схватил камень воскрешения и поднял старшую палочку вверх. —Том, вернись ко мне, — пробормотал он. Он больше не говорил, но сосредоточился на своих воспоминаниях о присутствии Тома. Слова теперь только отвлекали. Он почти чувствовал темноту Тома: жестокие шипы и когти, мягкие усики и вьющиеся щупальца. Гарри чуть-чуть приоткрыл глаза, но никто не смотрел на него в глубокой сырой комнате маяка. Он стиснул зубы и снова закрыл глаза, снова сосредотачиваясь на мыслях о Томе, пытаясь собраться с тем же ужасающим страхом, который когда-то испытывал. Ничего такого. Гарри покачал головой, не желая принимать результат. Он должен снова найти Тома. У него было так много вопросов. Так не могло закончиться… Но что Гермиона написала в письме? Мы больше не боимся. Возможно… в этом все дело. Гарри уже давно перестал бояться Тома. Страха недостаточно, чтобы призвать его. Гарри глубоко вздохнул и попытался снова, на этот раз полностью избавившись от остатков страха. Он думал о каждом слове, которое Том говорил ему, когда был маленьким мальчиком. Переданные знания. Ощущение усика, обвивающего его маленькие пальцы ног, и кривой улыбки на этом бледном чудовищном лице. Нетерпение, которое проявил его монстр, когда Гарри не мог понять, чему он учил. Отвращение, которое он проявил, когда увидел, чем в Св.Мунго кормили Гарри. Гарри думал о том, что для него значил Том, о всей боли и гневе, когда Том мешал ему иметь свою семью вокруг себя, иметь друзей и других нормальных детей. И когда даже это с годами растворилось в принятии и… —Гарри, — раздался хриплый шепот. Настолько тихий, что Гарри почти не заметил этого. Он вздрогнул, поднял глаза и обнаружил, что смотрит прямо в два красных глаза. —Том, — выдохнул он. У его чудовища не было даже лица — только два глаза и густой темный туман. Он не был уверен, что его глаза играли с ним злую шутку. Это действительно Том? Или просто Гарри желал этого так сильно, что его воображение снабжало его тем, что он хотел? Крошечный усик протянулся и погладил шрам Гарри, который к этому времени превратился в крошечную серебряную полоску. Гарри напрягся от прикосновения Тома, уронив палочку, которая упала, громко стукнув по деревянным доскам. Он медленно поднял руку, чтобы коснуться темной массы, из которой был сделан Том. Когда он почувствовал знакомую прохладу в пальцах, он заплакал. —Том, — его голос дрожал, — Том, ты действительно здесь. Том не ответил. —Мне очень жаль, — мягко сказал Гарри, поглаживая маленький усик, который парил возле его шрама, — тебе было больно из-за меня. Потому что ты пытался остаться со мной в Хогвартсе. Темный туман мягко покачивался. —К тому времени, как я понял, было уже слишком поздно. А последний год в Хогвартсе был адом, ведь я все время знал, что не могу ни предупредить тебя, ни спасти то, что от тебя осталось. Гарри придвинулся ближе, глядя в красные глаза, которые не мигали. В тишине изнутри Гарри вырвался огненный поток гнева. —Десять лет, Том. Прошло десять лет. Посмотри, до чего тебя довели. Не знаю, понимаешь ли ты меня. Ты все еще помнишь? Ты звал меня Гарри. Ты должен помнить, не так ли? Нет! Даже если ты не помнишь… Это не имеет значения! На этот раз моя очередь говорить. Я знаю, кто ты, Том. Том Марволо Реддл Да, мой монстр. Я не проводил годы в Хогвартсе, бездельничая. Я проследил твои шаги и искал правду за пеленой. Ты отказался от своей человечности, чтобы не умереть. Крестражи, Том. Крестражи. О чем ты думал? Как ты мог быть таким глупым? Ты потерял все, когда разбили свою душу и напортачил. Ты напортачил, Том, и превратился в монстра, которого надо бояться. Тёмный туман задрожал. —И ты сделал меня тем, кого боялись и другие. Ты изменил мою жизнь и забрал все, что мне было дорого. Ты научил меня нуждаться в тебе и только в тебе. Если бы не Хогвартс, я бы никогда не узнал, каково это снова быть нормальным. — Гарри тяжело вздохнул. —Я тебя ненавижу. Ты знаешь? Все эти годы я все время задавался вопросом, почему ты пришёл преследовать меня и мою постель. Зачем ты разрушил мое детство? Но даже если это так, то почему ты отпустил меня в Хогвартс, зная, что потеряешь меня? Почему, Том? Почему?! Ответь мне! ОТВЕТЬ МНЕ! — Гарри закричал, его слезы текли по его лицу, когда он пытался удержать темный туман, но тот просто выскользнул из его пальцев. Красные глаза не злобно смотрели на него — они больше походили на ребенка, любопытного и ждущего. —Теперь ты превратился в простого призрака. Фрагмент того, кем ты был раньше. Почему ты так боялся смерти, что предпочел бы прожить полупризраком, Том? Ответа не последовало. Туман медленно перемещался там, где он парил над пыльными деревянными досками. Гарри вздохнул и плюхнулся на одеяло, чувствуя себя полностью выжатым и эмоционально опустошенным. Туман медленно приближался, останавливаясь в дюйме над Гарри. Было так темно, что он сливался с фоном потолка маяка. Красные глаза парили, глядя в зеленые глаза Гарри. —Ты знаешь, что в этом самое худшее, — прошептал Гарри, — когда я призывал тебя я не использовал свой страх, а использовал мою любовь к тебе. Туман застыл, красные глаза широко раскрылись. Гарри вздохнул и наклонился вперед, поцеловав то место, где, как он думал, должен был быть рот его чудовища. Гарри снова лежал плашмя, широко раскинув руки. Он был уверен, что к этому моменту камень и жезл куда-то откатились. —Жалко, что любовь не решает всего, что бы ни говорили сказки, — смиренно закрыл глаза Гарри, — ты, наверное, не понимаешь, о чем я сейчас говорю. Но мне нужно было это сказать. Он сделал несколько вдохов, а затем наморщил нос, когда почувствовал, как что-то щекочет его голову. —Что ты делаешь? — спросил Гарри, открывая глаза и обнаруживая, что монстр снова прижимает усик к его шраму. —Том? Прежде чем он смог сказать еще одно слово, он почувствовал что-то у своих губ. Ошеломленный, Гарри просто замер, когда губы Тома настойчиво прижались к его собственным. По краю его губ медленно скользнул усик, и Гарри раскрыл их, позволяя проникнуть внутрь. Он мягко обвился вокруг его языка. Его монстр терся о его лицо, его шея и еще один усик скользнули по воротнику Гарри и поглаживали его грудь. Гарри застонал и протянул руку, надеясь коснуться Тома, но более крупный усик вышел из тумана и обвился вокруг его запястий, твердо, но осторожно опустив их над головой Гарри. —Том? — снова спросил Гарри, его голос был приглушен многочисленными щупальцами во рту. Его монстр остановился перед тем, как усики, казалось, превратились во что-то намного большее, и начали продвигаться глубже в рот Гарри. Гарри вырывался изо всех сил, когда почувствовал, как она ударилась о краешек его рта. Что Том пытался сделать? Он бы не… Спина Гарри выгнулась из-под одеяла, когда Том толкнулся в его горло. Гарри попытался оттолкнуть Тома, но его ноги тоже были прижаты. Он отчаянно пытался дышать через нос, пока не набралось достаточно воздуха, чтобы успокоиться от плотного вторжения в горло. Как только он немного успокоился, усик, который не покидал его шрам, пронзил его голову, и Гарри закричал, содрогаясь от непреодолимой боли. Казалось, что что-то вытаскивают из самого его ядра. Гарри никогда не чувствовал такой боли с тех пор, как Том оставил ему шрам… Гарри боролся еще сильнее, боль была настолько головокружительной, что его зрение затуманилось, и он знал, что, если так будет продолжаться намного дольше, он упадет в обморок или, возможно, умрет. Он слабо пинал, пока не почувствовал рывок, и усик не был удален. Его шрам снова кровоточил. В оцепенении Гарри хотел бежать, уйти как можно дальше, но его нервы были на пределе, и темный туман накрывал его, ослепляя от всего остального. Он чувствовал дрожь в тумане, дрожь, когда монстр обвился вокруг него. Когда дрожь утихла, Гарри почувствовал, как она отрывается от него, и в тумане снова появилось бледное чудовищное лицо Тома. Язык, который вытянулся из пасти чудовища, потянулся в рот Гарри и вниз по его горлу. Том ни разу не отказался от Гарри. Он взглянул на Тома слезами от боли и беспомощности. Его монстр улыбнулся, его тонкие губы расширились. Но теперь в его глазах было что-то необычайно нежное. —Спасибо, Гарри, за то, что сдержал свое обещание, — сказал Том хриплым голосом, медленно вытаскивая язык изо рта Гарри. — Я просил, чтобы ты вернулся ко мне и позволил мне забрать часть моей души, которую я оставил в твоем шраме. Глаза Гарри расширились от шока: —Твоя душа…в моем шраме? —Да, Гарри, ты был моим крестражем, — сказал ему Том, — ты был моим спасательным кругом, так что я пережил планы Дамблдора относительно моей кончины, пока ты был в Хогвартсе. —Тогда тебе никогда не были нужны Дары Смерти, только моя настойчивость в поиске тебя, — пробормотал Гарри, его горло ужасно болело. —Нет, конечно, нет. Я поправлялся, но я мог бы найти тебя, если бы захотел. Почему ты не нашёл меня? —Почему тогда ты не нашёл меня, почему только сейчас? Зачем ждать? —спросил Гарри. Том не ответил. Почему ты ждал, что я найду тебя? Зеленые глаза Гарри светились слезами, когда он смотрел в красные глаза Тома. Почему ты вообще меня отпустил? Подумал Гарри, но не мог заставить себя спросить. Тем не менее красные глаза Тома понимающе вспыхнули. —Ты никогда ничего не скроешь от меня, Гарри. Я слышу вопрос на кончике вашего языка. Почему я отпустил тебя в Хогвартс? Даже когда я знал, что задумал Дамблдор? — Том заговорил, пробудив все сомнения, которые были похоронены глубоко в сердце Гарри. Дыхание Гарри участилось, он не знал, что ответит Том, но знал, что никогда не успокоится, пока не услышит его. Том наклонился ближе, его лицо было менее чем в дюйме от лица Гарри. —Потому что я люблю тебя. Единственным способом, который я знал, как это сделать. Я тебя отпустил; чтобы ты мог иметь собственную жизнь. У меня никогда не было гарантии, что ты выберешь меня. Если бы ты прожил свою жизнь, состарился и умер, мой крестраж умер бы вместе с тобой. Но ты вернулся. Ты вернулся ко мне, Гарри. И теперь я больше никогда тебя не отпущу. Казалось, что вуаль сорвалась, осколки разлетелись вдребезги, и у Гарри не было выбора, чтобы смотреть на голую правду извращенной любви между ним и его монстром. Гарри всхлипнул, его грудь вздымалась, когда он кричал своему монстру. Из-за своего монстра. Для своего монстра. —Покажи мне, Гарри, как сильно ты можешь любить такого монстра, как я, — сказал Том. Гарри протянул руку и обнял Тома за шею, притягивая к себе его чудовище. Гарри вздрогнул, когда Том снял с него одежду. Плащ был отброшен, как и другие вещи. Они не имели значения — теперь остались только он и Том. Том улыбнулся Гарри в рот и снова погрузил язык в его рот, в то время как несколько щупалец ласкали и поглаживали плоть Гарри. Крошечный усик протянулся и погладил Гарри по коже. Гарри застонал, когда усик обвился вокруг его затвердевающего члена, поглаживая по всей длине. Другие щупальца нашли свой путь к его соскам, безжалостно скручивая и дергая их, пока они не стали острыми и опухшими. Гарри видел, как Том держит когти подальше от уязвимой плоти Гарри. Щупальце, толстое и холодное, сжало его запястья и снова поместило их над головой Гарри. Щупальца крепко обвивали его руки, оставляя на них новые следы владения. Дыхание Гарри учащалось, его возбуждение усиливалось с каждым дразнящим движением щупальца. Язык Тома теперь глубоко проник в горло Гарри, длинный и толстый придаток, который, казалось, всегда принадлежал ему. Он был во рту и горле, и Гарри наслаждался слегка солоноватым привкусом. Он закрыл глаза, наслаждаясь полнотой, пока не почувствовал, как что-то толкается в его дыру. Гарри приподнял ноги, позволив им упасть по бокам, пока его монстр проник между ними. Щупальце снова толкнулось в его отверстие, затем медленно вошло внутрь. У Гарри перехватило дыхание. Он чувствовал, как расслабляется вокруг щупальца, и знал, что Том, использовал свою магию. Он улыбнулся языком, все еще закрывающим его рот и горло. Он думал, что Том просто толкнется, не заботясь о том, чтобы причинить вред Гарри. Щупальце теперь медленно, но верно проникало в Гарри, наполняя его своим толстым кольцом. Его отверстие было плотно растянуто вокруг него, магия ослабила его ровно настолько, чтобы позволить проникновение, не разрывая его. Он глубоко вдохнул через нос, когда он безжалостно толкнулся в него. Это заставило его почувствовать себя еще более наполненным, чем раньше, поскольку оно закручивалось в нем, погружаясь все глубже и глубже, пока Гарри не был уверен, что Томом не останется незанятого места. Гарри целовал в открытый рот, горячо прижимаясь к губам Тома. Он почувствовал, как щупальце отодвигается, каждый дюйм медленного движения, уходящего от него, усиливался присосками, нежно целовавшими его внутренности глубоко внутри. Затем он снова быстро отступил, прокладывая себе путь через Гарри. Одна из его присосок вцепилась в простату Гарри и безжалостно стимулировала ее. —Аааах! Гарри плакал, хныкал и дрожал в объятиях Тома. Его пальцы на ногах руки сжались на одеяле, когда он пытался не развалится от сильных ощущений. Медленно, но верно жар в паху Гарри накапливался, и он беззвучно плакал, когда оргазм охватил его. Его спина выгибалась к Тому, когда он оседлал каждую волну. Все, что он мог чувствовать и думать, это Том, Том, Том, Том. И монстр, который его преследовал, продолжал нырять в обе дырочки Гарри, даже когда удовольствие Гарри превратилось в боль из-за чрезмерной стимуляции, пока он тоже не достиг кульминации. Но Том был чудовищем во всех отношениях. Гарри едва отдохнул, как Том начал снова. Гарри схватил Тома, окутанный тьмой, его глаза были прикрыты, когда он погрузился в ритм толкания и тяги, как будто он парил в царстве между жизнью и смертью, любовью и ненавистью, преданностью и безразличием. А затем он закрыл глаза и улыбнулся, полностью отдавшись своему чудовищу.