I am the Haunting Under Your Bed

После той ночи жизнь Гарри полностью изменилась. Ему сказали, что он был в кататоническом состоянии* в течение нескольких дней, когда его родители пытались доставить его в Св.Мунго и искали помощи у директора Хогвартса. Когда он проснулся, Дамблдор подошел, посмотрел на его шрам и задал ему только один вопрос. —Мой мальчик, — серьезно сказал директор, — как зовут монстра? —Том, — ответил Гарри, назвав имя, которое ему сказал монстр. —Было ли другое имя, которое он сказал тебе? — Дамблдор ухватился за край стола. Гарри ломал голову. Было одно, кто-то прошептал ему на ухо в его худших кошмарах несколько месяцев назад… имя было не то, о котором Том сказал ему. — Волан-де-Морт, —прошептал Гарри. Перед уходом Дамблдор заметно осел. В комнату ворвались целители, намереваясь выяснить, что с Гарри не так. Они говорили о нем так, будто его не было рядом, прислушиваясь к каждому сказанному ими слову. Психологическая травма, сказали они, возможно ваш сын уже никогда не будет прежним. Нерушимое проклятие. Неразгаданная загадка. Сначала родители присматривали за ним, пока работа и рождение младшей сестры не отозвали их. Сириус и дядя Люпин тоже пытались, и даже дядя Северус вернулся из своего путешествия по Америке, чтобы помочь с зельями. Затем его взяли на себя колдомедики, и даже авроры были с ним каждую ночь в течение первых нескольких месяцев, чтобы убедиться, что его монстр не нанесет визит. Но чудовище всегда было с ним. Гарри чувствовал его присутствие, даже когда в комнате были взрослые. Он никогда не покидал Гарри, ни на мгновение. Прошло три месяца, прежде чем Гарри наконец набрался храбрости, чтобы поговорить с монстром. Они оставили его в комнате, и солнечный свет струился из окон, как будто это имело значение. Кусок тьмы напротив него выглядел так, как будто он был вырезан из глубочайшей ночи—место, где никогда не найти солнце и все хорошее. Казалось, он отталкивает все тепло и свет, пока даже ярко освещенная комната не казалась тусклой и размытой. —Привет, — сказал Гарри. Тьма медленно сгущалась и приближалась к Гарри медленной и угрожающей походкой. То же лицо, которое появилось в ту ночь, теперь снова формировалось среди темноты. Это было так же ужасно, как Гарри помнил. Гарри тяжело вздохнул. И ещё. И ещё. Он мог это сделать. —Что со мной случилось? Монстр остановился, глядя на шрам Гарри с пугающе довольным выражением лица. —Это мой подарок тебе. Знак собственности. Ты мой; твоя душа принадлежит мне. Он предупредит остальных, чтобы они держались подальше. —Что ты будешь делать с моей душой? —Не твое дело спрашивать! — Чудовище зашипело, а затем издало пронзительный вопль; его бледно-белая кожа рвалась на щеках, а открытая пасть опустилась невероятно низко, обнажая все его острые зубы. Его щупальца шипели от гнева. Гарри быстро отступил, опасаясь гнева монстра. Он быстро вернулся к своему обычному аморфному и волнообразному проявлению. —Шшшшш, маленький мальчик, —проворковал монстр, протягивая одно большое щупальце и обвиваясь вокруг дрожащего тела Гарри, —Я обещал, что не причиню тебе вреда. Не бойся. Гарри всхлипнул, ненавидя прикосновения монстра, но не осмеливаясь покинуть его объятия. Его угрожающие щупальца превратились в когти, которые могли легко разорвать его плоть, даже когда он гладил его с насмешливой нежностью. —Позволь мне показать тебе, Гарри, что мой дар сделает для тебя. Ты, должно быть, заметил, что никто из присутствующих не может забрать мой подарок. Они слабые и бесполезные. Гарри, милый Гарри. Ты никогда не оставишь меня. С моим даром ты станешь могущественным, и тебя будут бояться. Гарри плакал сильнее, его тело содрогалось от каждого жалкого рыдания. Он не хотел этого. Он не хотел, чтобы его боялись. Но он был слишком бессилен. Он был Гарри, просто Гарри. Выбора не было. Гарри наклонился к монстру, позволяя тьме поглотить его целиком. Теперь это была его жизнь—он принадлежал чудовищу. Это было его чудовище. К тому времени, когда целители пришли проверить Гарри, кровь из его шрама покрылась коркой на его лице. Из тех, кто бросился ему на помощь, никто не выжил. *** Он стал прогрессировать.Эволюционировал? Агрессивное проклятие. Голоса в его голове. Болезнь безумия. Паразитическая зависимость. Умрет, если мы его удалим. Следующие месяцы и годы Гарри провел, наблюдая как люди вокруг него умирают или получают травмы. Каждый раз, когда кто-то пытался наложить на него контр-проклятие или влить зелья ему в глотку, тьма, которая теперь жила в шраме Гарри, набрасывалась на них, и с Гарри все было в порядке. (Но другие нет. ) Он пытался сказать тьме, чтобы она не причиняла вреда его родителям, но она не слушала. Вид отца, сжимающего сломанную руку, научил его держать маму и папу на расстоянии. —Ты мой, — сказал ему Том, — и я единственный, кто тебе нужен. Я уже говорил тебе это, Гарри. Ты еще не понял, что это значит? —Я-я знаю. Я твой, но разве я не могу видеть маму и папу? —Должен ли я преподать тебе урок, который ты не скоро забудешь, Гарри? — его монстр наклонился вперед, его расплавленные красные глаза так безжалостно блестели в резком свете его больничной палаты. —Нет, нет, я буду хорошим, —покачал головой Гарри. Больше он никогда не спрашивал. Даже после того, как Гарри сломал отцу руку, его родители не переставали навещать и проявлять свою любовь так, как они могли. Но Гарри отвергал любой жест. Он знал, что будет лучше, если они просто оставят его одного. (Было слишком больно видеть слезы матери.) Хотя с годами родители отдалились; испытывая чувство вины из-за собственной неспособности понять, какие темные силы преследовали их сына, запечатлели и овладели им. Они обещали навещать его раз в месяц, — и Поттеры не нарушают обещаний. *** Гарри боялся Тома, пока однажды не перестал. Он больше не мог отрицать власть Тома и контроль над ним. Он сделал единственное, что мог —принял это. Его монстр говорил с ним каждый день, учил его чему-то. То, что Гарри находил увлекательным, и то, чему Гарри не хотел учиться. И он пообещал никогда больше не причинять Гарри боль. (Но он причинил боль другим.) С таким количеством людей, которые приходили и уходили из его жизни, чтобы лечить его и темное проклятие, которым он был подвержен, Гарри не должен был чувствовать себя одиноким. Но он чувствовал. Он изменился, и никто, казалось, не понимал, что это нормально. Гарри был в порядке. (Он все ещё был Гарри. Не так ли ?) Колдомедики пытались относиться к нему хорошо, но их улыбки были натянутыми. По их глазам Гарри видел, что они думали, что дело не только в ситуации, а в Гарри, с которым было что-то не так. Но это далеко от истины. В 11 лет Гарри был самым могущественным ребенком-волшебником этого века. Он слышал, как это говорил Дамблдор. Он мог заставлять животных выполнять его приказы и мог разговаривать со змеями. Это было прекрасно, пока авроры не узнали об этом. После этого они перестали выпускать его в сады позади Святого Мунго. Он также мог заставить некоторые вещи— мелочи — происходить именно так, как он хотел, всего лишь по его воле. Это было все, что обещал ему его монстр, и даже больше. (Он выйграл, но и проиграл. И это нормально. Все в порядке.) Тем не менее, Гарри чувствовал себя потерянным в море как лодка качающаяся на волнах, если бы не его чудовище. Монстр, который причинил ему боль, но теперь был его якорем — единственное существо, которое никогда не покидало, которое никогда не смотрело на него так, как будто он был неправильным. (Всегда будет более неправильный чем Гарри.) *** —Что ж, Гарри, я оставлю его здесь для тебя, —Джеймс неловко указал на письмо на столе, — ты можешь открыть и прочитать его, когда захочешь. Гарри взглянул на желтый конверт и отчетливую красную печать, но не попытался достать его. Стол стоял у двери, где стояли гости и разговаривали с ним с безопасного расстояния. (Но было недостаточно далеко. Недостаточно безопасно. Но Том сказал, что тьма не нападёт, если они не подойдут ближе. Том никогда не лгал.) —Мы думаем, что Хогвартс может быть вам полезен, — нерешительно сказала Лили, — Святое Мунго… мы благодарны целителям за их усилия, но они не помогли. Гарри, дорогой, я хочу этого для тебя. Я хочу, чтобы ты ходил в школу. Ты подумаешь об этом? Гарри кивнул. Его мать всхлипнула, прежде чем выйти из комнаты. Как только дверь закрылась, Гарри подбежал и сорвал со стола конверт. Он понюхал его. Пахло пергаментом, совой, мамой и папой. Ему рассказывали так много историй о Хогвартсе, когда он жил в Годриковой лощине. Тогда это наполнило его таким волнением, когда он мечтал о том дне, когда он получит свое письмо и откроет его вместе с семьей и друзьями. Но теперь это были только он и его монстр. —Том, — мягко позвал он. Он чувствовал, что он стоит позади него своим успокаивающим присутствием. —Я получил письмо из Хогвартса. Как ты думаешь, я пойду? —спросил Гарри. —Ты думаешь, что не пойдёшь? — его монстр зашипел. —Я был здесь так долго, — тихо сказал Гарри, — я больше не знаю, каково это снаружи. Ты меня отпустишь? — Что скрывается за белыми стенами его комнаты святого Мунго? Его монстр долгое время молчал.  — Я разрешаю тебе уйти, — сказал его монстр, — когда-то Хогвартс тоже был моим домом. Тебе там понравится. —Ты пойдешь со мной? — Гарри повернулся, чтобы посмотреть на Тома, который был так близко, что щупальца ласкали его предплечья. Его монстр протянул руку и заключил Гарри в свои объятия. — Я не буду присутствовать таким же образом. Мои силы там сильно ослабнут, но я все равно буду присматривать за тобой.— Злое существо наклонилось, но Гарри был не настолько глуп, чтобы думать, что его монстр был чем-то, кроме зла, и слегка прижалось своими тонкими губами к шраму Гарри. —Не забывай, что ты мой. Ты не предашь меня даже в Хогвартсе. Они не выпустят тебя, но через семь лет ты должен вернуться ко мне. Гарри кивнул. —Хороший мальчик. Но я хочу, чтобы ты пообещал. —Обещаю. Поттеры никогда не нарушали своих обещаний.