Два полюса

Ты, наконец-то, чувствуешь меня?

      Лёгкий ветерок, проходящий по коже, заставлял покрываться её мурашками и попеременно вздрагивать.              Глаза снова наткнулись на довольное лицо Раичи, что стоял к ней профилем, показывая острую ухмылку и сосредоточенные янтарные глаза. Октябрьская прохлада и палящее солнце не мешали ему наслаждаться разминкой на открытом воздухе.              Это Уми поняла по некоторым внешним признакам, за которые она зацепилась: расправленная грудь, бодрый, рычащий голос и резкая, предвкушающая ухмылка.              «Акулья рожа!» – мысленно окрестили она его, ликуя внутри себя из–за данного прозвища. Если бы она могла испепелять взгляд, то от Джинго остался бы только пепел.              Пассивно–агрессивная позиция вполне её устраивала.              Однако пару ласковых слов девушка с удовольствием бы ему сказала.              Вздохнув и приставив ладонь к лбу, дабы перестать щуриться от солнца, кареглазая перевела взгляд на подругу.              Уми видела, как сияет лицо Цукишимы, а губы расплываются в широкой улыбке, глаза следят с восторгом за парнями, предающими друг дуруг мяч – сначала по кругу, а после треугольником, при это добавляя бег к этой комбинации. Ей не хотелось портить настроение, и убирать искреннюю радость с лица подруги. Однако чертовски хотелось уже оказаться в классе, на своей парте и в наушниках. Находиться в эпицентре толкучке, когда тебя постоянно пихают, случайно толкают и кричат в ухо совершенно точно...              – Кья–я! – у Уми дернулась бровь от визга прям возле уха, она сразу же прикрыла его, стараясь не обращать внимание. – Чигири–сан! Вы прекрасны!              ... действует на нервы.              Парень с красно–розовыми волосами, собранными в хвост (одна сторона была заплетена вместе с длинной чёлкой, но некоторые пряди выбивались из плетения) заметно смутился от данного восклицания. Тонкие брови сошлись к переносице, а губы неловко поджались.              Огата понимающим взглядом окинула футболиста, что постарался дальше отойти от источника крика. Эти визгливые голоса начинали надоедать, а напористость, с которой школьницы толкались, заставляла морщиться от негодования и неприязни.              Солнце скрылось за облаком, даря желанный отдых глазам.              Уми убрала ладошку, служившую ей козырьком. Хоть был октябрь, но погода менялась с неожиданной периодичностью, переходя с тёплой, ласковой погоды на прохладные дни с дождями.              – Ми-чан, задумалась о чём–то? – звонкий голос, ворвался резко в сознание к девушки, как и Бачира, что не упустил момента снова оказаться рядом возле неё, оставляя жалкие сантиметры до руки, которую ту, вздрогнув, убрала в рукав толстовки.              Близко, снова чертовски близко к ней.              – Как ту думать, если с одной стороны меня оглушают, – кинув гневный взгляд на первогодку, что её оглушила, Огата иронично добавила, – а с другой пытаются зажать в объятиях, – выразительный и говорящий взор упал на парня рядом, – да, Бачира?              Её окинули игривым, прищуренным взглядом в ответ, губы же в контраст расплылись в мягкой ухмылке. Ой, как это не понравилось девушке.              – Даже не думай делать то, что у тебя зародилось в твоей крашенной голове.              Джин стоявшая тоже рядом, непонимающе вскинула бровь наблюдая разгорающуюся искру между двумя.              – А? Огата–чан, я не успел даже ничего сказать. – и невинно похлопал глазками. Нет уж, Бачира Мегуру, этот трюк не пройдёт с ней.              – Да у тебя всё на лице, чёрным по белому, написано.              Переведя глаза снова на поле, она не заметила, как Цукишима довольно прищурила голубые глаза и приложила ладошку к губам, скрывая ехидные смешки.              – И, что же на нём такого интересного написано? – Бачира испытывал Уми. Она была уверена в этом на девяносто девять и девять десятых, но один процент никак не вписывался, от того пазл в голове рушился.              Лёгкая полуулыбка образовался на её губах.              Повернув голову вбок, Огата внутри воскликнула от неожиданности. Лицо Мегуру было близко, они почти касались кончиками волос, девушка предельно спокойно ответила, стараясь контролировать тон:              – Не скажу. – прозвучало не лучше, по–детски, с вызовом.              Джин рядом прыснула от смеха. Вот так представление.              – Не скажешь? – черноволосый недоуменно отстранился, чёрная чёлка всколыхнулась от ветра.              Заметив это, в голове промелькнула мысль убрать надоедливую чёлку с глаз парня. Жутко-приятное желание.              – Верно.              Бачира внутри ликовал, видя, что Уми обратила на него внимание.              Огата внутри грызла ногти от смущения, смотря открыто и упрямо в ликующие глаза.              – Но почему-у? – и надул губы к тому же, изображая обиду.              Уми готова была треснуть парня по его голове, но лишь наградила Бачиру взглядом исподлобья.              – Иногда мне хочется тебя хорошенько ударить за твою эгоцентричную прямоту. – спрятав руки в кармане толстовки, она всё–таки запнулась в собственных словах и мыслях, теряясь под золотыми глазами. – И перестань так смотреть, н–неудобно! И, ты снова нарушаешь мои личные границы, Бачира!               – Не могу. – старшеклассница вздрогнула, когда пальцы осторожно коснулись локтя, ощущая тепло даже сквозь ткань толстовки от него. – Мне слишком нравится, это делать.              И в подтверждение своих слов, он без стеснения провёл плавно рукой от её локтя до самого конца кармана, погружая пальцы внутрь.              – Поэтому, Огата–чан лучше выбрать что–нибудь одно, и побыстрее.              Сердце ухнуло вниз, а после, создалось ощущение будто оно забилось сильнее, оглушая девушку.              – Одно? – в ответ кивок, её прохладные пальцы, на удивление девушки, сжали горячие, поглаживая большим пальцем внутреннюю кожу рук.              Она содрогнулась, ощущая как её внутренние нервы задеты.              Румянец медленно заполнял всё лицо Огаты.              Пальцы сжали слегка ладонь, что находилась в её кармане, парень с восторгом ребёнка посмотрел на лицо старшеклассницы, которая успела отвернуть голову в сторону футбольного поле.              Румянец на щеках и упрямый, смущенный взгляд, что избегал контакта с ним приносил шкал эмоций в сердце Бачиры.              Губы расползлись в мягкой улыбке.              Уми прикусила губу, ощущая, как мужские пальцы расправляются веером, сжимая её. Вот зараза, знал, как она жутко смущается именно этого прикосновения!              В голове не было в противоположном ни одной мысли, чтобы скинуть руку. Вокруг перестало словно всё существовать: не голосов учеников, находящихся вокруг них, ни суматохи – ничего.              Было так спокойно. Лишь мягкое, убаюкивающее удовлетворение наполняло всё тело.              И рука, крепко и аккуратно, сжимающая её.                     ***                     – М–м, вкусно, на удивление.              – Огата–чан, я плохого не посоветую. Можем ещё зайти в магазинчик за углом, он как раз находится близко, от твоего дома.              Карие глаза на секунду взглянули на Мегуру, что уплетал пирожное с ананасовым кремом, довольно жмурясь от сладости.              «Миленько». – пролетело у неё в голове.              – Можно.              Бачира в ответ расплылся в улыбке, услышав положительный ответ.              – Огата–чан, а какая твоя любимая сладость?              Девушка нахмурилась, будто ей задали сложный вопрос на экзамене.              – Чизкейк. – подумав добавила, щёлкнув пальцами. – С шоколадным кремом сверху.              – Не слишком ли сладко? – спросил Мегуру, смотря как Огата выкидывает обертку в урну.              – Ты на своё пирожное посмотри, – кивнула головой в сторону десерта, и ухмыльнулась, – сахар на сахаре.              – Бу–у! – тот притворно скуксился, надув губы. – Растущему организму нужен сахар, а мне в особенности.              – Да-да, просто признай, что ты сладкоежка.              Футболист задумчиво возвёл глаза к небу и постучал указательным пальцем по нижней губе.              – Ой, да хватит. – девушка, посмеявшись, стукнула слегка по плечу черноволосого. – Неужели так сложно сказать это?              – Нет, не сложно. – перехватив руку, что хотела поправить лямку рюкзака, он сжал в своей ладони кончики холодных пальцев. – Мне нравится слушать твой голос.              В глазах промелькнуло непонимание, парень на этот беззлобно усмехнулся, объясняя:              – Редко удаётся с Огатой–чан поговорить в непринуждённой, дружеской манере. И снова она видит, как легко Мегуру может переключиться с задорного весельчака на рефлексирующую личность; читающего её как открытую книгу.              Брови старшеклассницы взлетели вверх от прямоты слов Бачиры, да и как он выделил их беседу, показывал то, что ему не нужна дружеская связь с ней. Но футболист шёл навстречу желанию Огаты быть, так называемыми, друзьями. Просто ради неё.              И она это заметила.              – Извини. – сжав в ответ его руку, Уми постаралась сдержать смущение и лёгкий нервоз. – Я иногда забываюсь, и зацикливаюсь, если честно, лишь на себе, и не замечаю порой ничего вокруг. – преодолев волнением, она дрогнувшем голосом добавила, сжав неосознанно сильнее тёплые пальцы. – Но я постараюсь, Бачира, стать к тебе ближе.              Мегуру поражённо замер, но тут же сделал, что заставило сердце девушки сделать снова кульбит.              Школьные рюкзаки упали с обоих плеч.              Огата судорожно выдохнула, когда её прижали к себе, заключая в объятия. Ладони Мегуру опустились на лопатки, прижимая к себе, а нос уткнулся в заалевшее ушко.              Кареглазая заторможено положила в ответ свои ладони на спину парня, сжимая в руках ткань ветровки, и утыкаясь носом в ворот белой рубашки, где отчётливо ощущался запах Бачиры. Терпкий и такой пленяющий.              – Огата–чан, спасибо.              Прозвучавший тихий баритон возле уха послал мурашки, заставив уткнуться сильнее в ворот, и зажмуриться от степени смущения с гаммой эмоций в теле.                     ***                     Уми старалась не замечать сверлящий взгляд на себе, усиленно и непринуждённо жуя рис с курином филе.              Атмосфера, летающая за семейным столом, заставляла поджимать пальцы на ногах от невидимого напряжения.              Стоило девушки подцепить палочками небольшой кусочек филе вместе с соусом терияки, и положить в рот, как послышался непривычно взыскивающийся тон.              – Мелкая, ты как-то мало ешь, – карие глаза невольно взглянули на брата, – снова налопалась сладкого после школы?              – Зачем спрашиваешь, если сам знаешь.              – Да вот просто хотел спросить... – ровно начал Шоэй, постукивая пальцами по чашке с чаем, что сделала сестра, при этом не сводя взгляда с девушки. – Кто тот челкастый пацан, что был рядом с тобой возле нашего дома?              Пальцы Огаты сильнее сжали деревянные палочки в руках, а брови нахмурились от провокационного вопроса.              – Одноклассник. – заметив острый, немигающий взгляд Баро, она добавила, отчеканив каждое слово. – Просто. Одноклассник.              Баро фыркнул и сощурил вишнёвые глаза в недоверии, его губы скривились от плохо скрываемой лжи со стороны девушки.              Уми в ответ вскинула скептически бровь. Раздражение медленно накрывало её.              – Одноклассник говоришь, – верхняя часть туловища нагнулась ближе к столу, накрывая тенью девушку, в голосе парня послышались гневные нотки, – ты всегда ходила с Цукишимой после школы, а сейчас я вижу тебя с неизвестным мне парнем. – Огата поджала губы, уязвлённая словами брата. – У тебя ограниченный круг общения. И, я знаю, что ты не любишь подпускать к себе незнакомых людей, особенно противоположного пола. Поэтому, не лги мне, Уми.              Уми звонко положила палочки возле тарелки, с недоеденной едой.              – Прекрати. – руки сжались в кулаки, она подняла влажный взгляд светлых, карих глаз на него. – Шоэй, тебе не касается моя личная жизнь, понял? У меня есть свои личные границы, которые ты не должен затрагивать и контролировать. Так, что выключи свой опекунский тон, и дай мне поесть.              – Сбавь свой подростковый гонор, мелюзга. – тот скривился в лице и встал со стула под внимательный взгляд карамельных омутов. – Мне чертовски не нравится, как ты говоришь со мной.              Сотни злых импульсов прошлись по телу девушки.              – Шоэй, а не охренел ли ты часом?!              Поднявшись также, звонко со стула, от чего тот упал на пол, она гневно повысила тон.              – Убавь звук, Уми.              – Не указывай мне! – грудь Баро заходила ходуном от ярости, а в глазах появились искры необузданной злости.              – Уми, заткнись! – он грозно сдвинул чёрные брови, смотря властными, потемневшими омутами на сестру. – Лучше для тебя будет!              Скрипнув зубами, Огата ощутила, как задрожали её плечи от внутренней агрессии к брату.              Как же она ненавидела эту его черту. Делать так, как он хочет, поступать, как он хочет, делать в угоду для него!              Она – не вещь. Эта извращённая забота лишь доставляла боль, обиду и негодование.              – Пошёл ты знаешь куда, Шоэй!              Послышался быстрый топот, удаляющихся ног девушки, и еле слышные всхлипы с ним.              И, так всегда. Неопределенность, и непонимание с обоих сторон. И медленно Яд начинает разливаться по телу.