50 оттенков Мина

Тэхён в экстазе. — А что ему понадобилось в «СтроЙка»?       Его любопытство, когда-нибудь оно его погубит, просачивается сквозь телефон.       Чимин стоит в подсобке, стараясь говорить как ни в чем не бывало. — Случайно оказался поблизости. — Уж больно много совпадений, Мин~и. Не искал ли он тебя? — задумчиво говорит он.       От этой мысли сердце ёкает, однако радость длится недолго. Как бы ни было грустно, надо признать: Юнги приезжал по делам. — Он посетил экспериментальную ферму Сеульского университета. Финансирует какие-то исследования, — бормочет парень. — Да, он выделил им грант в два с половиной миллиона долларов. Ого! — Откуда ты знаешь? — Чимин, я журналист, я собирал о нем сведения. Это моя работа— знать такие вещи. — Ладно, Карла Бернстайн, успокойся. Так тебе нужны эти фотографии? — Разумеется. Вопрос в том, кто их будет делать и где? — Мы можем спросить его. Он сейчас здесь. — А ты можешь с ним связаться? — У меня есть номер его мобильного.— Ким шумно вздыхает. — Самый богатый, недоступный, самый таинственный холостяк в Сеуле, да что там в Корее, запросто дал тебе номер своего мобильного? — Ну да. — Чимин~и! Ты ему нравишься. Тут и думать не о чем, — произносит он убежденно. — Тэтэ, с его стороны это простая любезность.— Ещё не договорив, он понимает, что это неправда.       Любезность совсем не в характере Мин Юнги. Он вежлив и не более того. Маленький тихий голосок шепчет: возможно, Тэтэ прав. От этой мысли у омеги мурашки бегут по коже. Но ведь сказал же он: «Я рад, что Тэхён не смог приехать на интервью». В тихом восторге он обхватывает себя руками и начинает раскачиваться из стороны в сторону, лелея мысль о том, что и впрямь, хоть ненадолго, ему понравился. Ким-шило-в-заднице-Тэхён возвращает его к реальности. — Но у нас нет фотографа. Минхо как раз на эти выходные уехал домой, в Тэгу. Вот он расстроится, когда узнает, что упустил шанс снять одного из ведущих корейских промышленников! — Хм… Может, попросить Чонгука? — Это мысль! Попроси его, он для тебя все на свете сделает. Потом позвонишь Мину и узнаешь, где ему удобнее. — Тэхён ужасно бесцеремонен насчёт Чонгука. — Думаю, ты должен сам ему позвонить. — Кому, Чонгуку? — издевается Ким. — Нет, Мину. — Чимин, это у тебя с ним роман. — Роман? — Его голос взлетает на несколько октав. — Да я с ним едва знаком. — Ну, ты по крайней мере с ним разговаривал, — отвечает младший с досадой. — И похоже, он хочет познакомиться с тобой поближе. Чимин, просто позвони ему и все, — в приказном тоне говорит Тэ и вешает трубку. У него иногда прорезаются командирские замашки. Старший хмуриться, глядя на телефон и показывает ему язык.       Не успевает он отправить сообщение Гуку как в подсобку заходит Джэ. Ему нужна наждачная бумага. — Чимин, у нас там полно посетителей, — желчно замечает он. — Прошу прощения. — поворачивается, чтобы идти. — А где ты познакомился с Мин Юнги? — нарочито небрежно спрашивает Минджэ. — Брал у него интервью для нашей студенческой газеты, когда наша зефирка заболела.— Чимин пожимает плечами, стараясь, чтобы его слова прозвучали естественно, но кажется это удается не лучше, чем Минджэ. — Мин Юнги в «СтроЙке». Ну, дела! — Он удивленно фыркает и трясет головой. — Ну, да ладно. Хочешь сходим куда-нибудь сегодня вечером?       Каждый раз, когда Чхве приезжает домой, он приглашает омегу на свидание и Чим всегда отказывается. Это уже стало традицией. Джэ выглядит как типичный корейский парень с обложки, но он совсем не похож на литературного героя, как ни старайся представить его в этом качестве. «А Мин?» — спрашивает парня его же подсознание, как бы подняв бровь. Но он быстренько его затыкает. — Разве вы не будете сегодня отмечать день рождения твоего брата? — Это завтра. — Как-нибудь в другой раз, Джэ. У меня на следующей неделе выпускные экзамены, мне надо заниматься. — Мин~и, когда-нибудь ты ответишь мне «да»! — Он улыбается и парень спасается бегством в торговый зал.

***

— Хён, я снимаю интерьеры, а не портреты, — стонет альфа. — Чонгук, ну пожалуйста. — Сжимая телефон, Пак меряет шагами гостиную квартиры и смотрит в окно на меркнущий вечерний свет. — Дай мне телефон.       Ким выхватывает у малинового мобильный, откидывая за плечо шелковистые золотые волосы (парик). — Послушай, Чон Чонгук, если ты хочешь, чтобы наша газета сделала репортаж об открытии твоей выставки, ты должен быть завтра на съемках, усек? — Тэхён умеет добиваться своего. — Хорошо. Чимин тебе ещё позвонит и скажет, когда и где. До завтра. — Он захлопывает телефон. — С этим улажено. Осталось только договориться о времени и месте. Звони ему. — Он протягивает старшему мобильный. У него скручивает живот. — Звони прямо сейчас.       Чимин бросает на него сердитый взгляд и лезет в задний карман за визиткой. Глубоко вздохнув, трясущимися пальцами набирает номер. Он отвечает на второй гудок. Его голос сдержан, спокоен и холоден. — Мин. — Э… мистер Мин? Это Пак Чимин. — Он не узнаёт собственного голоса. Следует короткая пауза. Это просто невыносимо. В душе он весь трепещет. — Мистер Пак, рад вас слышать.— Тон изменился. Похоже он удивлён, в голосе слышно тепло… и даже ласка.       Дыхание прерывается, омега краснеет. Внезапно парень осознаёт, что Ким Тэхён смотрит на него открыв рот и Чимин убегает на кухню, чтобы скрыться от его проницательных глаз. — Я звоню по поводу фотосессии для статьи. — «Дыши, Чимин, дыши». Его лёгкие судорожно втягивают воздух. — Завтра, если вас устроит. Когда вам удобно, сэр? - Он почти видит улыбку сфинкса. — Я остановился в отеле «Хитман», напротив реки Хан. Ну, скажем, завтра утром в половине десятого? — Хорошо, мы приедем. — Парень вне себя от восторга — как маленькая девочка, а не взрослый омега, который закону Республики Кореи имеет право голосовать и покупать алкоголь. — Жду с нетерпением, мистер Пак. — Омега представляет опасный блеск в его шоколадных глазах.       Как ему удается вложить в пять коротких слов столько мучительного соблазна? Чимин почти отключается. Ким уже на кухне и смотрит на старшего с сосредоточенным выражением на лице. — Пак, мать твою, Чимин. Он тебе нравится! Никогда раньше не видел, чтобы ты так на кого-то реагировал. Ты весь красный. — Да ладно, Тэ, я постоянно краснею. У меня такая привычка. Не делай далеко идущих выводов, — огрызается Пак. — Просто в его присутствии я чувствую себя ужасно неловко, вот и все. — «Хитман», это меня успокаивает, — бормочет обладатель запаха зефира. — Надо будет позвонить менеджеру и договориться о месте для съёмки. — Я приготовлю ужин, а потом мне надо заниматься. — Не в силах скрыть раздражения, старший открывает буфет, чтобы приготовить ужин.       Ночью он плохо спит, все время ворочаясь с боку на бок. Ему снятся туманные темно-шоколадные глаза, комбинезоны, длинные ноги, тонкие пальцы и темные, неизученные места. Два раза за ночь он просыпается от того, что сердце колотится, готовое выпрыгнуть из груди. Хорош же он будет завтра после бессонной ночи! Пак взбивает подушку и пытается наконец улечься.

***

      Отель «Хитман» уютно разместился в самом сердце Сеула напротив реки Хан. Это величественное здание из коричневого камня было построено как раз накануне краха конца 1920-х. Чонгук, Тэён и Чимин едут в его «жуке», а Тэхён — в своём «SLK», поскольку в паковскую машину они все не влезли. Тэён — друг и помощник Чона, он будет ставить свет. Ким ухитрился договориться с «Хитманом» чтобы им бесплатно выделили комнату для съёмки в обмен на упоминание в журнале.       Когда он объясняет на ресепшене, что эта орава приехала фотографировать известного предпринимателя Мин Юнги, им сразу же предоставляют номер люкс. Обычного размера люкс, поскольку самый большой номер, очевидно, занимает мистер Мин.       Администратор показывает апартаменты — он очень молод и почему-то страшно волнуется. Скорее всего на него произвела сильное впечатление красота Кима и его властные манеры, потому что он послушен ему, как глина рукам скульптора. Комнаты элегантны, сдержанны и богато обставлены. Время — девять. У них в запасе ещё полчаса. Тэхён разворачивается на полную мощность. — Гук, думаю, надо снять его на фоне стены, ты согласен? — Он не дожидается ответа. — Тэён убери стулья. Мин~и, позвони, пожалуйста, горничной, чтобы принесли напитки. И скажи Мину, что мы уже здесь.       Раскомандовался тут. Пак закатывает глаза, но делает, что приказано. Через полчаса Мин Юнги входит в номер.       Ух ты! На нем белая рубашка с распахнутым воротом и чёрные фланелевые брюки, плотно сидящие на крепких бедрах. Непослушные волосы ещё влажные после душа. Чимин смотрит на него и во рту все пересыхает. Он жутко сексуальный. За Мином в номер заходит какой-то мужчина лет двадцати пяти, без щетины, коротко стриженный, в строгом темном костюме и галстуке, и молча становится в углу. Его карие глаза невозмутимо следят за всеми. — Рад вас видеть, мистер Пак. — Мин протягивает руку и он пожимает её, быстро моргая.       Ох… какой он… обалдеть. Прикасаясь к его руке, омега чувствует, как по телу пробегает приятный ток, смущается и краснеет. Наверное, его неровное дыхание слышно всем вокруг. — Мистер Мин, это Ким Тэхён, — бормочет он, сделав жест рукой в сторону Тэхёна, который выходит вперед, глядя ему прямо в глаза. — Настойчивый мистер Ким. Как вы себя чувствуете? — Он приветливо улыбается. — Надеюсь, вам уже лучше? Чимин-ще сказал, что на прошлой неделе вы болели? — Все в порядке, спасибо, мистер Мин. — Он, не моргнув глазом, пожимает его руку.       Тэхён учился в лучшей частной школе Сеула. У него богатые родители, он вырос уверенным в себе и своём месте в мире. Омега им восхищается. — Спасибо, что нашли для нас время. — Он вежливо улыбается. — Не стоит благодарности, — отвечает он и вновь одаривает малинового взглядом тёмных глаз. Он опять заливается краской. Чёрт! — Чон Чонгук, наш фотограф, — говорит он, улыбаясь. Чонгук нежно улыбается омеге в ответ. Когда он переводит взгляд на Мина, его глаза становятся холодными. — Мистер Мин, — кивает он. — Мистер Чон. — Выражение лица Мина тоже меняется, когда он оценивает Чона. — Где Вы хотите меня сфотографировать? — Голос звучит немного угрожающе. Но Тэхён не может уступить Чонгуку главную роль. — Мистер Мин, Вы не могли бы сесть вот здесь? Осторожнее, не споткнитесь о провод. А потом мы сделаем несколько снимков стоя. — Он указывает ему на кресло у стены.       Тэён включает свет на мгновение ослепляя Мина и бормочет извинения. Затем Чимин с Тэёном стоят и смотрят как Чонгук щелкает камерой. Он делает несколько снимков с рук, прося старшего альфу повернуться туда, потом сюда, поднять ладонь, а потом снова опустить. Потом Чон ставит камеру на штатив и делает ещё несколько фотографий, а Юнги все это время, примерно двадцать минут, сидит и терпеливо позирует. Мечта сбылась — омега может любоваться им с близкого расстояния. Дважды их глаза встречаются и парень с трудом отрывается от его туманного взгляда. — Сидя достаточно, — снова вмешивается Ким. — Теперь стоя, если вы не против, мистер Мин. Он встаёт и Тэён бросается убирать стул. Чон снова щелкает затвором своего «Никона». — Думаю, достаточно, — провозглашает он через пять минут. — Замечательно, — говорит Тэхён. — Ещё раз спасибо, мистер Мин.— Он жмет его руку, а за ним и Чонгук. — Буду ждать вашей статьи, мистер Ким, — бормочет альфа и уже в дверях, повернувшись к парню, произносит: — Вы меня не проводите, мистер Пак? — Конечно, — отвечает он, совершенно обескураженный. Бросает тревожный взгляд на Тэ, тот пожимает плечами. Чонгук у него за спиной мрачно хмурится. — Всего вам доброго, — произносит Юнги, открывая дверь и пропуская омегу вперед.       Вот те раз!... В чем дело? Что ему от парня нужно? Он замирает в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, и ждет Мина, который выходит из комнаты в сопровождении мистера Короткая Стрижка в строгом костюме. — Я позвоню тебе, Дохён, — бросает он Короткой Стрижке. Дохён уходит по коридору и альфа обращает свой прожигающий взгляд на Чимина. О господи! Он что-нибудь сделал не так? — Не хотите выпить со мной кофе? — Сердце стучит в горле.       Свидание? Мин Юнги пригласил его на свидание? Он спросил, не хочет ли он кофе. <<Наверное, ему кажется, что ты ещё не проснулся>>, — посмеивается над ним подсознание. — Мне надо развезти всех по домам, — бормочет Пак извиняющимся тоном, скручивая руки. — Дохён, — кричит он и малинка подпрыгивает от неожиданности. Дохён, который уже успел отойти, снова идёт к ним. — Они живут в университетском городке? — спрашивает Мин негромко.       Он кивает, не в силах открыть рот. — Их отвезет Дохён, мой шофер. У нас тут большой внедорожник, туда влезет и снаряжение — Да, мистер Мин? — спрашивает Дохён как ни в чем не бывало. — Не могли бы Вы отвезти фотографа, его ассистента и мистера Кима домой? — Конечно, сэр. — Ну вот. А теперь Вы выпьете со мной кофе? — Альфа улыбается, как будто заключил сделку. Омега хмурится. — Э-э… Мистер Мин, вообще-то… Послушайте, Дохёну не обязательно их отвозить. — Он бросает быстрый взгляд на Мина, который стоически сохраняет невозмутимое выражение лица. — Если Вы подождете, мы с Тэхёном поменяемся машинами.       Мин расплывается в сияющей, беспечной улыбке во весь рот. О, боже…и открывает передо ним дверь номера. Омега оббегает его, чтобы войти, и застает Кима оживленно обсуждающего что-то с Чоном. — Чимин, ты ему определенно нравишься, — говорит он без всякого вступления. Чонгук неодобрительно смотрит на омегу. — Но я ему не доверяю, — добавляет он.       Парень поднимает руку в надежде, что он выслушают. — Тэ, ты не мог бы поменяться со мной машинами и взять «жука»? — Зачем? — Мин Юнги пригласил меня выпить кофе.       У него открывается рот. Какой чудесный момент: младший лишился дара речи!.. Он хватает Пака за локоть и тащит из гостиной в спальню. — Мин~и, с ним явно что-то не так. Мин выглядит потрясающе, я согласен, но он опасный тип. Особенно для таких, как ты. — Что значит таких, как я? — Ты понимаешь, не прикидывайся. Для невинных омежек вроде тебя, — говорит он немного раздраженно. Пак вновь краснеет. — Тэхён, мы просто выпьем кофе. На следующей неделе у меня экзамены, надо заниматься, поэтому я не буду сидеть с ним долго.       Ким поджимает губы, словно обдумывая предложение. Наконец он достает из кармана ключи и отдает старшему. Тот взамен отдает ему свои. — Я буду ждать. Не задерживайся, а то мне придется выслать спасательную команду. — Спасибо. — Он обнимает его.       Мин Юнги ждет, прислонившись к стене, похожий на манекенщика из глянцевого мужского журнала. — Все, я готов пить кофе, — шепчет младший, краснея, как свекла. Альфа ухмыляется. — Только после Вас, мистер Пак. — Он жестом показывает, чтобы парень проходил вперед.       Идёт омега по коридору на трясущихся ногах; голова кружится, сердце выбивает тревожный неровный ритм. «Я иду пить кофе с Мин Юнги…и я ненавижу кофе». По широкому коридору они вместе идут к лифтам. Что можно ему сказать? Его мозг сковывает ужасное предчувствие. О чем они будут говорить? Какие у них могут быть общие темы для разговора?       Мягкий теплый голос отрывает от размышлений: — А Вы давно знаете мистера Кима? — О, легкий вопрос для начала. — С первого курса. Он мой близкий друг. — Хм, — произносит альфа неопределенно. Что у него на уме?       Он нажимает кнопку вызова лифта и почти сразу же раздается сигнал. Двери открываются и они видят парочку застывшую в страстном объятии. От неожиданности они отскакивают друг от друга и виновато отводят глаза. Омега с альфой заходят в лифт. Пак старается сохранить невозмутимое выражение лица, поэтому смотрит в пол и чувствует, как щеки наливаются румянцем. Косится на Мина из-под ресниц: вроде бы он улыбается самыми уголками губ, но трудно сказать наверняка. Парень с девушкой тоже не говорят ни слова и в неловком молчании они доезжают до первого этажа. В лифте нет даже музыки, чтобы разрядить обстановку. Двери открываются и, к нашему с вами удивлению, старший берет его за руку, сжав её своими длинными прохладными пальцами. Он чувствует, как по телу пробегает разряд тока и без того быстрое биение сердца ещё сильнее ускоряется. Он выводит омегу из лифта, и они слышат сдавленные смешки парочки, вышедшей вслед за ними. Мин ухмыляется. — Что это такое с лифтами? — бормочет он.       Недопарочка проходит через просторный, оживленный холл к выходу, но Мин Юнги не идёт через вращающуюся дверь. Интересно, это потому, что он не хочет выпускать руку омеги?       На улице тёплый, воскресный, майский день. Светит солнце и почти нет машин. Альфа поворачивает направо и шагает по направлению к перекрестку, где он останавливается и ждет, когда загорится зеленый. Он так и не отпустил руку. Парень идет по улице и Юнги всё ещё держит парня за руку. Никто еще не держал его за руку. По всему телу бегут мурашки, голова кружится. Он старается стереть с лица дурацкую ухмылку от уха до уха. Появляется зеленый человечек и они переходят на другую сторону. Так идут четыре квартала и наконец достигают чайную, где мужчина отпускает руку малинового, чтобы распахнуть дверь. Они заходят внутрь. — Выбирайте пока столик, я схожу за кофе. Вам что принести? — спрашивает он как всегда вежливо. — Я буду чай…«Английский завтрак», пакетик сразу вынуть. Он поднимает брови. — А кофе? — Я его не люблю. — Он улыбается. — Хорошо, чай, пакетик сразу вынуть. Сладкий?       На мгновение ошарашенно замолкает, сочтя это ласковым обращением. Но подсознание, поджав губы, возвращает к реальности. Идиот, он спрашивает, сахар класть или нет? — Нет, без сахара. — Парень смотрит вниз на свои сведенные пальцы. — А есть что-нибудь будете? — Нет, спасибо, ничего. — Он качает головой и мужчина идет к прилавку.       Пока ореховый стоит в очереди, омега исподтишка наблюдает за ним сквозь опущенные ресницы. Кажется он может смотреть на него целыми сутками. Мин высок, широк в плечах и строен, а как эти брюки обхватывают бедра… О, господи! Несколько раз он проводит длинными, изящными пальцами по уже высохшим, но по-прежнему непослушным волосам. Хм… Интересно, как бы эти самые пальцы чувствовались внутри. Эта мысль застает малинку врасплох и щеки вновь наливаются румянцем. Он кусает пухлую губу и смотрит вниз, на руки. — Хотите, я угадаю, о чем Вы думаете? — Мин стоит рядом со столиком и смотрит прямо на парня перед собой. Чимин заливается краской. О том, что будет, если Ваши пальцы будут в омеге. Ему интересно, каковы будут ощущения…       Он отрицательно качает головой. Обладатель крышесносного аромата ставит поднос на небольшой, круглый столик, фанерованный березой. Он протягивает чашку с блюдцем, маленький чайник и тарелочку, на которой лежит одинокий пакетик чая с этикеткой Twinings English Breakfast — любимый вкус омеги. Сам он пьет кофе с чудесным изображением листочка на молочной пенке. "Интересно, как это делается?" — раздумывает парень от нечего делать. Он взял себе черничный маффин. Отставив поднос в сторону, альфа садится напротив и скрещивает длинные ноги. Движения его легки и свободны, он полностью владеет своим телом. Омега ему завидует. Особенно, если учесть, что он — неуклюжий, с плохой координацией движений. Ему трудно добраться из пункта А в пункт Б и не упасть по дороге. — Так о чем же Вы думаете? — настаивает он. — Это мой любимый чай. — Голос звучит тихо и глухо.       Пак не может поверить, что сидит напротив Мин Юнги в чайной, практически в центре Сеула. Он хмурится — чувствует, что омега что-то недоговаривает. Пак окунает пакетик в чашку и почти сразу вынимает его чайной ложечкой и кладёт на тарелку. Альфа вопросительно смотрит на него, склонив голову набок. — Я люблю слабый чай без молока, — шепчет младший, как бы оправдываясь. — Понимаю. Он Ваш парень?       Ну и ну… С чего бы это? — Кто? — Фотограф. Чон Чонгук.       От удивления Пак нервно смеётся. — Нет, Чонгук мой старый друг и больше ничего. Почему Вы решили, что он мой парень? — По тому, как он улыбался Вам, а Вы — ему. — Мин глядит прямо в глаза.       Чимин чувствует себя ужасно неловко и пытается отвести взгляд, но вместо этого смотрит на него как зачарованный. — Он почти что член семьи, — шепотом отвечает омега.       Мужчина слегка кивает, по-видимому, удовлетворенный ответом. Его длинные пальцы ловко снимают бумагу от маффина. — Не хотите кусочек? — спрашивает он и снова чуть заметно улыбается. — Нет, спасибо. — Парень хмурится и опять переводит взгляд на свои руки. — А тот, которого я видел вчера в магазине? — Минджэ мне просто друг. Я Вам вчера сказал. — Разговор получается какой-то дурацкий. — Почему Вы спрашиваете? — Похоже, Вы нервничаете в обществе альфы.       Черт, почему он должен с ним это обсуждать? «Я нервничаю только в вашем обществе, мистер Мин», — мысленно парирует Пак. — Я Вас боюсь. — Младший краснеет до ушей, но мысленно похлопывает себя по спине за откровенность и снова смотрит на свои руки. — Вы должны меня бояться, — кивает он. — Мне нравится Ваша прямота. Пожалуйста, не опускайте глаза, я хочу видеть Ваше лицо.       Ох. Он смотрит на него и альфа ободряюще, хотя и криво, улыбается. — Мне кажется, я начинаю догадываться, о чем Вы думаете. Вы одна сплошная тайна, мистер Пак. «Кто, я? Сплошная тайна?» — Во мне нет ничего таинственного. — По-моему, Вы очень хорошо владеете собой.       Неужели? Потрясающе… Как у него так получилось? Удивительно. Он владеет собой? Ни разу. — Ну, если не считать того, что Вы часто краснеете. Хотел бы я знать, почему. — Ореховый закидывает в рот маленький кусочек маффина и медленно жует, не сводя с собеседника взгляда. И, словно по сигналу, он краснеет. Черт! — Вы всегда так бесцеремонны? — Я не думал, что это так называется. Я Вас обидел? — Он, по-видимому, удивлен. — Нет, — честно отвечаю малиновый. — Хорошо. — Но Вы очень властный человек, — наносит ответный удар.       Мужчина поднимает брови и вроде бы немного краснеет. — Я привык, чтобы мне подчинялись, Чимин, — произносит он. — Во всем. — Не сомневаюсь. Почему Вы не предложили мне обращаться к Вам по имени? — Он сам удивляется своему нахальству.       Почему разговор стал таким серьезным? Чимин никак этого не ожидал. «С чего вдруг я так на него накинулся? Похоже, он старается держать меня на расстоянии». — По имени меня зовут только члены семьи и самые близкие друзья. Мне так нравится.       Ого. И все же он не сказал: «Зовите меня Юнги». И он действительно диктатор, этим все объясняется. В глубине души парень начинает думать, что лучше бы Ким сам взял у него интервью. Сошлись бы два диктатора. К тому же он почти столь же миловидный как омеги в его офисе. Паку не нравится мысль о Мине и Киме. Он отпивает глоток чая и альфа кладёт в рот еще кусочек маффина. — Вы единственный ребёнок? - Ну вот, опять меняет тему. — Да. — Расскажите мне о своих родителях.— Нашел о чем спрашивать. Это ужасно скучно. — Моя мать живет в Лос-Анджелесе со своим новым мужем Банхё. Отчим — в Пусане. — А отец? — Отец умер, когда я был совсем маленьким. — Извините. — Я его совсем не помню. — А потом Ваша мать вышла замуж во второй раз? — Парень не сдерживает фырк. — Можно сказать и так. — Юнги хмурится. — Вы не любите рассказывать о себе? — говорит он сухо, потирая подбородок в глубокой задумчивости. — Вы тоже. — Вы уже брали у меня интервью и, помнится, задавали довольно интимные вопросы. — Он ухмыляется.       Ну конечно. Вопрос насчет «гея». Чимин готов провалиться сквозь землю. В будущем, полагаю, ему придется пройти курс интенсивной психотерапии, чтобы не испытывать мучительного стыда при воспоминании об этом моменте. Он начинает что-то бормотать про свою мать только для того, чтобы избавиться от неприятных мыслей. — Мама у меня чудесная. Она неизлечимый романтик. Нынешний брак у нее четвертый.       Мужчина удивленно поднимает брови. — Я по ней скучаю, — продолжает парень. — Сейчас у нее есть Банхё. Надеюсь, он присмотрит за ней и загладит последствия ее легкомысленных начинаний, когда они потерпят крах. — При мысли о маме не сдерживает улыбку. — Мы с ней давно не виделись. — Альфа внимательно глядит на омегу, изредка отхлебывая кофе. Ему лучше не смотреть на его рот. Эти губы волнуют. — А с отчимом у Вас хорошие отношения? — Конечно, я с ним вырос. Он для меня единственный отец. — И что он за человек? — Йен?.. Молчун. — И все? — удивленно спрашивает собеседник.       Омега пожимаеь плечами. А, что он хотел? Историю всей жизни? — Молчун, как и его приёмный сын, — подначивает Мин. — Он любит футбол — особенно европейский, — боулинг и рыбалку. А ещё он делает мебель. Бывший военный. — Он вздыхает. — Вы живете с ним? — Да. Моя мама встретила мужа номер три, когда мне было пятнадцать. Я остался с Йеном.       Мин хмурится, как будто действительно пытается понять. — Муж номер три жил в Техасе. Мой дом в Пусане. А кроме того…моя мама только что вышла замуж. — Он замолкает.       Мама никогда не говорит о муже номер три. Зачем Мин завел этот разговор? Его это не касается. Парень тоже может так себя вести. — Расскажите мне о своих родителях, — просит он. Юнги пожимает плечами. — Мой отец — адвокат, а папа — детский врач. Они живут в Каннаме.       А-а…у него богатые родители. Омега представил себе успешную пару, которая усыновляет троих детей, и один из них вырастает красавцем, который запросто покоряет вершины мирового бизнеса. Как ему это удалось? Родители должны им гордиться. — А что делают Ваши брат с сестрой? — Хосок занимается строительством, а сестренка сейчас в Париже, изучает кулинарию под руководством какого-то знаменитого французского шефа. — Его глаза туманятся от раздражения. Он явно не хочет говорить о себе или своей семье. — Я слышал, что Париж чудесный город, — бормочет Пак. Интересно, почему он избегает разговоров о своей семье? Потому что его усыновили? — Да, очень красивый. Вы там были? — спрашивает он сразу же успокаиваясь. — Я никогда не был за границей. — Вот мы и вернулись к банальностям. Что он скрывает? — А хотели бы поехать? — В Париж? — изумляется Чимин. Еще бы! Кто бы отказался! — Конечно, хотел бы, — честно признается младший. — Но мне больше хочется в Англию.       Мин склоняет голову набок и проводит указательным пальцем по верхней губе. О боже. — Почему? - Парень быстро моргает. Соберись, Пак. — Это родина Шекспира, Остен, сестер Бронте, Томаса Гарди. Я бы хотел посмотреть на те места, где были написаны эти чудесные книги.       Разговоры о литературе напоминают ему, что надо заниматься. Чимин смотрит на часы. — Мне пора. Я должен готовиться. — К экзаменам? — Да, уже скоро — во вторник. — А где машина мистера Кима? — На парковке у отеля. — Я Вас провожу. — Спасибо за чай, мистер Мин. — Он улыбается своей странной, таинственной улыбкой. — Не за что, Чимин. Мне было очень приятно. Идемте, — командует он и протягивает руку. Малиновый берёт ее, сбитый с толку, и выходит следом за ним на улицу.       Они бредут обратно к отелю и по взаимному согласию не произносят ни слова. Внешне альфа спокоен и собран. Пак отчаянно пытается оценить как прошло их утреннее свидание за чашкой кофе. У него такое чувство, словно побывал на собеседовании, только непонятно на какую должность. — Вы всегда носите джинсы? — ни с того, ни с сего спрашивает мужчина. — Почти. Ему кивают в ответ. Они снова на перекрестке со светофором. Парень лихорадочно прокручивает в мозгу события сегодняшнего утра. Какой странный вопрос… Сейчас они расстанутся. Вот и все. У тебя был шанс, Чимин, и ты его упустил. Возможно, у него кто-то есть. — А у Вас есть омега? — выпаливает он.        «О господи, неужели я произнес это вслух?»       Его губы кривятся в полуулыбке. — Нет, Чимин-ще, омеги у меня нет и быть не может, — говорит он негромко.       Ого… Что он хочет этим сказать? Он не гей? Или все-таки гей? Может, он сказал неправду на интервью?.. В первый момент он ждет продолжения, однако Юнги молчит. Все, надо идти. Нужно все обдумать. Он должен от него уйти. Чимин делает шаг вперед, спотыкается и чуть не падает головой вперед на дорогу. — Черт, Чимин! — Альфа так сильно дергает за руку, что парень падает назад ровно за секунду до того как мимо проносится велосипедист, движущийся против потока машин, на улице с односторонним движением. Все происходит в одно мгновение — он падает и вот омега уже в его объятиях, и он прижимает его к груди. Он вдыхает его чистый, живой аромат. От него пахнет свежевыстиранной льняной рубашкой, дорогим гелем для душа и фундуком. О боже… Голова идет кругом. Он глубоко вздыхает. — Не ушибся? — шепчет Мин. Он прижимает парня к себе, обхватив одной рукой за плечи.       Пальцы другой руки скользят по его лицу, мягко ощупывая. Он касается большим пальцем его верхней губы и Пак чувствует, что у него остановилось дыхание. Альфа смотрит прямо в глаза и парень выдерживает его тревожный, прожигающий насквозь взгляд. Это длится целую вечность, но в конце концов он перестает замечать что-либо, кроме его прекрасного рта. Боже мой! В двадцать один год он в первый раз по-настоящему захотел, чтобы его поцеловали. «Я хочу чувствовать его губы на своих губах».