skillshare (use code: FUCKOFF for one month free!)

— Тэхён! Тэхён, он вернулся. — Что? — Ты меня слышал? Он вернулся! — Кто? — Бармен! — О. — «О»? «О»? Тэхён, господи... что... это же так важно, понимаешь! — Чонгук, — вздыхает Тэхён. — Сейчас два часа ночи. И среда. Чонгук отводит телефон от уха, чтобы проверить время и убедиться, что Тэхён прав. Он не собирался выходить на улицу так поздно, но он лёг спать и проснулся через десять минут от странного чувства. Сначала он ничего не понимал, пока не обнаружил себя идущим в тот самый ресторан. Ему даже не нужно было переступать порог, он просто знал. Возможно, это должно было бы его напугать, но Чонгук перестал бояться с тех пор, как ему пришлось носить очки Тэхёна. Мужчина снова стоит за стойкой бара, он подмигивает новому посетителю, прежде чем обслужить невезучего клиента, который только что что-то заказал. Какая-то часть Чонгука хочет крикнуть всем, чтобы они не прикасались к тому, что подаёт этот человек, потому что что бы это ни было, оно пропитано волшебством, меняющим тела. Но ещё большая часть его не хочет оказаться в психиатрической больнице, поэтому он держит рот на замке. К тому же не все получили вместо заказа обменивающий тела эликсир. Только он и Тэхён, насколько он может судить. И Чонгук хочет знать, почему. — Я пойду поговорю с ним. — Что? — Я собираюсь поговорить с ним, я сообщу тебе, что он скажет. — Подожди, Чонгук, подожди, подожди, пока я приеду... — Всё в порядке. Спи, я всё улажу. Не волнуйся, Тэхён, я добьюсь от него ответов. — Подожди, Чонгук, я должен тебе сказать... Тэхён произносит это, но только после того, как Чонгук уже положил трубку. — Привет, — говорит Чонгук, когда подходит к барной стойке. — Помнишь меня? — Чонгук, как дела? Он говорит это по-корейски, и Чонгук чувствует крошечную уверенность в том, что он не просто вообразил себе всё, когда это случилось в первый раз. — Не очень, вообще-то. Что, чёрт возьми, ты нам дал? — Ты не помнишь? Абсент. — Да, это я знаю. Но что ещё ты туда положил? — О, немного джина, капельку лимона, немного вермута... — Нет, пошёл ты, ты знаешь, о чём я. — А. Процесс. — Процесс, — повторяет Чонгук сквозь зубы, сжимая челюсти. — Что это такое? И что мы сделали не так? — Похоже, ты спокойно принял услышанное. Разве ты не хочешь узнать, кто я? Чем я занимаюсь? — Не совсем. На данный момент я привык ко всему удивительному, так что давай просто пропустим всё это и ты скажешь мне, как мы можем поменяться обратно. — Я уже сказал. Следуйте процессу. Вместе. — Но что это за процесс? — Твой друг знает, как я уже упоминал. — Он сказал, что не знает. Бармен недоверчиво поднимает брови. — А вот это уже интересно. — Что? Почему «интересно»? — Хэй! Хэй, я здесь, я... Чонгук оборачивается и видит, как Тэхён врывается в ресторан и бежит со всех ног к барной стойке. На нём пижама под пальто и наполовину надетые туфли, которые совершенно точно не подходят друг другу по размеру. Он тяжело дышит, щёки розовеют от холода. — Ты такой быстрый, — тяжело произносит он. — То есть, наверное, да, но я бежал сюда, и... да, ничего себе. Чонгук чувствует себя странно от прозвучавшего комплимента. — Тэхён, — начинает бармен, всё ещё не переключаясь с корейского. — Я слышал, ты не поделился процессом. Щёки Тэхёна, такие потрясающе розовые мгновение назад, теряют всякий цвет. — Что? — Ну же, не стесняйся. Расскажи Чонгуку то, что я тебе рассказал. — Я... ты мне ничего не говорил. — О, но я сказал. — Тэхён, о чём он говорит? Тэхён жалобно смотрит на младшего. — Я... Чонгук, я... — Полынь, — вклинился бармен. — Символ сожаления. — Ты уже, блять, говорил нам это, — огрызается Чонгук. Бармен бросает на Тэхёна раздражённый взгляд. — Он всегда такой? — Тэхён ничего не говорит, поэтому тот продолжает: — Мы так часто оглядываемся назад, чтобы найти то, о чём жалеем. И трудно увидеть это ясно, без правильного угла обзора. — Так вот что это должно значить? — спросил Чонгук, жестом показывая между Тэхёном и собой. — Угол обзора? — Не совсем. Тэхён, тебе действительно стоит ему рассказать. — Что рассказать? — Я же говорил тебе, — вздыхает бармен, глядя на Тэхёна. — Это не то, с чем стоит шутить. — Что именно? — врывается Чонгук. — Кто-нибудь может мне объяснить, что, чёрт возьми, здесь происходит? — Ты не должен был его пить, — говорит Тэхён так тихо, что Чонгук едва слышит его за общим хаосом голосов в баре. — Это должен был быть только я. — Что? — Твой был... твой был нормальным, а я... Чонгук, прости, я не хотел их путать, но я никогда не думал, что что-то подобное может произойти... я не... — Что там за процесс? — спрашивает Чонгук. Насколько он понимает, они уже давно прошли через случайности. Так что они не должны были делиться напитком, хорошо. Всё, что его сейчас волнует, — это как исправить ошибку. — Это... я... — Чтобы увидеть свои сожаления, нужно владеть правильной перспективой, — говорит бармен, и, действительно, Чонгук может просто ударить его кружкой пива по голове, если он скажет ещё что-нибудь загадочное и бесполезное. — Ты должен отбросить всё, что делает тебя собой, и посмотреть на то, что осталось. Это и есть процесс. — Что... так мы выпили... типа, антоним павер-апа? Мы стали беспомощными? — Ну, не совсем. Перепутанные напитки всё разрушили, должен сказать. И вообще, такие вещи никогда не бывают точной наукой. — Но как мы это исправим? — спрашивает Чонгук. — Ты не можешь просто вернуться назад и изменить прошлое. — Ах, прошлое. Вот в чём твоя проблема. Ты должен смотреть в будущее. — Ах, вот оно что, — ворчит Чонгук. — Какого вообще хрена... — Парни, что хотите выпить? Вдруг Чонгук и Тэхён отшатнулись назад, увидев, что перед ними стоит совершенно другой бармен. Он намного моложе и не говорит по-корейски. Чонгук готов поклясться своей жизнью, что он только моргнул, и Тэхён, похоже, чувствует то же самое. — Что-нибудь крепкое? — снова спрашивает он. — Если вы не собираетесь заказывать, то вам лучше отойти от стойки. Они обмениваются ошарашенными взглядами и уходят из бара. Чонгук сказал, что его уже ничего не удивляет, но это, возможно, просто стёрло те слова подчистую. — Мы должны смотреть в будущее, — пробормотал Тэхён. — Что это значит? — Удачи в выяснении этого. С меня хватит. — Что? Чонгук, мы должны сделать это вместе, мы не можем просто... — Да, настоящая командная работа, Тэхён. Всё это время ты точно знал, что с нами происходит, и ни хрена не сказал. — Нет, всё не так. — Тогда на что это похоже? Расскажи мне. Потому что мне кажется, что ты по какой-то странной грёбаной причине заказал волшебный эликсир в баре и не подумал раскрыть эту информацию после того, как я выпил половину. — Я... очевидно, я не поверил ему, ясно? Я просто... я хотел... я... — Ладно, сначала ты ему не поверил. Но, господи, Тэхён, после всего? Как ты мог не сказать мне? — Я не... я не хотел, чтобы ты злился... — Ну, теперь я злой! Тэхён смотрит на носки своих туфлей. Он несколько раз моргнул, как будто только что понял, что они не подходят друг другу по размеру. — К черту всё, — вздыхает младший. — Я ухожу. Он поворачивается на каблуках и начинает выбегать из ресторана. Спустя мгновение он слышит позади себя голос Тэхёна и проклинает себя за то, что дал ему такую большую скорость. Он упорно тренировался ради этого, а теперь Тэхён пользуется этим, чтобы быть ещё более раздражающим, чем обычно. — Чонгук, подожди! — кричит Тэхён, хватая его за руку. Сильно. Чонгук вскрикивает от боли, а Тэхён резко отпускает его, словно обжёгшись. — Чёрт, прости меня. Мне очень, очень жаль, просто позволь мне объяснить... — Ты знал, Тэхён! Я спрашивал тебя миллион раз! И ты знал! Что, ты хотел посмотреть, как я хожу и пихаю себе в рот чёртовы конфеты, выставляя себя полным идиотом? — Я... нет, Чонгук, это не... — Неважно, мне всё равно. Просто... ты не мог мне сказать? Ты просто хотел сначала всё увидеть, да? — Нет, нет. Чонгук, я собирался сказать тебе, но я просто... — Просто что, Тэхён? Придай этому смысл. — Я... Я... — Тэхён смотрит на него с открытым ртом, пытаясь дать объяснение, которое, очевидно, просто не слетает с губ. Наверное, потому что нет никакого объяснения, кроме того, что Тэхён — эгоистичный засранец, который должен всё контролировать. — Тебе просто нравится командовать мной? — спрашивает Чонгук, когда становится ясно, что Тэхён не сможет ответить ничего связного. — Ты должен быть лучше меня, не так ли? — Нет, конечно, нет! — Мог бы и обмануть меня, Тэхён. Я думал, что мы уже прошли через всё это, но, похоже, это не так. — Что?. Чонгук, перестань. — Не перестану, ладно? Ты так запутал меня, и я не могу... я не хочу больше этого делать. Просто... мы сами во всём разберёмся. — Но он сказал, что мы должны... — Я знаю, что он сказал. И мне всё равно. Я лучше сделаю это один и останусь в твоих уродливых очках до конца жизни, чем ты будешь продолжать так со мной обращаться. — Это ты сказал, что ненавидишь меня, — сверкнув глазами, огрызнулся Тэхён. — Что я худший человек, которого ты когда-либо встречал. — Боже, ты никогда не отпустишь это, да? Это была грёбаная игра, Тэхён, ничего серьёзного. — Для меня это большая проблема! — Чонгук чуть не подпрыгивает от громкости его голоса. — Для меня это очень важно, — повторяет Тэхён, уже мягче. — Это очень важно, потому что я... потому что... — Потому что если ты не будешь нравиться всем, то умрёшь? Напряжение вмиг падает с лица напротив. — Забудь об этом. — С радостью. — Увидимся на работе. — Неважно. Подумай о своих сожалениях, Тэхён, я уверен, у тебя их с горкой. — Да, я могу вспомнить одно. Чонгук не понимает, что имеет в виду Тэхён, пока вышагивает по улице вниз, но он всё равно кричит громкое и сердитое «иди нахуй», которое пугает бедную женщину, выходящую из бара позади. Тэхён не оборачивается, но по тому, как он передёрнул плечами, Чонгук понял, что оскорбление попало в цель. Чонгук проводит остаток ночи, размышляя, не жалеет ли он об этом. И почему Тэхён вообще заказал тот напиток.

≋

Рабочий день проходит вместе с другими аналитиками, изучающими новое программное обеспечение, которое компания собирается начать использовать. Обычно Чонгук ненавидит такие дни обучения — всё идёт жутко медленно, и ему так скучно, но сегодня он благодарен за это. Он почти не видит Тэхёна, каким-то чудом уже ушедшего на целый день, когда Чонгук вернулся за свой стол в 16:30. В четверг уважительной причины не видеться у него нет, поэтому они работают в напряжённой тишине друг напротив друга. Он старается печатать как можно громче, чтобы быть раздражающим. Если это и беспокоит Тэхёна, то тот никак не комментирует происходящее. За весь день они не говорят друг другу ни слова. По мнению Чонгука, им и сказать-то нечего.