Самый счастливый / 美滋滋 / Very Happy

«Дома гости?» - Линь Хуну, самому старшему члену семьи Линь, было уже более шестидесяти лет. Всю свою жизнь он посвятил исследованиям, почти не общаясь с людьми. При первом взгляде на Ли Чжао, он спросил: «Невестка, это родственник семьи твоей матери?» «Дагэ, заходи и поговорим, на улице холодно», - увидев Линь Хуна с бородой и спутанными волосами, Линь Шэнь понял, что тот только что вернулся из научно-исследовательского института. Ли Чжао не знал, кто этот человек, но услышав, что профессор назвал его старшим братом, он встал и пошел на кухню за новым набором посуды. Когда он вышел из кухни, Линь Хун уже сидел за столом и возбужденно говорил о генном банке. «Для завершения работы над банком генов требовалось программное обеспечение, которое могло работать с большим объемом данных. Такое ПО стоит немалых денег. В начале этого года Институт планировал приостановить проект из-за нехватки средств, - Линь Хун взял тарелку и палочки, принесенные Ли Чжао, - в результате, в это критическое время, кто-то пожертвовал большую сумму денег, чтобы поддержать продолжение проекта. Благодетель даже увеличил свои инвестиции, чтобы помочь Институту привлечь несколько способных помощников для скорейшего завершения проекта». Линь Хун сделал два глотка куриного супа и продолжил делиться с братом хорошими новостями: «Я слышал от других, что у этого спонсора был рядом очень важный друг, который с детства был разлучен с родителями и много страдал. Именно ради этого друга он потратил огромную сумму денег, чтобы помочь проекту». Услышав эти слова, Ли Чжао замер, сам не зная почему, он подумал о Ян Тине. Линь Хун закончил рассказ на одном дыхании, взял палочки и начал есть. Он не был разборчив в еде, пропорционально съедая то рис, то овощи. Ли Чжао подумал, что это, наверное, и есть тайна начальника отдела научных исследований. Вероятно, почувствовав взгляд Ли Чжао, Линь Хун внезапно поднял голову и встретился с ним взглядом: «Чей ты сын в семье моей невестки?» «Дагэ, он студент Пекинского университета, а не родственник со стороны моей матери, - Ду Юйшу беспомощно улыбнулась, - после того, как закончишь ужин, оставайся здесь на ночь, а завтра за тобой заедет твой помощник». «О, - Линь Хун еще раз посмотрел на Ли Чжао, - он немного похож на тебя, я подумал, что он родственник твоей семьи». При этих словах Ли Чжао почувствовал, что у профессора и его жены появились странные выражения лиц. Казалось, будто им грустно, но в то же время они выглядели беспомощными и смотрели на Ли Чжао с некоторым смущением в глазах. Это заставило Ли Чжао, который намеревался съесть четыре тарелки риса, съесть только три. После еды, Ли Чжао хотел помочь вымыть посуду, но его остановила Ду Юйшу, которая передала всю грязную посуду Линь Шэню: «Ты пока побудь с дядей Линь и посмотри телевизор, а я пойду на кухню и поговорю кое о чем с лао-Линь». Когда дверь кухни закрылась, Ли Чжао услышал звук льющейся воды и… тихий плач. Ли Чжао был немного смущен, а Линь Хун, сидевший рядом с ним, выглядел растерянным. «Я опять сказал что-то не то», - он беспокойно ерзал, обеими руками вцепившись в диванные подушки, которые смялись от его сжатия. Ли Чжао не знал, что сказать, поэтому он пододвинул тарелку с фруктами к Линь Хуну. Вскоре из кухни вышел профессор и мягко улыбнулся Ли Чжао: «На улице идет снег, возвращайся в общежитие пораньше. Завтра приложи больше усилий на экзамене и постарайся получить стипендию». «Я буду стараться, но получить стипендию для меня слишком сложно, - Ли Чжао сделал вид, что не заметил, что атмосфера в доме профессора Линь была неправильной. Он подошел к двери кухни и попрощался с Ду Юйшу, - тетя, я возвращаюсь в общежитие». «Берегите себя, - Ду Юйшу положила в пакет фруктов и отдала их Ли Чжао, - возьми с собой и поделись со студентами в общежитии. Не засиживайся допоздна». Ее улыбка была по-прежнему нежной, только уголки глаз немного покраснели. «Хорошо», - Ли Чжао знал, что ему не следует ни о чем спрашивать, поэтому он выдавил из себя широкую улыбку в адрес Ду Юйшу и покинул дом профессора Линь с фруктами в руках. Небо было пасмурным, снова шел сильный снег. Ли Чжао вдохнул прохладный воздух и обнаружил, что забыл надеть шарф. Снежинки попали ему на шею, заставив его вздрогнуть от холода. «ЧжаоЧжао, подожди». Ду Юйшу выбежала за ним с шарфом. Она так спешила, что даже не успела надеть куртку. «Тетушка, на улице холодно, не простудись», - Ли Чжао подбежал и взял шарф, подталкивая Ду Юйшу обратно в дом. «Хорошо», - Ду Юйшу посмотрела на Ли Чжао и улыбнулась. Она развернулась и пошла в сторону дома, как только она подошла к лестнице, к ней подбежал Линь Шэнь с курткой. «Ты даже не надела куртку. Если бы твои поклонники узнали, что их богиня вышла в снегопад без куртки, они определенно ругали бы меня за то, что я о тебе не позаботился, - Линь Шэнь взял жену за плечи и пошел в сторону дома, - холодно?» Ду Юйшу покачала головой. «Юйшу, тебе так нравится этот ребенок Ли Чжао, почему бы мне не поговорить с ним и не принять его как сына...» «Нет, - Ду Юйшу покачала головой и потянула на себя дверь, чтобы войти в дом, - когда ШаоШао узнает, он подумает, что мы забыли о нем и не любим его. Он расстроится». Линь Шэнь промолчал. Он осторожно закрыл дверь и налил жене чашку теплой воды: «Выпей воды». «Лао-Линь, у этого мальчика родинка на шее, как у ШаоШао, - Ду Юйшу двумя руками держала чашку, ее голос немного дрожал, - каждый раз, когда я вижу его, я не могу не думать, что наш ШаоШао в его возрасте, должен выглядеть так же хорошо, как он». Но она знала, что возраст ШаоШао навсегда застрял на отметке в три месяца. Слишком мал, чтобы даже ходить и бегать в этом мире. Она знала, что представлять Ли Чжао своим ребенком - это неуважительно по отношению к Ли Чжао. Она хотела сдержать себя, но не могла. Вначале, когда лао-Линь вернулся и сказал, что встретил мальчика, который был похож на нее, и у него даже была родинка на шее, она подумала, что лао-Линь слишком много думал об их сыне и у него начались галлюцинации. Позже, когда она сама увидела Ли Чжао, она поняла, что у лао-Линь не было галлюцинаций. Однако родинка на шее была у многих людей. 2-3 человека из 10 имели родинки на шее, но их расположение или размер немного отличаются. Столкнувшись с яркой улыбкой Ли Чжао, она не могла сказать юноше, что их доброта и забота о нем вызвана сочувствием к их собственному биологическому ребенку. В глубине души она чувствовала себя виноватой, но ей всегда хотелось взглянуть на него еще раз. Она обманывала себя, представляя что ее собственное дитя должен быть таким же воспитанным и симпатичным, когда вырастет. «Второй брат, невестка, отправляйтесь в генный банк, чтобы сдать генетические данные, возможно...» Линь Хун хотел сказать, что, может быть, мальчик еще не умер? Эта надежда была слишком слабой, настолько, что была похожа на душевную пытку для Линь Шеня и его жены. Даже Линь Хун, у которого эмоциональный коэффициент был равен нулю, был не в состоянии сказать это. Дом затих. Линь Шэнь обнял жену и безмолвно смотрел на снежные сугробы за окном. Он не мог отделаться от мысли, что ему следовало дать Ли Чжао зонт. * Когда Ли Чжао вернулся в общежитие, все его соседи по комнате читали книги. Увидев, что Ли Чжао вернулся, Цянь Дуо сказал: «В учебном классе больше не было мест, поэтому мы вернулись». «Другие студенты были там с раннего утра, поэтому вполне нормально, что вы не смогли занять место, - Ли Чжао помыл фрукты и угостил их, - ешьте фрукты, а я отойду, чтобы позвонить». Как только слова покинули его рот, зазвонил телефон. Входящий звонок был от Ян Тина. «ЧжаоЧжао, - Ян Тин говорил немного быстрее, чем обычно, - я отвлекаю тебя от занятий?» «Нет, я как раз хотел позвонить тебе, но ты меня опередил, - Ли Чжао зашел в уборную и закрыл за собой дверь, чтобы не мешать соседям по комнате учиться, - ты хорошо поел?» «Да, - Ян Тин пролистал отчет о завершении проекта банка генов, переданный ему исследовательским институтом, - ЧжаоЧжао, недавно соответствующие органы завершили создание генного банка, который призван помогать потерянным детям и их родителям в поиске генетического соответствия. Когда закончатся твои экзамены...» После этих слов Ли Чжао уже не слушал, о чем говорил Ян Тин. Он вспомнил, что старший брат профессора Линь сказал, что проект генного банка был почти остановлен, но благодаря спонсору, который предоставил много денег и техническую поддержку, проект генного банка был успешно завершен. Оказалось, что этим человеком действительно был Ян Тин. «ТинТин, - Ли Чжао почувствовал, что в этот момент ему вдруг стало не хватать Ян Тина, - я скучаю по тебе». Слова Ян Тина резко оборвались. Прошло, наверное, несколько секунд, прежде чем он заговорил: «Ты… ты скучаешь по ним?» Ли Чжао знал, что те, о ком говорит Ян Тин, были его биологическими родителями. «Нет, я скучаю по тебе, - Ли Чжао открыл окно туалета, холодный ветерок стабилизировал его настроение, - ТинТин, в моем сердце ты мой самый любимый человек и самый важный член моей семьи. Ты подарил мне дом». Ян Тин представлял себе множество вариантов событий, после того, как Ли Чжао найдет своих родителей. Что, если они не любят ЧжаоЧжао, или им не понравится, что ЧжаоЧжао встречается с мужчиной, или даже, что их больше нет на свете. Но ЧжаоЧжао хотел найти своих родителей и хотел обрести дом. Однако, Ян Тин никогда не думал, что Ли Чжао скажет ему, что он уже подарил ему дом. Тревога и собственничество, которое он подавлял только с помощью разума, исчезли в этот момент. «Ян Тин, кажется, я еще не говорил тебе, - в этой маленькой уборной голос Ли Чжао был нежным, как зимнее солнце, - я люблю тебя». «Смогу я найти своих родителей или нет, ты - человек, которого я люблю больше всего, - Ли Чжао мягко рассмеялся, - никто не сможет нас разлучить, кроме тебя». Он не мог допустить, чтобы Ян Тин чувствовал себя хоть немного расстроенным, не мог позволить ему почувствовать грусть. «ЧжаоЧжао, - Ян Тин, слегка задыхаясь, торопливо говорил, - если в будущем твои родители не согласятся, чтобы мы были вместе...» «Тогда мы сбежим, - Ли Чжао улыбнулся, - никто не сможет остановить нас». «Хорошо, давай сбежим, - Ян Тин стоял у здания общежития и смотрел на окна комнаты, где находился Ли Чжао, - ЧжаоЧжао, спускайся». «Что?» - Ли Чжао что-то понял, энергично открыл дверь туалета и выбежал на балкон. Он посмотрел вниз и увидел мужчину в длинном пальто, верхняя часть его волос и плечи были припорошены снегом. «Я пришел, чтобы сбежать с тобой». «Хорошо, - Ли Чжао взял телефон и выбежал из комнаты, - подожди меня». «Что случилось?» - Цянь Дуо увидел, что Ли Чжао убежал так быстро, что даже не успел закрыть дверь. Он подошел к балкону и увидел, что внизу не было никакой красивой женщины, только дурак, стоящий под открытым небом и обдуваемый холодным ветром. Пока он думал об этом, он увидел, как Ли Чжао выскочил из дверей общежития и прыгнул на «дурака». «Дурак» обнял Ли Чжао и помог ему надеть капюшон пуховика на голову, плотно укутав его, а затем наклонился и понес его на спине. На… на спине? Глаза Цянь Дуо расширились. Ему показалось, что он увидел что-то, чего не должен был видеть. «Цянь Дуо, на что ты смотришь?» - Чэнь Пэн увидел Цянь Дуо, лежащего на балконе, и был готов встать и посмотреть. «Ничего, - Цянь Дуо с естественным видом прижал Чэнь Пэна обратно к стулу и подошел к своему столу, - просто проверяю, идет ли еще снег». Он подсознательно помог Ли Чжао скрыть это, ведь чем меньше людей знает о таких вещах, тем лучше. К счастью, было темно, и никто не знал, что это Ли Чжао, иначе завтрашние горячие темы были бы очень оживленными. ----------- Автору есть что сказать: Кроха ТинТин и кроха ЧжаоЧжао сбежали из детского сада, держась за руки. Все потому, что они подозревают, что родители не разрешают им играть вместе.